Августа. Я так и не смог уснуть до утра

Я так и не смог уснуть до утра. Сидел, держа в руке мобильный телефон, и ожидал звонков или эсэмэс от тех, кому отправил послания, полные надежды на помощь… В начале восьмого утра по местному времени, то есть в начале десятого по Москве, пришло первое сообщение, точнее – поступили деньги на счёт моего телефона. Только потом я узнал, от кого. Спасибо другу Сане! А дальше закрутилось…

Советы поступали самые разные – от рекомендаций держаться и не унывать до очень подробных, но, как впоследствии выяснилось, абсолютно бесполезных схем действий. В итоге знающие и имеющие подобный опыт люди сообщили: прежде всего необходимо отправиться в ближайшую жандармерию и получить справки об утрате документов. Затем с этими справками как можно скорее мчаться в Марсель за справкой уже от нашего консульства, которая заменит паспорта при пересечении границы. И ещё нужно сфотографироваться для этой справки. К тому же в Марсель необходимо было взять с собой двух граждан России с действующими паспортами в качестве свидетелей, которые могли бы подтвердить наше гражданство. Меня снабдили номерами телефонов нашего консульства в Марселе и порекомендовали не терять времени. Спешить нужно было потому, что наступил вторник, в среду консульство не работало, а в четверг нам надо было улетать.

Легко сказать: поспешите! Если на то, чтобы доехать до ближайшей жандармерии, денег ещё хватило бы, то добраться до Марселя было не на что. А нам нужен был как минимум микроавтобус: для шести человек нашего семейства и двух свидетелей. Сначала я всё‑таки отправился один в жандармерию. Однако оказалось, что нужна не любая жандармерия, а жандармерия «насиональ», потому что в жандармерии «мунисипаль» иностранными гражданами не занимаются. Когда я это узнал, я попросил таксиста отвезти меня в нужную жандармерию, и он, конечно же, отвёз меня к зданию жандармерии, где снимался фильм про жандарма и Сан‑Тропе с Луи де Фюнесом и где давным‑давно никаких жандармов нет, а туристов – хоть отбавляй. В конце концов я нашёл ту самую жандармерию и с огромным трудом получил справки, потому что жандармы, занимающиеся иностранными гражданами, ни на каком языке, кроме французского, не говорят. Уголовное дело по факту кражи у нас денег, ценностей и прочего они не были намерены заводить, предложив мне составить список утраченного, чтобы потом интересоваться на их сайте, нет ли среди найденного наших вещей. Я не стал тратить на это время.

Дальше началось что‑то похожее на спасение рядового Райана. Все друзья, кому я послал эсэмэс, в конце концов поняли, что мой призыв о помощи – не розыгрыш и не жульничество. И началось… Придумывались схемы, как передать деньги. Кто‑то, зная технологию, оплатил и прислал нам микроавтобус с водителем, который знал, куда ехать, свидетели также нашлись. И мы отправились в Марсель.

По телефону в консульство Марселя дозвониться не удалось, мы ехали практически в никуда, зная, что консульство работает до четырёх и мы почти наверняка опаздываем… Дом, родина, дождливый Калининград казались такими далёкими, недостижимыми и от этого страстно желанными. После общения с французскими полицейскими и жандармами мне хотелось увидеть хотя бы одного нашего гаишника или милиционера (не хочу называть их полицейскими). Наши милиционеры представлялись почти ангелами… Да, они такие‑сякие‑разэтакие! Но черт возьми! Они способны на сочувствие. Не всегда, но способны. И какие бы они ни были – они наши! А ещё они выезжают на вызовы… Через некоторое время мне сообщили знакомые, которые из Москвы смогли дозвониться до консульства в Марселе, что среди дипломатов и их жён есть мои читатели, а ещё продиктовали номер телефона консула. Фамилия консула, Грибков, очень обнадёжила среди этой кутерьмы и дала ощущение, что всё не так уж плохо.

Несмотря на не очень большое расстояние, ехали мы долго. К Марселю поток машин уплотнился, и мы ехали в сплошной пробке. Окраины и спальные районы Марселя – место не для слабонервных. Я периодически звонил консулу Грибкову и говорил, что мы сильно опаздываем, а меня уверяли, что нас ждут. Нам же нужно было ещё найти фотокабину и сфотографироваться. Мы толкались в марсельских пробках больше полутора часов, в итоге нашли в каком‑то супермаркете фотокабину и сфотографировались. Видели бы вы эти фотографии! Особенно несчастной получилась Машенька. В свои полтора года она не знала, куда смотреть. Короче, фотографии получились такими, что если их разместить на определённых сайтах, вполне можно рассчитывать на пожертвования.

Мы подъехали к нашему консульству, которое, кстати сказать, размещается в удивительной красоты особняке и в самом спокойном, зелёном районе Марселя. Нас ждали после рабочего дня более часа. Приятно было подписать несколько своих книжек, которые обнаружились в библиотеке консульства. Нас радушно приняли… Хотя, я понимаю: не будь этих книжек и спектаклей, мы поцеловали бы закрытую дверь и уехали ни с чем. У меня на этот счёт нет иллюзий. Но приняли нас в консульстве очень радушно! Всё показали, рассказали, поведали о том, как живёт маленький островок русской жизни и российской территории.

Когда мы сели оформлять документы, консул Грибков вышел к нам, поздоровался, посочувствовал и сказал, подмигнув вице‑консулу, чтобы денег с нас не брали, на что я развёл руками и сказал, что денег‑то у нас и нет, а потом добавил фразу, которуе многие любители литературы знают и помнят: «Жё нё манж па сис жур» («Je ne mange pas six jours» – «Я не ел шесть дней», так говорил Киса Воробьянинов в «Двенадцати стульях»). Мне показалось, что я неплохо пошутил, но господин Грибков устало посмотрел на меня и сказал: «Знаете, здесь все так говорят. Мы это слышим по многу раз на дню. Так что не думайте, что получилось оригинально…»

Возвращались мы уже затемно. И как свойственно русским людям, счастливо думали, что нам даже повезло… Но оказалось, что это ещё не всё.

Дело в том, что мы прилетели в Ниццу из Варшавы, так как из Калининграда до Варшавы в три раза ближе, чем из Москвы. И обратные билеты у нас также были из Варшавы, на самолёт Польских авиалиний. Я задал вопрос консулу, не будет ли с этим проблем, потому что справки, которые мы получили, были хоть и красивые и с фотографиями, но всё‑таки это не паспорта. Консул объяснил, что с такими справками мы можем запросто перемещаться по странам Шенгена, вполне можем доехать на машине до Польши и пересечь российско‑польскую границу. К тому же, отметил консул, справки написаны на русском и английском языках, так что они во всех странах выдаются одинаковые. Я успокоился, но напрасно…

Французы нас с нашими справками в Варшаву не выпустили. На регистрации, увидев справки, тут же вызвали дежурную. Явилась типичная равнодушная раздражённая француженка. Долго с удивлением рассматривала справки, долго с кем‑то говорила по телефону, а потом по рации. И сообщила, что нам необходима виза в Польшу, а по этим справкам она может выпустить нас только в Россию. Никакие доводы о том, что у нас, собственно, была польская виза, по которой мы въехали в Польшу, а потом прилетели во Францию, никакие аргументы, мол, у нас нет паспортов, в которые можно поставить какую бы то ни было визу, никакие увещевания на неё не подействовали. Это было самым тяжёлым моментом во всех этих испытаниях: усталые дети, усталая тёща, большой багаж, отсутствие денег и произвол некомпетентной служащей аэропорта… а плюс к тому досада, духота и нестерпимое желание вернуться домой. В общем, самолёт улетел без нас. Потом пришёл вялый поляк – представитель польской авиакомпании… Они с дежурной о чём‑то беседовали, а мы стояли, совершенно не понимая, что делать дальше… И вдруг эта мадам всплеснула руками и сказала на плохом английском: «Ой, мсье, простите, я забыла, что Польша – страна Евросоюза!»

Не буду подробно рассказывать, как друзья из Москвы нашли представителя «Аэрофлота» в Ницце, как к счастью, пусть и за огромные деньги, были найдены для нас места, как мой кемеровский друг своей карточкой оплатил билеты, как мы прибыли в Москву, как тот друг, который первым бросил деньги на мой телефон и тем начал наше спасение, привёз нам ночью в Шереметьево, зная мою любовь к Грузии, горячие хинкали, свежайшую зелень, лаваш и настоящий грузинский лимонад, завезённый тайком, в обход эмбарго, через Белоруссию. Потом не без помощи друзей были куплены билеты до Калининграда, которые нам продали по нашим несчастным справкам, потом московский рассвет и… Когда наш багаж не полностью долетел до Калининграда, мы просто тихонечко засмеялись. Люди, которым также не дошёл багаж, возмущались, требовали компенсации, грозились подать в суд, истерили. Мы же спокойно и даже с улыбкой оформили заявку на недошедший багаж и поехали домой.

Как мне хотелось обнять друзей, которые помогали, советовали, возили и кормили, которые заботились… Страшно представить, что было бы, если бы их не было. Как доехать до консульства, потом – до аэропорта, где ночевать, каким образом наладить связь и даже получить денежный перевод, если нет никаких документов? Это абсолютно не продумано, и мы там, в этом прекрасном месте с фантастическими пальмами, соснами, дивным морем, цикадами, вином, невероятной роскошью… мы там абсолютно беззащитны. И никто, кроме друзей и даже малознакомых и вовсе незнакомых, но соотечественников, не поможет.

Дата добавления: 2015-06-26