ВВЕДЕНИЕ. В настоящем курсе рассматриваются основные институты конституционного права в странах ближнего востока

МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

В настоящем курсе рассматриваются основные институты конституционного права в странах ближнего востока, на примере Ирана, Израиля и Египта, Объединенных Арабских Эмиратов и Ирака которым посвящена первая часть курса. Курс предназначен для студентов, преподавателей и аспирантов юридических вузов.

Курс предназначен для студентов как очной, так и заочной формы обучения, а также для специалистов в области конституционного права зарубежных стран.

В последнее десятилетие в связи с глобальными переменами, происходящими в современном мире и особенно в развивающихся странах, важной задачей российского государствоведения, в том числе науки конституционного права, становится изучение и анализ государственного политического механизма зарубежных стран. Тем более, что отношения России с этими странами переживают период “нового дыхания”, базирующегося на расширении круга взаимных интересов во все более многочисленных сферах. Отношения России со странами третьего мира являются традиционными, тем не менее проблем и пробелов по-прежнему не мало. Россия является многонациональным федеративным государством. Многие народы, проживающие на территории Российской Федерации, имеют духовные, культурные, религиозные, этнические и прочие общие традиции и связи с народами развивающихся стран. Несмотря на это, характерно, что именно в российской науке государственного права недостаточно изучены институты конституционного права развивающихся стран (если не считать труды известных российских правоведов - проф. Чиркина В.Е., проф. Муромцева Г.И., Маклакова В.В., Мишина А.А., Страшуна Б.А. и др.). В настоящей части учебного пособия автор постарался показать читателю специфические черты и особенности политических систем трех наиболее развитых государств третьего мира, таких как Египет, Израиль и Иран. Выбор этих государств не случаен. Они представляют большой интерес именно потому, что за последние десятилетия в их государственно-политическом развитии произошли серьезные трансформации.

Так, в Египте, например, наблюдался процесс перехода к демократизации общественной жизни, что стало примером для других стран арабского Востока.

В Иране успешно завершается процесс формирования политико-государственных институтов, построенных на модернизированных догмах исламского шариата (шиитского течения). В данном учебном пособии автор обращает внимание прежде всего на те стороны общественно-политической деятельности, которые до сих пор не были подробно освещены в Российской юридической литературе.

Именно страны мусульманского Востока в силу специфики их исторического развития стали играть заметную роль во многих процессах международного масштаба. Политические системы в этих странах как раз и отражают происходящие существенные изменения в общественном и политическом развитии. Кроме того, изучение политических институтов в этих странах дает возможность понять сущность процессов, происходящих в других странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Настоящая работа является первой из серии работ, посвященных конституционному праву развивающихся стран Ближнего и Среднего Востока.

ТЕМА I
КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ И РЕЛИГИОЗНО-ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИСЛАМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИРАН

Подобно другим исламским реформаторским движениям, шиитское движение за обновление отличалось включением в комплекс своих воззрений политических и правовых элементов. Это придало данному старому движению динамику взаимодействия с потребностями современной эпохи. В результате возникли шиитские политические движения, чаще всего опиравшиеся на идейно-идеологическое наследие шиизма.

Особое место в этом процессе занимал Иран, особенно в свете того, что можно назвать сферой практической апробации конституционной модели, которая, в свою очередь, была одним из результатов шиитского движения за обновление. Если сходство позиций исламских движений в отношении необходимости правовых и конституционных реформ было следствием сложного этапа эволюции политической мысли и практики, то это не отрицает того, что политическая мысль в Иране, особенно на протяжении трех последних десятилетий Каджарской эпохи, существенно отличалась от идеологических воззрений - в Османской империи и в Египте. Эта специфическая черта - мощная и нарастающая поддержка шиитскими улемами движения за Конституцию, приведшего к революции 1906 г. За Конституцию выступали не только улемы - "обновители", но и ее отстаивали также многие традиционные религиозные деятели, не сомневавшиеся в преимуществах существования правового регулятора власти шаха и дворца - между тем как "внутри османского и египетского религиозных институтов имелось ограниченное число людей, исповедующих просвещенные идеи, которые занимали видное место и сыграли эффективную роль в национальной борьбе за верховенство закона". Исходя из этого, можно сказать, что шиитские улемы в Иране выступали за закрепление конституционных принципов, за ограничение власти законами и правовыми нормами, в противоположность утверждениям некоторых иранских и советских исследователей и историков о том, что шиитские улемы якобы "всегда выступают в оппозиции по отношению к любым понятиям о государстве и политической системе, так как признают легитимность лишь за правлением имамов".

Надо подчеркнуть, что влияние шиитских улемов на массы в плане склонения их к восприятию и усвоению конституционных идей было значительно более существенным, чем влияние мыслителей, проживавших в других странах и стремившихся привить европейские образцы. На наш взгляд, это объясняется тем, что идеи, выдвигавшиеся традиционными шиитскими улемами, были доступнее тех взглядов, терминов и понятий, которые излагались эмигрантами в их движении за перемены. Обращение к людям при опоре на исламское (в частности шиитское)идейное наследие находило больший отклик, чем идейные построения эмигрантов.

Однако это не означает, что шиитский религиозный институт в Иране полностью стоял на стороне движения за Конституцию. Там были и видные улемы, выступавшие против этого движения, например, шейх Фадлаллах. Такая оппозиционность строилась на основе простой критики Конституции с позиции шариата. В частности указывалось на "противоречие между превосходствами мусульманина, с одной стороны, и официальным признанием равенства всех граждан перед законом без различия религии, предоставлением свободы прессе и печатным изданиям, которые могут проложить путь западным атеистическим идеям и взглядам, неприемлемость обязательного обучения девочек".

В целом можно сказать, что движение за Конституцию проложило себе дорогу к сердцам большинства (если не всех) представителей общественных слоев и политических движений. Иными словами, оно получило почти всенародное признание - особенно в Иране - с начала нынешнего столетия. Шиитские религиозные деятели шли в авангарде тех, кто сформулировал принципиальные и общенациональные основы принятия Конституции, которая, как они утверждали, не противоречит Исламу по своей сути. Это можно наблюдать на примере конституционного опыта Ирана на протяжении всех десятилетий двадцатого века.

В своей "классической" формуле эта идея нашла свое воплощение в новой иранской Конституции (Конституция Исламской Республики Иран). Ее специфика состоит прежде всего в том, что она строится на основе исламских традиций. В Конституции говорится, что "основной особенностью этой революции по сравнению с остальными движениями за возрождение, имевшими место в Иране на протяжении последнего столетия, является ее религиозный, исламский характер". Вместе с тем в самой Конституции признается, что разработка подобного Основного Закона не является чем-то новым: почва для этого была подготовлена предыдущим опытом, в том числе движением " машрута " (движение за Конституцию), направленным против деспотизма и национализации нефти в ходе борьбы против колониализма. Иранский народ пришел к выводу о том, что "основной и явной причиной неуспеха этих движений является их нерелигиозный характер". Одновременно авторы Конституции считают, что секретом успеха исламского опыта в Иране является приверженность исламским идеалам и догматам, а также выдающаяся роль вождя этой революции имама Хомейни, который осознал "необходимость следования по пути религиозного, исконно исламского возрождения". На сей раз это дало толчок новому движению за перемены. Это, безусловно, подтверждает опору на исламское идейное наследие в ходе составления Конституции и введения "неошиитских" представлений в Основной Закон. Так, понятие "правления факиха", как модель исламской формы власти, занимает видное место в Конституции. В частности, здесь говорится о задаче "подготовки необходимых условий для обеспечения руководства со стороны факиха, отвечающего всем условиям и признающегося людьми в качестве их руководителя". Исходя из этого в Конституции утверждается, что включение в нее принципа "правления факиха " ведет к "удержанию различных систем от уклонений от своих исконно исламских функций". С другой стороны, авторы Основного Закона Исламской Республики Иран считают, что власть факихов, присутствующих на вершине властной пирамиды, обеспечивает подход к Корану и сунне как к основным источникам законодательства, на которые Конституция опирается в вопросах управления обществом. "Следовательно, необходим полный и детальный контроль со стороны мусульманских улемов, отличающихся справедливостью, богобоязненностью и чувством религиозного долга ("справедливых факихов"). Для того чтобы подчеркнуть значение Корана для Конституции, в ее текст включено много коранических аятов. Коран и сунна - это Основной Закон, а Конституция - лишь средство, инструмент, при помощи которого претворяются в жизнь "божественные" законы, которые уже присутствуют или "ниспосланы" с небес.

Одной из особенностей, отличающих Конституцию Исламской Республики Иран, является то, что этот Основной Закон был разработан не для одного только Ирана: его можно считать проектом Конституции, призванной обеспечить необходимые условия для установления всемирного исламского режима. В этой связи в Конституции говорится, что она "создает условия для продолжения этой революции внутри страны и за ее пределами, в особенности для расширения международных отношений; вместе со всеми остальными исламскими и народными движениями она стремится к построению единой нации во всем мире".

Шиитское движение в Иране воспользовалось предыдущими шиитскими традициями.

Религиозные деятели приобрели большой опыт борьбы за Конституцию путем действенного участия в движении "машрута" (движении за Конституцию) 1906 г., в результате которого была достигнута первая победа конституционного движения. Имел место прецедент, дающий мусульманским сторонникам Конституции преимущество перед остальными группировками и навыки ведения полемики, - это развитость науки о догматах веры и исследований теоретических основ исламской юриспруденции, которые с давних пор получили значительное развитие у шиитов и достигли своей кульминации в новой форме в девятнадцатом веке. Уже тогда исламские правоведы считали самостоятельное решение вопросов юридическо-богословского характера и опору на разум важнейшими факторами вынесения суждений и разработки законов, отвечающих новым условиям, которые выдвигаются жизнью и с которыми приходится сталкиваться обществу. Кроме того, они полагали, что всякое действие должно считаться разрешенным, коль скоро оно прямо не запрещается в шариате ("презумпция разрешенности"), между тем как ахбариты считали, что не следует избегать всякого действия, не упомянутого в шариате, во избежание совершения греха. Однако эти расхождения не могли помешать религиозным деятелям принимать активное, эффективное, а порой и руководящее участие в первой "конституционной революции" ("машрута") - в противоположность тому, что утверждают некоторые востоковеды. Так, З.А. Арабаджян говорит, что движущие силы революции состояли из двух группировок:

1. Демократически настроенная интеллигенция.

2. Выходцы из аристократических семей, исповедовавших либеральные воззрения:

· первые: более радикальные, были решительно настроены на борьбу с абсолютизмом за установление буржуазных прав и свобод, гарантированных Конституцией, и созыв меджлиса;

· вторые: в силу своего высокого образовательного ценза, приобщенности к европейской культуре и общественным достижениям".

Тот же автор ошибочно утверждает, что некоторые религиозные деятели выступили на стороне "конституционной революции" из-за того, что "...духовенство было серьезно обеспокоено предполагавшейся реформой судебной системы, предлагавшейся шаху англичанами, в результате которой значение шариатского суда могло оказаться существенно ослабленным".

Дело в том, что "двойственность судебной системы (т.е. сосуществование шариатских и гражданских судов) сохранялась в течение длительного времени, начиная с сефевидской эпохи, и, став частью традиционной системы, уже не могла являться двигателем перемен".

С другой стороны, поддержка Конституции не ограничивалась группой либерально настроенных религиозных деятелей вроде Абдаллаха аль-Бахбахани и Мухаммеда ат-Табатабаи (как утверждает Арабаджян). В Иране было, помимо этих людей, много представителей духовенства, не разделявших революционных настроений, во главе с шейхом Фадлаллахом Нури, которые отнюдь не сомневались в преимуществах существования правового регулятора власти шаха и его придворного окружения.

Если дискуссии (или расхождения) между самими религиозными деятелями ограничивались вопросами фикха и шариата, то в дальнейшем, в связи с попытками обновления в шиитской мысли, они переросли в полемику, носящую политический характер. Споры уже стали вестись вокруг таких вопросов, как: вправе ли духовное лицо занимать руководящие посты в государственной структуре, нужна ли вообще исламскому государству Конституция и т. п.

Эти и другие вопросы были поставлены в ходе подготовки и обсуждения проекта новой Конституции. Вопрос об Основном Законе стал источником множества расхождений не только между шиитским духовенством и секуляристскими либеральными и радикальными силами, но и между самими религиозными деятелями. Мощная оппозиция сформировалась после объявления о повторном голосовании по проекту Конституции на Конституционной ассамблее и передаче его на рассмотрение Конституционного меджлиса. Так, один из крупных религиозных деятелей, аятолла Шариатмадари, счел этот шаг "очень большой ошибкой", заявив, что "религиозный деятель, который станет Президентом Ирана, унизит свое достоинство: "Стать президентом не является повышением для служителя религии, фактически это понижение".

В то же время другой крупный религиозный деятель Ирана, аятолла Хальхали, заявил: "Никакого утверждения конституции вообще не нужно... поскольку "Конституцией Ирана является Коран", а вместо референдума или конституционного собрания достаточно утверждения основного закона страны имамом Хомейни".

Конституционные принципы Исламской Республики Иран

Проект Конституции Исламской Республики Иран включал в себя ряд принципов, в том числе невмешательство во внутренние дела других государств, поддержка борьбы эксплуатируемых против эксплуататоров в любой точке земного шара, право на труд и обеспечение таких его условий, которые призваны положить конец эксплуатации человека человеком, свобода собраний и мирных демонстраций, свобода создания религиозных партий и политических и профессиональных организаций и союзов, не вступающих в противоречие с принципами исламской республики, свобода печати, свобода совести и т. д. Кроме того, в нем говорилось об уважении частной собственности. Конституция подтверждала, что официальной религией государства является Ислам "в его шиитском мазхабе" (т.е. шиитского толка), и провозглашала Президента республики первым лицом в Правительстве. Проект Конституции (с его перечисленными принципами) подвергался разнообразной критике со стороны различных политических деятелей и представителей национальных меньшинств, в том числе и со стороны иранского духовенства. Так, Ассоциация иранских юристов заявила, что Конституция "должна гарантировать правление народа в самом высоком смысле этого слова... путем обеспечения демократии". В то же время шейх аль-Хусейни (курдский религиозный деятель) заявил, что в случае утверждения проекта Конституции в том виде, в каком он представлен Правительством, будут ущемлены права курдов. Аль-Хусейни утверждал, что только Конституционная ассамблея, включающая в свой состав представителей национальных меньшинств, юристов, представителей прогрессивных партий, прогрессивного духовенства, военных и т.д., способна обеспечить права национальных меньшинств в Иране.

Кроме того, проект Конституции подвергся другой разнообразной критике со стороны иранских партий (разного направления).

Конституция Исламской Республики Иран, проект которой был представлен Правительством и дополнен Советом экспертов, состоит из двенадцати разделов и включает в себя сто семьдесят пять статей. В первом разделе ("Общие положения") рассматривается система власти. Иран, согласно ст. 1, является "Исламской республикой". В ст. 2 отмечаются основы, на которых базируется Конституция: это монотеизм ("Нет бога, кроме Аллаха"), признание того, что Аллах является единственным судьей, которому принадлежит власть и от которого исходят законы, вера в божественное откровение и его основополагающую роль в донесении до людей законов свыше, вера в будущую жизнь после конца света, вера в справедливость Аллаха при творении и ниспослании законов. Кроме того, в этой статье говорится о "вере в имамат, в непрерывное руководство, в его основную роль в деле продолжения революции, осуществленной исламом", а также в другие, второстепенные принципы. В ст.3 Конституции формально подтверждаются различные общественные и личные права и свободы. Четвертая статья Конституции особо подчеркивает, что данный Основной Закон опирается только на исламские критерии; эта статья служит основой для всех остальных статей Конституции и для других законов. Задача соблюдения положений Конституции возложена на Совет конституционного надзора, в состав которого входят только факихи.

В ст. 6 Конституции говорится, что "государственные дела в Исламской Республике Иран должны вершиться при опоре на мнение уммы", которое выявляется в избрании Президента республики, членов Иламского консультативного меджлиса (парламент), членов других консультативных меджлисов (местные) и соответствующих им органов или путем референдума по статьям, предусмотренным Конституцией". В Конституции условием вышеуказанного ставится функционирование трех властей, полномочия которых осуществляются под наблюдением "руководителя иимама уммы" и подчеркивается, что "руководитель" и "имам" - это одно и то же лицо (ст. 57). Тем самым фактически аннулирован принцип разделения властей, о котором говорится в той же статье Конституции (ст. 57). Вместе с тем наблюдается явная двойственность контроля за деятельностью трех ветвей. Так, если в ст.57 говорится о том, что деятельность этих властей контролируется Президентом республики, то ст. 94 гласит, что "постановления Исламского консультативного меджлиса не могут считаться законными без санкции Совета конституционного надзора", а ст. 93 возлагает на Консультативный меджлис (совет). Функцию лишения депутатских мандатов и выбора шести членов-юристов в Совет конституционного надзора. Тем самым ст.93 лишает законодательную власть компетенции проведения всенародного референдума по важным вопросам экономической, политической, социальной и культурной жизни в случае согласия на это двух третей членов Исламских консультативного меджлиса (совета).

Дата добавления: 2015-06-26