ИНОЙ МИР 2 страница

— Да,— подтвердил я и закрыл ноутбук.

— Так вот: профессия не является помехой для изучения аномальных зон. Возьми хоть нас троих: Черный владеет недвижимостью, у Люминоса свое рекламное агентство.

Калина — хозяин сети автосалонов. При этом занятие бизнесом не только не мешает

Нам изучать аномальные зоны, но, напротив, помогает этому, дает средства на

путешествия.

— Это мне понятно,— кивнул я, думая о том, спросить или нет, почему Черный говорит о себе в третьем лице. Решив, что есть вопросы поинтереснее, спросил: — Антон, ты говорил, что в зоне надо вести себя очень аккуратно. Можешь рассказать, какие в зоне есть опасности?

— Опасностей довольно много... — Черный наморщил лоб.— Думаю, их можно

разделить на несколько категорий. Первая — это обычные опасности труднодоступных

мест. То есть дикие звери, возможность попасть под обвал или упавшее дерево, утонуть

при переправе через реку и так далее. Вторая категория — опасности, которые можно

назвать социальными. Это разного рода бандиты, готовые поживиться твоим добром,

агрессивно настроенные местные жители — бывает и такое. Милиция, которая далеко не

всегда тебя бережет. Опасность со стороны спецслужб и «серых», со стороны конкурирующих групп.

— А что, бывает и такое? Я о конкурирующих группах.

— Бывает,— кивнул Черный.— Как в археологии есть «черные археологи», так и у нас встречаются «черные аномальщики». Для них зоны — это их бизнес. Таких групп

немного — мы знаем всего две — но они есть. Если ты сунешься в зону, которую они

считают своей, то тебя могут просто убить, хотя на первый раз обычно предупреждают.

За информацию о зоне они могут заплатить, а могут и заполучить ее бесплатно, убив

того, кто дал им сведения... — Он на несколько секунд замолчал. Потом продолжил: —

Наконец, третья категория опасностей — это непосредственно опасности зоны. Они тоже

могут быть разными: например, на хорошо всем известную Медведицкую гряду люди

обычно ездят наблюдать за шаровыми молниями. Но шаровые молнии опасны, были случаи, когда люди при встрече с ними получали тяжелые травмы или даже гибли. Опасны блудные места — человек может заблудиться и погибнуть. В зоне можно выйти в другой мир и не вернуться обратно. Можно погибнуть при встрече с существами иных

миров. Порой сталкеры просто умирают, но никто не может объяснить причину их смерти. А свидетелей, способных рассказать о том, что произошло, не остается. Помнишь, как осторожно вели себя в зоне сталкеры в книге Стругацких? Мы поступаем точно так же. Зона — это чужая территория, в ней действуют свои законы. Я бы даже сказал, надзаконы. Когда ты приходишь в зону впервые, зона как бы присматривается к тебе. Потом начинает экзаменовать, проверять на «вшивость». И лишь если ты пройдешь все эти этапы, допускает к каким-то тайнам.

— Многие сталкеры считают, что зоны обладают разумом,— добавил Люминос.— С ними можно разговаривать, общаться на уровне чувств, ощущений. Зона чувствует твое отношение к ней. Поэтому может как принять тебя, так и отторгнуть. Бывали случаи, когда из группы в несколько человек кто-то просто не мог идти дальше. Всех пропускает дальше, а его нет. Человек мог чувствовать жуткий страх, а то и просто ощущал невидимую преграду, не дающую ему двигаться. Скорее всего, причины этому надо, искать в характере людей, в их намерениях. Я считаю, что люди, идущие в зону с

корыстными целями, заранее обрекают себя на неудачу. К зоне нельзя относиться потребительски: она или просто не откроется тебе, или однажды накажет. Как ты относишься к ней, так и она относится к тебе. В зону можно идти за знаниями, но эти знания тебе должны дать. В зону можно идти за силой, но и силу тебе должны дать. Ты не можешь ничего требовать, ты не можешь даже просить. Знаешь, как у верующих — человек становится на колени перед Богом, вверяя себя Его воле? Что-то подобное происходит и в зоне — в нее входишь, как в храм. А в храм положено входить со смирением и благоговением. Дадут тебе что-то — поблагодари. Не дадут, будь доволен и этим.

— Это как у Булгакова, — добавил Черный. —- «Никогда ничего не проси. Сами все дадут». В зоне примерно так же. Перед тем, кто ломится, пытается что-то взять, двери обычно закрывают. И наоборот, перед тем, кто входит тихо и аккуратно, ничего не прося, открываются все пути.

— Ладно, хватит о зонах... — зевнул Люминос — Скоро все увидишь сам...

Мы выехали в сторону Москвы в начале шестого часа утра. За рулем сидел Черный, Леонид устроился рядом с ним. Я расположился на заднем сиденье, рюкзаки побросали в багажник.

— Вроде никто не следит... — сказал я, оглянувшись.

— Это ничего не значит,— не поворачиваясь, отозвался Антон.— Следить могут даже со спутника или передавая машину от поста к посту. Здесь от них не скрыться.

— В Москве проще?

— Намного.

Я уже знал, что в Москве у Черного и его друзей был свой офис. Сейчас мы ехали именно туда. Правда, по словам Антона, заходить туда мы не будем — просто оставим машину на стоянке рядом с офисом.

Так оно и получилось. Джип оставили на стоянке, сами, забрав рюкзаки, пешком

направились к станции метро. Спустились на эскалаторе: я уже начал гадать, на какой из

вокзалов мы поедем, когда Антон взял меня за плечо:

— Сюда…

Дальше все произошло очень быстро: Люминос вынул ключ и открыл неприметную металлическую дверь, Черный подтолкнул меня внутрь. Я торопливо вошел, следом быстро скользнули и Антон с Леонидом. Дверь тут же закрылась.

—- Вот так вот... — усмехнулся Люминос, запирая ее на ключ.— Пусть побегают...

Мгновение спустя кто-то дернул дверь снаружи: один раз, потом другой. Рассерженно стукнул в нее.

— Опоздали, ребята... — сказал Черный и первым шагнул вперед.

Это был довольно узкий коридорчик. По стенам змеились электрические кабели, под

потолком горели редкие тусклые лампочки. Один поворот, другой, несколько ступенек.

Бетонные стены сменились кирпичными, затем коридор разделился на два. Пошли по

левому, более узкому. Где-то над головой были слышны шаги, затем послышался шум

электропоезда. Пол под ногами ощутимо задрожал.

Леонид открыл еще одну дверь. Там было темно, однако в руках у Люминоса и Черного тут же зажглись фонарики. Минута, и мы оказались в большой темной галерее.

— Где мы? — спросил я, разглядев рельсы.

— «Метро-2» — слышал о таком? — Антон взглянул на меня.

— Краем уха. Метро для важных персон?

— Вроде того,— кивнул Черный.— Параллельно многим существующим линиям

московского метро идут такие же ветки, но не предназначенные для общественного

пользования. По этой ветке мы сможем попасть на соседнюю линию, потом выйдем

наверх. Нас потеряют, и мы сможем спокойно продолжить путь.

— Круто... И часто вам приходится прибегать к таким ухищрениям?

— Постоянно,— усмехнулся Черный.— Но каждый раз приходится придумывать что-нибудь новенькое.

Дальше все происходило так, как и рассказал Антон. Пройдя по подземному тоннелю около километра, мы свернули в неприметный боковой коридорчик, поднялись по металлической лесенке. Еще через минуту перед нами появилась дверь, Люминос открыл ее. В глаза ударило светом, в уши ворвался шум голосов.

— Вперед... — легонько подтолкнул меня Черный.

Наконец мы поднялись наверх. К моему удивлению, там нас ждала машина.

— Давай быстрее... — поторопил меня Антон.

Мы с ним заняли заднее сиденье, Леонид расположился рядом с водителем. Машина тут же тронулась с места.

— Все нормально? — поинтересовался сидевший за рулем Калина, в зубах у него

дымилась сигарета.

— Вполне,— ответил Леонид.— Как у тебя?

— Тоже все в порядке. Как настроение, Егор? — Александр встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида.

— Боевое,— отозвался я.

— Это хорошо... Чему улыбаешься?

— Да так... Уж очень вы все трое похожи друг на друга.

— Только внешне... — Калина перестроился в другой ряд и прибавил скорость.

Полчаса спустя мы уже были на Речном вокзале. Там нас ждал катер. По реке добрались до одной из пристаней, затем почти два часа ехали на автобусе. Потом была электричка, за ней поезд. Лишь устроившись на верхней полке купе, я облегченно вздохнул — наконец-то какая-то передышка...

За окном мелькали поля, леса, деревни. Поезд нес нас на восток: по словам Калины, приехать мы должны были завтра около полудня.

Так и получилось. За ночь я неплохо выспался, И, когда за несколько минут до полудня мы наконец-то сошли на маленькой станции, чувствовал себя просто великолепно.

— А теперь пешком... — заявил Антон и первым направился вдоль путей.

За ним шел Леонид, потом Калина. Я замыкал процессию. Примерно через километр,

миновав поселок, мы сошли в лес и сделали небольшую остановку.

— Привал... — сказал Люминос, снимая рюкзак.— Переодеваемся...

Переодевшись в камуфляж, мы двинулись дальше. Первым по-прежнему шел Антон, за

ним Калина с карабином на плече. Потом я, замыкал процессию Люминос.

Тропинка вилась среди кустов и деревьев, идти было довольно удобно. Но уже часа через два пути у большого раскидистого дерева Черный свернул влево, в непроходимую чащу.

Какое-то время спустя мы снова вышли на тропинку, но уже гораздо более узкую и

заросшую. Здесь на пару минут остановились, я видел, как Калина вынул из кармашка

рюкзака небольшой пластиковый цилиндр с примотанным к нему скотчем

металлическим штырем.

— Что это? — поинтересовался я.

— Сигнальная ракета,— пояснил Александр, воткнув штырь с цилиндром в траве рядом с тропинкой. Затем протянул поперек тропинки идущую от сигнальной ракеты тоненькую проволочку, закрепил ее у основания небольшого деревца. Потом замаскировал проволочку, наклонив стебель растущего рядом с тропинкой растения. Внешне все выглядело так, будто тонкая былинка просто склонилась поперек тропинки.— Ну вот... — Калина выпрямился и удовлетворенно оглядел свою работу.— Если за нами кто-то идет, мы об этом узнаем.

— Увидим ракету? — догадался я.

— И увидим» и услышим. Идем...

Мы снова пошли по тропинке. Шли молча, совершенно бесшумно. Я уже успел отметить, как аккуратно двигались мои новые знакомые: не было треска сухих ветвей под ногами, не шуршали раздвигаемые кусты. Больше всего они напоминали разведывательное подразделение — те же внимательность, осторожность, скрытность передвижения. Следуя примеру сталкеров, я и сам старался идти как можно аккуратнее.

В три часа дня сделали привал. Костер не разводили — в рюкзаке у Леонида оказался примус. Калина же, очевидно, нес артефакт. Об этом никто не говорил, но догадаться было несложно.

После обеда двинулись дальше. По моим прикидкам, мы прошли уже километров

пятнадцать. Как пояснил Антон, в очередной раз сверившийся с данными GPS-навигатора, нам оставалось пройти еще около тридцати километров.

— Это очень удобная зона,— пояснил он.— До нее быстро добираться...

В последний раз мне доводилось совершать столь длинные переходы еще в студенческие годы. Если сначала я шел довольно бодро, то последние километры пути дались мне не без труда. Уже начинало темнеть, когда мы наконец-то добрались до места — широкого плеса на берегу реки. По словам Черного, до границы зоны отсюда оставалось не больше двух километров.

— В зоне нам сейчас ночевать нет смысла,— пояснил он.— У нас есть конкретная цель, поэтому не стоит искушать судьбу. Остановимся здесь, а в зону пойдем завтра.

Я был рад такому решению — просто не был уверен, что смогу пройти еще пару лишних километров. Нога с непривычки ныли, подошвы ступней горели огнем. Тем не менее я старался не подавать вида и активно помогал устраивать лагерь. К моему удивлению, Антон и его друзья решили расположиться не на удобном песчаном плесе, а в лесу.

— Если заночевать на песке, то песок будет везде — в еде, на зубах, в одежде,— пояснил Калина.— Это во-первых, А во-вторых, на косе нас хорошо видно. Нам же надо

соблюдать скрытность.

Что еще меня удивило — это отсутствие палаток.

В моем рюкзаке палатки не было. У остальных, как я понял, тоже — вместо палатки

натянули большой тент защитного цвета.

— Сейчас лето, без палаток вполне можно обойтись,— в ответ на мой вопрос сказал Леонид.— Просто нагреби хвои под спальник и спи себе. Все очень просто.

— Если спишь без палатки, есть еще один плюс,— добавил Калина,— ты лучше

контролируешь то, что происходит вокруг. Палатка изолирует тебя от мира, создает

преграду. Ты можешь заметить кого-то только тогда, когда он уже заглянет в палатку.

— Или выстрелит,— вставил Антон.

— Именно,— подтвердил Калина.— Иногда мы даже тента не натягиваем: просто спим в спальниках, прикрывшись камуфляжной накидкой. Даже если кто-то пройдет совсем рядом, он может тебя не заметить. Сначала может, так спать непривычно — все ночные звуки здесь, рядом. Но со временем привыкаешь.

Потом был ужин. Еду варили все на том же примусе — правда, обернув его толстой фольгой. Очевидно, это было сделано для того, чтобы скрыть огонь. После ужина мы какое-то время сидели, разговаривали о завтрашнем выходе в зону.

— В какое время туда лучше идти? — поинтересовался я.— Точнее, в какое время вообще ходят в зоны?

— Разведку лучше делать утром, часов до десяти,— ответил Черный.— Утром зона спит, риск нарваться на неприятности весьма небольшой. Но еще можно заметить какие-то следы ночной активности. Днем ходить безопасно и почти бесполезно, хотя раз на раз не приходится — зона всегда может преподнести сюрпризы. Наконец, самое продуктивное время — в сумерках и в первую паю-вину ночи, часов до двух-трех.

— Здесь многое еще зависит от нашего сознания,— пояснил Люминос.— Когда на улице день, солнышко и голубое небо, твое восприятие не оставляет места ничему необычному. Но когда небо затянуто тучами, это уже

влияет на тебя, немного меняет твое сознание. Раздвигает границы восприятия. Когда

наступают сумерки, это влияет на тебя еще больше — мало ли что может скрываться в

сумраке?

— Привидения появляются в полночь?— улыбнулся я.

— Верно,— подтвердил Леонид.— И тоже привидение ты скорее встретишь в сумерках или ночью в пустом и мрачном старом замке, нежели днем в детском саду. Так что здесь очень многое, если не все, завязано на сознание. Зона расшатывает сознание, позволяет ему настраиваться на разные диапазоны, а не только на диапазон привычного нам мира. Натренировавшись в зоне, ты потом сможешь вызывать иную реальность в обычной обстановке. Потому что твое сознание стало пластичным, податливым. А сумерки, непривычная обстановка, тучи помогают настроить сознание нужным образом.

— Дон Хуан называл сумерки трещиной между мирами,— добавил Антон.— Это время, когда невозможное становится возможным.

— А кто это? — спросил я.— Дон Хуан?

— Учитель Карлоса Кастанеды,— ответил Антон.— Автора серии книг о магии северо-американских индейцев. При случае почитай, будет очень полезно.

Где-то неподалеку вдруг вспорхнула птица и улетела, громко хлопая крыльями. Я

вздрогнул.

— Сумерки... — сказал Черный и усмехнулся.

Спать легли в начале одиннадцатого, при этом Люминос остался дежурить — как мне объяснили, ночью всегда кто-то должен бодрствовать. В час ночи Леонида должен был сменить Калина, смена Черного наступала в четыре утра. Я тоже хотел принять участие в ночном дежурстве, но Люминос похлопал меня по плечу и велел спать.

Спал я этой ночью отвратительно. Лес жил ночной жизнью, все это здорово нервировало. Слышались какие-то шорохи и скрипы, шелестели под порывами ветра кроны деревьев, некоторые звуки вообще не поддавались идентификации. Кое-как задремав, я вскоре проснулся — мне показалось, что рядом в темноте кто-то ходит. Схватился за нож, прислушался. Затем увидел в темноте огонек сигареты — Калина сидел у дерева, положив карабин на колени, и курил.

— Спи... — тихо сказал он, взглянув на меня.— Рано ещё...

Ближе к рассвету я все же забылся тревожным сном. Проснулся от тихого смеха и голосов: расстегнув «молнию» спального мешка, приподнялся, сонно огляделся.

Было довольно прохладно. Калина колдовал у примуса, рядом сидели Черный и

Люминос.

— Проснулся? — взглянул на меня Антон.— Вставай, скоро пойдем...

Я поднялся, морщась от боли в ногах. Сделал пару шагов и понял, что просто не могу идти — вчерашний переход давал себя знать. Стараясь ничем не выдавать своего

плачевного состояния, нагнулся к рюкзаку, взял зубную пасту и щетку. Потом медленно

направился к реке.

Обратный путь дался уже легче — мышцы понемногу разрабатывались, боль уже не была такой сильной. Но я все равно с тихим ужасом думал о том, как пойду в зону. И

благодарил Бога за то, что до нее оставались считанные километры.

Когда я вернулся, то увидел «Грааль» — Калина только что вынул его из ящичка. Закрыв контейнер, сталкер аккуратно положил на него артефакт.

Я осторожно коснулся «Грааля», он был все такой же холодный.

— Как из холодильника... — пробормотал я.

— Он всегда холодный,— поясняя Люминос.— Даже в жару. И не нагревается.

— Очень необычная штука,— сказал я. глядя на артефакт.

— Верно,— подтвердил Черный.

— Ну что, попрощаемся с «пепельницей»? — Калина вынул из кармашка рюкзака

небольшую плоскую фляжку. Открутив пробку, вылил ее содержимое в артефакт. Потом взял его двумя руками и передал мне: — Глотни. Обычно мы в зоне не пьем, да и вообще спиртным не злоупотребляем. Но сегодня особый день.

— Спасибо... — приняв «Грааль», я несколько секунд смотрел на него, потом медленно поднес к губам, сделал пару глотков.

Горло сразу обожгло. Выдохнув, я торопливо передал артефакт Люминосу.

— Запей... — Черный протянул мне фляжку с водой.

Глотнув воды, я перевел дух.

— И сколько тут градусов? — поинтересовался я.

— Примерно семьдесят,— ответил Калина.— В свое время, выйдя из зоны, мы распили из «Грааля» фляжку на троих — здесь же, на этом месте. Отпраздновали находку артефакта и благополучное возращение. После этого многое в нашей жизни изменилось...

— Он принял «Грааль» от Люминоса, сделал несколько глотков. Потом передал его Черному.

Отпив, Черный вновь передал артефакт мне:

— Допивай...

Отказываться я не стал. Влил в себя остатки спирта, вернул «Грааль» Черному. Запил водой.

— С посвящением в сталкеры! — поздравил меня Черный и спрятал «Грааль» в ящичек.

Управившись за полчаса с завтраком, мы пошли в зону. Я считал, что часть вещей будет лучше оставить в лагере. И удивился, когда понял, что мы все берем с собой.

— Снаряжения у нас немного, вес небольшой,— пояснил Калина, положив руку на

перекинутый поперек груди карабин.— Поэтому лучше все нести с собой — мало ли куда попадешь?

— То есть? — не понял я. Чувствовал я себя замечательно, боль в ногах почти прошла.

— Представь, что ты перейдешь в другой мир и не сможешь сразу вернуться. Для тебя же лучше, если все снаряжение будет с тобой. Ведь в новом мире придется как-то выживать.

Дальше шли молча. Справа голубела река, было очень тихо. В какой-то момент я обратил внимание на то, что совсем не слышно птиц. Это мне показалось очень странным.

— Почему птицы не поют? — тихо спросил я, обернувшись к идущему позади меня Люминосу.

— Не знаю,— пожал плечами он.— Зона.

— Мы уже в зоне?

— Да.

Мое внимание обострилось. Я с любопытством смотрел по сторонам, пытаясь заметить что-то необычное. Но лес оставался самым обычным лесом — разве что очень

безжизненным.

Прошло еще четверть часа, когда двигавшийся первым Антон остановился.

— Пришли... — тихо сказал он.

На мой взгляд, это место ничем не отличалось от окружающего нас леса — все те же деревья, та же трава. Разве что реки не видно, она скрылась из глаз еще минут десять

назад.

— Видишь эту ложбинку? — Люминос указал рукой на довольно узкую, заросшую травой и кустами ложбину.— Переход именно здесь.

— Ты серьезно? — я вгляделся в пространство между деревьями.

— Более чем... — Люминос достал брелок с лазером, посветил на одно из находившихся чуть дальше деревьев. На стволе появилось дрожащее красное пятнышко. Спрягав брелок, Леонид поднял сосновую шишку и бросил ее в ложбинку.

Ничего не произошло. Шишка упала на землю и остановилась, застряв в траве. Люминос медленно подошел к ней, поднял. Потом огляделся.

— Утро... — тихо сказал он.— Зона спит.

В зоне мы находились уже больше трех часов. Если сначала я живо всем интересовался, то вскоре ощутил разочарование. Не было здесь ничего запредельного ~ самый обычный лес. Даже комары такие же кусачие... — я с ожесточением прихлопнул на шее очередного кровопийцу. Отыскав припасенный тюбик с мазью, выдавил на ладонь немного репеллента, как следует намазал лицо, шею и запястья рук.

Мои новые друзья тоже ничего необычного не делали. Для начала прочесали всю зону, потом внимательно изучили заинтересовавшие их места. Одним из таких мест стала неглубокая ямка — вполне можно было решить, что здесь порылся какой-то зверь.

— Это не зверь,— в ответ на мой вопрос о том, чем так примечательна эта ямка, ответил Калина.— Посмотри внимательно — земля не просто разрыта. Она исчезла. Словно кто-то набрал пару ведер земли и унес ее.

— Иногда так возникают целые котлованы,— добавил Черный.— До причин этого никто пока так и не докопался. Теорий множество, но ни одной подтвержденной.

Присмотревшись внимательнее, я вынужден был согласиться — земля действительно исчезла.

Затем Калина нашел очень любопытную осину: казалось, по ее коре пробежал мощный электрический разряд, образовав сеть тонких выжженных дорожек.

— Молния? — спросил я.

— Возможно... — пожал плечами Александр, затем вынул фотоаппарат и сделал

несколько фотографий.

Потом мы снова вернулись к ложбинке. Черный прошелся по ней, мы внимательно за ним наблюдали; Наконец он вернулся.

— Будем ждать вечера,— сказал он.

К часу дня мы устроили новый лагерь, расположившись прямо в зоне, недалеко от реки. Нельзя сказать, что я был очень уж разочарован зоной. Нои удовлетворения от визита в нее пока не чувствовал. Да, ямки в земле, обожженная кора на дереве. И ничего больше — все это казалось мне довольно несерьезным.

Калина начал готовить обед: как я уже успел убедиться, он здесь был самым

хозяйственным и умелым. Делал все без суеты, но удивительно быстро. Казалось, мы

только что расположились, а на примусе уже весело пыхтела кастрюля, ветерок разносил

аппетитные запахи. Антон и Люминос, сидя рядом на траве, о чем-то негромко беседовали, я прислушался к их разговору.

— Раньше я видел это здание только вторым зрением,— говорил Леонид, глядя на

Черного.— А пару месяцев назад его начали строить у нас. Я сначала не обратил внимания и, лишь когда возвели несколько этажей, понял, что это оно — то здание, что я

уже видел. Понимаешь, о чем это говорит?

— Близкие ветки?

— Да, но не это главное. Мне кажется, что ветки смыкаются, тот мир становится все ближе.

— Хочешь сказать, что идет вырождение реальностей?

— Именно. То, что мы когда-то и предполагали. Вместо ветвления миров пошел

обратный процесс.

— Об этом в прошлом году говорил Шаман,— вставил Калина.— Он тоже считает, что что-то меняется. И не в лучшую сторону. Так что у нас в запасе может быть всего год-два, не больше.

— И что будет через год-два? — поинтересовался я.

— Закончится сон Брамы... — ответил Калина, помешивая в кастрюле.— Садитесь есть...

Уточнять заявление Александра я не стал — чувствовал, что тому не хочется об этом говорить. Похлебав супа и напившись горячего чаю, я сходил к реке, вымыл чашку.

Потом, следуя примеру сталкеров, лёг отдыхать...

Я даже вздремнул. Проснувшись, взглянул на часы — половина шестого. Калина спал, положив руку на свой карабин, Антон и Леонид о чем-то разговаривали.

— Скоро пойдем,— тихо сказал Черный, увидев, что я проснулся.

За время, пока мы отдыхали, небо затянуло клочковатыми тучами, заметно похолодало. Появилось странное ощущение неустроенности, отсутствия душевного спокойствия. Все вокруг выглядело серым, мерзким, отгадывающим.

— Что-то чувствуешь? — спросил Люминос. От него явно не укрылись овладевшие мной чувства.

— Просто неуютно как-то... — я невольно поежился.

— Вечер. Зона просыпается. И хорошо, что ты это ощущаешь.

— И что в этом хорошего?

— Это говорит о твоей чувствительности,— пожал плечами Леонид.

Проснулся Калина. Просто поднялся и сел, положив карабин на колени, его взгляд был спокойным и ясным — словно и не спал. Взглянув на небо, он удовлетворенно вздохнул:

— Затягивает... Это хорошо. Ну что, по шоколадке — и вперед?

Он не шутил — к моему удивлению, Александр вынул из своего рюкзака четыре

небольшие шоколадки.

— У шоколада большая калорийность,— пояснил он, заметив мое удивление.— При желании из шоколада можно даже суп сварить.

— Как это? — даже усмехнулся я.

— Очень просто: два «Сникерса» на пол-литра воды, доводишь до кипения и ешь.

— Это рецепт арабских террористов,— пояснил Антон.— Не слишком вкусно, зато просто и питательно. Особенно хорошо в сырую холодную погоду, когда нет нормальной еды или времени ее готовить.

— Держи... — Калина протянул мне плитку шоколада.

— Спасибо... — поблагодарил я.

Развернул шоколадку, обертку спрятал в карман — уже успел заметить, что никто из сталкеров ничего после себя не оставлял. Калина прятал даже окурки, подрезая ножом

дерн и засовывая их поглубже в землю.

Шоколад пришлось есть уже на ходу — на сборы не ушло и пары минут. Впереди шел Калина с карабином в руках, за ним все остальные.

Если утром зона показалась мне даже приятной, то теперь все изменилось. Низкое небо просто давило, ветер нес рваные тучи над самыми кронами деревьев. В какой-то момент начал накрапывать дождь, но тут же перестал. Метров за пятьсот до «волшебной» ложбинки я почувствовал себя совсем плохо. Вроде бы тот же лес, те же деревья — а по спине почему-то ползали мурашки. В душу скользнул холодок страха, я подумал о том, что если бы был один, непременно повернул бы обратно.

Шел седьмой час вечера. До конечной точки нашего маршрута оставалось несколько сотен метров, когда Калина вдруг остановился. Замерли и остальные.

Впереди что-то белело. Большое, движущееся. Я насторожился, но тут же облегченно вздохнул — это был всего лишь туман. Правда, довольно необычный — он широким белесым языком выползал откуда-то справа, со стороны реки, медленно стелясь над самой землей, окутывая деревья. Вот струящаяся туманная полоса пересекла наш путь — и остановилась.

Я невольно сглотнул — было во всем происходящем что-то странное. У меня возникло совершенно иррациональное ощущение, что туман смотрит на меня. Я чувствовал это всем телом, всем своим существом.

Так прошла минута, другая. Затем туман вновь шевельнулся и так же плавно и не спеша начал втягиваться обратно, уступая дорогу. Прошло еще немного времени, и он скрылся из глаз.

— Вот черт... — прошептал я.— Что это было?

— Без понятия... — отозвался Антон.— Но мы такое уже встречали. Правда, не здесь.

— Считай это боевым крещением,— тихо добавил Люминос.— Тебе повезло.

В руке у Калины появился брелок. Луч лазера скользнул по деревьям, все внимательно

смотрели за красной точкой. Вроде бы все было в порядке — тем не менее Калина свернул влево.

— Обойдем... — предложил он. Возражений не было.

У знакомой мне ложбинки было тихо и очень спокойно. Даже тучи уже едва ползли по небу, ветер явно стихал. С листьев капало — очевидно, здесь только что прошла полоса дождя.

Мы остановились. Несколько минут стояли, глядя на ложбинку. Сталкеры молчали, молчал и я.

— Ну что, проверим? — предложил наконец Черный.— Я пройдусь...

Он спокойно направился к ложбине, я видел, как Антон обходит встречающиеся на его пути кусты. Пройдя метров пятьдесят, он свернул влево, выбрался из ложбинки и уже поверху вернулся к нам.

— Ну и как? — спросил Калина.

— Цепляет,— кивнул Черный,— Можно попробовать. Ты с нами? — Он взглянул на меня.

— Да... — ответил я, еще не совсем понимая происходящее.

— Тогда иди прямо за мной. Держись за мои плечи, смотри мне в спину. Только в спину, но не по сторонам — понял?

— Да.

— Тогда цепляйся.— Антон повернулся ко мне спиной.

Я ухватился за плечи Черного, уткнувшись носом в его рюкзак и чувствуя себя довольно глупо. За мной встал Калина, я ощутил на своих плечах его руки. Леонид расположился позади него.

— Готовы? — спросил Антон.— Тогда вперед...

Так как мы стояли достаточно плотно друг к другу» идти пришлось в ногу. Со стороны, наверное, это выглядело очень забавно: взрослые люди, держась друг за друга, спустились в ложбинку и теперь ломились через заросли, подминая их под себя. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не сбиться с шага, в какой-то момент я едва не упал — меня почему-то слегка повело влево, я туг же споткнулся о какую-то ветку. Но смог удержаться на ногах.

Дата добавления: 2015-06-04