История всемирной литературы 28 страница. Азербайджанский критический реализм, сформировавшийся под мощным влиянием революции 1905 Г. , невозможно представить без журнала «молла Насреддин» (1906—1931)

Азербайджанский критический реализм, сформировавшийся под мощным влиянием революции 1905 г., невозможно представить без журнала «Молла Насреддин» (1906—1931). Издатель и редактор журнала Мамедкулизаде и один из его наиболее активных сотрудников Сабир были и ведущими идейными вождями этого издания.

Сатира была наиболее действенным средством в художественном арсенале критических реалистов. Они обличали буржуазно-помещичий гнет, колонизаторскую политику царизма. Зарождение же революционной сатиры было обусловлено необычным созвучием особенностей этого жанра революционным идеям 1905 г.

Журнал «Молла Насреддин», первый номер которого увидел свет 7 апреля 1906 г., открыл новую страницу в истории литературно-общественной мысли Азербайджана, превратился под руководством Джалила Мамедкулизаде (1866—1932) — журналиста, прозаика и драматурга — в рупор идей первой русской революции. Журнал пропагандировал критическое отношение к феодально-патриархальным пережиткам, к буржуазной среде, выступал против национального гнета, империализма и колониализма, отстаивал эмансипацию женщины-азербайджанки. Революционеры-демократы вели борьбу за демократическое переустройство общества, замену «старых законов», они во многом были солидарны с социал-демократами. Передовое направление журнала, последовательно отстаиваемое Мамедкулизаде и его соратником — известным публицистом Омаром Фаиком Неманзаде (1872—1938), способствовало тому, что он стал единственным в то время не только в России, но и на всем Ближнем Востоке массовым органом печати, бросившим боевой клич народам Востока и сплотившим вокруг себя прогрессивных писателей и журналистов того времени.

Общественно-литературная деятельность Мамедкулизаде была широкой и многогранной. Он прошел большую жизненную школу — от учителя до крупного общественного деятеля. Мамедкулизаде активно занимался публицистической и журналистской деятельностью, но главным для него было художественное творчество. Его перу принадлежат повесть «Пропажа осла» (1894), пьесы «Мертвецы» (1909), «Книга моей матери» (1918), рассказы «Почтовый ящик» (1903), «Уста Зейнал» (1906), «Конституция в Иране» (1906), «Курбанали бек» (1907), ставшие классикой азербаджанского критического реализма.

В пьесе «Мертвецы» дана художественно убедительная картина нравственного загнивания буржуазно-помещичьего общества, драматург с горечью говорит о невежестве и бедности, порожденных миром «мертвецов». Здесь автор, по словам выдающегося писателя революционера Наримана Нариманова, «рубил под самый корень». Произведения Мамедкулизаде отличались огромной силой воздействия. Воссоздавая убедительные жизненные ситуации, писатель в ярких художественных образах (таких, как Мамедгасан ами, Худаяр бек, Новрузали, Искендер, Уста Зейнал, Шейх Насруллах и др.) затрагивает насущные проблемы эпохи. Мариэтта Шагинян так оценила рассказ «Почтовый ящик»: «Вряд ли можно назвать во всей мировой литературе много новелл, которые могли бы стоять в одном ряду с этой — по ее глубокой художественной силе и социальной действенности».

В годы первой русской революции в большевистской печати были опубликованы статьи писателя «Обездоленные» и «Напутствие», посвященные тяжелому положению азербайджанских и иранских трудящихся и призывающие их к борьбе за свои права («Кавказский рабочий листок», 24.XI и 9.XII 1905 г.). О близости Мамедкулизаде к рабочему и социал-демократическому движению свидетельствуют выпуск в его типографии «Гейрат» (Тифлис) революционных книжек и прокламаций, а также связи сотрудников типографии с тифлисской социал-демократической организацией. В публицистике Мамедкулизаде освещались наиболее актуальные проблемы, рост национального самосознания азербайджанского народа, пролетариата и крестьянства, революционные события в Иране и Турции, состояние просвещения, судьба родного языка, литературы и искусства. Он писал о Сократе, Шекспире, Дарвине, Канте, Гольбахе, Спинозе, Державине, Пушкине, Толстом и многих других.

183

В поэзии вершинные достижения критического реализма были связаны с именем Мирзы Алекпера Сабира (1862—1911). Именно он заложил на Востоке основы крупной поэтической школы — Сабировской литературной школы. Сабировская поэзия, опирающаяся на лучшие национальные традиции, является энциклопедией азербайджанской народной жизни, в которой важные проблемы эпохи выражены высоким языком искусства. Чаяния и ожидания народа, его мечты о справедливой жизни составляют главное содержание поэзии Сабира. Поэт значительно расширил влияние национальной реалистической сатиры, сделав ее популярной за пределами Азербайджана — в Иране и Турции, Афганистане, Средней Азии и Татарии. Своими сатирами, направленными против империализма и царизма, колониализма и восточного деспотизма, произведениями о жизни и борьбе рабочего класса и крестьянства он явно «не вмещался» в рамки критического реализма. Подлинно революционная поэзия Сабира проникнута высоким демократическим гуманизмом и интернационализмом. Например, такое его стихотворение, как «Интернационал» (1905), а также стихи, воспевающие революции в Иране и Турции.

Темы и сюжеты своих произведений, посвященных жизни рабочих и крестьян, народному освободительному движению, а также сатир, обличающих законы и порядки современного общества, поэт брал из жизни. В стихотворении-сатире «Бакинским рабочим» (1906), используя прием «самохарактеристики» и вкладывая в уста персонажа — в данном случае капиталиста — сетования на «новые времена», автор воспроизводит характерный для данного времени процесс — превращение пролетарского движения в большую социально-политическую силу эпохи: «Колесо свое упрямо катит вспять судьба теперь! // И рабочий изгоняет из себя раба теперь!» (перевод С. Васильева).

Аналогичный прием обличения использован им в сатирах «Рабочий...» (1907), «Благородный напев» (1907), в которых противоречия старого мира отражаются с помощью противопоставления образов рабочего и его хозяина. В стихотворениях «Пахарь» (1907), «Терпи» (1910) поэт описывает скудную жизнь крестьянина, пробуждение в нем социального самосознания.

Мирза-Алекпер Сабир

Фотография 1900-х годов

Сила воздействия и диапазон влияния сабировского стиха были очень велики. Его читали и любили не только на родине — в Азербайджане, но и во многих странах Среднего и Ближнего Востока, в которых у Сабира было много последователей. Так, стихотворение Сабира «Жалоба» (1908), переведенное Габдуллой Тукаем под названием «Стон моллы», впервые было опубликовано в татарском журнале «Йашен» (1908, № 2) со ссылкой на журнал «Молла Насреддин». Сабировские традиции сыграли известную роль в формировании таких видных иранских поэтов, как М. Афраште, А. Лахути, Сеид Ашраф Гилани. Турецкий поэт Назым Хикмет писал: «Сабир является одним из самых крупных и самых нужных поэтов не только в Азербайджане, но и в Средней Азии, на Среднем и Ближнем Востоке... Стихи Сабира, его произведения, публиковавшиеся в журнале «Молла Насреддин», служили источником вдохновения для свободолюбивых людей Турции».

В Азербайджане видными представителями сабировской литературной школы были такие поэты, как М. А. Моджуз (1873—1934), Али, Назми (1882—1946), А. Гамкюсар (1880—1919), Б. Аббасзаде (Хамбал, 1859—1926), продолжавшие идейно-художественные традиции своего учителя и создавшие прекрасные образцы сатирической поэзии.

Большие заслуги в идейно-художественном обогащении реалистической литературы, в совершенствовании жанров прозы и драматургии принадлежат Абдурагиму Ахвердову (1870—

184

1933) и Юсуфу Везиру Чеменземинли (1887—1943). В повестях и рассказах «Письма из ада» (1907), «Мои олени» (1910) Ахвердов резко критиковал невежество, отсталость, паразитизм правящих классов, законы буржуазного общества; в пьесах «Разоренное гнездо» (1896), «Несчастный юноша» (1900), «Пери Джаду» (1901) он, стремясь ввести в литературу положительных героев эпохи, новых людей, создал образы, олицетворяющие прогрессивные идеи и тенденции времени. Основу конфликта этих пьес составляет борьба между новыми людьми и силами, отстаивающими старые порядки и нормы морали.

В таких произведениях Чеменземинли, как «Безумный» (1912), «Страницы жизни» (1913), «Пропуск в рай» (1913), подвергаются критике различные стороны современной действительности — бесправие, квазипатриотизм, религиозная догматика.

Писатели-молланасреддинцы обычно обращались к повседневным событиям, выбирая своих героев среди ничем не примечательных людей. Сила типизации у молланасреддинцев выражалась в том, что через раскрытие мироощущения «маленького человека», его отношения к жизни, положения в обществе, радостей и печалей они разоблачали и осуждали коренные противоречия, социальные пороки современного им политического строя.

Одним из наиболее видных представителей революционно-демократической публицистики был основоположник профессионального национального оперного искусства, драматург Узеир Гаджибеков (1885—1948). В политически острых статьях Гаджибеков критиковал эксплуатацию рабочих и крестьян, политику Государственной думы, национальный гнет, социальное неравенство. Он называл царизм системой «пристрастного, насильственного, деспотического правления», высказывал идеи возможности его свержения революционным путем. Автор первой национальной оперы («Лейли и Меджнун», 1908), Гаджибеков обогатил азербайджанскую драматургию оригинальными художественными образами. Либретто, написанные им для своих теперь всемирно известных музыкальных комедий «Не та, так эта» (1910), «Аршин мал алан» (1913), продолжали ту же проблематику, которой славилась его публицистика.

Среди реалистов начала XX в. были и писатели, создавшие первые образцы пролетарской литературы в Азербайджане. Одним из таких писателей, сформировавшихся в условиях распространения идей марксизма-ленинизма и рабочего движения, быстрого роста революционной печати, был профессиональный революционер Мир-Гасан Мохсунов (1882—1907), подписывавший свои художественные произведения псевдонимом Сеид Мусеви. Его произведения «Тик-так» (1906), «Медный рудник» (1906), «На заре новой жизни» (1906) представляют собой лучшие образцы пролетарской литературы, в них впервые был создан образ революционного рабочего-пропагандиста марксистских идей и реалистически отражен процесс пробуждения классового самосознания бакинского пролетариата. Важно отметить, что публикация этих произведений совпадает по времени с изданием романа М. Горького «Мать». Один из первых азербайджанских марксистов С. М. Эфендиев (1887—1938) назвал Сеида Мусеви «пионером марксизма» на своей родине.

Такие писатели, как Нариман Нариманов (1870—1925), С. М. Эфендиев, А. Юсифзаде (1886—1938), выступали в издававшихся в Баку легальных и нелегальных изданиях «Гуммет» («Стремление», 1904—1905), «Девет» («Призыв», 1906), «Такамуль» («Эволюция», 1906—1907), «Йолдаш» («Товарищ», 1907), «Призыв» (1906), «Гудок» (1907—1909), «Бакинский рабочий» (1906—1908), «Бакы хаяты» («Бакинская жизнь», 1912) со статьями о сущности идей революции, о пролетарском интернационализме и дружбе народов. Они призывали трудящихся к борьбе против самодержавия и местных эксплуататоров.

Однако в литературном процессе эпохи участвовали и такие писатели, чей творческий метод ближе к плоскому эмпиризму, чем к реализму. Верность жизни воспринималась как бездумное копирование действительности. В результате активности подобных «натуралистов» в первые десятилетия XX в., наряду с образцами истинного искусства, появились и романы, рассказы, поэмы, пьесы А. Гамарлинского (1880—1952), М. М. Ахундова (1876—1923), М. Казымовского (1882—1940) и др., потрафляющие вкусам невзыскательной публики. Опекаемые корыстолюбивыми издателями и журналистами произведения этих писателей встречали серьезную критику со стороны прогрессивных деятелей азербайджанской литературы.

Путь реалистов-просветителей XIX в. продолжали Зейналабдин Марагаи (1838—1910), Абдаррахман Наджарзаде Талыбов (Талибов, 1855—1910), Н. Нариманов, Сулейман Сани Ахундов (1875—1939), С. М. Ганизаде (1866—1937), И. Мусабеков (1879—1936), Мамед Саид Ордубади (1872—1950). Этих писателей больше всего занимали такие проблемы, как значение науки и просвещения в общественном прогрессе, новая школа и совершенствование духовно-нравственного мира людей. Обращение к типично

185

просветительской проблематике объяснялось тем, что еще сохраняли свою актуальность идеалы просветительства XIX в., еще не завершилась в обществе борьба за них. Напротив, эта борьба приобретала реальное содержание, превратившись в действенное идейно-эстетическое средство для решения и наиболее важных общественных проблем эпохи. Этим и объясняется то, что позиция реалистов-просветителей была во многом близка писателям — критическим реалистам. С этой позиции освещались в их произведениях новые тенденции в народной жизни, связанные с освободительным движением, тяжелым положением рабочего класса, духовной деградацией буржуазии, критиковались социальные бедствия, порожденные властью капитала в буржуазно-феодальном обществе, колонизаторская политика стран Запада и России, воспитывавшая в массах покорность и послушание.

Но основной пафос произведений реалистов-просветителей «Бахадур и Сона» (1896—1908) Нариманова, дилогии «Письма Шейда-бека Ширвани» (1898—1900), «Страх перед богом» (1906) С. М. Ганизаде, «Страшные рассказы» (1912—1915) С. С. Ахундова, «Несчастный миллионер» (1914) М. С. Ордубади, «Жертвы невежества» (1914), «В царстве нефти и миллионов» (1917) И. Мусабекова был связан с просветительскими идеями. Преобладание дидактической тональности сказывается на сюжетно-композиционной структуре этих произведений, на характерах персонажей и способах разрешения социальных конфликтов. В то же время просветительский реализм в азербайджанской литературе начала века выдвинул новые проблемы, активизировал свои идейно-эстетические позиции. Он стал новым этапом в историческом развитии просветительской художественно-эстетической мысли.

В литературной критике того времени не раз высказывалось беспокойство по поводу отсутствия национального романа. Критик Сеид Гусейн (1887—1938) считал роман оптимальным жанром для выражения высоких общественных идеалов. Поэтому он критикует авторов таких примитивных по форме и содержанию подражательных сочинений, как «Несчастный Джавад», «Жертва любви» (1912) Рза Заки и др.

Социальный роман, как и драма, был впервые создан реалистами-просветителями. Первые шаги в этом направлении сделали последователи М. Ф. Ахундова. Известный трехтомный роман «Дневник путешествия Ибрагим-бека» (т. 1—3, 1888, 1906, 1909) З. Марагаи сыграл важную роль в зарождении азербайджанского и иранского романа, в обогащении реализма новыми идейно-художественными качествами. Неоднократно издававшийся в Стамбуле, Тегеране, Каире, Калькутте и Баку, этот роман подвергал резкой критике восточный деспотизм, отсталые формы государственного правления, социальное неравенство, феодально-патриархальные порядки; призывал к прогрессу, просвещению, к экономическим контактам с другими странами, с Россией, к борьбе с абсолютизмом. Хотя роман З. Марагаи по существу оставался в пределах просветительских идей, тем не менее он оказал глубокое воздействие на литературный процесс в Азербайджане и Иране, к этому произведению часто обращались в своей литературной деятельности писатели-реалисты.

В начале века был завершен последний том трилогии «Книга Ахмеда» (т. 1, 2 — 1894, 1895) известного ученого, писателя, публициста А. Талыбова. Это был научно-педагогический роман в просветительском духе — «Вопросы жизни» (1906). Главный герой романа Ахмед выступает как защитник новых идей, объясняет значение современных научных знаний, таких понятий, как «родина», «патриотизм», «свобода» и «права личности», защищает права крестьян, осуждает захватническую политику империалистических стран, шахский режим. По его убеждению, общество может добиться свободы мирным путем, путем критики. Он представляет общество будущего как союз солидарности классов и государств. Этот союз он называет «Красной республикой». «Дневник путешествия Ибрагим-Бека» и «Книга Ахмеда» — один из первых образцов жанра романа в азербайджанской литературе, в которых национальные классические традиции, в том числе такие формы повествования, как диалог, дневник и т. п., сочетаются с достижениями европейского социального романа. То, что романы З. Марагаи и М. А. Талыбова созданы на языке фарси, не было просто данью литературной традиции. На фарси были написаны либо подготовлены варианты некоторых художественных, научно-философских произведений М. Ф. Ахундова, который жил и творил незадолго до этих писателей, считавших его своим учителем. Художественно-философский трактат М. Ф. Ахундова «Письма Кемалуддовле» написан и на фарси. Азербайджанские авторы и в XIX в., и в начале XX в. пользовались персидским языком, который был для соседних с Ираном стран как бы языком сотрудничества и общения. Не случайно обращались некоторые азербайджанские авторы в своем творчестве к Ирану. Для многих из них Иран (Южный Азербайджан) был родиной. Кроме того, в Иране были как бы сосредоточены социально-политические

186

противоречия, характерные для развития ряда стран Ближнего и Среднего Востока.

Марагаи и Талыбова связывали с Азербайджаном и М. Ф. Ахундовым многие нити. Оба они родились в Южном Азербайджане и еще в юные годы переехали в Россию, где и было создано большинство их произведений. Как отмечал А. М. Шойтов, знание русского языка и русской культуры открыло перед ними широкие возможности для приобщения к европейской общественно-политической, научной и эстетической мысли.

В период жизни в России — в Кутаиси и Ялте — автор «Дневника...» не порывал связи ни с Южным, ни с Северным Азербайджаном. В своем произведении он приветствовал соотечественников — тебризских революционеров. «...Тебризские революционеры прославили на века азербаджанский народ», — писал Марагаи. Высоко отзывался он и о своем современнике, авторе романа «Книга Ахмеда» А. Н. Талыбове, жившем в Темир-хан Шуре (ныне г. Буйнакск ДагАССР), часто посещавшем Баку. «Только теперь, когда я постиг все тонкости мудрых мыслей этого выдающегося человека (М. А. Талыбова. — К. Т.), я могу утверждать, что у него в душе пылал огонь истинного патриотизма».

В Северном Азербайджане первыми обратились к жанру романа также реалисты-просветители. В начале XX в. были созданы романы «Бахадур и Сона» Н. Нариманова, «Письма Шейда бека Ширвани» (1898—1900) С. М. Ганизаде, «Несчастный миллионер...» М. С. Ордубади, «В царстве нефти и миллионов» И. Мусабекова. Романы создают и романтики: «Двое страдальцев» (1905), «Герои нашего времени» (1909—1918) П. Шаига, «Душевная жажда» (1913), А. Диванбекоглы, «Путешествие по Волге», «Али и Аиша» (1914) А. Сиххат и др. Правда, некоторые из этих произведений ни по объему, ни по структуре не соответствуют современному представлению о жанре романа. Вместе с тем они представляют большую ценность как первые образцы романного творчества в азербайджанской литературе, оказавшие благотворное влияние на весь литературный процесс. Сама тематика названных выше произведений указывала на то, что зарождающийся роман обращается к злободневным проблемам времени. Так, роман «Бахадур и Сона» Нариманова был посвящен преодолению национального и религиозного отчуждения, в нем были выражены протест против устаревших норм жизни и призыв к счастливой жизни, свободной любви. В романе «Несчастный миллионер...» Ордубади раскрывались трагические последствия восточной деспотии в семье и быту. В «Героях нашего времени» Шаига были представлены новые, революционные силы, борющиеся против буржуазии, воссоздана картина социального и идейного расслоения в ее среде.

Одним из ведущих творческих методов в азербайджанской литературе начала века был романтизм. Идейно-художественные принципы романтизма и реализма имели ряд точек сближения, они не отрицали друг друга, а сосуществовали, взаимно обогащались, играя прогрессивную роль в литературном процессе. В азербайджанском романтизме нашли свое отражение передовые идеи эпохи. Таким его представителям, как М. Хади, Г. Джавид, А. Сиххат, А. Шаиг, А. Диванбекоглы, С. Салмаси (1887—1909), принадлежат известные заслуги как в создании произведений, обличающих колонизаторскую политику русского царизма, буржуазно-помещичий гнет и империализм, так и в подрыве авторитета старой схоластической поэзии. Они опровергали традиционные представления о якобы «неприкосновенности» ее принципов. Критика отмечала, что Хади совершил «революцию в старой литературе», а Шаиг был одним из тех, кто заложил «фундамент новой литературы». Хади называл своего друга поэта-врача Сиххата «деятелем нации как в материальном, так и в духовном смысле».

Представление о тематическом диапазоне и идейно-художественных особенностях литературного наследия Мухаммеда Хади (1879—1920) дают стихи, собранные в книгах «Райское вдохновение» (1908), «Возвышенная любовь» (1914), «Цветник мудрости» (1914), поэма «Картины возрождения» (1918—1919), в которых ярко проявились и сильные и слабые стороны азербайджанского романтизма. Поэт хочет видеть родину свободной, жаждет возвышения своего народа до уровня суверенных передовых народов, воспевает культурное возрождение, свободу личности, приветствует революции в Иране и Турции, легендарного революционера Саттархана, с сочувствием отзывается о национально-освободительной борьбе болгарского народа, выносит на суд общественности такие вопросы, как женская свобода, раскрепощение личности. Идеализация прошлого, вера во многие догмы ислама, возвеличение личности художника и индивидуалистические тенденции также были присущи романтизму Хади.

Самобытное и яркое творчество Гусейна Джавида (1882—1944) также отразило в себе характерные черты азербайджанского романтизма. Особое место в наследии Джавида занимает драматургия. В центре таких его пьес, как «Мать» (1910), «Марал» (1912), «Шейх Санан»

187

(1914), «Шейда» (1917), «Дьявол» (1918), стоят социальные и философские проблемы эпохи. Хотя гуманизм Джавида, его критическое отношение к устаревшим обычаям и традициям отразились и в большинстве его стихотворений, собранных в книгах «Минувшие дни» (1913), «Весенние росы» (1917), однако именно в драматургии более отчетливо, глубоко выражены его антимилитаристские взгляды, дана критика религиозного фанатизма, буржуазно-феодальной морали.

Наиболее близкими друг к другу по творческой манере были романтики Аббас Сиххат (1874—1918) и Абдулла Шаиг (1881—1959). Эти писатели, в творчестве которых проступали и реалистические тенденции, выдвигали на передний план проблемы просвещения, образования, воспитания, нравственности; по своим убеждениям они стояли на позициях просветительского реализма. Однако уже стихотворения «Посвящение музе свободы» (1907), «Вспомни!» (1908), «Моя биография» (1912), «Моим читателям» (1912) Сиххата явственно свидетельствовали о его беспокойных, отмеченных печатью кризиса поисках. В поэме «Поэт, Муза и Горожанин» (1916), являющейся вершиной творчества Сиххата, поэта-романтика, автор уже находит выход из мучительных сомнений, обращаясь к гражданственности в поэзии.

В романе Шаига «Два страдальца...» (1905), рассказах «Кочевье» (1908), «Дурсун» (1913), «Перед лицом дьявола» (1914) отражены некоторые специфические особенности романтизма XX в. — идиллия сельской жизни, стремление показать людей в свете собственных идеальных представлений, нравственной и этической программы. В таких поэтических образцах, как «Птица» (1907), «Муза свободы» (1908), «Вспомни!», «Революционерам эпохи» (1910), «Поэт и Женщина» (1911), «Идеал и Человечество» (1914), наряду с переживаемым поэтом внутренним кризисом выразились и непримиримость его к старому миру, неистребимая вера в будущее, его оптимизм.

В романе А. Диванбекоглы «Душевная жажда» (1913) семейно-нравственная проблематика решается в романтическом духе; для автора олицетворением несправедливости и безнравственности является город, а чувство любви и отдохновенья вызывают у него отдаленные от города уголки природы. Писатель клеймит современное ему общество; осуждая социальную несправедливость, он призывает к освобождению от всяческого гнета.

Однако азербайджанские романтики не были последовательными в своих призывах и стремлениях, не всегда умели они разглядеть истинные причины, корни зла; впадая порою в безнадежную грусть, они отворачивались от общества, устремив свои взоры в воображаемый «мир» будущего, который в мечтаниях и грезах романтиков был весьма туманным, неопределенным, утопичным. Это настроение выражено А. Шаигом в словах, ставших его своеобразным девизом: «Душа моя, мечущаяся между надеждой и грустью».

Азербайджанский романтизм XX в. многими узами был связан с традициями восточного, европейского и русского романтизма, с творческими идеями известных турецких поэтов-романтиков А. Гамида, Н. Камала, Т. Фикрета.

В литературный процесс XX в. входили и поэты, лишь формально усвоившие традиции классической поэзии. Их мировоззренческий, художественный и культурный уровень отставал от требований времени. Однако в их числе были и истинные знатоки восточной поэтики, искусно владевшие техникой стиха, такие, как Мунири, Юсиф Джаннети, Азер, Гудси, что значительно затрудняло борьбу с эпигонством. Из-под пера этих поэтов порою выходили лирические произведения в просветительском духе, утверждавшие любовь к знаниям, обличавшие социальное зло.

Острая нужда в развитии просвещения, совершенствовании сети общеобразовательных, воспитательных учреждений объективно диктовала необходимость произведений для детей. Значительную помощь в этом важном начинании оказало издание детских журналов «Дебистан» («Школа», 1906—1907), «Рахбар» («Путеводитель», 1906), «Мектеб» («Школа», 1911—1918). Такие видные писатели, как М. А. Сабир, А. Шаиг, А. Сиххат, С. С. Ахундов, С. М. Ганизаде, создавая в разных жанрах произведения для детей, оказали сильное воздействие на идейно-эстетическое воспитание подрастающего поколения. Неисчерпаемым источником для детской литературы было устное народное творчество, изучение, собирание и издание образцов которого было начато в тот период.

В это же время под влиянием общественно-политических событий заметно обогащается идейно-художественное содержание азербайджанской народной поэзии, обновляются ее традиционные художественные формы. В волшебных сказках усиливаются мотивы борьбы за освобождение и счастье народа. В героических дастанах борьба народа с гнетом и тиранией приобретает более конкретный исторический смысл. Создаются и широко распространяются в народе песни, воспевающие мужество и героизм народных мстителей — Гачага Керима, Гачага Наби, Дели Алы и др. Важную роль в борьбе за освобождение народа играют песни, посвященные подвигам вождя революционного

188

движения в Южном Азербайджане Саттархана, народному мстителю Гатыр Мамеду.

В появившихся в начале XX в. образцах баяты́ — этом древнем лирическом жанре азербайджанского фольклора — традиционные отношения влюбленных перерастают в мотивы дружбы, верности, мужества, а также тоски по родине тех, кто, не выдержав гнета и тирании, покинул родные края. Эти мотивы придают баяты широкое социальное звучание.

В первые десятилетия наступившего столетия определенное обновление претерпевает традиционная ашугская поэзия, в которой создаются новые формы, обогащается идейно-тематическое содержание, конкретизируется объект поэтизации или критики, появляются стихи открыто революционного содержания. Особый интерес в этом смысле представляет творчество таких поэтов, как Чобан Афган (1886—1951), Хайят Мирза (1885—1920) и др.

В сравнении с предшествующими периодами новый масштаб приобретает работа по сбору, исследованию образцов устного народного творчества, включению их в учебники. В этой области особые заслуги принадлежат Ф. Кочарли, С. Гусейну, М. Махмудбекову, А. Шаигу, Ю. В. Чеменземинли, Р. Эфендиеву и др.

Борьбу за передовую литературу азербайджанские писатели-демократы не отделяли от борьбы за демократизацию литературного языка. Дело в том, что с начала века вопрос о языке становится и политическим вопросом. Демократическая литература и критика начали упорную борьбу с такими органами буржуазной печати, как «Хаят» («Жизнь», 1905—1906), «Фиюзат» («Благо», 1906—1907), «Шалале» («Водопад», 1913—1914), которые особенно усердствовали в своей чрезвычайной склонности к иноязычным словам, выражениям и стилевым элементам.

Новый масштаб и глубину приобретают в начале века межнациональные связи азербайджанской литературы. Азербайджанские писатели продолжали дело своих предшественников и в этой области. В газетах и журналах часто печатались статьи, посвященные русским и европейским классикам, писателям Ближнего Востока, народов Кавказа. О масштабе изучения в Азербайджане классиков мировой литературы свидетельствуют публикации о творчестве Пушкина, Крылова, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Чехова и Горького, восточных классиков — Фирдоуси, Хафиза, Хайяма, Саади, Руми и др., а также издание отдельной книжкой («Пушкин», 1914) исследования М. Сидги, в основу которого был положен его доклад, прочитанный в связи со 100-летием со дня рождения поэта (1899). В это время усиливаются контакты с литературами закавказских и северокавказских народов. Определенные позитивные результаты имели личные дружеские связи между А. Ахвердовым и А. Ширванзаде, Ф. Кочарли и Я. С. Гогебашвили, Н. О. Ломоури. Переводятся и ставятся на сцене произведения А. Церетели, Н. Бараташвили, Г. Сундукяна, публикуются статьи об их творчестве. В свою очередь, жизнь бакинского пролетариата находит отражение в художественных и публицистических произведениях латышских и литовских писателей («Кавказские рассказы», «Когда занимается заря...» и др.), среди которых особыми связями с литературной средой Азербайджана отличался учительствовавший в Баку Креве-Мицкявичус, друг А. Шаига, а также видные латышские мастера Э. Бирзниек-Упит, Судрабу Эджус и др.

Дата добавления: 2015-06-04