Но, шеф, что случилось?» — неосторожно спросил один из сот­рудников морга

Вдруг в комнате прогремел голос: «Какой идиот не стал зашивать грудную клетку покойника после вскрытия?» Повернув голову, Герти увидела у двери низенького мужчину, чуть ли не приплясывающего от гнева.

Герти Глубенхеймер мрачно обвела взглядом большую комнату. «Везде тела, — подумала она, — тела передо мной, тела позади меня, тела справа, тела слева. Как ужасно они выглядят!» Она выпря­милась и посмотрела на часы, висящие в дальнем конце комнаты. «Двенадцать тридцать, — сказала она сама себе. Время обедать». Она вытащила контейнер с ланчем из-под стола, за которым работала, и выложила сэндвичи и книгу прямо на труп, лежащий рядом с ней. Герти занималась бальзамированием. Она приводила трупы в поря­док, так что те появились в наилучшем виде перед глазами любящих родственников. «О, гляди-ка, наконец-то дядюшка Ник выглядит от­лично!» Так обычно говорили люди после того, как она поработала над трупом. Герти настолько привыкла к мертвым телам, что даже не заботилась о том, чтобы помыть руки, которыми только что прикаса­лась к ним, перед тем как приступить к еде.

Начальник подошел к четверым активистам и сказал: «Почему бы вам не сходить к нашему высшему начальству? Может быть, они сами отстегнут немного? По крайне мере вам нечего терять — ведь они не смогут уволить вас!» Итак, четверо мусорщиков отправились в контору к высшему начальству. Они смущенно переминались с ноги на ногу перед столом одного из менеджеров, объясняя, что их привело сюда. Выслушав мусорщиков, менеджер вытащил из бумажника де­сятидолларовую бумажку, сложил ее вдвое и бросил в прорезь короб­ки. Его коллеги сделали то же самое. Каждый бросил по десять долла­ров — ни больше, ни меньше. После этого четверо активистов спус­тились к своему шефу. И тот сказал: «А сейчас мы пойдем к бухгалтеру и дадим ему коробку. Пусть сосчитает деньги сам. Тогда нас никто ни в чем дурном не сможет заподозрить».

Это на похороны нашего покойного коллеги Молигрубера. На его похороны не хватает денег. Почему бы, ребята, вам не сброситься хотя бы по десятке? Он работал с вами и долгое время был одним из членов совета».

Вскоре на станцию стали являться уборщики. Они снимали свои тачки с грузовиков и расставляли по местам вместе с метлами и лопа­тами, чтобы забрать их на следующий день. Затем они не спеша побрели к кассе, спокойно переговариваясь друг с другом. «Что это такое?» — спросил один из них.

Один из мусорщиков осмотрелся и нашел подходящую коробку — большую картонную коробку. Он сделал прорезь в крышке и зая­вил: «Это будет нашей копилкой. Мы поставим ее перед кассой во время выдачи получки и напишем обращение. Я схожу к клеркам и попрошу, чтобы они написали записку до того, как начнут выдавать зарплату».

Начальник выпятил губы, наморщил лоб, а затем начал рыться в кармане. Оттуда он достал старый потрепанный бумажник и, загля­нув вовнутрь, произнес: «Ага. Здесь только двадцать баксов. Больше у меня ничего нет. Я остаюсь без копейки до получки. Даю двадцать баксов».

Что-то на Мусорной Станции привлекло его внимание. Он чувс­твовал, как парит над городом и в то же время следует за мусорово­зом. Затем он подлетел к станции и нырнул сквозь крышу. Там он обнаружил все тех же четырех приятелей, беседующих с начальником. «Мы не можем позволить ему оставаться там, — сказал один из них. — Страшно подумать, что из-за того, что у него не было денег, мы не можем похоронить его как положено. И никто не собирается и пальцем пошевелить». Начальник ответил: «Почему бы нам всем не сбро­ситься? Сегодня же день получки. Если мы попросим каждого работ­ника сдать на похороны по десятке, то можно будет устроить прилич­ное погребение, даже с цветами. Я знал Молигрубера с молодости. У него никогда ничего не было за душой. Иногда мне казалось, что он немного не в себе, но он всегда справлялся со своей работой. Может быть, просто делал ее чуточку медленнее, чем остальные. Да, это хорошая мысль — сброситься всем по десятке».

Молигрубер плыл все дальше, глядя на город, который он знал так хорошо. Он напоминал один из тех воздушных шаров, которые иногда привязывают к рекламным автомобилям. Он несся сам по себе, и казалось, что он не может контролировать своего движения. Вначале ему показалось, что он взлетел над крышей погребальной конторы. Он посмотрел вниз и увидел, до чего тусклы улицы, до чего безрадостны дома, стоящие на них, до чего нуждались они в покраске. Он видел старые автомобили, стоящие вдоль обочин дорог, а затем ощутил острую боль, когда, пролетая над своей старой сторожкой, увидел там незнакомца. Незнакомец был одет в желтый пластиковый шлем и флюоресцирующий красный жилет, принадлежавший, оче­видно, когда-то самому Молигруберу. Он смотрел вниз, на мужчину, вяло помахивающего метлой и часто наклоняющегося, чтобы подоб­рать мусор с помощью двух дощечек и сбросить его в тачку. Тачка также выглядела замызганной. «Когда-то я лучше следил за ней», — подумал Молигрубер. Он продолжал лететь, критически рассматри­вая сор, валяющийся на улицах. Он посмотрел на новостройку и увидел, как высохшая земля из котлованов взлетает вверх и разносит­ся сильными ветрами по всему городу.

Получив гарантийное обязательство, молодой человек заулыбал­ся и произнес: «Мы должны все предусмотреть. У нас очень активный бизнес и нам скорее нужно забрать тело Молигрубера из морга, иначе нас могут оштрафовать».

Молодой человек достал ручку и бумагу и передал их говоривше­му мусорщику. Тот торопливо расписался и внизу написал свой адрес. Остальные трое сделали то же самое.

Четверо коллег снова обменялись взглядами. Наконец один из них сказал: «Ладно, я подпишу бумагу, думаю, что нам удастся раздо­быть долларов триста, но ни центом больше».

О, нет, я не ожидаю от вас денег немедленно, — ответил молодой человек. — Вы всего лишь должны подписать эту форму. Здесь гово­рится, что вы обязуетесь уплатить двести пятьдесят долларов. Иначе мы можем понести убытки, а это вовсе не входит в наши планы».

Мужчины дружно закивали головами, попрощались с молодым человеком и сели в машину. Они были очень подавлены и долгое время молчали. Наконец один из них нарушил тишину. «Нам нужно собрать побыстрее эти деньги, — сказал он. — Я не хочу думать, что старый Моли будет долго оставаться в таком месте». Второй сказал: «Подумать только, бедняга годами мел улицы и следил за своей тач­кой получше, чем все остальные. А сейчас он умер из-за того, что спас жизнь ребенку. И никто не хочет тратиться на похороны. Думаю, что хотя бы мы должны проявить уважение к покойнику. Он был вооб­ще-то неплохим парнем. Давайте подумаем, как нам всем собрать деньги. Какие у вас идеи насчет похорон?»

Наступила тишина. Никто из них не задумывался об этом. Нако­нец один из приятелей сказал: «Ну, я думаю, что мы должны сходить в морг и проследить, чтобы все было путем. А вообще-то нам нужно поговорить с начальником, может он что-нибудь толковое скажет?»

Один из мусорщиков спросил: «Ну а сколько вы сами дадите?»

Толпа зашумела немного, заволновалась. Но вот пришло время получить деньги первому из очереди. Когда он взял свой конверт с получкой, все взгляды были прикованы к нему. Он быстро засунул конверт в карман, но затем, под пристальными взглядами толпы, медленно вытащил его наружу, осторожно разорвал с одной стороны, а затем медленно-медленно извлек оттуда десятидолларовую купюру. Он повертел ее в пальцах, посмотрел на нее с одной стороны... с другой стороны, а затем с тяжелым вздохом быстро засунул ее в прорезь коробки, развернулся и ушел. Другие, получив деньги, тоже бросали по десять долларов в коробку под пристальными взглядами своих коллег. Наконец выдача зарплаты закончилась. Все дали по десять долларов на похороны Молигрубера, кроме одного человека. Он сказал: «О, нет. Я не знал этого парня. Я работаю здесь первую неделю. Не понимаю, почему я должен сдавать деньги на похороны человека, которого не видел ни разу в жизни?» С этими словами он надвинул фуражку на самые уши, зашагал к своему старенькому авто­мобилю и укатил под рев и треск мотора.

Глава 4

Дата добавления: 2015-06-04