Она вытерла глаза крохотным кружевным платочком

Как бы не так!» — ответила она. Ладно, после долгого ожидания меня вытолкнули в зал суда. — О! Это было УЖАСНО! Там была пресса, мама­ша всю дорогу сердито на меня пялилась. И они притащили учителишку и посадили его на скамью подсудимых. Мне пришлось все рассказать. Неко­торые мужики аж запыхтели, когда меня спросили, пошла ли я с ним по своей воле. Я сказала да, но я не знала, чего он хотел. Все загоготали. О! Я и сейчас не могу об этом думать.

Сопровождавшая меня женщина из полиции обращалась со мной, как с опасным преступником. Она была такой грубой. Я сказала ей, что я — пострадавшая.

Она помолчала с минуту, погрузившись в невеселые мысли, и снова продолжала свою историю.

В ту ночь я узнала все о жизни. Узнала все о сексе. Боже милосерд­ный?! Некоторые из этих девиц совсем свихнулись. Рехнулись! Что они вытворяли друг с дружкой! Но как бы там ни было, и эта бесконечная ночь со всем ее адом прошла, а наутро мне дали позавтракать, конечно, я ничего не могла есть, и отвезли в Суд, но не на экскурсию, как ты понимаешь!

Еще бы, — отозвалась она ледяным тоном. — Это там я узнала про птичек и пчелок и про то, что косяк не имеет к двери никакого отношения. Но рассказывай, что было потом?

Лотта Булл фыркнула.

Наконец он вернулся и сказал, что мамаша никогда больше не пустит меня домой. Он посмотрел на меня с некоторым сочувствием и сказал, что им придется отвезти меня в Приют Армии Спасения для несо­вершеннолетних проституток — меня! Короче, меня поместили на ночь в том ужасном старом здании, которое тебе так хорошо знакомо.

Мне показалось, что меня там продержали несколько часов, а потом отвезли к мамочке. Мамаша была белой от злости и ее трясло. Она размахивала газетой, где большими буквами был напечатан заголовок «Школьница погубила будущее учителя воскресной школы». Мамаша бы­ла в бешенстве, действительно в бешенстве. Она сказала полицейскому забирать меня куда угодно, что она меня больше знать не желает, и грох­нула дверью. Полицейский и тетка - полицейская переглянулись. Тетка заб­рал а меня обратно в машину, а мужик стал стучать в дверь.

Да, забрали. Меня посадили в полицейскую машину возле водите­ля, а учитель с другим полицейским сели сзади, и мы поехали в полицейский участок Мейденхеда. Пресса потащилась за нами. Теперь их было уже семеро. В участке меня затолкнули в какую-то комнату, где врач и женщи­на из полиции заставили меня снять всю одежду. Они раздвинули мне ноги. Бог мой, мне никогда еще не было так стыдно, — и осмотрели. Доктор перечислял синяки, царапины, и женщина все это записывала. Потом доктор всунул в меня какую-то трубку и сказал, что берет анализ, чтобы узнать, может, меня изнасиловали. Бог мой! А что же еще, он думал, со мной сделали?

Она замолчала и взяла стакан, который Лотта только что наполнила снова. Изрядно отхлебнув из него, словно для того, чтобы смыть неприят­ные воспоминания, она продолжала:

Она прикурила сигарету и продолжала:

Рози Хиппс явно льстило неослабевающее внимание Лотты. Она про­должала:

Дата добавления: 2015-06-04