Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Возьми мой страх! 10 страница




Душа киммерийца кипела, но бессильная ярость не находила выхода. Глупо... Он надеялся умереть в бою, на поле сражения, под штандартом своей армии. Не­ужели суждено ему закончить жизнь под пыткой жреца-садиста?.. О боги! Конан вспомнил торжествую­щую физиономию Тезиаса-фантома и глухо застонал. Если он, Конан, умрет, с ним умрет и последняя надеж­да одолеть Великую Душу. Фантом завоюет весь мир, Зенобия никогда не увидит свет, даже Хьяхъя — стран­но, он в этот миг подумал о Хъяхъе — даже Хьяхъя не будет отомщен. Как глупо...

Он заслышал быстрые шаги. Кто-то приближался к нему.

— Я уж заждался тебя, стигийский ублюдок! — ска­зал Конан, ожидая увидеть смуглую рожу Тотоакра.

Но перед ним предстал Хадрат! Бледное лицо жреца Асуры было покрыто ссадинами и порезами, из кото­рых сочилась кровь.

— Хадрат, холера тебя возьми! Где тебя носило? И что с Зенобией?

— Тише, господин! С ней все в порядке, кувшин со мной. Сейчас я освобожу тебя! — прошептал жрец.

— Попробуй! Тотоакр славно постарался...

— Тотоакр?!

— Да, будь он трижды проклят! Негодяй спасся от Пожирателя Душ и напал на меня, когда я вылезал из воды...

— Не двигайся, господин, я освобожу тебя! Знание Асуры учит избавляться от любых, пут! — гордо произ­нес Хадрат.

— Если так, жаль, что не ты на моем месте... Ну ладно, я пошутил! Если ты освободишь меня, я сам готов буду поверить в твою Асуру, да простит меня Кром! Однако торопись, Тотоакр вот-вот вернется — у него Сердце Аримана и Ромб Яхкунга!

— Что у него? — переспросил Хадрат, старательно колдуя над веревками.

— Ромб Яхкунга — это маленький белый кристалл, его мне дал Хъяхъя.

— Так ты нашел Хьяхью?!

— Да. Парень что надо. Так вот, Ромб Яхкунга — это смерть Тезиаса.

— Ты свободен, король Аквилонии! — высокопарно возгласил Хадрат, отбрасывая веревки прочь.

Конан вскочил, осмотрелся. Кувшин с Зенобией торчал из Хадратовой сумки — его» хвала Крому, никто не открывал. Король воззрился на жреца.

— Где ты пропадал, Хадрат? Я же велел тебе ждать на берегу!

— Прости, господин! — Хадрат виновато опустил голову. — Я ждал, как и было условлено. Не знаю как, но странный сон сморил меня. Клянусь, я спад не боль­ше минуты! Проснулся я, внезапно ощутив опасность. Но было уже поздно. Крепкая дубинка опустилась на мою голову: Очнулся я в лагере черных людоедов из Дарфара.

Конан присвистнул. Немногие уходили живыми от дарфарских негров.

— Людоеды разводили огонь, собираясь изжарить меня на костре, — продолжал Хадрат. — Мне повезло, что они не съели меня сырым. Освободиться от пут было не слишком сложно; дарфарцы много уступают в искусстве Тотоакру. Знание Асуры помогло мне неза­метно скрыться из лагеря людоедов. Оно же помогло мне найти тебя, и вот я здесь.

— Верно, наши боги договорились, послав мне спасение в твоем лице, благородный Хадрат! Сумеешь ли отыскать Тотоакра? Мы должны отобрать у него Сердце и Ромб!

— Попробую, — ответил Хадрат. Он сел на песок, скрестил по-восточному ноги, руки положил на грудь и сосредоточился. Королю показалось, что его друг смотрит куда-то вдаль, за линию горизонта. Но Конан знал: там, за горизонтом, жрец Асуры видит происходящее

Ге хуже волшебного зеркала Лазбекри. — Повелитель! — сказал наконец Хадрат. — Тотоакр идет сюда!

— Прекрасно — змей сам ползет к нам в руки. Мы приготовим ему достойную встречу! Где мой меч?

— Прости, господин! Он остался у негров!

— Ну и дьявол с ним. ТЫ можешь спрятаться вон за тем камнем, чтобы Тотоакр ничего не заподозрил? — спросил Конан, указывая на валун, что чернел невда­леке.

— Я — посвященный жрец Асуры!

— Хорошо. Тогда прячься. Но прежде я лягу, а ты нацепишь на меня веревки.

— Что ты задумал? — насторожился Хадрат.

— Жрец Сета оставил меня одного крепко связан­ным. Хочу оттянуть момент его разочарования.

— Берегись, господин! Тотоакр — колдун! Голыми руками его не возьмешь. Помни: одно лишь прикосно­вение его черной ладони к груди — и тебя не сможет оживить даже мощь Сердца Аримана!

— Верно. Поэтому и нужен весь этот маскарад! За дело!

Прошла минута, и все снова выглядело так же, как в момент, когда Тотоакр отправился за своими пыточны­ми инструментами: Конан пластом лежал между ко­лышками, тело его опоясывали веревки. Через несколь­ко минут король услышал тяжелые шаги.

— Эй, благородный Тотоакр! — как можно более жалобно произнес киммериец. — Готов ли ты сохра­нить мне жизнь, если я расскажу тебе, что мне поведал Хъяхъя?

— Я рад, что ты одумался, варвар! — сказал, подой­дя, Тотоакр. — Выкладывай, а там посмотрим! Если ты не врешь... Постой! Веревки...

Бросок Конана был подобен прыжку пантеры. Жрец не успел охнуть, как был повален наземь. Кимме­риец упал на него, сжав ноги жреца своими ногами. Крепкие пальцы Конана сомкнулись на его шее. Изум­ление в глазах Тотоакра быстро сменилось гневом. Он попытался просунуть руку между собой и киммерий­цем, чтобы достать ею до груди Конана.

— Но, но, собака! Лежи смирно! Я знаю, что такое «черная ладонь Сета»! Я задушу тебя прежде, чем ты ус­пеешь коснуться меня! — злобно сказал Конан. л

— Как ты развязался? — хрипел Тотоакр.

— Неважно. Эй, Хадрат! Пойди сюда! Асуриец вышел из-за валуна.

— Ну, убей меня, пес! Чего же ты медлишь? — шеп­тал Тотоакр, корчась в Конановых тисках.

— Отвечай, собака: известны ли тебе заклинания Скелоса? — еще сильнее сжимая шею Тотоакра, вопро­сил киммериец.

— Я... посвященный жрец Сета, — задыхаясь, про­хрипел Тотоакр.

— Клянусь Кромом, все жрецы отвечают одинако­во! Эй, Хадрат, вяжи эту собаку! Возьми его веревки — они и вправду крепкие!

В глазах поверженного жреца появился страх. Он

прошептал:

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Хочешь ли ты жить? — вопросом на вопрос отве­тил Конан.

— Только глупец спрашивает об этом, — прохрипел Тотоакр.

— Так вот, я сохраню тебе жизнь, если ты сделаешь кое-что для меня. Клянусь Кромом!

— Почему я должен тебе верить?

— Да потому что у тебя нет выбора! Или ты не ве­ришь киммерийской клятве? — грозно спросил Конан, сдавливая горло жрецу Сета.

— Верю, верю, — поспешно просипел Тотоакр.

Конан ослабил хватку. Зеленые глаза жреца пылали ненавистью.

— Эй, будь паинькой, иначе я немедля отправлю тебя к Сету! Не сомневаюсь, твой бог десять раз сдерет с тебя шкуру — его слуги, которых ты загубил...

От этого напоминания лицо жреца посерело. У То­тоакра появилась дополнительная причина бояться смерти, отметил Конан.

— Что я должен для тебя сделать?

— Тезиас умертвил моего друга Пелиаса. С помо­щью Сердца Аримана ты воскресишь его. Потом я тебя отпущу. Хотя ты, пес, заслуживаешь смерти!

Киммериец не отпускал Тотоакра из своих желез­ных объятий до тех пор, пока Хадрат не закончил свою работу. В искусстве связывания жрец Асуры не уступал жрецу Сета. Только ноги стигийца остались свободны­ми. Затем Конан оторвал кусок ткани от платья Тотоа­кра и сделал кляп.

— Это еще зачем? — стараясь скрыть досаду, мол­вил стигиец. — Ты боишься моих проклятий?

— Я слишком много перевидал таких, как ты, по­священный жрец! И мигнуть не успеешь, как на выруч­ку вашему брату поспешат бестии из преисподней! Так что помолчи, пока мы не дойдем до места, — говорил Конан, засовывая крепкий кляп в рот Тотоакра. Если бы глаза жреца могли метать молнии, он, наверное, ис­пепелил бы десятерых. Но Конан только посмеивался.

Хадрат тем временем обыскал стигийца. Сокровища были при нем — и Сердце Аримана, и Ромб Яхкунга. Сердце жрец Асуры взял себе, Ромб же передал Конану.

— Это и есть та самая штука? — спросил Хадрат.

— Да, — ответил киммериец, принимая Ромб. — И с ее помощью мы одолеем Великую Душу. Но сначала позаботимся о волшебнике. — В Птейон! — скомандо­вал король, и странная троица зашагала к руинам про­клятого города,

Когда Конан и его спутники отыскали то место, где в саркофаге был оставлен Пелиас, солнце ухе высоко стояло над землей. Адская жара иссушала кожу, рас­плавляла разум, но люди все шли и шли, не позволяя себе отдохнуть. Слава богам, Тотоакр оказался вынос­лив — пустыни Стигии были его домом. Хуже всего приходилось Хадрату, но он, стиснув зубы, упрямо брел за своим королем.

Конан открыл крышку саркофага. Как и было обе­щано, мертвый волшебник ничуть не изменился. Каза­лось, будто он умер только что. Король удовлетворенно хмыкнул и обнажил длинный кинжал, затем вынул кляп изо рта Тотоакра. Стигиец судорожно глотнул. Де­монстрируя кинжал Тотоакру, Кован заявил:

— Сейчас ты оживишь этого человека, жрец! Смот­ри, без глупостей! Если начнешь колдовать, этот кин­жал быстрее молнии вопьется в твое черное сердце, и ты немедля отправишься к Сету!

— Развяжи руки — я же должен держать Сердце Аримана!

— Ишь чего захотел! С Сердцем будет работать Хадрат — он умеет это делать не хуже тебя! От тебя же, Тотоакр, требуется лишь читать заклинания.

— Где это видано, чтобы один произносил священные заклинания Скелоса, а другой держал Сердце! — возмущался Тотоакр. — Клянусь всеми богами, я не сделаю тебе и твоим друзьям ничего дурного — развяжи руки!

— Я развяжу их, когда Пелиас будет жив! — отрезал король.

Тотоакр злобно сплюнул, но смирился. Странный обряд начался. Хадрат делал замысловатые пассы Серд­цем у груди Пелиаса, Тотоакр читал заклинания, Конан же с обнаженным кинжалом стоял, подле стигийского жреца, готовый в любую секунду отправить его в преис­поднюю,

И чудо волшебного камня свершилось снова! Золо­тисто-алый огонь зажегся на груди волшебника. Пели­ас оживал. Сначала зашевелилась одна рука, затем дру­гая. Пелиас дернул ногами, потряс седой головой и наконец открыл глаза. В них не было удивления, как будто, воскреснув, волшебник не ожидая увидеть ничего иного, кроме двух своих друзей и злобного жреца со связанными руками. Сияя от радости за выполненную работу, Хадрат бережно спрятал волшебный камень в сумку. Король одобрительно похлопал его по плечу.

— Благодарю вас, друзья, — сказал, вставая из сар­кофага, волшебник. — И долго я спад?

— Немногим больше, чем обычно, Пелиас, — ответил Конан. — Сутки.

— Только и всего? — удивился чародей. — А как вам удалось приручить этого стигийского борова?

— Он просто не хочет присоединяться к Сету! — засмеялся киммериец.

— Ты обещал отпустить меня, — мрачно напомнил Тотоакр. Его вид свидетельствовал о том, что сам жрец не верил в свое скорое освобождение.

— Да, клянусь Кромом, я сделаю это!

— Так развяжи мне руки!

— Прежде послушай, собака! Я сдержу слово, хотя знаю, что богам угодно отправить тебя в преисподнюю. Ты сможешь идти на все четыре стороны. Учти, Тото­акр: встречи с нами не принесли тебе удачи — ты поте­рял все. Сейчас я сохраню тебе жизнь, но, клянусь бо­родой Ханумана, если ты еще раз попадешься мне — не проси о пощаде! Иди же прочь и не думай мотать: твоя замыслы обречены на провал! С нами сила Сердца, и Пелиас снова жив. Не сомневаюсь, искусство нашего волшебника превосходит колдовское мастерство дюжи­ны посвященных жрецов Сета! Не говоря уж об искус­стве крепкой стали! — Конан выразительно опустил в ножны острый кинжал.

— Проклятие Сета на твою голову, киммериец! — хмуро ответил Тотоакр. — Надеюсь, демоны заберут тебя, как только гнусный карлик будет уничтожен!

— Хадрат, освободи его! — приказал король.

— Послушай, стигиец! — молвил между тем волшебник. — Не скажу, что мне было приятно в твоей компании. Но хочу напоследок тебя немного успоко­ить, хотя ты этого и не заслуживаешь. Посмотри на меня — я ведь чернокнижник, как и ты! Но, клянусь алебастровыми бедрами Иштар, я благодарен богам за сделать доброе дало. Боги возблагодарят нас, если называет себя Великой Душой, оставит мир в покое. Возблагодарит тебя и Сет — за помощь в избав­лении от его врага. Так что мой тебе совет: молись за наш успех, и Сет к тебе будет благосклонен!

 

Хадрат тем временем освободил стигийца. Тот потя­нулся, разминая затекшие суставы.

— Ладно, прощайте! — сказал Тотоакр пересохши­ми губами. — Пойду восвояси. Но прежде не дадите ли сполоснуть горло — я умираю от жажды?!

Мысли Конана были уже далеко — он думал о гря­дущей победе над Тезиасом. Просьба жреца не оторва­ла его от этих дум.

— Нет у нас воды! Я сам со вчерашнего дня ничего не пил, — ответил король.

— А это что такое, собака?! — в ярости вскричал То­тоакр, выхватывая из Хадратовой сумки жестяной кув­шин.

Все произошло настолько стремительно, что Конан и его друзья очухались лишь тогда, когда увидели, как жрец Сета, запрокинув кувшин с заколдованным телом Зенобии, жадно хлебал воду!

...Горестный вопль до основания потряс тысячелет­ние руины проклятого города. Но то не был прощаль­ный зов загубленной души — то кричал могучий король Аквилонии, наблюдая, как его любимая исчезает в рас­крытой пасти стигийского жреца. Перекошенное гне­вом и страшной тоской лицо короля было ужасно. То­тоакр ошалело уставился на него, не понимая, в чем дело.

—Рыгай обратно выпитую тобой воду, безумец! — в отчаянии взревел Конан. — Если тебе дорога жизнь!

— Ты поклялся не трогать меня! — взвизгнул Тото­акр, тщетно пытаясь выплюнуть в кувшин воду.

— А ты освободил меня от этой клятвы, несчастный! Вода, что ты выпил, — моя жена! — взвыв, киммериец бросился на Тотоакра.

В роковой решимости Конана жрец прочитал свою смерть. Но он не хотел умирать. Выставив вперед ла­донь, Тотоакр резко приложился ею к груди Конана. Но неизбежного не произошло. То ли сила посвященного жреца была подорвана, то ли Великий Змей все-таки оставил своего преданного слугу, то ли отчаянная решимость Конана превозмогла волшебство «черной ладони Сета» — так или иначе киммериец остался жив. Сломав по пути вытянутую в броске руку Тотоакра, король вплотную приблизился к жрецу, выхватил у того драгоценный кувшин. Отчаяние придало и без того грозному варвару сверхъестественную силу. Он легко свернул крепкому Тотоакру шею. Хруст шейных по­звонков слился с хрустом разрываемой плоти. Голыми руками Конан выхватил из трепыхающегося тела желу­док. Бережно, стараясь задержать Тотоакровы внутрен­ности, король сцедил заколдованную воду обратно в кувшин. Кувшин был снова полон. Конан с презрением отбросил желудок туда же, где в последних судорогах корчился изуродованный труп Тотоакра.

 

Конан посмотрел на своих друзей. Те ошеломленно взирали на окровавленного киммерийца, кувшин с водой и того, кто несколько секунд назад был Тотоакром. Наконец Пелиас хлопнул в ладоши:

— Браво, Конан из Киммерии! Клянусь Иштар, никто и никогда не спасал свою пассию так, как это | сделал ты только что!

— Ну и черт с ним, с этим стигийцем! — злобно сплюнул Конан. — Нам нечего больше делать в этом мертвом городе. Достаем воду и отправляемся домой!

 

Глава XII

«Империя призрачного бога»

 

Посреди бескрайней стигийской пустыни, в двух часах пешего хода от города Птейона, зеленел оазис. Широ­кие кроны пальм, словно губки, поглощали палящие лучи предвечернего солнца. В глубине оазиса застыв­шей каплей блестело маленькое озеро. На берегу озера, в тени древней пальмы, видевшей, наверное, еще време­на расцвета и мирового могущества этой загадочной страны, отдыхали трое. То были Конан, свергнутый ко­роль Аквилонии, старый чародей Пелиас и жрец Асуры Хадрат. Долго сидеть сложа руки они не могли — предстояла решающая схватка с призрачным богом. И пото­му люди горячо обсуждали последние детали своего плана.

— Итак, волшебник, нам снова потребуются твои крылатые кони! Путь в Гарантию предстоит неблиз­кий! — заявил Конан*

— Кони — не проблема, — сказал Пелиас. — Вот только в Таранткю нам лететь не нужно!

— Куда же мне еще податься, как не в свою столицу, чародей! Я должен освободить подданных от гнета тво­его ученика!

Напоминание об ученике снова задело Пелиаса.

— А твоя ли это столица? Твои ли подданные? — яз­вительно спросил маг. — Вспомни, как всего несколько дней назад мы уносили ноги, спасаясь от взбешенных воинов и разъяренной толпы!

— Все могло измениться, — хмуро заметил кимме­риец.

Тут вмешался Хадрат

— А почему бы нам здесь не разузнать это? С тобой ли волшебное зеркало Лазбекри, Пелиас?

Волшебник крепко стукнул себя ладонью по лбу.

— Эх, верно, мозги мои отсырели, пока я лежал в проклятом саркофаге! Конечно, зеркало всегда при мне! Смотрите!

Пелиас распахнул волшебное зеркало и велел ему показать улицы Тарантии.

...Веселая и праздничная еще неделю назад, столица Аквилонии производила впечатление полумертвого го­рода. Редкие прохожие, постоянно оборачиваясь и ог­лядываясь по сторонам, спешили в свои дома. Только хмурые рабочие, почему-то с опаской поглядывавшие вверх, возились возле главного храма Митры. Вот подъ­ехала повозка, и рабочие вместе с солдатами стащили с нее каменное изваяние. С большим изумлением Конан узнал в выточенной из камня фигуре... Тезиаса! В высо­ту фигура достигала не менее трех метров. Беззвучно ругаясь, рабочие потащили статую в храм. Внезапно люди, едва не уронив статую, пали ниц. В воздухе парил фантом.

— Великая Душа доволен вами! — сладко пропел Тезиас. — Работайте хорошо, славьте своего бога, и моя милость пребудет с вами вечно!

Вдруг один из рабочих поднял голову и дерзко взглянул на фантома.

— Почему ты унижаешь наших богов, Великая Душа? Что они тебе сделали? Ты захватил власть над нами — чего тебе еще надо?

— Глупец! — рассмеялся Тезиас. — Хороши ли боги, позволяющие себя унижать? Забудьте их! Я ваш бог — единственный и вечный!

— Проклятие Митры тебе! — дерзкий аквилонец плюнул в лицо фантома.

— Бунт? — удивился Тезиас. — Умри же, безумец! Бог карает тебя!

Невидимая стена обрушилась на непокорного. Ра­бочий был буквально раздавлен, словно на него сбро­сили тонны камней. Видя участь товарища, люди взмо­лились о пощаде.

— Его судьба — урок вам! Бог карает непокорных! — назидательно заметил фантом. Конан у зеркала сплюнул:

— Есть все-таки смельчаки!

— Да, и они умирают! — добавил Хадрат.

— Зеркало, покажи заведение Борталиса! — прика­зал король. Заведение Борталиса было своего рода клу­бом, где встречались влиятельные тарантийцы и гости аквилонской столицы и откуда мгновенно распростра­нялись свежие новости. Даже король прислушивался к мнениям, высказываемым посетителями заведения Борталиса.

...Главный зал заведения был полон. Люди обсужда­ли последние новости. За одним из столов сидели двое; в одном из них Конан узнал благородного барона Ас-лунта, в другом — богатого и влиятельного аргосского Бальбоа, частого гостя тарантийсккх рынков. Воистину велик наш новый бог! — опорожнив жал крепкого пуантенского вина, молвил барон Аслунт.

— Да! — охотно согласился купец. — Слыханное ли за одну лишь неделю он покорил полмира!

— И заметь, Бальбоа, без единого удара мечом! Все, кто принял Великую Душу, остались живы! Благороден и гуманен Великая Душа!

— Именно. Весь Аргос, плача от радости, склонился к ногам великого бога. Люди ликуют, и радость их не­поддельна. Кстати, Аслунт, я что-то не заметил ликова­ния на улицах Тарантии!

— Это правда, — понизив голос до шепота, произ­нес барон. — Аквилонцы тупы и дики, как племена пиктов. Некоторые не могут забыть киммерийского пса...

— Проклятие Мит... — Купец осекся. — Проклятие Великой Души на его голову, вот что я хочу сказать!

— Да уж. С варваром покончено раз и навсегда. Го­ворят, его съели демоны в пустынях Стигии...

— Туда ему и дорога! Поверь, Аслунт, как хорошо стало торговому люду при новом боге!

— Это почему? — спросил барон.

— Ну как же! Теперь повсюду один хозяин, и мы, законопослушный торговый люд, под его покровитель­ством. Значит, и товар пойдет скорее, чем при разных королях с их бесконечными войнами.

— Это ты прав, Бальбоа! Хвала Великой Душе!

— Хвала Великой Душе! — громко отозвался купец.

Через несколько столов от купца и барона шепта­лась пестрая компания вооруженных юнцов. Внешний вид их свидетельствовал; то были благородные, хотя и испытывающие нужду, аквилонские воины.

— Ну что слышно от твоих друзей, Рамиро? — гово­рил самый высокий и богато одетый воин. Тот, кто был назван Рамиро, отвечал:

— Ничего нового. Киммериец как сквозь землю провалился. Мои друзья клянутся, что сразу сообщат, как только что-то прояснится.

— И кем же они клянутся? — с подозрением вопро­сил предводитель.

— Великой Душой, кем же еще! — с вызовом отве­тил Рамиро.

— Да, золото нам бы не помешало! — алчно молвил самый молодой офицер, почти подросток. — Я видел варвара, когда тот был королем. Будь я проклят, если он весит меньше слона!

— Да кто ж его, пса, не видел! — оскалился Рамиро.

— Великий бог щедр, — согласился предводитель. — Мы должны заполучить киммерийца, хотя бы для этого пришлось лезть в пасть к дракону!

Восторженно-одобрительные крики были ответом на его слова.

За стойкой бара сам хозяин заведения Борталис, до­родный крепыш с кудрявой черной бородой, оживлен­но переговаривался с маленьким лысым человечком в запыленных сапогах.

— И что нового говорят в Хоршемише, Занзибар? — спрашивал Борталис. Маленький Занзибар, хитро свер­кая глазками, отвечал:

— Дураки ропщут, как всегда. Умные же, вроде нас с тобой, Борталис, быстро смекнули что к чему. Я уже наладил производство изваяний великого бога. Товар идет нарасхват!

— А я торчу в этой дыре, когда в мире такие дела творятся, — хмуро пробормотал Борталис.

— Разве твои люди не ищут киммерийца?

— Мы прочесали всю Гарантию и с десяток дере­вень в округе! Черта с два найдешь эту северную крысу... Поймали только бывшего генерала Паллантида.

— Ну и что он говорит?

— Так он скажет! Старый пес остался верен бывше­му королю. Мои парни не смогли развязать ему язык. Но ничего, говорят, сам великий бог сейчас в Тарантии! Я послал доложить ему о Паллантиде. Не сомнева­юсь, Великая Душа живо расколет киммерийского при­хвостня!

— Слышал, как он расправился с Тараском? — Зан­зибар понизил голос, — с королем Кофа?

— А что с королем Кофа? — заинтересованно спро­сил Борталис.

— Кис, ты не слышал? — Занзибар доверительно по­манил Борталиса пальцем. Тот наклонился, подставив ухо. — Великая Душа превратил нашего короля в тара­кана!

— Да ну? — испуганно вопросил Борталис.

— Клянусь Великой Душой! — побожился Занзибар.

— А Хорайя уже тая» принадлежит нашему богу?

— Пока нет. Но я слышал, что наиболее предпри­имчивые люди собираются навестить завтра Пелиаса...

— Того самого колдуна?

— Его, точно. Говорят, он прячется в своей Золотой башне в Ханарии. Люди хотят схватить колдуна, чтобы преподнести его голову в подарок великому богу.

— Но колдуна может не быть в башне.

— Тогда они разрушат ее. Колдун примчится защи­щать свою собственность — тогда его и схватят.

— А они не боятся некроманта? Как-никак Пели­ас — не последний чародей на этом свете!

— Да что ты, Борталис! — расхохотался Занзибар. — Кто теперь боится колдунов и ведьм? Их магия — что травинка на ветру против силы Великой Души. Люди уверены: новый бог защитит их. Да и золото чего-то стоит, а, Борталис?

Конану надоело слушать излияния негодяев, и он с силой захлопнул зеркало.

— Ты был прав, Пелиас — буркнул король. — Я не узнаю этот мир! Словно кто-то заколдовал всех людей, сделав их злобными, подозрительными, алчными, пугливыми.

— И этот «кто-то» — Тезиас! — подытожил Хадрат.

— Воистину призрачный бог не теряет времени даром! Империя его расширяется, а мы сидим здесь, в благополучной Стигии, в теня этих пальм! — нахмурил­ся киммериец. — Что скажешь, Пелиас?

— Скажу, что мне нужно к себе домой!

— Ты святая, чередой?! Слыхал — она готовят тебе засаду! Мы с Хадратом не для того оживили тебя, чтобы какие-то собаки преподнесли твою седую голову свое­му новому богу!

— Нет, Конан, — холодно произнес волшебник. — Я лечу в Ханарию. В моей башне скрыто великое мно­жество бесценных сокровищ, тысячи редчайших книг. Я собирая их всю жизнь. Старый Пелиас не может от­дать все это на растерзание озверевшей толпе. Старый Пелиас сумеет защитить себя.

— А если нагрянет фантом? Не уверен, что смогу защитить тебя вторично! — заметил Хадрат.

— Что-то подсказывает мне, друзья, что Тезиас не скоро появятся в Хорайе, Он слишком долго прожил в этой маленькой стране, там его знают и ненавидят? Он ненавидит Хорайю. Скорее он сотрет ее с лица земли, чем станет ее богом!

— Все идет к этому, клянусь Кромом!

— Ну, думаю, у нас еще есть кое-какое время... — точно сказал Пелиас.

— Да, — заявил Конан. — Это значит, что мы с Хадратом отправляемся в Бельверус! Покончим с «великим богом» прямо в его логове!

— Вот это мудрое решение! — отметил Пелиас. — снова загримирую тебя, а также Хадрата. Надеюсь, справитесь без моей помощи.

— Будь уверен, чародей! Мне пора размять свои косточки. Я проникну во дворец» выслежу Тезиаса в него Ромб Яхкунга — дело будет сделано, клянусь Кромом!

 

Бог Великая Душа возвращался из Тарантии в Бельверус. Он сдержал обещание, данное немедийцам Бельверус стал столицей его империи. Так что сейчас бог летел домой.

Минула всего неделя со дня его первой встречи с Тем-Кто-Сидит-в-Пнрамиде. А сколько же всего изменилось за это время! Повержены старые идолы и владыки, огромные пространства составили его, Тезиаса, империю, тысячи хайборийцев стали его подданными. Он был больше, чем бог, — он был единственным властелином душ на огромной территории современного мира и эта территория постоянно расширялась, ибо е новые и новые страны покорялись его воле.

Сегодня его империя простиралась от Аквилонии, Зингары и Аргоса на западе до Бритунии, Заморы и Хаурана на востока, от Пограничных королевств на севере от страны Шем на юге. В большинстве столиц правят его наместники — частично бывшие владыки, согласившиеся служить новому богу, частично назначенные им сатрапы. Немедии же досталась великая честь — ею он правил самостоятельно.

Пришел момент, когда Тезиасу наскучило завоева­ние новых царств. Дело было хлопотное — всякий раз требовалось много энергии, дабы устраивать впечат­ляющие спектакли, после которых толпы народа, слов­но заколдованные, готовы были удовлетворять любые желания нового бога. Отдачи же почти никакой. Тезиа­су ведь не требовалось золото, драгоценности, да и мо­литвы с жертвоприношениями не были ему нужны. По­корял он мир только лишь ради удовлетворения своего безмерного властолюбия — и кое-чего еще, что он не хотел исключать из своих планов, несмотря на предуп­реждения Стража Земли. Пока же он посчитал, что им­перия его достаточно велика — именно пока, до сегод­няшнего дня. Затем он обязательно покорит и остальной мир — далекие северные и южные земли, Туран, Иранистан, Вендию, Кхитай и так далее. Но это будет потом...

Конечно, были и страны, которые Тезиас сам не хотел принимать в свою империю. Первой в этом спис­ке значилась Хорайя — земля, где прошли его детство и юность. Его подданные не должны были знать, что ве­ликий бог провел несколько лет в подмастерьях у зна­менитого чернокнижника Пелиаса. Пелиас уничтожен, и крохотную страну, в которой некромант прижился, постигнет та же участь. Или же он, Тезиас, изменит Хо­райю до неузнаваемости!

Второй в черном списке шла Стигия. Страна черной магии, зловещих богов, фанатичных жрецов, гнусных предателей не заслуживала чести поклоняться Великой Душе. Люди, молящиеся чешуйчатому богу, наказаны самой Судьбой. Ненавидя детей Тьмы, Тезиас одновре­менно ненавидел и их вотчину — Стихию. Недавнее происшествие с Пожирателем Душ, когда он, великий бог, едва не сгинул в пасти золотого демона, укрепило Тезиаса в нежелании брать под свою опеку страну пес­ков и пирамид.

Негров Тезиас также но любил и готов был принять их в свою империю лишь в виде исключения. Само собой, вся идиотская культура черных королевств, по мысли Тезиаса, должна была умереть, уступив место просвещению, которое великий бог принесет с цивили­зованного Севера.

Тезиас помнил, однако, что далеко не весь Север был цивилизованным. На северо-западе простирались Пустоши пиктов, на севере, гранича с Аквилонией — горы проклятой им Киммерии.

Киммерия... Киммерийцы оказались под стать свое­му Конану! Только сегодня он, Тезиас, завоевывал эту страну. И пусть кто-нибудь скажет, что он мало старал­ся, — энергии было истрачено больше, чем на покоре­ние самой Аквилонии. Окруженный ослепительным нимбом, он величественно, как и подобает богу, спус­тился прямо с небес. Торжественно объявил он себя новым богом Киммерии и прилюдно проклял ихнего Крома. И что же? Вместо того чтобы пасть в ноги Вели­кой Душе, варвары забросали его камнями и стрелами! И хотя оружие людей не могло причинить фантому ни­какого вреда, такое отношение к великому богу он не стерпел. Страж свидетель — он, Тезиас, до последнего момента не желал прибегать к грубой силе! Снова и снова спускался он к киммерийцам, убеждая их присо­единиться к его империи. Тупая гордость варваров, жи­вущих в этих горах, была безгранична. Они отказались и вдобавок наговорили Великой Душе столько гадос­тей, сколько он не слышал за всю свою жизнь. Тогда он решил запугать злосчастных киммерийцев. Сделавшись огромным, словно гора, фантом заслонил собой солн­це, и в Киммерию пришла ночь. Суеверные варвары тряслись от страха, но забыть Крома не захотели. Ким­мерийские воины продолжали дырявить его горящими стрелами, а шаманы призывали на помощь каких-то давно забытых духов этого сурового края... Дураки! На­конец его терпение лопнуло. Наиболее наглые воины-киммерийцы превратились в пылающие свечки, кото­рые и сгорели на глазах своих жен, детей, отцов. Но те и тогда не пали в ноги Великой Душе. Воистину логика варваров непостижима, если она вообще есть. Взбешенный, Тезиас обрушил на головы непокорных их родные скалы. Тысячи безумцев погибли в этот день. Умирая, они звали на помощь своего Крома, но тот, ес­тественно, так и не появился. Земля Киммерии горела и стонала, а все же осталась непокоренной. Когда пыль и дым рассеялись, киммерийцы еще раз прокляли Ве­ликую Душу. Плюнув на этих безумцев, — негоже вели­кому богу долгие часы пребывать в роли увещевателя безмозглых дикарей, — фантом улетел. Вослед ему нес­лись насмешки и улюлюканья глупых варваров. Поте­ряв добрую треть своего мужского населения, кимме­рийцы чувствовали себя победителями...




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 432; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.109 сек.