Это все ложь. Все – это просто видимость. 5 страница

«Он тебе дорог?».

«Он напоминает мне Каран. И в отличие от тебя, он честный и добрый. Он хороший ребенок. Каран хорошо его воспитала. Наверное, он купался в ее любви».

«Что такое, старик?».

«Что?».

«Чего так печально? Ты заболел или как?».

«Оставь меня в покое» - прошипел Рикига. «Когда я с Сионом, мне просто спокойно. Я не уверен почему – но все равно, я покажу тебе информацию о клиенте. После этого я хочу послушать твою историю. Не уверен на счет этих «бесчисленных богатств», но что-то интересное для меня должно быть».

«Вот, что тебе на самом деле надо, да?».

«Говори, что хочешь».

До него донесся аромат кофе.

Нэдзуми подумал о Сионе.

Купался в любви – наверное, так и было. Его безрассудство, его щедрость, его прямолинейность, его широкие взгляды – все это было результатом достаточного количества полученной любви. Сион, наверное, никогда не унижался ради любви. В этом ему повезло. Но любовь может превратиться в свою противоположность и стать знаменем разрушения.

Оставалось надеяться, что любовь, вырастившая Сиона, любовь, выросшая в Сионе, не станет сковывающими цепями или рукой, ведущей его к смерти-

Нэдзуми глубоко вдохнул нежный аромат, едва удержав вздох, готовый сорваться с губ.

* * *

Инукаши плелся по тропинке, как никогда часто недоуменно вскидывая голову.

Он не знал, как разобрать собранную им информацию. Это было все равно, что перебирать руду, отделяя драгоценные камни от булыжников. Из гор информации, ему нужно было отобрать важные фрагменты, составить их в единое целое и сделать вывод. У него это не особо хорошо получалось.

Ну, ладно. Остальное сами узнают. Моя работа – просто вывалить перед ними всю руду. Но я не могу не думать-

Он остановился и вытянул шею. На расстоянии виднелись защитные стены Номера 6. Особый сплав отражал зимний свет. Инукаши никогда не задумывался особо об этом месте. Это просто был совершенно другой мир, сияющий вдалеке. Вот и все. Его единственной заботой было пережить день и не голодать. Он никогда не связывал свои невзгоды с сияющим Святым Городом. Но Нэдзуми был другим. Номер 6 полностью занимал его.

Почему он сопротивляется своей тревоге? Что его заставляет?

Любовь и ненависть мало чем отличаются, если превращаются в ловушки.

Подул холодный ветер. Завтра, вероятно, погода изменится.

Инукаши поежился и тихо чихнул.

Его втянули, он это знал. Его втянули твердые намерения Нэдзуми и решительность Сиона.

Нет, не так. Наполовину я сам вляпался.

Это не из-за угроз Нэдзуми или жалости к Сиону. Он влез по собственной воле.

Но почему?

Он спрашивал себя, но не получал ответа.

Почему? Почему я-

Он снова вытянул шею, чтобы рассмотреть Святой город.

Там сияет Святой Город Номер 6, а здесь мы живем своей обычной жизнью. Объедков Номера 6 за один день хватит, чтобы накормить досыта всех людей здесь. Одних объедков. Наполовину съеденной еды, Боже мой.

Обжорство и голод, экстравагантность и нищета, радость жизни и страх смерти, надменность и унижение-

Мог ли он это изменить?

Инукаши быстро шел против ветра. Его волосы извивались и струились позади.

Сможет ли он изменить реальность, с которой смирился, дни борьбы за выживание, жизнь, давно уже лишенную всякого человеческого достоинства?

Глупости. Это просто сказка. К тому же, сейчас мы можем только- Но Нэдзуми и Сион могли. Нэдзуми и Сион верили. Они верили, что своими силами могли все изменить.

Инукаши не мог заставить себя посмеяться над ними за это. Мысль, возможность, мелькнула в его голове.

Это плохо.

Один неверный шаг, и он уже не доживет до весны.

Это плохо. Это очень плохо.

Но на душе было легко. Он ощущал такую легкость, что ему захотелось петь.

Насвистывая несложную мелодию под ударами ветра, Инукаши обнаружил, что сорвался на бег.

* * *

Сион закончил аккуратно расчесывать последнюю собаку и присел. Надо признать, он вымотался. Он посвятил целый день заботам о собаках. У него было такое чувство, что он сам в собаку превращается. Уже смеркалось.

Щенки игриво толкали его.

«Ладно, ладно. Идите сюда, блох сейчас у вас уже не должно быть». Он только схватил одного из них, когда Крават пискнул в его кармане. Сион поднял лицо.

Нэдзуми стоял прямо перед ним. Он этого не заметил. Он совершенно не ощущал его присутствия. Но, конечно, это уже не удивляло.

Сион опустил щенка и молча встал. Нэдзуми, тоже молча, дернул подбородком. Он пошел в сторону руин.

«Нэдзуми – ты получил весточку от Инукаши?».

«Эти двое ждут нас».

«Двое?».

Они поднялись по разрушенной лестнице и открыли дверь в конце холла. На маленьком круглом столе горела свеча. В комнате сидели Инукаши и Рикига.

«Они великодушно предложили свою помощь. Будь благодарен, Сион».

«Великодушно?» - издевательски переспросил Инукаши и преувеличенно вздохнул. «Не думаю, что можно назвать «великодушием» результат запугивания, взятки или обмана, Нэдзуми».

Сион сделал шаг вперед и низко склонил голову. Ему нечего было сказать. Он чувствовал, что словами его благодарность не выразить.

«Спасибо вам – всем вам». Банальная фраза – это единственное, что он смог сказать.

«Сион, незачем серьезно к этому относиться» - сострил Нэдзуми. «У них свои скрытые мотивы. Они здесь только потому, что ощутили аромат личной выгоды».

«Ив, однажды твой грязный язык сгниет и отвалится. Я в этом уверен». Рикига держал в правой руке бутылку виски, которую принес с собой. Он приложился к ней и медленно сглотнул.

Нэдзуми взглядом предложил Сиону сесть, а потом и сам опустился в кресло. Инукаши встал.

«Можно начать, Нэдзуми?».

«Ага. Вперед».

Сион сжал в кулак руку на коленях. Я втянул всех этих людей. Это я сделал. Нельзя позволить себе забыть об этом.

Неожиданно его коснулась рука. Это был Нэдзуми. Он нежно, будто играя, палец за пальцем раскрыл его кулак.

«Мы только начали. В таком напряжении ты долго не протянешь».

Глядя на мерцающее пламя свечи, Нэдзуми будто сам с собой говорил. Наверное, откуда-то сквозило, потому огонек свечи моргал. На улице было совсем темно. Длинный день подходил к концу. Нет, все только начиналось. Начиналось прямо здесь.

«На этой неделе в Исправительное Учреждение доставили троих заключенных. Среди них...» - Инукаши запнулся, глядя на свечу, потом продолжил. К ним подступала тьма. Пламя мигнуло. «Среди них не было женщин. Из города машин не приезжало. Все трое были мужчинами из Западного Квартала».

Нэдзуми спросил низким голосом: «Ты в этом уверен?».

«Ага. Я слышал это прямо от парня, ответственного за подготовку одежды для узников. В информации по регистрации заключенных значатся только трое. Они пытались ворваться в Пропускной Офис, чтобы украсть денег. Они или достаточно изголодались для такого, или с головой не дружили. В любом случае, женщин там не было».

«Не может быть!» - подскочил Сион.

Этого просто не могло быть. Но в то же время, его сердцу на миг полегчало. А если Сафу и правда в безопасности? Может, с этим пальто я ошибся, и оно не Сафу. Может-

«Если это правда, то все непросто». Нэдзуми нахмурил брови. Его голос был холоден, как сквозняк, заставляющий пламя мигать.

«Непросто?».

«Это значит, что она, скорее всего, нелегальный заключенный. Знаю, странно называть заключенных легальными. Но если она не зарегистрирована в Исправительном Учреждении, тогда – Сион, как заключенной, ее не существует. Ее стерли».

«Стерли...».

«Как только твою подругу схватило Бюро Безопасности, всю личную информацию о ней стерли. При обычных обстоятельствах, ее бы просто перебросили на компьютер Исправительного Учреждения как личную информацию о заключенном. Потом, внутри Учреждения, всю информацию соберут повторно и добавят новую, вместе с фотографиями со всех сторон, ростом, весом, отпечатками пальцев, голосовой записью и записью сетчатки глаза. Только после этих процедур заключенный и правда становится заключенным. Для воров из Западного Блока это не так важно, но если объектом становится гражданин Номера 6, его точно заставят это все пройти. Но в этот раз ничего не проводилось. Почему? От твоей подруги будто и следа не осталось».

«Эй, Нэдзуми» - Рикига с шумом поставил бутылку на стол. «Можешь выражаться более деликатно? Все эти разговоры о стирании и следах... ты будто говоришь, что девушка... ух, Сафу, так? Ты так говоришь, будто ее уже убили».

«Думаю, тебе деликатности не хватает еще больше, старик».

Сион тяжело сглотнул, слушая их разговор. Он плохо себя чувствовал. Ему казалось, будто он был сильно пьян. Но сейчас не время было падать на стол и засыпать.

Сафу...

«Сафу была важным человеческим ресурсом» - спокойно произнес Сион. «Город потратил множество денег и времени, воспитывая ее с самого детства. Они растили ее как будущего члена высших эшелонов городской власти. Зачем им стирать ее? В таком случае, это была огромная потеря для города».

Ему самому собственный голос казался незнакомым. Это был хриплый и раздражающий голос.

«Ага, в этом вся проблема» - согласился Нэдзуми. «Почему они так хотели стереть члена элиты, в которого вложили столько времени и денег? Она ведь не совершала никаких глупостей, как ты в двенадцать лет».

У Инукаши дернулся нос.

«Что за глупости? Это имеет отношение к тому, что Сиона вышвырнули из Номера 6?».

«Имеет. Но сейчас это неважно. Сион».

«Да...».

«Какая у твоей подруги семья?».

«У Сафу нет родителей. Думаю, ее единственным родственником была бабушка. Она ее и вырастила».

«Только бабушка, хах. А значит, если бабуля умрет, подружка останется без родственников».

«Ага...».

Сион поднял лицо и встретился взглядом с парой серых глаз. Он, наконец, понял, чего хочет Нэдзуми.

«Даже если Сафу исчезнет, некому будет поднимать шумиху. И не только это-».

«Что еще?».

«Сафу должна была жить два года в другом городе по обмену. Даже если она пропадет из Номера 6, никого это не насторожит».

«Наверное, это все подытоживает. Она из элиты, у нее нет родственников, она не вызовет подозрения, если исчезнет надолго. Твоя лучшая подруга отвечает этим условиям. Поэтому ее схватили и заключили в Исправительном Учреждении. Не как преступника, но-».

«Не как преступника – тогда зачем?».

«Я не знаю». Нэдзуми покачал головой. Инукаши наклонился вперед.

«Эй, это связано со слухами? Теми, что о странной болезни в Номере 6».

«Знаешь подробности?».

«Нет» - честно ответил Инукаши. «Не так легко получить информацию о происходящем внутри города, знаешь ли. Это, скорее, работа для м-ра Алкоголика».

Рикига допил остатки в бутылке и зыркнул на Инукаши налитыми кровью глазами.

«Не думаю, что Мальчик-Собака имеет право обзывать меня алкоголиком. А информацию из города я не могу получить так сразу. Самое раннее – послезавтра. Но предупреждаю, Ив, то, что получаешь всю нужную информацию вовсе не значит, что все пойдет хорошо. Как ты планируешь прорваться в Исправительное Учреждение?».

Ответа не последовало. Рикига втянул голову в плечи.

«Что ты собираешься делать? Напасть на Пропускной Офис, как эти три психа, и специально дать себя арестовать?».

«Я не могу этого сделать» - резко ответил Нэдзуми. «Вся информация обо мне есть в их главном компьютере».

«О? Так ты и правда был однажды в Исправительном Учреждении. Ах, значит, выбраться из этого места живым точно не получится, хах. Какая неожиданность. Дай мне автограф, что ли, на стенку повешу. Конечно, с твоим настоящим именем».

Нэдзуми проигнорировал шутку Рикиги. Пламя сильно мигало. Наверное, ветер усиливался.

«Инукаши – что там с системой охраны?».

«Я не смог узнать ничего особо конкретного. Только основное. И там вроде появился новый отдел под землей».

«Новый отдел? Для чего?».

«Не знаю. Туда даже охранникам вход воспрещен. Предположительно, есть лифт, ведущий прямо на верхний этаж, но присутствует и система физического распознавания, пропускающая лишь определенных людей».

«Сверхсекретный и конфиденциальный, хах... и этот отдел расположен в Исправительном Учреждении, а не в Мундропе. Понятно».

Нэдзуми погрузился в мысли. Сион смотрел на профиль Нэдзуми.

«Нэдзуми».

«Что?».

«Попасть под арест – самый простой и верный способ, верно?».

«В некотором смысле. Но если попадешь внутрь таким путем, никакой свободы действий не остается».

«Спасти Сафу невозможно? Нет ни одного процента вероятности, что мы ее спасем?».

Нэдзуми посмотрел на Сиона со смесью холодного безразличия и жалости.

«Мы с тобой в одной лодке» - сказал он. «У них есть вся личная информация о тебе. Если нас арестуют, они проверят все данные. Им хватит и секунды, чтобы понять, что ты – особо опасный преступник в бегах. Если повезет, тебе отправят в одиночную камеру. Если нет, казнят на месте».

Рикига зашелся в приступе кашля. Инукаши отодвинул свой стул с громким скрипом.

«Особо опасный преступник в бегах? Этот глупый мальчишка? Минуточку, Нэдзуми. Я об этом ни слова не слышал».

«Потому что я тебе не говорил».

Игнорируя пристальный взгляды Рикиги и Инукаши, Сион переглянулся с Нэдзуми. Что-то должно было быть. Где-то должна скрываться возможность. Даже если она меньше одного процента, тоньше паутинки, он должен ухватиться за нее. Отчаяние было под запретом.

«Если нас арестуют как преступников, то обязательно тут же раскроют? Нет никакого способа избежать проверки информации до того, как мы вытащим Сафу?».

«Нет» - ответил Нэдзуми. «Как только нас арестуют, они введут в компьютер всю личную информацию и проверят ее по своим файлам. У них ни одна букашка незамеченной не проскочит. А потом нам имплантируют V-чип. Заключенные обязаны постоянно находиться под наблюдением. У нас не будет ни секунду свободной».

«И никаких исключений?».

«Никаких исключений. Ни одного-».

Нэдзуми резко оборвал предложение. Его лицо застыло.

«Нэдзуми?».

В неожиданно повисшей тишине Сион, Рикига и Инукаши затаили дыхание и неосознанно навострили уши. Молчание нарушил голос Нэдзуми.

«Есть».

«А?».

«Есть одно исключение».

У Сиона округлились глаза, он пристально смотрел на профиль Нэдзуми, освещенный свечой. Губы Нэдзуми шевельнулись.

«Охота». Его голос был скрипучим и очень низким.

Инукаши напрягся на своем стуле. Рикига оторвал взгляд от Нэдзуми и сжал свою бутылку.

«Хах? Что это?». Сион оглядел лица всей троицы. Никто из них не ответил. Тьма сгущалась. Инукаши вздохнул.

Кошмар приближался.

Номер 6, сияющий золотом, светился в ночи. В углу Западного Квартала, в комнате, находящейся почти в руинах, в сердце ночи, четверо собрались у мерцающего огонька свечи.

Раздавался шум ветра. Он стонал, будто звал кого-то, словно тосковал. А ночь все это скрывала.

Ветер свистел. Пламя мигнуло и потухло, будто истратило всю свою энергию. Шепот Нэдзуми эхом зазвучал в темноте. Голос больше не был хриплым.

«Охота – единственное исключение».

Дата добавления: 2015-06-04