Москва, 2002 34 страница

Так, родные, будем мужественны и преисполнимся терпения. Самый тяжкий месяц приближается к концу. Когда это письмо дойдет до Вас, Вы уже вступите в новую полосу. Дай Бог, чтобы она ознаменовалась большим единением. Сердце так болит, так хочет облегчить Вам борьбу! Сейчас пришла запоздалая почта из Белых Гор от Мориса и его милых учениц. Прошу Мориса передать им сердечный привет, спасибо им, что дали духовную радость нашему родному Авираху.

Окружаю Вас, родные наши, сердцем и шлю всю силу моего устремления вдохнуть в Вас новые силы в этой битве. Перед благоприятным поворотом напряжение особенно сильно. Знаю, что Вы выдержите, родные, черпайте силы Ваши в книгах Живой Этики.

Сердцем с Вами.

Е.Р.

Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

18 октября 1936 г.

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, газеты опять известили о запоздании аэроплана. В этом году почта особенно беспорядочна. Не действуют ли и в этом отношении космические токи? Потому, не ожидая обычных Ваших писем, получаемых в воскресенье, пишем Вам. Итак, 16-го было какое-то судоговорение, а 20-го будет продолжение рефери. Интересно, сколько заседаний рефери должно произойти, чтобы он мог выслушать подробно обе стороны и всех свидетелей? Не может же быть, чтобы в первом заседании даже один Морис не мог кончить всех своих показаний, а все остальное вместилось бы в одно второе заседание? Полагаем, что будет целый ряд заседаний. И вообще все это еще неокончательно, но лишь представляет известные фазы дела. В то же время Вы по всем направлениям развиваете культурную деятельность. Теперь совершенно необходимо призвать к содействию решительно всех друзей и все силы, накопленные Вами за 15 лет. Действительно, за такой срок множество людей вполне доброжелательных проходило около дел. И из них многие остались друзьями, может быть, и неведомыми и не использованными. Следует припомнить все списки, как Алумни, так и участников литературных завтраков и собраний. Все это требует необычайной поспешности; по нашим сведениям, трио развивает усиленнейшую деятельность на радость одержателя. Они затрагивают множество многих людей и спешат разрушить доброжелательства всюду, где только возможно. Проникают и в прессу, и, может быть, где-то уже появляются статьи, утверждающие их культурную деятельность. Как было Сказано, ответить им можно лишь развитием культурной деятельности с Вашей стороны. Ведь судоговорение и адвокаты – это одна сторона происходящего, но главная основа, которая может поддержать адвокатов, это есть культурная деятельность и взрывы общественного мнения. Вот почему оформление Комитетов и Общества так настойчиво Указывалось все время. Злоумышленники лишь мечтали о том, чтобы изъять Вас из самого здания, предполагая, что таким образом разрушится всякая возможность культурной деятельности. Но велико было бы их разочарование, если бы они знали, что существует не только неформальный Комитет, но и вполне официально организованное Общество, деятельность которого они никак не могут пресечь. Это обстоятельство для них было бы настоящим ударом и заставило бы и некоторых нинкомпупов подумать о правильности выбранного ими решения. Но пока они предполагают, что с нашей стороны идет лишь длительная оборона старых позиций и ничего нового поступательно культурного не делается, они могут торжествовать. Но как только они узнают, что деятельность продолжается в пределах ими недосягаемых, они сильно подумают и потеряют в значительной степени свой мрачный энтузиазм. Во всех исторических битвах выдерживал лишь тот, в ком было больше твердости и энтузиазма. В истории видим, что ни деньги, ни численность не давали перевеса, но лишь мощь духа слагала достижения. Можно привести много примеров, где не количество денег, но именно сила мысли и действий создавали великие последствия. Среди разнообразных своих попыток трио, наверное, не раз посетило и затронуло и таких деятелей, как Блюм. В прошлом сезоне Вы писали о его продолжающемся благорасположении, но следовало бы проверять все такие посты. Также не имеете ли Вы сведения относительно Бринтона? Ведь то, что он говорил Народному, совершенно отличается от последних Вами сообщенных сведений. Всюду необходимо проверять посты. Посылаем Вам для Вашего архива копию письма в Харбинское Содружество. Конечно, все эти напоминания, казалось бы, общеизвестны, но для молодых вновь приходящих постоянно нужны и такие утверждения. Во всех очагах духовная пища должна кипеть. От Халдара слышали мы, как госпожа Рой была довольна Вашим приемом. По-видимому, ее совершенно не коснулись нью-йоркские злоумышления, и это очень хорошо, если люди могут видеть лишь строительную действительность. Халдар просил рекомендовать Вашему вниманию также и г-жу Джонас, что мы и делаем. По-видимому, в Индию дошло мало отголосков из Нью-Йорка, только доктор Кельц привез с собою этот багаж. Посылаем Вам еще одну статью Фосдика, только что появившуюся. Также посылаем записной Лист «Беловодье». Может пригодиться для «Света». Итак, сейчас Вы увидите особые поползновения трио и ответите на них культурною работою. Вчера Сказано: «Жить – действовать, проявлять жизненность». Действительно, только к действию и жизненности соберутся и новые друзья и оживут многие старые. Не упустите новые возможности. Многие возможности часто по своему внешнему виду не отвечают своему большому значению. Будьте внимательны. По каким причинам трио теперь откладывает слушание дела? Весьма интересно, что именно их к этому побуждает? Ведь их причины не могут совпадать с нашими общими с Вами причинами. Нельзя ли обнаружить, нет ли у них каких-либо подкопов под Музей? Вероятно, они уже забыли все пророчества об Амосе и его значении для еврейского народа? Хорошо, что и Морис тоже в Нью-Йорке, и потому он еще более усилит надзор именно за Музеем. Ведь несомненно, что трио неусыпно что-то варят на своей кухне. И чад может донестись до Вас через Уильяма и Мари. А может быть, и какие-то совсем необычные неожиданные встречи откроют замыслы? Чем больше встреч, тем лучше. Заглохший крестовый поход за Культуру с новым сезоном должен опять обновиться. Сказано: «Нужно показывать деятельность – этого враги наиболее боятся». И психическая энергия развивается легче всего именно в действии. Об отложении уже знали. Многое знаем наперед. Но в письмах о многом нельзя говорить. Трудно рассчитать, чтобы письмо дошло вовремя. Итак, родные, преисполнимся нового мужества. Никакие опасности при единении и доверии не страшны. Все творится так, как нужно. Берегите друг друга и верных друзей, которым шлем сердечные приветы. Обнимаем Вас. Сердцем и духом с Вами.

Н.. Е.Р.

Е.И.Рерих – А.М.Асееву

23 октября 1936 г.

Дорогой Александр Михайлович, все письма и все вложения получены в исправности. Вероятно, и Вы уже имеете мой ответ на три Ваших письма. Прошу Вас передать Раисе Михайловне наш самый сердечный привет за ее милое письмо и такую сердцем написанную статью. Но в силу некоторых обстоятельств сейчас лучше повременить с помещением этой статьи. Нам приходится считаться с мнением наших адвокатов, которые по своим особым соображениям не желают сейчас новых выпадов со стороны наших друзей. Пожалуйста, поцелуйте от меня Вашу милую сестру. Она мне близка уже тем, что по ее письмам вижу, как она любит Вас. Будучи противницей сентиментализма, я тем более ценю истинную сердечную заботу и дружные семейные отношения.

Возвращаю Вам эту статью и прилагаю статью Александра Ивановича Клизовского, которую он просил меня по прочтении переслать Вам. Считаю эту статью очень полезной и своевременной. Спасибо и за экземпляр «Агни Йоги» в польском переводе. Так же, как и Вы и А.Янушкевич, я глубоко возмущена тем, что г-н Ливский допустил явную ложь, поставив на обложке – «перевод с английского». Так люди сами снимают с себя маски. Две главные ветви славянского Древа должны бы жить в тесной дружбе и не поддаваться примитивным чувствам, основанным на невежественном атавизме. Вы уже имеете копию моего ответа Янушкевичу. На днях получила от него новое письмо, при случае перешлю его и мой ответ на него, который еще не состоялся. Хотя он, может быть, и лучший представитель, но все же и с ним нужна осторожность: намерения его хороши, но неуравновешенность сквозит в каждом письме.

Спасибо за копию письма Е.Ф.Писаревой. Да, она очень старенькая и потому много спрашивать с нее нельзя. Отношения Соловьева к Е.П.Блаватской запечатлены им самим в его книге «Современная Жрица Изиды», написанной им уже после ее смерти. Для каждого мало-мальски разбирающегося читателя книга эта является суровым обличением самому автору. Г-н Соловьев не заметил, какой суровый приговор он сам подписал себе этою книгою! Вся тупая самонадеянность бездарности, вся подлость, предательство и мелочность его натуры так и сквозят на каждой странице. Эпизод из жизни Соловьева, приведенный в письме Е.Ф., описан в томе «Писем Е.П.Блаватской к Синнетту». Письма эти замечательны. И когда русские теософы прочтут оба тома – «Письма Махатм к Синнетту» и «Письма Е.П.Блаватской к Синнетту», то многое встанет на свое место. В этих томах вы имеете всю историю Теософического Общества и главных фигур этого движения, и без всяких прикрас. Биография и статьи о Блаватской очень нужны, но также важно ознакомить Русское общество со всеми ее основными трудами. Когда мы знаем труды человека, то и биографии его получают совершенно иной смысл и значение. Знаю, как Великий Владыка М. был недоволен всеми биографиями, написанными о Блаватской. Ведь не нашлось тогда ни одного чуткого и умного сотрудника, который мог бы оценить эту титаническую натуру. Мелочность природы всех этих биографов видела лишь то, что было доступно их мещанскому кругозору. Конечно, Миид написал не так плохо, но все же А.Безант, пожалуй, лучше всех сказала о Е.П.Блаватской. Конечно потому, что сама она была крупным духом и только ее несчастная близость к Ледбитеру и неизжитое честолюбие и самомнение к концу жизни затуманили ее блестящий интеллект. Сейчас получила письмо из Парижа – на днях мне вышлют две рукописные тетради – биография Е.П.Блаватской, написанная ее сестрой В.Желиховской, и нигде еще не опубликованная. Передает ее мне графиня Д’Отман де Виллье, сама она русская и получила эту рукопись от наследников Желиховской. Мы знаем, что между сестрами не было дружбы, но по человечеству бывает, что после смерти лица, которому завидовали, начинают его особенно превозносить, также из-за личных соображений.

Вернемся к Е.Ф.Писаревой. Не перегружайте ее. Выказать дружелюбие не значит чрезмерно ухаживать. Самое трудное на пути ученичества – это соблюдение во всем меры или равновесия. Именно нужно выполнять Указания так, как Сказано – ни больше, ни меньше. Но в устремлении своем ученик умудряется перестараться, забывая, что все лишнее так же вредно, как и все недоделанное, и даже вреднее. Для Вашего сведения – Н.К. еще в прошлом ноябре послал Е.Ф. серию книг Живой Этики и сказал ей, Кем они даны, вернее, ответил на заданный ею вопрос, но до сего дня она ни словом не обмолвилась о них в своих письмах. Там, где сердце молчит, там не приходится искать огня. Окажите ей внимание, примите то, что она может дать, но не перегружайте ее ничем.

Возвращаю Вам страшные письма польского корреспондента. Редко приходится читать такие «страсти-мордасти» (помните книгу Горького?). Поверх тупой самонадеянности, наглости, конечно, встает махровое невежество. Такому типу совершенно бесполезно и даже вредно что-либо писать и сообщать. Аура его писем ужасна, она уявляет все признаки самого тяжкого одержания. Такая степень почти недоступна воздействию. Вероятно, именно его близость и губит его несчастную жену. Жаль ее! Если хотите, то напишите его жене, что любовь и несломимая вера в Силы Света поддержат ее. Пусть ничего не боится, только самое лучшее и мудрое может прийти от Сил Света. Но больше ни о чем не распространяйтесь и не упоминайте никаких Имен. Явного же служителя тьмы оставьте в покое, тем более что он убежден в гуманности темных сил!!! Суровость, вытекающая из Высшей Справедливости, конечно, недоступна пониманию таких махровых невежд. Что может знать этот кощунник о Буддизме?! Каждая мысль его, каждое слово противоречат первым основам этого великого Учения.

Между прочим, кощунник этот затронул понятие естественного пути. Привожу для Вас параграф из еще не собранной книги. «Что есть путь естественный? Самое неограниченное познавание в терпимости и терпение без всякого сектантства. Неограниченное познавание нелегко усваивается. Все около трудов человеческих ограничено. Каждое занятие как бы пресекает многие пути сообщения. Даже хорошие умы бывали загнаны в тесное русло. Болезнь самоограничения не похожа на самоотвержение. Для удобства ограничивает себя человек. Ведь исключениями будут смелые действия для неограниченного познавания. Злоба и ненависть совершают свои действия в ограниченности. Для неограниченного действия нужно преисполниться доброжелательством и находить причины и следствия глазом добрым. Суровость труда не имеет ничего общего с осудительством. Осуждают люди ограниченные. Из осуждения не родится усовершенствование. Но можно ли в смятении мечтать о неограниченном познавании? Учиться везде и всегда можно. Сами возможности притекают к неудержному стремлению. Лишь в движении заключается путь естественный» [261].

«Поистине, нужно искать. Нужно помнить, что малая искра производит великий взрыв. Одна мысль привлечет и отгонит. Властители умов человеческих нередко сами водимы. И какие пустые звуки могут пресекать волю человека и навсегда помешать уже слагавшемуся пути! Добро не мешает, но зло препятствует. Так запомним, что малая искра решает великие взрывы»[262].

«Неужели на пути к Братству нужны такие приготовления? Именно, не только приготовления, но и Озарение. Решающий посвятить себя Великому Служению не пожалеет ли? В малодушии восстанут все примеры благополучия и удобства. Даже могут быть улыбки сожаления. Как же преодолеть такие насмешки без Озарения?»[263]

Спасибо за присылку снимка с Вашего дома. Три окна, помеченные чернильными крестиками, высылают светлые лучи. Но самое черное место на снимке отмечено светлым крестом – так в жизни и бывает. Очень жду карточку Вашей сестры. Немного тревожат ее отсутствия, о которых она Вам пишет. В таком состоянии ей лучше не посещать Измаилову. Поберегите ее.

Между прочим, слышали ли Вы о феноменальном десятилетнем мальчике в Афинах, который будто бы ежедневно в 11 часов вечера выходит на балкон дома, где он живет, и обращается к толпе с речью. Десятки тысяч собираются слушать его, если верить сообщению. Говорит он на политические и социальные темы, причем проявляет необычайные знания. Отвечает на самые сложные вопросы, но только в эти часы, в остальное время это вполне нормальный ребенок. Высказывается предположение, что через него говорит дух Венизелоса. Интересен также другой случай в Америке, где мальчик видит через непроницаемые поверхности, но тоже только в определенное время, когда через него действует какой-то перс. На фотографии, приведенной в газете, показан этот мальчик с плотно завязанными глазами, фехтующий с экспертом в этом искусстве, причем, по утверждению этого эксперта, мальчик или перс, в нем действующий, проявляет необычайную искусность. Хотела было послать Вам эту фотографию, но она потонула в моих бумагах.

Вы правы, Горбачевский – лучший, хотелось бы иметь и его фотографию.

Нужно кончать письмо, работа ждет. Шлем Вам, дорогой Александр Михайлович, всего самого светлого. Не смущайтесь никем и ничем. Как Сказано: «Опасность является спасением для многого». Может быть, в связи с некоторыми событиями можно даже сказать: чем опаснее, тем лучше. Опасность поможет изжить многие уродства. Сейчас получили письмо, пишут, что некоторые маршалы уже упоминают такие слова, как «священные пределы» и «святая Земля»!

Будем помнить Кормчего Мирового Корабля и не устрашимся.

Радуйтесь, радуйтесь, радуйтесь!

Духом с Вами.

P.S. Статьи и письма Бильского отсылаю обычной почтой.

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

23 октября 1936 г.

Родные Зина, Франсис, Амрида и Морис,

Получились письма с «Гинденбургом» от Зины 8-го и от Франсис 9 октября. Жаль, что такая скорая возможность уже прекратилась на зимнее время. Получилась также Ваша телеграмма с вопросом, следует ли принимать дальнейшее замедление со стороны оппонентов. Вы уже получили наш ответ, что принимать их промедление более не следует. Вообще промедление (дряггинг[264]) не заключается лишь в откладывании самого дела, под этим прежде всего предполагается затяжной процесс самого судоговорения и разбора. Такой процесс всегда дает возможность адвокатам в случае, если они увидят успешность противника, найти возможность протянуть, пока они сами озаботятся новыми удачными соображениями. Очень нас тревожит обстоятельство, о котором мы писали уже много раз, а Е.И. писала даже еще до моего приезда в Индию. Ввиду того что злоумышленники не останавливаются ни перед чем, они могут даже в ночное время взломать замки или подобрать ключи и вытащить у Вас какие-либо ценные документы и всякие бумаги, особенно же о времени основания Учреждений. Беззастенчивые узурпаторы могут или сами, или через подосланных людей вытащить нужные документы. Совет был Дан уже многократно о том, чтобы документы хранились не только в порядке, но именно в надежном месте. Представьте себе на минуту, что злоумышленники посредством каких-то своих клевретов вытащат из Ваших файлсов все нужные документы, которые являлись бы неоспоримыми доказательствами Ваших прав. Если даже Вы и будете помнить о том, что нечто очень важное пропало, то такое Ваше голословное показание вряд ли будет принято во внимание. Не нужно ли сделать списки в присутствии хотя бы двух достоверных свидетелей? А впрочем, еще лучше перенести все документы в надежное место. И помещения Школы и Пресса, к сожалению, уже не могут считаться надежными местами. Вы уже удостоверились, как летом злоумышленники переменили замки, ворвались в помещение и желали все исковеркать. Повелительно необходимо охранить документы, бумаги учреждений, переписку от возможности кражи. Весь этот год такое обстоятельство тревожит нас, и такая степень беспокойства не может быть без основания. Знаем, что Вы принимаете все меры к ограждению архивов. Морис всегда говорил, что у него архив в полном порядке, и это доставляло мне большую радость. Помните, еще из Монголии в начале июня 1935 г. послал Вам статью «Архивы». Теперь же, когда Вы многократно убедились в полной беспринципности злоумышленников, то можно ожидать самых злейших подкопов и под архивы. А ведь именно эти документальные доказательства являются Вашим крепчайшим щитом. Если злоумышленники их похитят, то чем же можно доказать, что подобные документы существовали? Не дай Бог, чтобы что-нибудь случилось и в этом отношении. Но все же хотя бы и все было в порядке, проверьте все бумаги еще раз. Недаром так тревожно об этом обстоятельстве. Некоторые корреспонденты в письмах своих называют происходящее в Нью-Йорке схизмою (скизм)[265]. Этим выказывается полное непонимание случившегося. Разве можно назвать схизмою кражу шер? Ввиду таких явных непониманий действительности еще более повелительным становится скорейшее основание общества. Если Комитет считается маленьким и неформальным, то общественное мнение может опираться лишь на нечто вполне формальное и немаленькое. Между прочим, иногда упоминается какое-то предположение о возможности соглашения. Трудно себе представить, какое такое соглашение возможно с тиграми и волками, но если бы кто-то заговорил о таком соглашении, то спросите его, как он себе вообще такое соглашение представляет. Наверно, когда он подумает о таком соглашении конкретно, то вряд ли найдет подходящие условия. Ведь Вы все и мы ни в чем не менялись и ни на кого не нападали. На всех нас напали неожиданно и беспричинно с явным предумышленным намерением искоренить всех членов совета и завладеть всем. Неужели же это явное на нас всех нападение все-таки еще не ясно кому-то. Интересно бы знать, о каких таких соглашениях вообще возможны рассуждения. Если и помещение Школы и Пресса находятся под опасностью, то ведь и Музей находится в таком же положении. Морис как ближайший заведующий Музея, конечно, будет в курсе всяких на Музей нападений. Ведь заговор существует, и нинкомпупы и даже министры в нем участвуют. За целый год невозможно было распознать, на чем именно основан заговор, и даже остались неизвестными точные пункты обвинений. Не зная этих точных формулировок, ни Вы ни мы не можем и отвечать так же точно, хотя и вся правда и все факты за всех нас. Также тревожимся, как открылась Школа. Есть ли ученики у Зины и у Мориса, и какие классы с какими преподавателями удалось сохранить? Конечно, злоумышленники будут ловить учащихся даже в подъезде, будут перехватывать письма – обо всем этом Вы уже достаточно нам писали. Но все же хотя бы даже в уменьшенном размере Школа должна быть, ибо дело образования не может быть нарушено узурпаторами. Посылаем Вам наши лучшие мысли – держите крепчайшее единение, приближайте друзей и старых и новых. Сердцем и духом с Вами.

Е. и Н.Р.

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

26 октября 1936 г.

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, За эти дни пришло письмо Зины от 6 октября. Мы порадовались сильно открытию Школы, содружеству с Фокиным и по другим классам. Можно сердечно поздравить Зину с такою победою, ибо начать Школу при всех существующих адских условиях весьма трудно. Удалось ли также сделать Совет Преподавателей в качестве еще одного охранительного аппарата? Также надеемся, что теперь уже вполне съехались члены Образовательного Комитета, и они могут в собрании еще раз выразиться обо всем происходящем. Теперь уже вернулся Морис, и таким образом надзор за состоянием Музея будет еще усилен. Еще и еще повторяем, что по декларации 1929 года Музей не может быть исковеркан. Ведь все мы подписывали эту декларацию не как просьбу о принятии Музея государством, но именно как нашу твердую и непоколебимую декларацию в том, что мы считаем Музей со всем его содержимым собственностью нации. Наверное, злоумышленники в желании все разрушить будут напирать на то, что Правительство не прислало письменного ответа на декларацию. Но если наши юристы внимательно прочтут текст декларации, то они убедятся в том, что она и не требовала никакого ответа, ибо ЭТО БЫЛА ДЕКЛАРАЦИЯ, а не просьба. Если бы Правительство было вообще против декларации, то в таком случае оно бы и уведомило нас письменно. Но ведь этого не было, и таким образом уже семь лет декларация была в силе, ничем и никем не опровергнутая. Вы отлично помните, что мы все единодушно подписали эту декларацию, именно понимая ее как таковую, а не в каких-либо просительных выражениях. Отлично помню, что Морис заботился именно о такой редакции декларации. Вдумались ли наши юристы о декларации вообще и о том, что она является прочною защитою Музея. Получили Вашу телеграмму о продолжении инджанкшэн. Премного удивляемся, что такой большой бонд должен быть с Вашей стороны, тогда как в апелляционный суд шли не Вы, а противники. Конечно, отсюда трудно судить о законодательных и судейских обычаях, и потому предоставляем это суждение местным юристам. В этой же телеграмме мы еще раз упомянули о том, что доверяем суждению Брата (Шульца). Доброжелательство его несомненно, а житейская опытность его большая. По-прежнему процесс будет затяжным. Если и не будем отказываться от судоговорения, то темп его, наверно, не будет намеренно ускоренным. Ведь нужно будет пользоваться всеми вновь возникающими возможностями. Ведь все доводы злоумышленников построены на лживых подтасовках, но на каждую из таких темных выдумок можно найти ясные и светлые факты.

Если бы кто-то стал говорить о том, что злоумышленники в чем-то разочаровались, то на это имеются точные ответы – по каким причинам это странное разочарование произошло именно тогда, когда окончился ресивершип и можно было захватническим путем исключить всех учредителей дела. Ведь только слепой не видит, насколько все было давным-давно со стороны злоумышленников подстроено и какие заблаговременные меры были ими принимаемы. С нашей общей стороны было полнейшее доверие (как и полагается в общественных делах), а со стороны злоумышленников было уже давнее злонамерение и брич оф трест. Не может быть такого законодательства, в котором бы не было ограждено доверие. Если лицо, имеющее полную доверенность, злоупотребляет доверием своего доверителя, то ведь это по всем законодательствам является особенно тяжким преступлением. Если бы такое злонамеренное лицо употребило голос своего доверителя в свою своекорыстную пользу, то ведь можно же сказать о том, что именно произошло преступное злоупотребление. Если Морис был заставлен подписать, не читая, какой-то документ, то ведь имеет же он право заявить свой протест, видя, что его доверие было обращено преступно. Посылаю Вам мою статью памяти Лукина. Можете не печатать ее, но прочесть на Вашем внутреннем собрании в день его смерти в конце марта. Будем отмечать всякое доброе сотрудничество. Как устраивается выставка в Бостоне? Здесь очень ждут в журналах сведений о ней. Ведь ее внутреннее значение, как выражение общественного мнения, весьма велико. Хорошо, что теперь уже все друзья съехались, и к инкорпорированию общества, а также и к первому его собранию уже можно иметь сбор всех полезных сил. Не знаем, как у Вас решено с членскими взносами, но, думается, такой взнос должен быть очень маленьким, чтобы он не явился препятствующим началом. Ведь и Алумни, и члены Комитетов могли бы быть именно членами общества. Кроме того, членами могут быть и организации как таковые, например Спиноза и т.п. У нас имеется с прекрасною надписью книга Бостонского поэта Натана Доле. Где он теперь? Если он все еще в Бостоне, то ведь такие люди весьма полезны для выставки. Вообще там было много друзей – следовало бы отеплить их сердца. Шлем мысли о конечной победе. Всегда в сердце и духе с Вами.

Е. и Н.Р.

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

30 октября 1936 г.

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, Получилось письмо Мориса от 28 сентября до 6 октября с письмами Клайд и Дорис. Пусть Морис передаст им наши лучшие пожелания успеха их благим начинаниям. Всякое культурное дело требует большого внимания, осмотрительности и сердечности, чтобы зерно посеянное могло дать ростки. Будем ждать вестей. Итак, опять Вы все вступили в полосу усиленного действия. Невозможно допустить хотя бы на минуту, что подписи Ваши, насильственно от Вас добытые, не могли быть Вами теперь опротестованы. Если кто-либо невольно вовлекается преступником в содействие ему и затем узнает, что произошло злоупотребление его доверием и лицо, вовлекавшее его, оказалось преступным, то должно же остаться право опротестовать это вынужденное содействие. Если в первой фазе судебного разбирательства речь должна идти лишь о шерах, то настанет и следующая фаза, при которой непременно появится необходимость опротестовать всякие вынужденные и обманным путем полученные подписи или заявления. Не может быть такого суда, который не обратил бы внимания на самую сущность дела. Вопрос о собственности шер, казалось бы, абсолютно ясен, ибо все мы до самого последнего времени действовали как шерхольдеры. Ведь существуют же документы, доказывающие это обстоятельство. Тревожимся, не были ли какие-либо нужные документы выкрадены во время взломов и вторжений. Пожалуйста, проверьте и установите, что именно могло быть выкрадено. Могут быть сильные подозрения в том, что все архивы, склады и файлсы, а также и письменные столы могли быть вскрыты подобранными ключами или отмычками. Если можно врываться с полицейским и требовать Ваш арест, если можно кощунствовать в Часовне, то ведь вполне естественно предположить, что всевозможные преступные действия могли иметь место. Все чрезвычайно напряжено. В такие особенные дни требуется неслыханная предусмотрительность, чтобы не упустить благоприятных обстоятельств. Чрезвычайно радостно, если Школа открылась. Следует зафиксировать школьную работу в постановлениях всяких комитетов. Когда наконец откроется инкорпорированное общество, то и в нем для осведомления можно прочесть журналы комитетов Школы, чтобы тем более зафиксировать образовательную деятельность. Если формальное инкорпорирование еще не закончено, то ведь и без этой инкорпорации Общество как таковое все же может существовать. Ведь существует много примеров, когда во время процесса регистрации и инкорпорации Общества уже существовали. Ведь, в конце концов, каждое общество живет не формализмом, а сердечным сотрудничеством. Прилагаем копию моего письма дальневосточным содружествам. Сохраните его в нашем архиве и можете показать, если считаете полезным, кому-либо из русских друзей. Конечно, сама по себе тощая брошюрка Ю.Лукина не заслуживает никакого внимания. Только по причине, что в ней затрагивается Знак Пакта, я считал нужным повторить для наших друзей уже общеизвестные данные о Знаке Триединости. Упомянутый в брошюрке Рериховский крест, наверное, не что иное, как рисунок на журнальной обложке у д-ра Асеева. Но ведь этот рисунок сделан не мною. Из Харбина уже имеем письмо о том, что подобные вылазки сил темных производят как раз обратное впечатление – так оно всегда и бывает. Очень характерно, что автор брошюры Юрий Н.Лукин очень расхваливает Германию – это наводит на некоторые размышления. Также получено письмо из Харбина, что «Священный Дозор» был куплен неким предпринимателем у местного полицуправления. Таким образом, вовсе не Дом Милосердия, а некий другой «дом» получил выгоду от этой книги. Сообщается, что некоторое количество книг подпольно продается и в Харбине, между тем все остальное выслано за границу и, по сведениям, раскупается очень бойко. Только подумать, что всюду какие-то кражи, взломы, подлоги, насилия. Прилагаем также только что полученные две статьи полковника Махона: одна – ревью книги Сутро, просим передать ее автору книги; другая – о Пакте и Знамени. Обе статьи в широко распространенных индусских журналах. Также, может быть, Вы уже получили от Рудзитиса его прекрасную книгу «Сознание Красоты спасет», а теперь уже печатается его же «Культура». Все это истинно добрые знаки. Пусть и на Вашем фронте в крепком единении с призывом всех культурных доброжелателей и сотрудников засветит знак будущей победы. Берегите друг друга со всею сердечностью. Делитесь между собою всеми новостями – только во взаимном осведомлении найдете крепость. Пусть все темные нападения будут лишь факелами дикарей. Сама трудность текущих дней пусть останется знаком нового преуспеяния. Шлем Вам бодрые мысли и о здоровье, и об успехе, и об единении. Конечно, решение рефери не может быть поспешно скорым, ведь много данных и свидетельств. Главное, храните единение и дозор неусыпный. Все мысли с Вами. Сердцем и духом.

Дата добавления: 2015-06-04