Песня геращенко

ПИСЬМО

ПЕСНЯ БРОДСКОГО

ГРОМ ПРОГРЕМЕЛ

Гром прогремел – золяция идет,

Губернский розыск рассылает телеграммы,

Что вся Одесса переполнута з ворами

И что настал критический момент —

И заедает темный элемент.

Не тот расклад – начальники грустят, —

Во всех притонах пьют не вины, а отравы,

Во всем у городе – убийства и облавы, —

Они приказ дают – идти ва-банк

И применить запасный вариант!

Вот мент идет – идет в обход,

Губернский розыск рассылает телеграммы,

Что вся Одесса переполнута з ворами

И что настал критический момент —

И заедает темный элемент.

А им в ответ дают такой совет:

Имейте каплю уваженья к этой драме,

Четыре сбоку – ваших нет в Одессе-маме!

Пусть мент идет, идет себе в обход, —

Расклад не тот – и нумер не пройдет!

1967

* * *

До нашей эры соблюдалось чувство меры,

Потом бандитов называли – «флибустьеры», —

Теперь названье звучное «пират»

Забыли, —

Бить их

И словом оскорбить их

Всякий рад.

Бандит же ближних возлюбил – души не чает,

И если чтой-то им карман отягощает —

Он подойдет к им как интеллигент,

Улыбку

Выжмет —

И облегчает ближних

За момент.

А если ближние начнут сопротивляться,

Излишне нервничать и сильно волноваться

Тогда бандит поступит как бандит:

Он стрельнет

Трижды —

И вмиг приводит ближних

В трупный вид.

А им за это – ни чинов, ни послаблений,

Доходит даже до взаимных оскорблений —

Едва бандит выходит за порог,

Как сразу:

«Стойте!

Невинного не стройте!

Под замок!»

На теле общества есть много паразитов,

Но почемуй-то все стесняются бандитов, —

И с возмущеньем хочется сказать:

«Поверьте, —

Боже,

Бандитов надо тоже

Понимать!»

1967

Как все, мы веселы бываем и угрюмы,

Но если надо выбирать и выбор труден —

Мы выбираем деревянные костюмы, —

Люди! Люди!

Нам будут долго предлагать не прогадать:

«Ах, – скажут, – что вы! Вы еще не жили!

Вам надо только-только начинать!..» —

Ну а потом предложат: или – или.

Или пляжи, вернисажи, или даже

Пароходы, в них наполненные трюмы,

Экипажи, скачки, рауты, вояжи —

Или просто деревянные костюмы.

И будут веселы они или угрюмы,

И будут в роли злых шутов и добрых судей, —

Но нам предложат деревянные костюмы, —

Люди! Люди!

Нам даже могут предложить и закурить:

«Ах, – вспомнят, – вы ведь долго не курили!

Да вы еще не начинали жить!..» —

Ну а потом предложат: или – или.

Дым папиросы навевает что-то, —

Одна затяжка – веселее думы.

Курить охота! Как курить охота!

Но надо выбрать деревянные костюмы.

И будут вежливы и ласковы настолько —

Предложат жизнь счастливую на блюде, —

Но мы откажемся – и бьют они жестоко,

Люди! Люди! Люди!

1967

«ИВАН МАКАРОВИЧ»

Полчаса до атаки,

Скоро снова – под танки,

Снова слушать разрывов концерт, —

А бойцу молодому

Передали из дому

Небольшой голубой треугольный конверт.

И как будто не здесь ты,

Если – почерк невесты

Или пишут отец твой и мать, —

Но случилось другое —

Видно, зря перед боем

Поспешили солдату письмо передать.

Там стояло сначала:

«Извини, что молчала,

Ждать не буду». – И все, весь листок.

Только снизу – приписка:

«Уезжаю неблизко, —

Ты ж спокойно воюй, и прости, если что».

Вместе с первым разрывом

Парень крикнул тоскливо:

«Почтальон, что ты мне притащил! —

За минуту до смерти

В треугольном конверте

Пулевое ранение я получил».

Он шагнул из траншеи

С автоматом на шее,

Он осколков беречься не стал, —

И в бою над Сурою

Он обнялся с землею,

Только ветер обрывки письма разметал.

1967

«ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД»

Аппарат и наметанный глаз —

И работа идет эффективно, —

Только я столько знаю про вас,

Что порой мне бывает противно.

Нат Пинкертон – вот с детства мой кумир,

Сравниться с ним теперь никто не может, —

Но он имел такой преступный мир,

Что плохо спится мне, и зависть гложет.

Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет.

Мой метод прост: брать всех под подозренье.

Любой преступник оставляет след

И возвращается на место преступленья.

У детективов хмурый вид и мрачный нрав,

Характер наш достоин укоризны, —

Имеем дело с попираньем прав

И только с темной стороною нашей жизни.

Другие люди пьют всем горестям назло,

Гуляют всласть по Ноябрю и Маю, —

Я ж не сижу за праздничным столом —

Хожу кругом и в окна наблюдаю.

«Наш мир – театр» – так говорил Шекспир, —

Я вижу лишь характерные роли:

Тот – негодяй, тот – жулик, тот – вампир, —

И всё, – как Пушкин говорил: «чего же боле?»

Но имя есть – я повторяю как пароль, —

Не верь, что детективы нелюдимы:

Она играет голубую роль,

Мне голубая роль – необходима.

Аппарат и наметанный глаз —

И работа идет эффективно, —

Только я столько знаю про вас,

Что подчас мне бывает противно.

1968

Дата добавления: 2015-06-04