XX съезд КПСС: взгляд через сорок лет

XXII. Ричард Косолапов. “Оттепель” дала распутицу

Размышляя о вехах советской истории, я всякий раз упираюсь в два обжигающих душу события – расстрел новочеркасских рабочих в июне 1962‑го и расстрел защитников Дома Советов в октябре 1993 года.

Ожидаю реплики несогласия, но расцениваю оба эти события как контрреволюционные акции.

“Как? Не может быть! – восстанут партконформисты. – В 60‑х годах Советская власть была незыблема, а держава наша шла в гору. Выстрелы в Новочеркасске – это не танковая канонада Ельцина – Грачева…” Но история скорее всего не прислушается к этим возражениям. Для нее весомым останется другое. Прискорбный новочеркасский эпизод имел место спустя полгода после того, как XXII съезд КПСС (17–31.10.61) признал, “что диктатура пролетариата перестала быть необходимой”, а Черный Октябрь (04.10.93) завершил расправу над Советами как пролетарской формой народовластия. Трудно не увидеть в этих казусах некое родство. Хотя между ними и прошло больше 30 лет, вся эта полоса времени была полна нарастающими процессами перерождения советского “верха”, актами мести “зарвавшимся” трудящимся со стороны буржуазно‑бюрократических элементов.

Заметьте: слова “демократия” и “права человека” не сходили с языка всех “реформаторов” 50‑90‑х годов. Но низовая у трудовая демократия не выигрывала от этого ни гроша. Ее откровенно побаивались и не развивали, а между тем “бюрократическое извращение” диктатуры пролетариата, о котором предупреждал уже Ленин, подтачивало сам этот тип власти. Одновременно не только сохранялось, но и укреплялось “буржуазное право”, неизбежное в условиях переходного периода, “буржуазное государство – без буржуазии”, которое, если утрачено понимание его как инструмента в руках непосредственных производителей и не налажен жесткий массовый контроль, подобно гидре, регенерируется в “буржуазное государство – с буржуазией”.

С чего это началось?

Ощутимо в общественном масштабе – с двадцатого съезда КПСС (14–25.02.56). Знаю, это утверждение вызовет волну протестов. Как кровную обиду воспримут его многие “шестидесятники”. Но что поделаешь? Как коммунист и должен сказать видимую мне правду – сказать по меньшей мере себе и другим коммунистам.

К середине 50‑х годов советская экономика демонстрировала исключительно динамичный рост. “За четверть века, или, точнее, за 26 лет (1929–1955. – Р.К.), – отмечал на XX съезде Никита Хрущев, – Советский Союз, несмотря на огромный урон, причиненный его народному хозяйству войной, увеличил промышленное производство более чем в 20 раз, в то время как США, находившиеся в исключительно благоприятных условиях, смогли поднять производство лишь немногим более чем в два раза, а в целом промышленность капиталистического мира не дала даже такого прироста”.

К этому моменту существенно улучшилось положение в сельском хозяйстве. Эта много раз травмированная отрасль пошла вверх особенно после сентябрьского (1953) Пленума ЦК КПСС, который готовился много раньше и открыл новые возможности финансирования и оснащения колхозно‑совхозного производства современной техникой, совершенствования его организации. По сравнению с 1950 годом на 29% увеличилось производство зерна, более чем вдвое – подсолнечника, почти наполовину – сахарной свеклы и льноволокна.

Центральный Комитет КПСС, сообщив новое дыхание принципу коллективного руководства, сумел справиться со сложнейшей политической ситуацией, возникшей после смерти Иосифа Сталина, к середине 1953 года, и не только пресек притязания авантюриста Лаврентия Берии на верховную власть, но и поставил под свой контроль все силовые структуры, в том числе органы государственной безопасности и внутренних дел. Стали складываться благоприятные условия для глубокой демократизации внутрипартийной жизни, всей советской политической системы, для развития социалистического самоуправления народа.

Как показали последующие XXI (27.01–05.02.59) и XXII съезды КПСС, в руководстве партии быстро созревали конструктивные идеи выхода на качественно новые рубежи социально‑экономического созидания. Но тут же проявились и тенденции, сделавшие в конце концов этот выход невозможным. Речь идет прежде всего об отвлечении партийных сил для развенчания авторитета Сталина, о во многом необъективной, а то и прямо клеветнической оценке его деятельности, в целом послеоктябрьского пути партии и государства, о деморализации и подрыве международного коммунистического движения.

Известно, что секретный доклад “О культе личности и его последствиях”, с которым Хрущев выступил 25 февраля 1956 года, готовился узкой группой лиц (называют обычно Петра Поспелова и Дмитрия Шепилова) и был вынесен на съезд самочинно, без коллективного одобрения. “Он обманул ЦК”, – говорил мне Дмитрий Чесноков, бывший тогда членом Президиума ЦК КПСС. Хрущева частенько, прежде всего на Западе, похваливали за такую “смелость”, но в сущности поведение его было антипартийным. Ведь прений по докладу не открывали, ограничившись резолюцией в девять строк. В силу этого то, что потом громко именовалось “линией” или же “духом XX съезда”, строго говоря, так и не получило статуса партийной легитимности.

Дело вовсе не в том, что Сталина‑де не за что было критиковать, как до сих пор утверждают некоторые ветераны. Ответственность Сталина за многочисленные проявления произвола, политические ошибки и нарушения законности не подлежит сомнению. Дело в другом, а именно в том, что хрущевская критика велась как бы со стороны. Она била по всей партии и каждому коммунисту, задевала, перехлестывая через край, несмотря на ритуальные поклоны, Ленина, теорию и практику научного коммунизма. Не случайно в стане его противников поднялся радостный ажиотаж. Ликовали все антисоветчики – от колчаковцев до власовцев, от уцелевших гитлеровцев до маккартистов. С тех пор жупел сталинизма был взят на вооружение различными отрядами реакции и контрреволюции, а облыжные оценки советского опыта стали главным средством отпугивания широких масс за рубежом от социалистического выбора.

Нет сомнения в том, что КПСС в общем легко перенесла бы прививаемую ей хрущевцам и болезнь мещанского самоедства, будь партийные кадры способны на взвешенный конкретно– исторический анализ. В репрессиях, приведших к гибели немало невинных людей, они могли бы увидеть сложное проявление классовой борьбы, ее не понятых Сталиным новых форм, в частности проникновения в правоохранительные органы чужеродных элементов, которые как раз к тому и стремились, чтобы дискредитировать и обескровить Советскую власть, зачастую разя доверенным ею мечом и тех, кто был ей предан. Разве не наблюдали мы в 60‑90‑х годах аналогичное проникновение в мозговые структуры советского общества – аппарат ЦК КПСС и Академию наук СССР – антимарксистов и антикоммунистов, которые все более откровенно работали не на упрочение, а на демонтаж социализма, освящая своими “учеными” титулами буквально все, что шло “из‑за бугра”? Только крах горбачевской “перестройки” и капитализаторская горечь ельцинских “реформ” позволили всерьез осознать, какие силы были развязаны Хрущевым. Только циничный перевод расчлененного Советского Союза в разряд колониальных рынков для западных бросовых товаров и источников сырья для потребительского “золотого миллиарда” дал возможность трезво взглянуть на хрущевскую “оттепель” как на увертюру к тотальной сдаче позиций, завоеванных народами в многолетней кровопролитной антиимпериалистической борьбе.

Тогда это так не оценивалось, но реакция начала шаг за шагом теснить позиции социализма. Подрыв целостной плановой экономики непродуманным региональным дроблением народнохозяйственного комплекса на совнархозы; деградация производительных сил аграрного сектора, обеспеченная ликвидацией машинно‑тракторных станций; кукурузный шаблон “от Сухуми до Якутии” и погром травопольной системы земледелия; вытеснение сельского населения в города гонениями на личное подсобное хозяйство; ослабление сети бытового обслуживания поспешным огосударствлением промышленной кооперации – таковы лишь некоторые хрущевские “художества”, шедшие вразрез с принятыми ранее научными установками. Хрущев принимал как должное формирование собственного культа, возомнил себя “законодателем” в области литературы и искусства и, наконец, пошел на развал советской политической системы, искусственно разделив ее на городскую и сельскую. Все это не могло не принести ядовитые плоды.

Однако главное, о чем приходится сожалеть, обозревая сорокалетний период, – это общая дезориентация развития страны. Навязанный XXI съезду голословный вывод о “полной и окончательной победе социализма” резко снизил требования к новому строю и размагнитил кадры. В том же направлении сработала и принятая XXII съездом Программа КПСС, которая наметила построение в основном коммунистического общества на рубеж 80‑х годов и в силу своей утопичности вскоре стала дискредитировать эту идею. “Оттепель” дала распутицу.

…На XIX партсъезде (05–14.10.52) состоялось переименование ВКП (большевиков) в КПСС под тем предлогом, что с победой ленинизма меньшевистское, буржуазно‑оппортунистическое крыло в партии якобы перестало существовать. Сталину тут изменила обычная осмотрительность. Он должен был не только помнить, что России часто мстила ее мелкобуржуазность, но и учесть, что ВКП(б), образно говоря, дважды погибнув на полях Отечественной войны, имела в значительной степени обновленный состав, правда, обстрелянный в огне сражений, но сильно нуждающийся в идейно‑политической закалке. Вирус меньшевизма (правого и левого) никогда не покидал КПСС и всякий раз оживлялся, когда в обществе в силу тех или иных причин активизировались капиталистические тенденции. Думающие старые партийцы, начинавшие работать еще до войны, называли мне деятелей из высшего руководства, “хромавших на правую ножку”: Георгия Маленкова, Лаврентия Берию, Анастаса Микояна, а также Никиту Хрущева. По‑видимому, этот уклон и реализовался в дальнейшем, оседлав реальную потребность общества в высвобождении инициативы масс, всесторонней демократизации.

Сталин, несмотря на потери командного состава Красной Армии в результате прискорбных репрессий 30‑х годов и поражений первого года войны, блестяще справился с формированием офицерского корпуса, который во всем мире был признан образцовым. Свой звездный урожай Никита Хрущев, а потом и Леонид Брежнев собирали с трудов ученых и конструкторов, инженеров и рабочих тех перспективных отраслей, которые заложил он: гидро‑ и атомной энергетики, авиа‑ и ракетостроения, космонавтики и радиотехники. Но подготовить столь же профессионально и нравственно безупречную когорту партийно‑государственных руководителей Сталин не сумел. Нельзя сказать, что он не пытался это делать. “Как‑то в 1947 году, – вспоминал Микоян, – Сталин выдвинул предложение о том, чтобы каждый из нас подготовил из среды своих работников 5–6 человек, таких, которые могли бы заменить нас, когда ЦК сочтет нужным это сделать. Он это повторял несколько раз, настаивал”. Однако, судя по той же микояновской записи, это жизненно значимое для советского строя предложение натолкнулось на доказывание чиновниками собственной незаменимости и по сути саботировалось.

Много лет повторяя ставшие дежурными фразы о мощи и крепости социализма, о его объективно‑исторической прогрессивности, мы, как правило, слабо сознавали, что любой строй – это все же живые люди со всеми их слабыми и сильными сторонами. Для социализма данное положение было чрезвычайно важно потому, что, не достигнув еще своего зрелого бесклассового состояния, он сосуществовал с капитализмом и испытывал на себе его влияние.

В любой партии, а особенно крупной и правящей, не может не быть течений, так или иначе противостоящих ее основной линии и программе. Так и случилось в КПСС: здесь на любом этапе затаенно или же открыто действовали пробуржуазно настроенные личности. Это не обязательно прямые недруги рабочего класса, но всегда носители чего‑то вроде меньшевизма. Такой урок преподал нам XX съезд КПСС, и нынешние коммунисты прослывут политическими недотепами, если позволят себе этот урок позабыть.

Диалог. 1996. № 4.

[1]Зачеркнуто: “Джугашвили”.

[2]Зачеркнута вставка составителей: “под руководством Сталина”.

[3]Зачеркнуто: “Руководимый Сталиным”.

[4]Написано вместо: “восемь”.

[5]Написано вместо: “семь”.

[6]Написано вместо: “шесть”.

[7]Зачеркнуто: “Ворошилова”.

[8]Зачеркнуто: “предателя”.

[9]Написано вместо: “работает”. Речь идет о 1912 г.

[10]Зачеркнуто: “пролетарской”.

[11]Написано вместо: “на концерте”.

[12]Написано вместо: “письмо”.

[13]Написано вместо: “собрании”

[14]Имеется в виду март 1917 г.

[15]Имеется в виду VII (Апрельская) конференция РСДРП(б), апрель 1917 г.

[16]Во вставке составителей зачеркнуто: “Зиновьева”.

[17]Зачеркнуто: “районных и”.

[18]Написано вместо: “районов”. Имеется в виду август – октябрь 1917 г

[19]Зачеркнуто: “Им была написана историческая “Декларация прав народов России” провозгласившая наступление новой эры во взаимоотношениях между народами на смену отношениям господства и подчинения, гнета и насилия пришло полное равноправие, братское доверие и дружба между народами нашей страны”.

[20]Написано вместо: “создали свободные и цветущие”.

[21]Зачеркнуто: “и создатели”.

[22]Зачеркнуто: “презренных”.

[23]Зачеркнуто: “В дни болезни Ленина Сталин замещает его в Совнаркоме”.

[24]Речь идет о событиях июня – июля 1918 г.

[25]Имеется в виду 1919 г.

[26]Имеется в виду план наступления Красной Армии на Южном фронте, предложенный вместо плана Л.Д. Троцкого.

[27]Написано вместо:

“в котором сказано:

"В минуту смертельной опасности, когда окруженная со всех сторон тесным кольцом врагов. Советская власть отражала удары неприятеля; в минуту, когда враги Рабоче‑Крестьянской Революции в июле 1919 года подступали к Красному Питеру и уже овладели Красной Горкой, в этот тяжелый для Советской России час, назначенный Президиумом ВЦИК на боевой пост Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) своей энергией и неутомимой работой сумел сплотить дрогнувшие ряды Красной Армии.

Будучи сам в районе боевой линии, он под боевым огнем, личным примером воодушевлял ряды борющихся за Советскую Республику.

В ознаменование всех заслуг по обороне Петрограда, а также самоотверженной его дальнейшей работы на южном фронте, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил наградить И.В. Джугашвили (Сталина) орденом "Красного Знамени"”.

[28]Зачеркнуто: “непосредственно”.

[29]Зачеркнуто: “непосредственно”.

[30]Написано вместо: “Всю”.

[31]Написано вместо: “вел”.

[32]Зачеркнуто: “Работой съезда руководил Сталин”.

[33]Зачеркнуто: “и Коминтерна”.

[34]Имеется в виду речь Сталина на II Всесоюзном съезде Советов 26 января 1924 г.

[35]Зачеркнуто: “гениальной”. Имеется в виду работа Сталина “Об основах ленинизма”.

[36]Написано вместо: “защитники капитализма”.

[37]Зачеркнуто: “Под руководством Сталина”.

[38]Далее Сталин написал: “Вставка” и приложил рукописный текст двух последующих абзацев. Текст вставки на двух листах. На первом листе Сталин написал:

“Вставка к странице 51”, на втором – “Вставка к 51 странице” (это номер страницы первого издания книги).

[39]Фамилия В.В. Куйбышева вставлена Сталиным в рукопись позднее. Ред.

[40]Зачеркнуто: “советского”.

[41]Первоначально было написано: “скромно”.

[42]И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, 1938 г., стр. 3.

[43]Написано вместо: “учение”.

[44]Зачеркнуто: “презренных”.

[45]Зачеркнуто: “Поэтому многие из индустриальных гигантов, которыми гордится вся страна, носят имя Сталина”.

[46]Зачеркнуто: “Под руководством Сталина”.

[47]Здесь в первом издании заканчивалась VIII глава книги. В конце главы Сталин написал: “Вставка”. В макет второго издания книги в этом месте вложены листы со вставками, подготовленными составителями. Сталин их дополнил, отредактировал и сопроводил запиской: “Поскребышеву. Просмотрены все три вставки. Есть мои поправки (см. в тексте). И. Сталин. (Вставки т Александрова)”.

[48]В рукописи зачеркнуты слова: “перед Родиной”.

[49]В рукописи зачеркнут вариант: “ребром”.

[50]Текст вставки о женщинах был подготовлен составителями из раскавыченных цитат Сталина. При просмотре макета Сталин “закавычил” цитаты, внес приводимые здесь дополнения и правку.

[51]В конце абзаца во вставке зачеркнут текст: “Международный женский день есть показатель непобедимости и предвестник великой будущности освободительного движения рабочего класса”.

[52]В конце абзаца во вставке зачеркнут текст: “Международный женский день является средством завоевания женского трудового резерва на сторону пролетариата”.

[53]В конце абзаца во вставке зачеркнут текст: “Международный женский день должен стать средством превращения работниц и крестьянок из резерва рабочего класса в действующую армию освободительного движения пролетариата. Да здравствует международный женский день!”.

[54]После вставки о женщинах составители приложили вставку о нациях, снабдив ее заголовком: “Вставка к стр. 59, в конец VIII главы”. Этот заголовок Сталин дополнил: “после вставки о женщинах” (стр. 59 – номер страницы первого издания книги).

[55]Написано вместо: “разработав марксистско‑ленинское учение”.

[56]Написано вместо: “страны”.

[57]Написано вместо: “учение”.

[58]Здесь вложена вставка о торговле из пяти абзацев. Она подготовлена составителями и отредактирована Сталиным. На тексте, перепечатанном после правки, рукой А.Н. Поскребышева написано: “Утверждено”.

[59]Зачеркнуто: “также”.

[60]Глава IX заканчивается подготовленной составителями короткой вставкой о внешней политике из доклада Сталина на XVII съезде ВКП(б). На машинописном тексте вставки имеются заголовок составителей: “Не вставить ли это на стр. 70, строка 4 сверху перед словами: “XVII съезд но…”?” и надпись Сталина: “Вставка”. Такая же надпись есть в макете книги в конце главы IX.

[61]Зачеркнуто: “Рабоче‑Крестьянская”

[62]Зачеркнуто: “и непобедимой”.

[63]Здесь идут два абзаца машинописной вставки составителей, отредактированной Сталиным.

[64]Написано вместо: “называл”

[65]Написано вместо: “одним”.

[66]Зачеркнуты варианты: “максимально”, “наилучшим”.

[67]Зачеркнуто: “цветущих”.

[68]Следующие два абзаца вставлены вместо зачеркнутого абзаца:

“Доклад товарища Сталина о проекте новой Конституции является ценнейшим вкладом в сокровищницу марксизма‑ленинизма, он стоит в ряду с таким гениальным произведением марксизма, как “Манифест коммунистической партии””.

[69]Зачеркнуто: “под руководством Сталина”.

[70]Зачеркнуто: “Под руководством Сталина”.

[71]Следующие три абзаца представляют машинописную вставку составителей, отредактированную Сталиным.

[72]Написано вместо: “три”.

[73]Зачеркнуто: “Италия”.

[74]Зачеркнуто: “и итальянского”.

[75]Зачеркнуто: “Поистине с гениальной прозорливостью”.

[76]Данный абзац заменил зачеркнутый:

“Поистине с гениальной прозорливостью товарищ Сталин раскрыл махинации провокаторов войны и со всей точностью определил наши принципы в области внешней политики в этой сложной международной обстановке. Он говорил:”.

[77]Зачеркнуто: “со всей точностью”.

[78]Написано вместо: “продолжил учение”.

[79]Написано вместо: “до учения”.

[80]Зачеркнуто: “принадлежит к выдающимся открытиям марксистско‑ленинской теории, равным по своему значению ленинскому открытию о возможности победы социализма в одной стране. Он”.

[81]Зачеркнуто во ставке составителей: “и диктатуры пролетариата”.

[82]Далее в макет книги вложен текст на 42 машинописных листах, имеющий правку Сталина. На приложенном к этому тексту листе рукой Сталина написано: “Большая вставка к стр. 83” (это – номер страницы первого издания книги). Данный текст во втором издании книги опубликован, начиная со стр. 176 (со второго абзаца) до стр. 237 (до последнего абзаца).

[83]Зачеркнуто: “сталинской”.

[84]Написано вместо: “приняты”

[85]Зачеркнуто: “Любимый”

[86]Зачеркнуто: “гениальный теоретик и руководитель большевистской партии, искусный кормчий Советского государства и величайший полководец”.

[87]Написано вместо: “товарища Сталина”.

[88]Зачеркнуто: “Под руководством товарища Сталина”.

[89]Написано вместо: “Но”.

[90]Написано вместо: “совершенство”.

[91]Написано вместо: “Сталинское учение”.

[92]Написано вместо: “Сталинское учение”.

[93]Написано вместо: “придавал”.

[94]Написано вместо: “Главнокомандования”.

[95]Написано вместо: “великий полководец”.

[96]Написано вместо: “гениальное”.

[97]Написано вместо: “разгрома сталинградской группировки немцев”.

[98]Написано вместо: “Подобной победы не одерживал еще ни один полководец”.

[99]Зачеркнуто: “творцом которой является Сталин”.

[100]Написано вместо: “под руководством товарища Сталина”.

[101]Написано вместо: “расцвет”.

[102]Данный абзац был вложен в текст “большой вставки” в виде машинописного текста на отдельном листе. На листе и на странице “большой вставки” рукой Сталина написано: “Вставка”.

[103]Написано вместо: “полная”.

[104]Написано вместо: “вынудило, наконец”.

[105]Курсив поставлен Сталиным.

[106]Зачеркнуто: “Генералиссимус”.

[107]Написано вместо: “прекратила”.

[108]Далее зачеркнуто: “Великую историческую победу над империалистами Германии и Японии советский народ одержал потому, что он живет, работает и сражается под знаменем Ленина, под водительством Сталина”.

[109]Написано вместо: “Непосредственно осуществляя руководство всеми”.

[110]Написано вместо: “учение”.

[111]Зачеркнуто: “и непобедимости”.

[112]Зачеркнуто: “гениально”.

[113]Написано вместо: “вскрыл”.

[114]Написано вместо: “Источником”.

[115]Написано вместо: “развитие”.

[116]Написано вместо: “учения”.

[117]Написано вместо: “учит”.

[118]Написано вместо: “Генералиссимус”.

[119]Написано вместо: “– творец передовой советской военной науки”.

[120]Написано вместо: “учение”.

[121]Написано вместо: “контрударами”. Во вставке зачеркнут вариант: “условий для”.

[122]Написано вместо: “бессмертные”.

[123]Написано вместо: “расцвета”.

[124]Написано вместо: “расцвет”.

[125]В конце этого абзаца зачеркнуто: “Первым депутатом Верховного Совета СССР был избран великий вождь советского народа товарищ Сталин.

Советский народ смело и уверенно идет вперед, зная, что гений Сталина, обеспечивший Советской Родине победу в Отечественной войне, приведет ее к новым победам по пути строительства коммунизма в нашей стране”.

[126]Написано вместо: “народов Советского Союза”. Далее Сталин густо зачеркнул две написанные им строки.

[127]Зачеркнуто: “партии нового типа”.

[128]Написано вместо: “200‑миллионного”.

[129]Зачеркнуто: “тт. Молотовым, Ворошиловым, Кагановичем, Калининым, Микояном, Андреевым, Ждановым, Хрущевым, Берия, Шверником и другими”.

[130]Приведенные ниже два абзаца являются последними во втором издании книги. Они напечатаны с машинописного текста листа, вложенного в макет книги и имеющего синюю “галочку” Сталина. При этом Сталин зачеркнул концовку книги, имевшуюся в первом издании:

“Социализм победил в СССР и одерживает новые победы потому, что всей нашей работой и борьбой руководит величайший человек современности, верный продолжатель дела Ленина – Иосиф Виссарионович Сталин.

Единодушной мыслью, идущим из глубины сердца пожеланием трудящихся нашей страны и всего мира является:

Да живет и здравствует на многие годы наш родной и великий Сталин!

Да здравствует великое, непобедимое знамя Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина!”

[131] В.М. Молотов. 28‑я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, 1945 г., стр. 18–19. 1947 г.

[132]Публикация этого материала в “Известиях ЦК КПСС” была подготовлена Беляновым В.А. “Познакомившись с редакционной сталинской правкой, – говорилось во вступительной статье, – читатель, несомненно, обратит внимание на то, как он “дозирует” характеристику своей личности и своей деятельности. Его поклонники могут даже найти подтверждения скромности вождя, вычеркивающего многочисленные восхвалительные фразы, включенные подобострастными составителями (типа “под руководством Сталина”, “гениальный” и т. п.). Однако другие сделанные И.В. Сталиным вставки никак не свидетельствуют о его личной скромности” (Там же. С. 113).

Нельзя не признать некоторую обоснованность этих утверждений, но ее все же мало для того, чтобы доказать известный хрущевский тезис: “Культ личности приобрел такие чудовищные размеры главным образом потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его персоны” (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 157). Культ личности никогда не является продуктом усилий “главным образом” самой личности. Культ личности Сталина, если он и существовал, был продуктом “коллективного творчества”, в котором сам Хрущев охотно участвовал. Уже в январе 1934 года, впервые выступая как делегат партсъезда, он именует Сталина “гениальным” и “великим” вождем (См.: XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М., 1934. С. 145, 147) и не изменяет себе до его кончины (Ред.).

[133]Работа Сталина “Марксизм и вопросы языкознания” неоднократно подвергалась нападкам скорее из‑за необычной для профессионального политика темы, чем по существу. Основательно забытая с середины 50‑х годов, она сегодня представляет немалый познавательный интерес и в чем‑то по‑новому освещает личность автора.

Примечательно то, что авторитетные лингвисты (к примеру, Алпатов В.М.) не обнаруживают у Сталина каких‑либо погрешностей и неточностей в области филологической науки, кроме одной. До сих пор неясно, почему он считал, что курско‑орловский диалект “лег в основу русского национального языка” (См.: ответ Санжееву). Предполагают, что данное суждение было подсказано Сталину одним из консультировавших его специалистов. И хотя имена их известны, определить, кому принадлежит эта, по общему мнению, неправильная версия, пока не удалось.

Рассматривая формирование русской литературной речи как результат взаимодействия трех языковых “стихий” – церковно‑славянского языка (македонско‑солунского происхождения, его первообраз – труды славянских первоучителей Кирилла и Мефодия), славяно‑русского наречия и старинного русского языка, отечественные ученые давно различали в последнем два наречия – восточно‑русское и западно‑русское (или белорусское) – и указывали на особую роль первого из них. “ Восточно‑Русское, бывшее изустным и деловым языком в Восточных Удельных Княжествах, Новгороде и Пскове, и потом в Московском Государстве, – отмечалось в капитальном труде Российской Академии Наук первой половины XIX века. – Материалы этого наречия заключаются в дипломатических и юридических актах: трактатах, статейных списках, уставах, наказах, грамотах, восходящих к XIII веку, из которых многие напечатаны, но большая часть хранится в рукописях. На нем дошли до нас народные песни и сказки. Это наречие можно почитать главною стихиею нынешнего Русского языка” (Словарь церковно‑славянского и русского языка. Т. 1. СПб, 1847. С. VIII). Исправляя ошибку Сталина в отношении этой “главной стихии”, мы вместе с тем не можем не оценить научную корректность его работы и особенно ее антидогматический, антибюрократический и противозастойный настрой (Ред.).

[134]9 сентября 1950 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании специального органа для борьбы с иностранной агентурой, который в приказе министра государственной безопасности от 28 октября был назван Бюро № 2 МГБ СССР. Однако Сталин вскоре изменил свое мнение и Бюро № 2 фактически упразднил (Ред.).

[135]Решение принято в связи с резким ухудшением 13–16 декабря 1922 года здоровья Ленина.

Предыдущий, октябрьский Пленум принял неправильное решение об ослаблении монополии внешней торговли. Ленин, не присутствовавший на Пленуме из‑за болезни, категорически возражал. Декабрьский Пленум стал на ленинскую точку зрения.

Под “отчетом т. Ярославского” имеется в виду запись речей Н. Бухарина и Г. Пятакова, которую Е. Ярославский сделал по просьбе Ленина (Ред.).

Дата добавления: 2015-06-04