Действия врага отличаются особой жестокостью и вызывают ужас

Наши действия мотивируются принципами человеколюбия.

Продолжим цитировать лорда Понсонби: «Следует умалчивать, что в каждой войне в первую очередь преследуются экономические цели, подчеркивая лишь гуманитарные причины. Так это было во времена Первой мировой войны: мы не воевали за контроль над Суэцким каналом или за новые колонии... Ни в коем случае! Мы сражались, руководствуясь принципами высочайшего благородства. В Первую мировую войну это были: «раздавить милитаризм», «защитить малые народы», «подготовить мир к демократии»...

Ну что же, гуманистические принципы и сейчас приводятся в качестве основных причин для любой интервенции. Разумеется, с поправкой на современные реалии: «уничтожить террористические базы», «не допустить распространения оружия массового поражения», «свергнуть кровавый диктаторский режим...», «избавить народ от страданий»...

Западные средства массовой информации, используя очевидную ложь и подтасовки фактов, заранее «оправдали» вторжения на Гренаду (1983), в Панаму (1989), в Сомали (1993), в Югославию (1999)... Агрессия на Гренаду оправдывалась слухами о террористических базах, якобы находившихся на острове. Это оказалось чистой выдумкой. Официальной целью интервенции США в Панаму был только захват президента-наркоторговца Норьеги. Тот факт, что в результате варварской бомбардировки столицы погибло более 2000 человек, был полностью проигнорирован западными СМИ. «Миротворческая операция» в Сомали поводилась под предлогом оказания гуманитарной помощи населению, страдающему от гражданской войны. О том, что 4 крупнейшие нефтяные компании США перед тем скупили половину всех нефтеносных районов страны и требовали от Белого Дома любым способом «навести порядок», до сих пор скромно умалчивается. В случае с Югославией сербов обвиняли в совершении геноцида в Боснии и Косово. Согласно докладам ООН геноцид, в большинстве своем, осуществляли мусульманские националисты. НАТО было уличено в очевидной лжи.

«Нужно максимально оперативно распространять сведения о жестокостях, совершенных противником, разъясняя, что именно ему свойственны подобные поступки». Мы сами или наш народ всегда невинны, а вот наши враги — звери и садисты. В действительности, все армии мира на войне действуют с жестокостью. Но принцип военной пропаганды состоит в том, чтобы доказать, что именно у другой армии жестокость является обычным делом, тогда как у «нас» она — «вынужденная необходимость» или «досадная случайность».

Во время первой мировой войны британская пропаганда распространяла легенды о зверствах немецких солдат по отношению к бельгийским младенцам, ибо на самом деле было мало фактов жестокости и недоставало «горючего» для разжигания ненависти к врагу. Чтобы навязать общественному мнению войну в Персидском заливе (1991), информационное агентство Hill & Knowlton по заказу американского правительства изобрело легенду о кувейтских младенцах, якобы умерщвленных иракскими солдатами прямо в роддоме. В среднем же, регулярные армейские части с обеих сторон никогда не совершают военных преступлений в тех масштабах, о которых обычно трубит пропаганда противника. Даже во время второй мировой войны, несмотря на жесточайшие военные сражения, зверские поступки в целом ограничивались особой средой — войсками СС и НКВД.

«Во время войны мы унижали японцев, изображали их нелюдями. Это помогало нам оправдывать собственные преступления, в частности, атомную бомбардировку Нагасаки», — напишет после войны Черчилль в своих мемуарах. Возможно, именно это объясняет, почему после окончания войны только очень маленький процент граждан государства-победителя испытывает сочувствие к понесенным другой стороной невинным жертвам.

В конце Второй мировой войны американские самолеты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Погибло более 150 тыс. мирных жителей, десятки тысяч пострадали от ожогов и радиации. Вскоре после этого события (в 1946 году) был проведен социологический опрос. Он показал, что менее 5% американских граждан осуждали применение ядерного оружия, тогда как около 25% опрошенных были убеждены, что нужно было сбросить еще больше бомб. Почему так много американцев приветствовали бессмысленную смерть и уничтожение невинных жертв? Американские психологи считают, что именно под влиянием военной пропаганды, красочно изображающей жестокость и агрессивность противоположной стороны, большая часть американцев постепенно приняла уничижительные установки по отношению к японцам, поэтому люди легко одобряли факт причинения японцам страданий.

Десятилетия спустя США одержали быструю и сокрушительную победу над Ираком во время войны в Персидском Заливе (1991). Потери американцев были минимальны, и в то же время пострадали десятки тысяч иракцев (по некоторым данным, погибли или получили ранения более 130 тыс. мирных жителей). Как вы думаете, какой процент американцев хотя бы минуту опечалился и пожалел простых граждан Ирака, убитых «во имя торжества демократии»? Правильно, никакой. Соцопросы показали, что граждане США практически не сочувствовали невинно пострадавшим иракцам. Специалисты Hill & Knowlton знали свое дело.

«Значительная часть подобной пропаганды состоит из преднамеренной, сознательной лжи, но отчасти ей присуща та же «искренность», какая обычно характерна для параноидальных обвинений», — писал Эрих Фромм. Эти обвинения всегда имеют функцию самозащиты от разоблачения собственной агрессивности. Они строятся по формуле: это у тебя агрессивные намерения, значит, я не виноват. В психоанализе этот глубинный психологический механизм называется рационализацией.

Нередко этот механизм доходит до абсурда, поскольку своих противников обвиняют в том же самом, что откровенно признают собственной целью, и даже не утруждают себя стремлением прикрыть это противоречие. Во времена Третьего Рейха гитлеровская пропаганда обвиняла коммунистов, евреев и славян в тех же самых вещах, которые сама же провозглашала «законнейшими целями действий немецкого народа» — в стремлении к мировой гегемонии. Сегодня правящие круги США во всеуслышанье заявляют о разработке новейших систем вооружения. Однако те же Соединенные Штаты считают своим долгом всячески препятствовать появлению высокоэффективного оружия у слаборазвитых стран. «Не допустить распространения оружия массового поражения» — один из популярнейших пропагандистских лозунгов. Для его осуществления используются все возможности: от применения «блокирующих технологий» до военной интервенции. Перед началом агрессии в Ирак (2003) печать, радио, телевидение США и Великобритании широко распространяли слухи о наличии у Ирака огромных запасов химического оружия, а также о готовности Саддама Хусейна его применить. Оружие массового поражения, если оно и есть у стран «третьего мира», является лишь песчинкой по сравнению с тем огромным арсеналом, который накопили развитые государства. Но принимать инспекторов ООН, отслеживающих его наличие, США, Израиль, Великобритания, Германия, Франция и Россия вряд ли согласятся...

Успех всех вышеизложенных пропагандистских принципов всегда основывается на одном базовом фундаменте: психологической готовности общества их воспринять. «Хитрые» приемы и методы пропаганды всегда вторичны. Они являются производными от глубинных социально-психологических процессов и массовых настроений, имеющих место в данном социуме. Чтобы пустить побеги, зерна пропаганды должны упасть в благодатный психологический грунт. Другими словами, военная пропаганда особенно эффективна при высокой степени психологической и идеологической готовности населения к войне.

Эта готовность может иметь различные истоки. Сегодня психологи и философы говорят о колоссальном уровне разрушительных агрессивных тенденций, обнаруживаемых в современном обществе. По большей части они не осознаются как таковые, а рационализируются в различных формах. Созданы многочисленные научные теории, так или иначе объясняющие человеческую агрессивность и причины возникновения войн. (См. роль дихотомии «Мы»-«Они» в истории развития человеческого сознания, теории агрессивности Фрейда, Лоренца, Скиннера, фрустрационная теория и мн. др.).

По некоторым данным, основным условием развития Homo Sapiens стало наличие внешней опасности, объединяющей людей в группу. Многие ученые утверждают, что если у сообщества нет внешних врагов, то актуализируется агрессивность внутри общности, что чревато ее развалом. Поэтому поиск внешнего противника стал для первобытных общин условием выживания и дальнейшей эволюции. Жесткое разделение на «мы» и «они» психологически сплачивало массу — людей, вынужденных противостоять внешним противникам «они».

С одной стороны, агрессивное поведение людей имеет биологические корни, оно запрограммировано в людях, связано с врожденным инстинктом. С другой — оно коренится в человеческом характере, в человеческих страстях, за которыми стоят побуждения отнюдь не природного свойства. Страсти человеческие... Они живут в любой эпохе. Любовь, страх, вера, фанатизм, властолюбие, стремление к наслаждению ими... Они возобновляются в каждом поколении и обусловлены как биологическими факторами, так и созданными социальными, политическими и экономическими обстоятельствами.

«В первую очередь наслаждаются властью вожди, но и широкие массы отнюдь не лишены такого садистского удовлетворения», — утверждал Эрих Фромм. Власть имущие нередко приучают свой народ наслаждаться превосходством над другими народами и стремиться к мировому господству. Финансово-политические силы, заинтересованные во внешней экспансии, постоянно разжигают такие настроения. Делается это, в частности, путем скрытого или явного культивирования шовинизма. Основные рациональные оправдания таковы: господство «нашей цивилизованной нации» над другими народами осуществляется в интересах этих же народов и интересах мировой культуры в целом; стремление к господству — это лишь защита от агрессивного стремления других к господству над «нами», над «нашим народом».

В этом случае не только непосредственная пропаганда, но и общественные устои в целом, вся система образования, масс-культура (от кинематографа и компьютерных игр со стандартными сюжетами о том, как «наши парни» в очередной раз спасают мир, до соответствующего вентилирования новостей в СМИ) направлены на то, чтобы привить массам убеждение в «нашем» превосходстве над другими государствами и народами. Делается это путем манифестации «нашей» мессианской роли в истории, «нашей» богоизбранности в деле установления «справедливого мирового порядка». Так формируется своеобразная идеологическая база, на основании которой одна страна без всяких на то оснований присваивает себе право диктовать условия всем остальным с позиции грубой силы. Причем такой диктат обычно опирается на полную поддержку и одобрение со стороны большинства населения. Нация начинает стремится к максимизации своего благосостояния за счет использования силового воздействия на окружающих, оправдывает вмешательство во внутренние дела неугодных государств и народов. Экономическая, военная и культурная экспансия при этом прикрывается (рационализируется) гуманистической или патриотической риторикой.

Расовые и политические меньшинства в нацистской Германии, а затем и другие народы, которые объявлялись слабыми или загнивающими, — это те объекты садизма, которые «скармливались» немцам в годы гитлеровской диктатуры. В наши дни все больше и больше становится на этот путь американское общество: мир имеет дело со все более агрессивным обществом, находящимся в состоянии непрекращающейся войны против своих врагов, чаще всего искусственно созданных им же самим для обеспечения стабильности «демократической системы». Сегодня большинство граждан США (как когда-то немцев) поддерживают идею существования и «активной защиты» своих «жизненных интересов» далеко за пределами Соединенных Штатов. Социологические опросы, проведенные накануне и во время недавней войны в Ираке, свидетельствуют, что руководимая президентом Бушем американская нация, в большинстве своем, считает себя новым богоизбранным народом, миссия которого состоит в том, чтобы одержать победу над мифической «осью зла». По сути, это является формой проявления шовинизма.

При этом американцы практически отрезаны от всех внешних источников информации, единственным окном в мир для большинства из них являются крайне тенденциозные и нередко цензурованные американские СМИ, в первую очередь телевидение. Лишить противника возможности доступа к широкой аудитории — одна из главных задач пропагандистской войны. Информационное и технологическое могущество Соединенных Штатов в настоящее время делает эту страну практически неуязвимой для какой-либо внешней пропаганды, кроме как пропаганды действием. Грустным примером последней стало 11 сентября 2001 года.

Еще одна распространенная разновидность современного шовинизма — религиозная. Самый наглядный пример — исламский фундаментализм, который сегодня пышным цветом расцветает в мусульманских странах. С одной стороны, он является естественной реакцией народов Востока на агрессивную экспансию западной цивилизации. С другой — он насаждается искусственно, скрыто или явно культивируется теми исламскими политическими элитами, которые под антиколониальными и религиозными лозунгами стремятся занять лидирующее положение в регионе и весомое — в мире.

***
Помимо вышеизложенных, существуют и другие принципы военной пропаганды. Подробно останавливаться на них нецелесообразно, поскольку они хорошо описаны в специальной литературе. Поэтому просто кратко перечислим их.

Дата добавления: 2015-06-29