Застольная беседа

Изменение застольных манер

Салфетки и чаши для омовения рук были чрезвычайно распространены, но, видимо, это не делало тогдашние застольные манеры утонченнее, если еще в 17 веке рекомендовалось не облизывать пальцы, не сморкаться в скатерть, не плевать в свою тарелку, не бросать кости под стол. В 18 веке необходимостью стало соблюдать за собой чистоту, накладывать пищу своей ложкой, не есть с ножа и не сморкаться во время еды. Признаками роскошного стола в этот период являлись уже не только серебряная посуда, дорогие скатерти, салфетки, свечи и светильники, как это было в 16—17 веках, но и изысканные блюда, поскольку в 18 веке появляется кулинария как искусство и как следствие этого — кулинарная мода, законодательницей которой являлась Франция. После Великой французской революции открывается больше ресторанов, а процесс принятия пищи в обществе все более усложняется. Для 19 века характерны очень сложные застольные манеры, четкий порядок рассаживания и обслуживания гостей. В этот период появляется очень большое количество столовых приборов (для закусок, рыбы, мяса, салата, устриц, десерта, фруктов, чая, кофе и т. д.), умение правильно пользоваться которыми считалось необходимым. Также усложняются правила пользования салфеткой, строго регламентируются правила общения за столом, осанка, ритуалы произнесения тостов, начала и конца обеда.

Но застольные манеры сводились не только к умению пользоваться приборами и соблюдению правил еды и питья. Неотъемлемой частью любого обеда являлась застольная беседа, которая также подчинялась требованиям этикета. Еще в средние века появился обычай сажать вместе мужчин и женщин, и тогда обычай есть и пить из общего прибора естественным образом приводил к беседе между соседями, часто не желавшими быть услышанными. Позже, в 15—16 веках, когда в знатных домах распространяется обычай для хозяина и почетных гостей обедать отдельно в небольшой гостиной, угощая остальных в смежном с ней общем зале, правила застольной беседы продолжают развиваться. Не было принято вести за столом слишком серьезные разговоры, касающиеся политики, религии и других тем, способных вызвать споры. Не приветствовалась манера произносить длинные монологи: каждый должен был иметь возможность и время высказаться.
Во все времена считалось, что молодежь должна была больше молчать, прислушиваясь к словам старших. Для молодого человека 15—16 веков считалось неприличным жевать, когда к нему обращаются. Тогда же сформировалось правило о том, что за общим столом нельзя шептаться и оказывать в беседе предпочтение кому-либо одному, а также смеяться, чтобы никто не мог принять это на свой счет.
Хозяин должен был проявлять скромность и ни в коем случае не говорить ничего, что могло быть воспринято как самовосхваление. В 18 веке уже считалось дурным тоном говорить слишком громко, привлекая к себе излишнее внимание, а также много говорить о себе и упорно настаивать на своей точке зрения. Вообще споры никогда не приветствовались в застольной беседе и их положено было избегать. Идеальной в 18—19 веках считалась ситуация, когда все приглашенные могли свободно вступить в беседу, не обременяя своими монологами.
В 19 веке правила общения за столом стали еще более строгими. Необходимо было поддерживать общий разговор, а с соседями общаться так, чтобы разговор был слышен окружающим. Молчание не приветствовалось, даже если сказать было нечего. В руководстве 19 века по этикету описан случай, когда дама, которую посадили за стол рядом со своим личным врагом, сочла необходимым в течение времени, «достаточного для пристойного разговора с соседом», декламировать ему таблицу умножения, чтобы не обидеть хозяйку. Закономерно для 19 столетия расширился и список запретных тем: помимо политики и религии, в него входили болезни, прислуга, отношения между мужчинами и женщинами и любые сколько-нибудь серьезные проблемы, затрагивающие присутствующих. Если беседа шла в общественном месте (например, в ресторане), нельзя было упоминать личных имен, особенно женских.
Многие из этих правил сохранились до настоящего времени, другие давно забыты, но общие принципы общения людей за одним столом сохранились и в наше время — беседа должна быть более или менее общей и не доставлять неудовольствия никому из приглашенных.

Куртуазная любовь и культура дамы
В средние века церковь и законодательство освящали неравноправие мужчин и женщин. Женщина была лишена многих социальных и экономических прав, ее подчиненное положение в семье было законодательно закреплено. Выходя замуж, она теряла все права на наследство от родителей, не получая ничего, кроме своего приданого; оставаясь вдовой, она зависела от своих сыновей.
Тем не менее именно в этот период возникает так называемый «культ дамы», или форма отношений между рыцарем и его дамой, названная «куртуазной любовью», что нашло свое отражение в рыцарской поэзии 12–13 веков, в произведениях таких авторов, как Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде, Кретьен де Труа и других. Согласно средневековым источникам отношения рыцаря и дамы приравнивались к отношениям сеньора и вассала и часто описывались с употреблением той же терминологии. Рыцарь должен был избрать себе объект поклонения и служить избранной даме как своему сеньору, даже если его чувство никогда не было вознаграждено. Прекрасная дама в представлении средневековых авторов должна была обладать любезностью, способностью вести светскую беседу, красотой, благородством манер, веселым нравом и кокетливостью.
Куртуазная любовь никогда не была связана с браком и противопоставлялась ему, но тем не менее, невзирая на «незаконность» отношений, который могли представлять собой и платоническое «служение», и адюльтер, и даже «любовь на расстоянии» (когда рыцарь совершал подвиги во имя дамы, которую никогда не видел), поведение рыцаря и дамы определялось целой системой строго установленных норм. Рыцарь всячески демонстрировал свое чувство: хорошим тоном считалось в отсутствии дамы или при ее очевидной неблагосклонности обнаруживать свои страдания. От него ожидалось, что он не сможет ни есть, ни спать, прекратит всякие развлечения, громко оплакивая свою участь.
Принято было носить цвета своей возлюбленной (символика цвета играла важную роль в средневековом этикете и в особенности в отношениях между влюбленными) и предметы ее туалета, подаренные в знак любви. Иногда по окончании турнира дамы оставались полуодетыми, так как дарили рыцарям свои украшения и детали одежды вплоть до рукавов и рубашек. Эти подарки имели большое значение и всегда сопровождали рыцаря. Если он побеждал в турнире, будучи одетым в цвета своей дамы, он посылал ей коня и оружие побежденных противников. Дама могла оставаться равнодушной к ухаживаниям, не проявляя жалости и сострадания, но могла и принять их, также нося герб своего поклонника и демонстрируя его дары.
И дама, и в особенности рыцарь часто давали обеты и клятвы, сопряженные с особенной трудностью выполнения (известен случай, когда дама вручила своему возлюбленному свою рубашку вместо кольчуги для участия в турнире, а затем, после его победы, с гордостью надела окровавленную рубашку поверх своего платья). Даже для чрезвычайно знатных феодалов не считалось зазорным слагать стихи и песни в честь дамы и даже лично исполнять их (иногда восхваление дамы поручалось странствующим менестрелям, воспевавшим красоту и благородство какой-либо особы везде, где им приходилось скитаться).
Несмотря на всю искусственность кодекса куртуазной любви, концепция служения даме стала стандартом поведения на протяжении столетий. Она повысила положение женщины в обществе и требовала от мужчины хотя бы внешнего соответствия нормам щедрости, учтивости, верности и скромности. Появившиеся в тот период понятия о «благородном» поведении создали поведенческие образцы, сохранившиеся до настоящего времени. Таким образом, рыцарский кодекс оказал чрезвычайно важное влияние на развитие этикета в последующие столетия и внес несомненный вклад в формирование современных манер, поскольку даже этикет двадцатого столетия предусматривает для женщин определенные привилегии и преимущества.

Дата добавления: 2015-07-02