Тематизация философского дискурса в его жанровых метаморфозах: тема любви 3 страница

По существу, философский и нефилософский роман разделяет структура дискурсии – тема любви не только иллюстрируется, она разыгрывается по ролям, и статус, который получает каждая, - «все­ленский». С одной стороны, читателю дается шанс – пережить то, что отмеряется по сюжету героям, проникнуться их любовью, испы­тать их падение или взлет. С другой – над ним довлеет вечная пози­ция «вненаходимости» (термин М. Бахтина), способность «видеть вещи в перспективе», а значит, обладать целым горизонтом универ­сальных смыслов. Все это является залогом философского взгляда на тему, затронутую в романе. Перспективный взгляд затрагивает ситуацию, над которой мы властны. Но это – особенная власть. Над порядком дискурса, равно как и над порядком любви, в челове­ке властвует продуктивная способность воображения. Иными сло­вами, интенциональность, так, во всяком случае, определял ее Р. Мэй. В самом деле, то, что в романах пишется о любви, - греза, фантазия, навеянная восторгом от собственных чувств автора. Читателю оста­ется только уподобиться Северину, герою мазоховской «Венеры в ме­хах», чтобы самому «увидеть сон с открытыми глазами»²⁴. Но в рав­ной мере художественные сны, как выразился Р. Барт, - это духовид­цы философских идей, предвестники концепции, шлейф воображае­мого, который тянется за действительностью. Любовь как тема при­обретает в романе статус структурообразующего элемента.

Симптом «фрагментарности» - в принципе показателен для фи­лософской традиции ХХ века в целом. Первое, чем отличается со­временный философский дискурс, - своей «частичностью» и эклек­тичностью.

Рассматривая характеристики постмодернизма, Ю. Кристева, например, вычленяет двоякую функцию темы в философском романе нашего века. Прежде всего, дискурс любви должен стать непристойным и по мере возможности идти за фантазмом вплоть до самых пер­версивных его закоулков; а затем - «бредовый заряд» делает его непомерным, поскольку новым порядком любви («sex») в нем открывается неизмеримая грань – символика бессознательного. Иллюст­ративно все: «топологизация» архетипического «флюида», «забега­ние» вперед, введение писем, философских размышлений, диссони­рующих с грубостью эротических сцен, - все это составляет «прак­тическую магию» философской темы. Для того чтобы вместиться в эту непомерность, дискурс любви становится «бессвязным». Доста­точно вспомнить остросюжетный роман П. Зюскинда «Аромат». Ле­жащая в основе его замысла метафора «запаха» - как универсаль­ной, познавательной, всепроницающей «связи» между людьми, про­воцирует читателя на бесконечное количество интерпретаций любовного порядка. Но в конечном итоге именно «непомерность» сю­жета делает роман философским. Техника, напоминающая скандаль­ное творчество Сада и Батая, призвана передать в локальном дис­курсе некое сумеречное состояние смятенного вожделением сознания.

Словом, дискурс любви ХХ века пытается разом передать и идеа­лизацию, и эротический фантазм. В жанре романа он совпадает с философской медиацией. «Современное повествование, - пишет Кристева, - по существу своему отнюдь не является делом техники, как хотели нас убедить в этом новые романисты с их методикой рас­пыления. Повествованию (от Джойса до Батая) свойственна посттеологическая направленность: сообщить, передать зарницу любви. Ту зарницу, в которой «Я» возносится до параноидальных высот божественности, оставаясь при этом на грани одиночества»²⁵. Жизнь, любовь, переживание и возможность его прекращения – неизбежная перспектива всякого индивидуального существа – вот смысловое пространство тематизации, которое описывает порядок «секса». Полифонию «топосов» темы мы находим во «Фрагментах речи влюб­ленного» Р. Барта, «Страстях» Ж. Деррида, «Жюльетты» Сада, «Сле­зах Эроса» и «Матери» Ж. Батая.

С новейших времен в права исключительного описания любви вступает танатография Эроса: «влечение к смерти», освещенное солн­цем любви. Идет ли речь о том, чтобы сделать в дискурсе «зримым» непредвиденное, разнузданную страсть, неистовое «табу» в агонию не знающей запретов сексуальности'? Таким образом действует пси­хоаналическая традиция в дискурсе ХХ века В. Франкл, А. Кемпинский, А. Брилл и др. Однако назвать своим именем сексуальный акт, назвать его таким, каков он есть, совсем не значит передать отношение любви, выразить эту тему как таковую. «Секс» - эксп­рессия любви, но ведь кроме секса есть и другие способы ее выражения.

В который раз нам вспоминаются строки из знаменитой переписки Артюра Рембо и Поля Верлена, симптоматичная фраза, брошенная гением французской поэзии конца XIX века, великим символистом и юношей, который перевернул нынешнее представление о многих вещах. «Любовь – ее не существует. Любовь нужно изобрести вновь».

Заключая рассуждения о тематизации философского дискурса в жанре, мы рискнули перефразировать эту мысль. Жизни необходимо восполнить пробел в существующем у нас знании о любви. В каждом из дискурсов ее порядок как бы творится заново. И это – единственный повод для оптимизма, ибо если раньше переживание организо­вывало тематику философского дискурса, то теперь, когда за жизнь свидетельствует целый спектр различных «порядков», у дискурса есть реальный шанс «воспитать» новое переживание. Нам кажется, в этом – будущее не только каждого локального дискурса, но всех жанров философии, в которых тематизируется любовь. Ведь именно в философии, этой, невзирающей ни на какие унижения, любви к муд­рости, тема любви окрыляет и облагораживает не только свои «тео­рии», но и сами чувства, придавая философским произведениям осо­бый стиль и шарм.

Список рекомендуемой литературы

Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. М., 1999.

Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978.

Жолковский А. К. Блуждающие сны. М., 1994.

Любовь в письмах выдающихся людей XVIII-XIX века. М., 1990.

Любовь земная и любовь небесная. М., 1991.

Мир и Эрос. Антология текстов о любви. М., 1991.

О любви и красотах женщин. Трактаты эпохи Возрождения. М., 1992.

Русский Эрос, или философия любви в России. М., 1991.

Рюриков Ю. Б. Мед и Яд любви. М., 1990.

Танатография Эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб., 1994.

Философия любви. Ч. 1 – 2. М., 1990.

Фуко М. Порядок дискурса. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

Холтон Дж. Тематический анализ науки. М, 1981.

Глава II

Дата добавления: 2015-07-02