Успехи коммуникации

Постмодернизм – это технотронный капитализм.

* * *

Технологизация жизни приобрела столь чудовищный характер, что от продуктов отделился даже вкус. Пища дистиллированная, пресная – как американский хлеб, а носитель вкуса – разные соусы, с помощью которых какой-то вкус ей как-то возвращают. И извращают.

Купил недавно жареный картофель – “чипсы”. Но это уже не просто картофель, а с “запахом смородины” и не ломтиками, а шариками из какой-то дисперсной смеси. Если бы не надпись, ни за что бы не узнал, что ем. И зачем нужно, чтобы картошка пахла смородиной, а смородина картошкой? На этот вопрос не отвечает никто.

Изощряемся в количестве сортов и оттенков продукта, а скоро кислое от сладкого отличать не будем.

Современные тенденции: кофе без кофеина, сигареты без никотина, вино без алкоголя, секс без партнера... человек без души. Вещи без своей сути – только имена вещей. От вещей – к “симулякрам”. И человек – как название человека. Знаковая революция!

Все больше учреждений, в которые нельзя войти, не спросив разрешения у телефона, который может впустить или нет. Именно у телефона, ибо человека за ним мы не видим. И человек тот, благодаря телефону, общается иначе, нежели если бы это было лицом к лицу. Институты, редакции, больницы превращаются в безликие крепости. Мы уже не осознаем, в какое унизительное положение попадаем, излагая свою личную просьбу неизвестно кому, какому-то духу за аппаратом или самому аппарату. Техника соединяет людей информационно и разъединяет эмоционально.

По телевидению, в рамках некоего “русского проекта” призывают: “Позвоните родителям”. Благородно, даже умилительно, если только забыть историю. А если помнить, то уже грустно. В традиционных обществах дети жили вместе с родителями. Обычай требовал их уважать, в старости кормить и почитать. В Новое время дети начинают жить отдельно. Моральным требованием было: “родителей надо навещать”. Прошло время и в ХХ веке молодежь стали наставлять: “Пишите родителям”. И вот наконец теперь: позвоните. Я жду последнего благородного призыва: “вспомните о родителях”. Что они у вас где-то были. А может еще и есть?

В программах передач ТВ начали писать: “17.40 – выступление ансамбля “живой музыки”. Итак, есть музыка живая и мертвая – техническая. О чем и предупреждают. О живой, ибо она становится “на любителя”. И никто этому не удивляется. Но главное в другом: недалеко время, когда придется предупреждать, что выступают “живые люди”, ведь на экранах уже полно тех, кто ушел в мир иной. Знаменитые артисты, певцы, политики. Полно образов мертвых. Процентов 30. Все больше также появляется образов компьютерно-сконструированных, мультипликационно-графических. В Европе недавно вошел в моду какой-то рок-певец, но поклонники с ним встретиться не смогли. Оказалось, что он “рисованный”. И потому в ближайшей перспективе придется объявлять, что “выступают люди”. Просто люди. На любителя. Так как кругом будут машины и информационная техника. Они будут петь, плясать, говорить, но иногда – показывать и людей. Мы не заметим, когда нас будут “показывать”. А потом – не будут.

* * *

Говорят: “искусство кино”. Киноискусство. Но все это инерция. На экранах господствуют американские фильмы. Кинотехника. И не случайно, даже расхваливая их, критики прежде всего подчеркивают качество изображения, чистоту звука, яркость пленки и грандиозность спецэффектов. А высший эпитет – дороговизна постановки. Денежно-технологическое сознание ничего другого не воспринимает. “Для нас важнейшим из искусств является кино” – таков был лозунг социализма. Его наследники, оппозиционные буржуазной культуре критики, ругают нынешнее кино как “плохое искусство”. Да не искусство это вовсе. Обыкновенная техника, но только в кино. Как всегда, самых главных потерь люди не замечают. В условиях постмодернизма культура остается лишь в виде цитат и пережитков. Как традиция. Вот потеря!

Рекламируют соревнования по шейпингу. Это что-то вроде конкурсов красоты, но гимнастические упражнения, долженствующие сформировать гармоничную женскую фигуру, исполняются по программе компьютера. Самое интересное, однако, в другом: результаты определяет тоже компьютер. “Кто на свете всех милее, всех румяней и белее” решает наше новое волшебное зеркальце – техника, оставляющая человека в роли постороннего даже в таком вопросе. Что же говорить о прочем!

Например, о душе. Благодушные люди говорят, что компьютер никогда не заменит душу человека. Правильно. Он ее не заменяет. Он ее – отменяет.

Овладевая жизнью, техника овладевает и сознанием. Даже когда обед или продавец хочет пойти в туалет, то вешают объявление: “технологический перерыв”. Конечно, машина притомилась и надо слить воду. Возникло техническое бессознательно е.

* * *

Прекрасное вызывает удовольствие? – То, что вызывает удовольствие является прекрасным. Никакая красота не спасет мир, если человек не будет ее чувствовать. Едут в Париж, на дорогие курорты за “красотой и впечатлениями”. Да в полутемном подъезде или встречая восход солнца, по крайней мере в молодости, впечатлений можно получить больше, чем в Париже. И помнить их всю жизнь. Обладание, пусть малой, но реальной и живой красотой вдохновляет сильнее, чем когда пялишься на прославленную, но чужую. В музеях чувствуют меньше всего. Там “собирают информацию”. Об искусстве. И не надо его столько, проблема в другом. В том, что для мертвой души мир мерт в.

Был на концерте – обыкновенном, в филармонии. Без лазеров и мазеров. Без “фанеры” и даже микрофонов. Нешоу. Впечатление: самодеятельность. Да, теперь любое, самое профессиональное искусство, если оно человеческое – самодеятельность. Когда-то возмущались пением в микрофон. Теперь возмущаются, когда крутят фонограмму. Микрофонное “пение” считается нормой. Недавно произошел скандал от того, что пели под чужую фонограмму. “““Пели”””. Зрители требовали, чтобы это делали под свою. Чтобы ““пели””. Они уже не требовали, чтобы “пели” (в микрофон). Тем более не требовали, чтобы пели (без всякой техники). Когда в метро остановки объявляют по записи, это кажется отчужденным, а если машинист скажет сам – это уже “живой голос”, хотя говорится через микрофон. Привыкание. К миру, отчужденному от человека тройными кавычками. Живем под чужую фонограмму.

Скверный анекдот

Новый русский гуляет с сыном. Встречают художника за мольбертом: смешивает краски, наносит их кисточкой, стирает, опять наносит – рисует пейзаж. “Видишь, сынок, что значит быть бедным. Как человек без Поляроида мучается”.

Теперь это можно сказать почти про все.

Водят смычком, дуют в трубу, бьют по барабану – как без синтезатора мучаются. Поют, танцуют, веселятся как без телевизора мучаются. Приглашают, ухаживают, любят – как без службы знакомств мучаются. Думают, считают, сочиняют – как без компьютера мучаются.

Если живут, то выходит – мучаются.

Скоро, скоро все станут богатыми и о человеке можно будет сказать: “ну, отмучился”.

* * *

В 1960-ых годах в США было запатентовано первое искусственное живое существо – какой-то микроб. Теперь молекулярные химики изобретают целые “химеры”, а биотехнологи – “монстров”. На Земле появляется “новая жизнь”. Лучшая? Да, старая ведь была только “хорошей”. Что будет с ней, старой? Ответ известен: лучшее враг хорошего. Мы достигли своей вершины и спускаемся вниз. Дальше пошла рожденная нами техника. Техножизнь. Технобытие. Появление ребенка отменяет бытие родителей, но только логически. Фактически они могут жить еще долго. Недавно я был на выставке рептилий, где глазами варанов на меня смотрели миллионы лет. Выжили, хотя вымерли; вымерли, но выжили. Обычная трагическая диалектика развития.

Летом 1980 года Компьютер военно-воздушных сил США отдал приказ на взлет бомбардировщиков для “ответной” атаки. Он хотел начать войну. Вызов человеку был брошен. Скоро его некому будет принять. Мир делает систему СОИ. Вернее, она сама “делается”, – под новыми соу(и)сами типа “глобальная защита”. От чего угодно. Хотя такое невозможно. Однако, в абсурдном мире это неважно. Мир прошел точку возврата.

Начало 90-х годов. В Японии на телеэкране появился первый диктор-робот. Рядом с диктором-человеком. Замаскирован под человека. Ведут пока двое, но робот может и один. Информация сыплется из него как из мешка и без ошибок. Казалось бы у людей это должно вызвать если не шок, то, по крайней мере, шум, споры, опасения. Хотя бы у думающих и толкующих о гуманизме. Но все прошло незамеченным.

Коридоры американских тюрем патрулируют роботы. Они засекают появившихся вне камер заключенных и преследуют их, ориентируясь на “запах аммиака”. Это самый характерный запах человека, по мнению роботов. Сконструировавшие их инженеры, сообщают об этом вполне спокойно и деловито. Даже с гордостью за успехи человеческого (?!) прогресса. О неслыханном, о роковом унижении человека – с гордостью. Люди действительно не отдают отчета в происходящем. Они становятся агентами своего враг а.

* * *

Структуралисты говорят о смерти человека. Это не шутка, а так и есть. Однако остается главный вопрос: что делать человеку, когда он умер? И каково тем, кто остался жить в этом мертвом мире? Перефразируя название когда-то популярного фильма “Легко ли быть молодым”?, надо сказать: “Легко ли быть живым”? В этом мертво активном, постчеловеческом мире. Или даже в активно мертвом мире? Где все функционируют, но мало кто живет. “Анестезированные”. Живому человеку надо научиться бороться без надежды победить.

P. S. Неплохая мысль. Жаль только, что я глупее своих мыслей.

* * *

Сетуют на умаление народного и засилье заказного искусства. Вместо собственных песен – рок, рэйв и т.п. Во многих московских клубах и ресторанах петь на русском языке не разрешается. Элита это презирает. Пена этого не любит. Такой “отказ от себя” характерен для всего незападного мира. И внутри самого его. В том числе в быту. Везде засилье иностранных слов. Да какое! Вытесняются национальные ругательства. Поражение терпит даже русский мат. На стенах я вижу надписи: “fuck”, “I fuck you”. Это вместо: “е-ть”, “Я е-л тебя”. Своих студентов я всегда убеждаю, что если ругаться – то матом. Ведь это главное народное слово, когда-то чаще всего повторяемое, настоящий духовный стержень национального самосознания. Вот что значит рубить под корень. Народ, потерявший свои ругательства, обречен. И если весь мир поет, молится и ругается на одном языке, то гибель культуры и победа цивилизации неизбежна.“ Конец истории”.

Дата добавления: 2015-07-02