Культуре – конец?

Да. Как воплощение духовных ценностей, она превращается в традицию. Что-либо новое рождается теперь только в виде техники и технологии. Проявлением этого процесса на “человеческом уровне” стал исход из культуры мужчин. В книжной литературе, классической инструментальной музыке, живописи все больше женщин. А парни с детства, заклеив уши плеерами, толкутся у игральных автоматов, сочиняют техномузыку, “рисуют” на компьютерах; став “хакерами” грабят банки; “по работе” же опутывают землю и космос все новыми и новыми программами, и наконец изобрели другую, виртуальную реальность. Открыв какую-либо аппаратную комнату, вы всегда увидите десяток молодых затылков в задумчивости сидящих перед своими машинами. “Программируют”.

Потеря какой-то сферой мужского элемента верный признак того, что внутренне она надломилась. Но вот недавно на вокзале в толпе облепивших игральные автоматы пацанов я видел трех девочек. Значит, в техническое творчество пошел второй эшелон и скоро культура совсем останется без носителей. Она превращается в наследие. Становится памятью. И существует как отдельные вкрапления в сплошь искусственной среде. Как пережиток среди High Technology, хай тек, – высоких технологий, только технологии эти игровые, а не производственные. Универсализация культуры, происходящая сейчас в Европе, да и во всем мире, состоит в том, что она превращается в технику. Культура заменяется тектурой.

Технократы и космополиты, бывшие певцы свободы, теперь воспевают стандарт. А у тех, кто ему сопротивляется и хочет сохранить свою веру, национальность, Родину, пол, наконец – “невроз своеобразия”. Вот как они заговорили. Мир становится Западом. Закат культуры. На восходе XXI века.

* * *

Приобщился к психоделической культуре, пережив измененное состояние сознания. Открывается подлинно экзистенциальное измерение бытия, начинаешь понимать его самый глубинный смысл. До бессмыслицы, когда Все предстает как Ничто. До тошноты, без которой его трудно выразить. Я выразил два раза. Но “не приобщенный” читатель это все равно не поймет. Единственный теоретический вывод, который можно сделать из такого постижения реальности состоит в том, что “все дело в концентрации”. От нее меняются миры. Все дело в концентраци и.

А дело самого перехода в психоделическое состояние было в том, что я красил закрытую комнату. Это было мое первое столкновение с наркотиками как оружием массового поражения. Оно действительно массовое, так как находится на наших стенах. Мы им окружены. Теперь я бы принял участие во всемирном движении за запрещение масляных красок. И почти всей современной химии. Но к этому почти никто не присоединится. Бедные мы люди – маляры, всю свою жизнь красим, чтобы стала красивее, а потом оказывается, что краски были ядовитые.

Помогая человеку пилюлями благополучия, давая транквилизаторы, можно прийти к полной неадекватности реагирования на среду, инициирующую болезненные состояния. Неадекватная реакция характерна для сумасшедших не только буйных, но и блаженных, довольных. Все скверно, а он смеется (раньше без таблетки, а тут таблетку принял). Он не преобразует мир, не улучшает его, а приспосабливается к нему. До каких пор?

* * *

Считается, что быть аскетом и стоиком в обычной жизни очень трудно. Нужна огромная воля. Может быть и трудно – но просто. Отдаваться одной стороне существования – воле, уйти от противоречия проще, нежели выдерживать напряжение борьбы его противоположных сторон, чувства и воли, ума и страсти. В аскетизме всегда есть элемент трусости, боязнь жизни. Настолько, что борющиеся с плотью монахи старались не спать: “во сне можно согрешить”. Аскеты – это культуристы духа. Сюда же относятся без конца “самосовершенствующиеся” – сидя на полу и в разных позах. Как и рекордсмены бодибилдинга, они – “надутые”. Это все-таки слабость, хотя в образе силы.

* * *

Верующий поклоняется чему-то высшему и лучшему в сравнении с человеком – Богу. Настоящий атеист тоже должен верить в лучшее и поклоняться высшему но в человеке. Идеал такого человека был задан давно Христос. Так что нужно – христианский атеизм? Или гуманизм? Для европейской культуры, это, наверное, одно и то же.

Христианство и другие религии – идеология человека как слуги Бога.

Гуманизм – идеология человека как самостоятельной Личности.

Просвещение – идеология человека как субъекта Деятельности. Актора.

Постмодернизм – идеология человека как элемента Техники. Человеческого фактора.

* * *

Обычно считают, что чью-то сложную работу может оценить только специалист. Но не менее верно, что подлинно новаторскую вещь может оценить только неспециалист. Предвзятость – порок (и порог) любого специалиста.

Чем отличаются сциентисты от гуманистов? Первые самоубийцы и сами роют себе (правда, и другим) яму. Они – могильщики человека. Гуманисты – его терапевты и плакальщики. В отношении и смыслах между ними огромная разница – и никакой разницы в результате.

... В философии науки пошли двусмысленные толки об Апокалипсисе. Это мол только “обновление”. Ах эти ученые обыватели! Уже торопятся согласится с антропологической катастрофой.

* * *

Разное отношение к миру: аскеты, эпикурейцы, мизантропы, стоики. Вот еще одно: “в жизни надо все попробовать” – сказал один подвыпивший мужик в поезде. Этот тезис может означать целое направление в философии. Как его назвать? Этика вседозволенности? Философия свободы? Скорее всего “идеология разложения”. Она привлекательна тем, что отвечает духу постмодернистского человека, утратившего какую-либо иерархию смыслов. Не худший способ отношения к миру, если его практикует биофил. А если некрофил? Технократ? Тогда страшно.

Поступать как хочется – вот в чем действительная свобода человека. Все время поступать как хочется – вот рабство, в которое он попадает, если не может свободно ограничиться. Порок это страсть, ставшая неотвратимой. “Свободен первый шаг, но мы рабы второго” (Гете). Но шагаем за свободой. Все быстрее и дальше.

* * *

Самая простая и глубокая игра, которую знают люди – в прятки. В нее можно играть даже с собакой. Собака не только ищет, но и сама скрывается за препятствиями, выглядывает, ждет, когда ее найдут. Это самая философская игра: был – и вдруг нет. Явился – исчез. Куда уж “бытийней”. Люди всю жизнь в нее играют. Друг с другом, сами с собой, с жизнью. Явился – исчез.

Всегда хотел казаться лучше, чем есть и никогда не был самим собой. Так был ли этот человек вообще?

Был честолюбив, энергичен, суетился всю жизнь. И как награда, в конце вытянул на некролог. На “описание смерти”.

* * *

Иметь хорошую несбыточную мечту или утопию это не так плохо. Она и есть настоящая. Мечта, которая может сбыться, не обладает полнотой своего бытия. Не лучше было бы людям, если бы исполнялось все, что они пожелают. Так, кажется, говорили древние. Сбывшаяся утопия не существует вообще. Погибшие мечты – это когда они сбылись или не сбылись?

Все мечты сбываются... когда это уже не нужно. Пусть мечты сбываются! Но не все.

* * *

Игра, смерть, онанизм – вот сущностные метафоры постмодернизма. Вместо традиционных – вера, надежда, любовь. Прямо или косвенно это признают сами его представители. Особенно последовательные, “чистые” – экстремисты. Гордятся этим. Сначала хоронили советскую литературу и культуру, потом стали порочить русскую, а теперь отрицают культуру вообще. Их главный враг – духовность, душа, потому что ни того, ни другого, по их мнению, на Западе уже нет. Мы здесь отстали, а их идеал, чтобы все было как на Западе. Их тексты то чисто физиологичны, то чисто концептуальны или механическая смесь. Ядро духовности – способность к любви, поэтому борьба с духовностью требует борьбы с любовью. Ее разлагают на секс и интеллект. Выражением духовности в социуме и культуре является совесть, поэтому борьба с духовностью означает отрицание морали, отказ от различения добра и зла. Постмодернизм – церебральный онанизм. Гордятся этим. В чем их сила? В том же, что и у могильных червей. Тело культуры, которое гложут, “деконструируют” и растаскивают на цитаты – в прошлом, а они – настоящие. Хотя черви. За ними будущее. Потому что живая культура умирает, а они, мертвые – живут. Потому что – техногенные.

Постмодернизм – это посткультура, когда мир текст, а жизнь дискурс. “Риторика”. Культура – тормоз прогресса и борьба с ней главная задача наших реформ. За цивилизацию. Ради техноса. Посткультура – это игра творцов смерти культуры. Имитаторы бытия, создатели симулякров. Постчеловеческое творчеств о.

* * *

Предел посткультуры – постбытие. Наше Ничто. Никто. Непрерывный инновационный процесс, поток, который размывает идентичность предметов. Размывает “присутствие”. И уносит человека.

“Не быть” диктуется всем. “Быть” – ваше личное дело. И тем, кто хочет выжить и спастись, я говорю: “На выход. Без вещей. Следуйте за мно й”.

ПОНИМАЮ, ЗНАЧИТ

СУЩЕСТВУЮ

Все в руках Бога, но неисповедимы пути

Господни... потому что нет Его? Как жаль!

* * *

Разговор – обмен мыслями. Коммуникация. Из совместной деятельности. Молчание – обмен чувствами. Общение. Из совместного бытия.

Знаю, значит действую. Чувствую, значит живу. Понимаю, значит существую.

Раньше человек говорил: нет настроения. Пораженные медициной жалуются: депрессия. А философ скажет: опять приступ Небытия. Ничего не хочется.

* * *

Говорят о кризисе и смерти философии. Не верится. Хочется думать, что это интеллектуальное кокетство снобов. Однако проблема существует. Ведь постмодернизм – культура цитат и, кроме технологий, ничего не рождает. Сейчас можно сочинить миф, но он будет искусственным. Собственно мифология все-таки в прошлом. Значит – умерла. Фольклор и религия – тоже. Современный человек не способен, в сущности, ни верить, ни любить. Эти вершины духа остались позади нас и уже недосягаемы. Умерло, быть может, даже искусство, все больше становящееся “игрой ума”. Прикладной наукой. Так и с человеческой философией. Она существует прежде всего как история. История философии. Значит – умерла.

Говорят о смерти философии. В определенном смысле это верно – как следствие кризиса человека. Но в другом отношении, вследствие того же кризиса, у нее большое будущее. По мере того как люди вместо жизни переходят к рассуждениям о ней, философия получает новые импульсы. Общий вектор развития направлен от труда и любви к информации и рефлексии. Возник уже феномен технософи и. На этом пути философия вполне может процветать. Вспомните, господа пессимисты: пир во время чумы был философским.

И будет.

* * *

Философствование бывает:

“Школьное”, университетско-профессорское. Трактующее и обучающее. Излагается методически. Умствование. (Философия рассудк а)

“Научное”, познающее. Занято собственными проблемами и на специальном языке. Эксплицируется логически. Мышление. (Философия разум а).

“Жизненное”, общечеловеческими словами, о драме и искусстве бытия. Постигается в общении. Раскрывается симфонически. Мудрость (Философия духа).

Философ – это думающая сороконожка. Философствование начинается с вопроса “почему?” и завершается, когда спрашивают “почем?”.

* * *

Начиная с древних греков роль философии была в том, чтобы отличать истинное от видимого. За эмпирическим явлением усматривать теоретическую сущность. Чувства нас обманывают, доверять можно только мысли.

Все это верно для познания природы.

В техногенном мире нас обманывают не чувства, а мысли. Видимостью стала информация. Роль философии в том, чтобы отличать объективный смысл действия от непосредственно поставленных перед ним целей. Чтобы понять, как из рациональных актов получается иррациональный эффект. Чтобы раскрывать коварство (нелинейность) сверхсложного типа развития.

Мысль-чувство, “участное”, диалогическое (М. Бахтин), художественное (М. Хайдеггер), моральное (И. Кант) или аморальное, верующее (Ф. Аквинский) то есть, неравно-душ-ное мышление и есть гуманитарно е, о котором столько разглагольствуют, в основном абстрактно и схоластически. “Голой мыслью”. Менталитетом, а не духом. Сциентистски. И эта форма убивает содержание. Ограничить гуманитарные науки – таков должен быть лозунг гуманизации образования. Гуманитарной и гуманной может быть только культура в целом.

Настоящее гуманитарное знание человек получает из жизненных ситуаций, в которые он сам попадает. Потом из наблюдений над жизнью. Потом из общения и обмена знаниями с другими людьми. Потом из искусства и только после этого из чтения специальной литературы. Человек может очень много знать, но если нет первичных бытийных импульсов, это только ученость. Ею в основном заполнены все журналы и книги. И лишь немногие – “с импульсом”. Живые. Только их и надо читать. Но как их выделить? Надо самому быть живым. Это называется “герменевтический круг”.

* * *

Ранний ум. Тяжелая и скучная ноша, которую с повзрослением неизвестно куда нести и что с ней делать. В мире осталось всего несколько стран, еще богатых дураками и полезными ископаемыми. Они – “сырьевой придаток” иссыхающей цивилизации. Это дает надежду, что у России есть будущее. Может даже великое.

В школах вводится изучение философии. Поговаривают, что надо бы в начальных классах. Детям, мол, интересно. Но это и печально. Значит они сразу живут в мире слов и мыслей, а не вещей и чувств. Вместо междометий и радостных криков они произносят тирады с пятью придаточными предложениями. Иной раз оторопь берет. Даже если не болтуны, все равно плохо: созрели, не успев расцвести. Зачем эта ученость, мудрецы на горшках и философы – молокососы? Эти старчески умные подростки. Филососы. Потом им некуда развиваться. Их постигает разочарование, гиперрефлексия, потеря смысла жизни. Потому что произошло преждевременное прерывание детства. Духовный аборт. В глазах старца будет свет, если в глазах юноши был огонь. Сова же Минервы вылетает в сумерки. Она серая. Зачем нужны сумеречные де(ти)-каденты? Успеют.

Все это во вред человеку. Спорю, объясняю, нервничаю – бесполезно. “Успокаивает” одно: теперь все делается ему во вред. Уж раз прогресс нас переехал...

* * *

Можно ли сказать: “Наша безмозглая наука” – нет, почти нет. “Наше бесчувственное искусство” – нет, но все чаще да. “Наша бездушная философия” – да, почти всегда – да.

Об ученых и философах (теоретической массе): Перекормлены информацией... Несварение головы...... Со всеми вытекающими отсюда последствиями.........

Из-за этого бывает так, что не хочется слышать ни одного умного слова. Противно.

Века рассуждений, монбланы книг о смысле жизни и назначении человека. Многие жизнь загубили в поисках ее оправдания. Перед кем? Великие мудрецы давали изощренные наставления как жить, во что верить и каким быть. А все можно выразить несколькими словами. Будь в этом мире добрым, умным и веселым. В несчастье – мужественным. В конце – мудрым: спокойно уйди в мир иной.

Что сложнее всего на свете? Простота.

* * *

Если теряем природу, пусть будет хотя бы дух, а не разум и интеллект.

Если теряем предметы, пусть будут хотя бы образы и свойства, а не только знаки и отношения.

Если теряем естественную реальность, пусть будет хотя бы искусство, а не только наука и техника.

Если не способны молчать, пусть будет хотя бы речь, а не только языки программирования.

Язык человечества – образы и понятия. Язык машин – символы и знаки. Математика. Для человека он искусственный, а для машин естественный. Машинам его дал человек, но теперь они дают его нам. Возникает два языка: “родной” и “машинный”. Не забудем мать родную! Фундаментализм.

* * *

Алкоголь, наркотики и масс-медиа – это одно и то же. Может быть к ним иногда и надо прибегать, но в принципе живым и духовным человек должен быть сам. Информация – это только сырье, а в избытке шлак и энтропия. Я хочу иметь знания – о мире и понимание – человека, а не информацию о них.

Знать – владеть информацией. Понимать – проникать за знания, сквозь информацию. Знание (информация) – экран, который надо преодолеть, чтобы выйти к другому, войти в другое. В Другую. “Достать”, как говорит сейчас молодежь. До-стал – п(р)онял – по(н)-ял, поимел. Войти и выйти в тело, в душу, в со-знание. Сделать их своими. О-своить. О-влад-еть. Понимать – “владеть вопросом”. Большинство людей “знают, но не владеют”. Понимающих мало. Очень мало. Особенно среди умных. Да и нельзя все понимать. Ум – преграда для понимания, при чем неодолимая, не просто экран, а настоящий забор, если у человека нет души. Не зря фраза: “счастье – это когда тебя понимают” – стала крылатой. Понимание – акт “спиритуального совокупления” с миром, который невозможен без сильных к нему чувств.

Дата добавления: 2015-07-02