Таким образом, если мы принимаем первую из сократовских альтернатив, мы получаем последствия, которые даже наиболее религиозные люди должны посчитать неприемлемыми

Данная теория, однако, сталкивается с серьезными проблемами. Конечно, ее не примут атеисты, потому что они не верят, что Бог существует. Но проблемы возникают и для верующих. Главная из них была отмечена Платоном, греческим философом, жившим за 400 лет до рождения Христа.

Работы Платона были в основном в форме диалогов, обычно между Сократом и одним или более собеседниками. В одном из этих диалогов, «Евтифрон», обсуждается, может ли «правильное» быть определено как «то, что велят боги». Сократ скептически относится к этой идее и спрашивает: поведение правильно, потому, что боги велят его, или боги велят его, потому, что оно правильно?

Это – один из самых знаменитых вопросов в истории философии. Современный британский философ Энтони Флю полагает, что «это хорошая проверка способностей человека к философии – может ли он понять смысл и силу этого вопроса».

Смысл этого вопроса вот в чем. Если мы принимаем теологическую концепцию правильного и неправильного, мы сталкиваемся с дилеммой. Вопрос Сократа направлен на то, чтобы мы разъяснили, что мы имеем в виду. Мы можем иметь в виду две вещи, и каждая из альтернатив приводит нас в тупик.

1. Мы можем иметь в виду, что поведение правильно, потому что Бог велит его. Например, согласно Исходу 20:16, Бог велит нам быть правдивыми. При этом получается, что причина того, что мы должны быть правдивыми, заключена просто в том, что этого требует Бог. Вне воли Бога правдивость ни хороша и ни плоха. Это веление Бога делает правдивость правильной.

Но это ведет в тупик, так как представляет веления Бога произвольными. Это означает, что Бог мог так же легко дать другие заповеди. Он мог велеть нам быть лжецами, и тогда лживость, а не правдивость, была бы правильной. (Вы можете возразить: "Н«Бог никогда не повелел бы нам быть лжецами!» Но почему бы и нет? Если бы он одобрил лживость, Бог не велел бы нам ничего плохого, потому что его веление сделало бы лживость правильной). Вспомните что, согласно этой точке зрения, честность не была правильной до того как ее повелел Бог. Поэтому у него было не больше оснований повелеть ее, чем ее противоположность; и таким образом, с моральной точки зрения, веления Бога совершенно произвольны.

Более того, согласно этим взглядам, доктрина благости Бога делается бессмысленной. Для верующих важно, что Бог – не только всемогущ и всезнающ, но и благ, но если мы принимаем идею, что критерием добра и зла является воля Бога, понятие благости Бога лишается всякого смысла. Какой смысл в словах «веления Бога благи»? Если «Х – благо» означает «Х есть веление Бога», тогда «веления Бога благи» означает только «веления Бога суть веления Бога» - пустая банальность. В своем «Рассуждении о метафизике» (1686) Лейбниц выражает это очень ясно:

Утверждая, что вещи хороши не вследствие какого-то правила благости, но только волей Бога, мне кажется, разрушают, не понимая этого, всю любовь к Богу и всю его славу. Ибо для чего восхвалять его за то, что он сделал, если он также заслуживал бы восхваления, если бы сделал совершенно противоположное?

2. Мы можем избежать этих неблагоприятных последствий, избрав вторую из альтернатив Сократа. Мы не будем говорить, что поведение правильно, потому, что его велит Бог. Вместо этого мы скажем, что Бог велит его, потому что оно правильно. Бог, будучи бесконечно мудрым, понимает, что правдивость намного лучше, чем лживость и велит нам быть правдивыми; он видит, что убийство есть зло и велит не убивать и т. д.

Если мы выберем вторую альтернативу, то избежим многих неприятных последствий, связанных с первой. Веления Бога будут не произволом: они – следствие мудрости, видения того, что есть лучшее. Сохраняется доктрина благости Бога. Сказать, что веления Бога благи означает, что он велит только то, что в своей совершенной мудрости видит как лучшее. Но вторая альтернатива приводит к другой проблеме, тоже разрушительной для теологической концепции: действительно, принимая вторую альтернативу, мы по сути отказываемся от теологической концепции правильного и неправильного.

Если мы говорим, что Бог велит нам быть правдивыми потому, что правдивость правильна, мы тем самым принимаем, что есть критерий правильного и неправильного, независимый от воли Бога. Мы говорим, что Бог видит или осознает, что правдивость правильна; в этом – большая разница с идеей, что он делает ее правильной. Правильность существует до и независимо от веления Бога, и является основанием для его веления. Поэтому, если мы хотим знать, зачем нам быть правдивыми, ответ: «Потому что так велит Бог» дает нам не слишком много. Мы можем спросить: «Но почему он так велит?» и ответ на этот вопрос будет содержать обоснования того, почему правдивость – хорошая вещь.

Все это можно суммировать следующим образом:

(1) Предположим, Бог велит нам делать то, что правильно. Тогда либо (а) правильные действия правильны, потому, что он велит их либо (б) он велит их, потому, что они правильны.

(2) Если мы примем альтернативу (а), то веления Бога, с нравственной точки зрения, произвольны; более того, доктрина благости Бога становится бессмысленной.

(3) Если мы принимаем альтернативу (б), мы тем самым допускаем, что есть критерий правильности и неправильности, независимый от воли Бога.

(4) Поэтому, мы должны либо рассматривать веления Бога как произвольные и отказаться от доктрины благости Бога, либо принять, что есть критерий правильности и неправильности, независимый от его воли, и отказаться от теологических определений правильности и неправильности.

(5) С религиозной точки зрения, нежелательно рассматривать веления Бога как произвольные или отказываться от доктрины благости Бога.

(6) Следовательно, даже с религиозной точки зрения, критерий правильности или неправильности, независимый от воли Бога, должен быть принят.

Многие религиозные люди думают, что они должны принимать теологическую концепцию правильности или неправильности, потому что было бы неблагочестиво поступать иначе. Они полагают, что если они верят в Бога, они должны думать, что правильное и неправильное должно, в конечном счете, определяться через волю Бога. Но приведенные выше аргументы показывают противоположное: то, что, напротив, теория божественного веления сама ведет к богохульным выводам, так что благочестивый человек не должен принимать ее. И действительно, некоторые из великих теологов, например, св. Фома Аквинский (около 1225-1274), отвергли эту теорию именно по этой причине.

Дата добавления: 2015-07-02