Синтаксическая редукция. Эллипсис. Синтаксический нуль

Понятие глубинной структуры. Глубинно-синтаксический уровень в соответствии с поверхностно-синтаксическим и семантическими уровнями. Синтаксическое представление в реляционной грамматике.

Анафорические отношения. Типы заместителей (анафоров). Дейксис.

Анафорическое отношение (греч. anaphora - отнесение) - отношение между языковыми выражениями (словами или словосочетаниями), состоящее в том, что в смысл одного предложения (обычно последующего) входит отсылка к другому (предшествующему). Возникает при отсутствии непосредственной синтаксической связи между этими предложениями: "Дом стоял темный и молчаливый, огня в нем не было", "Отдай же мне теперь половину, а остальное возьми себе". Первый член анафорического отношения называется антецедентом, второй - анафором (или анафорическим элементом, субститутом). Высказывание, включающее анафор без антецедента, даже синтаксически законное, обладает смысловой неполнотой. В некоторых концепциях (у К.Л.Бюлера) анафорическое отношение противопоставляется катафорическому, при котором элемент с отсылающим значением является линейно предшествующим: "Ясно одно: я должен уехать". Более распространенным является использование термина анафорическое отношение безотносительно к линейному расположению элементов. В этом случае выделяются два типа анафорических отношений - собственно анафорическое отношение и антиципация, или предварение.

Средства подобных отношений могут быть различными:

1). В простейших формах речи это может быть лексический повтор. "В лесу огромный дворец стоит, у дворца растут три дуба". лексическая связь предложений используется и в описательных контекстах художественной речи. "К полудню вышел на открытую поляну. Посреди поляны стояла избушка. Избушка та был небольшая, с маленьким окошком и жестяной трубой на крыше. Из трубы синей струйкой кучерявился дымок и низко, слоями растягивался по поляне" (В. Шукшин)

2). Анафорическую функцию часто принимают на себя личные местоимения и указательные слова: он (-а; -о); этот; тот; это, там; туда; оттуда; столько.

Однако к числу специализированных средств анафорической связи, способных придать ей собственно синтаксический характер, указательные слова не принадлежат. Такими средствами являются только

3). Вопросительные местоименные слова, поскольку только они совмещают отсылочную функцию с функцией союзной. (где и пр.) Эти слов а также называют относительными словами, а связь, устанавливающуюся с их помощью, относительной подчинительной связью. При относительном подчинении выбор местоименного слова и в ряде случаев его форма определяется не только структурой придаточного, но и структурой главного предложения.

Слова, полностью раскрывающие свой смысл только будучи включенными помимо синтаксических отношений в анафорические отношения, называются анафорическими. К числу анафорических слов относятся многие местоимения и местоименные слова. Анафорическая отсылка входит также в состав значения большой группы слов, обычно не причисляемых к местоименным: "поэтому, потому, потом, тогда, кроме того, напротив, наоборот, например, "Вы остаетесь? Тогда я иду один". В анафорические отношения может вступать именная группа с определенным артиклем (в анафор. функции) или в языках без артикля, со значением определенности, выраженным отсутствием фразового ударения и общим контекстом: "Пугачева закончила петь. Певица поклонилась и ушла". Анафорическая отсылка входит также в значение многих частиц - тоже, также, и - и др.; так фраза: "Молчал и хозяин" неполна, "и" показывает, что "молчал" входит в анафорическое отношение, антецедент которого находится в подтексте. Анафорическими являются слова с пропозициональной функцией (когда семантический инвариант = предложению или семантическая структура, определяемая понятиями "истинно" и "ложно"). - "Да", "Нет"; так, смысл слова "Да" понятен только в контексте предшествующего общего вопроса. Наконец, анафорические отношения могут возникать при анафорическом эллипсисе (обозначаемом нулевым знаком). "Готовь сани летом, а телегу зимой". "I wrote it though I didn't want to".

Содержанием анафорической отсылки может быть:

1) субстанциональное тождество (кореферентность) объектов, ситуаций, событий, фактов (например, у местоимений он, этот, тот, это, местоименных наречий там, туда, оттуда, местоименных глаголов: Do you understand it? Yes, I do).

2) концептуальное тождество (например, у английских местоимений one, that, those: "Would you like a big cake? No, I prefer a small one."; местоимений третьего лица: "Вы просите песен? Их нет у меня"). Значение уподобления (в словах типа такой, так), а также различения и распределения (в словах другой, иной, остальные, иначе и пр.) может быть выражено через значение субстанционального или концептуального тождества. Анафорическое отношение входит в более широкий класс отношений ассоциативного типа, включающий противопоставительные, сопоставительные и др. отношения, например, "Такой любви ты знала ль цену? Ты знала, я тебя не знал".

Большинство анафорических местоимений сочетает анафорическую функцию с дейктической (см. дейксис), однако, граница между ними может стираться. В некоторых контекстах стирается противопоставление между анафорическим отношением и синтаксическим: анафорическое отношение может быть единственным средством включения слова или группы слов в структуру предложения, например,: "Мысль, что честь его была замарана и не омыта по его собственной воле, эта мысль меня не покидала".

Анафорическая связь, осуществляемая при помощи относительного подчинения, может быть

1) ориентированной - при этом относительное местоименное слово отсылает к лицу, предмету или событию, названную в предшествующем предложении знаменательным словом: "Комната, в которую вошел поручик, была совершенно темна".

2) неориентированной - относительное местоименное слово отсылает к лицу, предмету или событию, которые остаются неназванными, а лишь неопределенно обозначенными (указанными): "Тот, кто играет словами, не всегда играет чувствами". (Лермонтов)

Различие между ориентированной и неориентированной анафорической связью может поддерживаться различием в распределении относительных слов: так, при отсылке к лицу или предмету, анафора первого типа использует слово "который", анафора второго типа - слова "кто" и "что". Отношения, оформляемые средствами ориентированной связи, принадлежат семантическому плану определенности; это отношения определительные, распространительно-изъяснительные и распространительно-обстоятельственные. Отношения, оформляемые средствами неориентированной связи, принадлежат семантическому плану неопределенности; это неопределенно-обобщительные предложения.

Дейксис (греч. "указание") - указание как значение или функцию языковой единицы, выражаемое лексическими и грамматическими средствами. Дейксис служит для актуализации компонентов ситуации речи и компонентов денотативного содержания высказывания. Сфера дейксиса включает: указание на участников речевого акта (ролевой дейксис) - говорящего и адресата, выражается разными видами местоимения (1-е и 2-е лицо: я, ты, мой, твой); указание на предмет речи (местоимения 3-го лица); указание на степень отдаленности объекта высказывания, выражается указательными местоимениями и частицами (этот - тот, вот - вон); указание на временную и пространственную локализацию сообщаемого факта (хронотопический дейксис), например, лат: hic, nunc "Здесь, сейчас". Дейксис как один из способов референции противопоставляется номинации; это противопоставление нейтрализуется в ролевом дейксисе. Дейксис - универсальное свойство языка, но виды и способы выражения дейксиса в разных языках разные.

Переход от (поверхностно)-семантического к глубинно-синтаксическому уровню МСТ происходит посредством применения (поверхностно)-семантического компонента. Он расчленяет семантическое представление на куски, соответствующие предложениям и знаменательным словам, подбирает лексические и грамматические средства выражения несинтаксических значений (например, информация о соотнесенности с моментом речи переходит в грамматическую характеристику глагольного времени) и устанавливает глубинно-синтаксические отношения между абстрактными лексемами глубинно-синтаксического уровня.

Элементы условного метаязыка используются и на синтаксических уровнях. Глубинно-синтаксическое представление (ГСП) включает глубинно-синтаксическую структуру (ГСС) предложения. Это дерево зависимостей, узлы которого представляют только обобщенные лексемы – символы обычных лексем, идиом, лексических функций и фиктивных лексем. Линейный порядок узлов в ГСС не задается. Ветви ГСС представляют собой универсальные глубинно-синтаксические отношения (ГСО), число которых не больше 10. На этом же уровне содержатся сведения о коммуникативной организации высказывания, о его просодической характеристике и о тождестве или различии референтов его ИГ, а также некоторые сведения о составляющих, которые оказываются все же необходимыми, несмотря на выбранный способ изображения синтаксической структуры в виде структур зависимостей (используется и понятие именной группы как носителя референтной характеристики, т.е. фразовой категории, которая получает определение в синтаксисе составляющих). Кроме ГСС, глубинно-синтаксическое представление включает еще три вида структур: коммуникативную, анафорическую и просодическую.

Глубинно-синтаксический и глубинно-морфологический уровни, а также лежащий между гими поверхностно-синтаксический уровень связываются синтаксическим компонентом. Последний включает два субкомпонента – глубинно-синтаксический, который связывает ГСП с поверхностно-синтаксическим уровнем, и поверхностно-синтаксический, который связывает поверхностно-синтаксический уровень с глубинно-морфологическим. Первый субкомпонент 1) превращает обобщенные лексемы ГСС в конкретные лексемы, символы лексических функций заменяются значениями этих функций при данных аргументах, - также конкретными лексемами или их сочетаниями; 2) вводит служебные слова; 3) уточняет грамматические признаки лексем; 4) устанавливает поверхностно-синтаксические отношения между лексемами.

Поверхностно-синтаксический уровень содержит поверхностно-синтаксическую структуру (ПСС) – дерево зависимостей, узлы которого представляют все словоформы предложения и только они. Узлы, как и в ГСС, линейно не упорядочены. Ветви ПСС представляют собой поверхностно-синтаксические отношения (ПСО) между словоформами. Набор ПСО не универсален и в каждом языке устанавливается отдельно. Источники ПСО при переходе от смысла к тексту – ГСО, некоторые глубинные слова, а также индексы некоторых морфологических категорий. На этом же этапе поверхностно-синтаксический компонент определяет порядок слов (точнее глубинно-морфологических представлений словоформ) и добавляет просодические фразовые характеристики.

Глубинно-морфологический уровень содержит глубинно-морфологическое представление (ГМП), которое включает цепочку всех словоформ предложения и сведения о просодических характеристиках его компонентов. В ГМП словоформы входит имя лексемы и совокупность всех значений ее морфологических словоизменительных категорий. Переход от глубинно-морфологического к поверхностно-морфологическому уровню осуществляется морфологическим компонентом МСТ. Основное его содержание – переход от абстрактного представления словоформы к ее фонологической записи. Наконец, фонологический компонент преобразует фонологическое представление в фонетическое. Фонологический и фонетический уровни включают соответственно фонематическую и фонетическую транскрипционные записи предложения (т.е. фонологический компонент также образует два подуровня).

Определим теперь особенности модели СТ, которые она сохраняет по отношению к иным лингвистическим моделям. Стоит сформулировать их так, как они представляются сейчас, через 25 лет после выхода основополагающего труда Мельчука. При этом не определяется, считать ли их достоинствами модели или некоторые — скорее недостатками.

Ориентированность на синтез. При заявленной равнозначности направлений синтеза и анализа, первичным и более важным в модели считается синтез. Именно синтез привлекает все знания о языке, в то время как анализ возможен и на основе частичных знаний. В западной же традиции упор делается на анализ языка, в прикладном отношении считающийся более важным. В итоге для столь важных при анализе текстов унификационных алгоритмов нам пока не известны обратные. Остается неясным, как в рамках какой-либо из ветвей генеративной теории превратить некую семантическую сеть в последовательность деревьев зависимостей или составляющих, отвечающих отдельным предложениям.

Когда идет речь о синтезе, на Западе обычно строятся другие теории, отличные от теорий анализа. Причина кроется в том, что конкретные генеративные грамматики описывают все предложения языка L, но при этом лишь те из возможных семантических структур, которые этому множеству L соответствуют. В то же время любая теория синтеза должна была бы описать все возможные семантические сети и соответствующие им предложения языка. Насколько нам известно, синтез текста по произвольно заданной семантической сети серьезно продумывался именно в рамках модели СТ.

Синтаксическая редукция – это выделение из развёрнутых конструкций избыточных слов, компонентов при сохранении семантико-синтаксич. значения. Такая сжатость характерна для разг. и поэтической речи. Синтаксич.редукция обнаруживается и в словосоч. и в предложениях. Часто пропускается внутреннее звено при сохранении крайних частей в кот.закл.осн.информация. Примером могут служить упрощение многочленных словосоч. (кофе из Бразилии. Упущено произведённый). По сложившейся модели образуются новые словосоч. минуя начальную стадию (встреча у памятника). В разг.речи в результате компрессии меняется функция союзов кот.регулируют не смысловые и структурные смещения. Союз (а то) (не забудь взять билет, а то не попадёшь на поезд).

Необходимость нулевых единиц в синтаксисе.

В синтаксисе существуют как единицы, обладающие фонологической формой (означающим), так и фонологически пустые или нулевые единицы (их также называют скрытыми или невыраженными). Эти единицы обладают значением (чаще всего) и селективными признаками (всегда), но не имеют означающего.

В морфологии русского языка довольно часто встречаются парадигмы с "отсутствующими" элементами (нулевые окончания), в английском языке ввиду бедности морфологии в глаголе нулевые окончания встречаются чаще, чем ненулевые. В синтаксисе также обнаруживаются нулевые единицы. такие единицы опознаются по своему окружению – синтаксический нуль сохраняет "вокруг себя все определенные его смыслом позиции других словоформ" (Всеволодова). Большинство нулевых лексем являются местоимениями – они занимают в синтаксической структуре место фразовых, а не терминальных категорий. Стоит иметь в виду, что часто нулевые единицы постулируются по решению исследователя, и многие лингвисты обходятся в своей работе без них. Описание, лишенное синтаксических нулей, всегда возможно, но оно оказывается либо неполным, либо излишне громоздким.

Обнаружение подлежащих

В русском языке в инфинитивных оборотах выраженное подлежащее отсутствует, кроме ряда исключений (предикативные конструкции). В отечественной грамматической традиции невыраженное, но подразумеваемое подлежащее непредикативных оборотов принято называть субъектом. Как отличить нулевой элемент и эллипсис (контекстное опущение)? Отличие состоит в обязательности опущения.

В русском языке нулевой подлежащее находят также в неглагольных обособленных оборотах ("Был осенний вечер, тихий и ясный"), рассматривают нулевые словоформы глагола-связки и бытийного глагола ("Он красив"). В английском встречается нулевой показатель инфинитива. Общим свойством нулевых подлежащих в инфинитивных, деепричастных и причастных конструкциях является то, что подстановка "нормального", фонетически выраженного подлежащего на их место в этих конструкциях обычно невозможна. В порождающей грамматике нулевой подлежащее, которое возникает в позиции, обычно не допускающей появления фонетически выраженного подлежащего, принято называть PRO. Оно обозначается тремя заглавными буквами, с которых начинается слово pronoun, чем подчеркивается принадлежность нулевой единицы к классу местоимений.

Эллипсис - пропуск в речи или тексте подразумеваемой языковой единицы, структурная неполнота синтаксической конструкции. В сфере предложения как эллипсис определяется как

1). пропуск того или иного члена предложения, компонента высказывания, легко восстанавливаемого из контекста, причем смысловая ясность обеспечивается смысловым и (или) синтаксическим параллелизмом (так называемый контекстуальный эллипсис) ("Дан приказ ему на запад, ей - в другую сторону");

2). отсутствие какого-либо компонента высказывания, легко восстановимого из конкретной речевой ситуации (тебе -5, а ей - 3), причем вне ситуации смысл высказывания не однозначен;

3). нулевая связка (моя мать - врач).

Различают эллипсис фонетический, синтаксический, фразеологический.

В сфере словосочетания как эллипсис определяется усеченное и служащее номинацией реалии словосочетание, структурная полнота и смысл которого восстанавливаются из конкретной ситуации или исторического контекста (Первая конная = армия). В некоторых случаях на основе эллипсиса возникают новые лексические единицы ("предложение" в фр. demande < demande en mariage).

Известно, что синтаксические валентности существенно отличаются друг от друга по степени реализации в предложении. Есть много разнообразных факторов, которые влияют на обязательность выражения валентностей. Почти любая валентность может остаться невыраженной в результате эллиптического сокращения. В синтаксисе существует понятие эллиптического контекста. Эллиптическим контекстом для лексемы L относительно ее актанта Х можно назвать контекст, который содержит выражение, не являющееся актантом L, но совпадающее с Х или близкое к нему по форме и значению. Всякий контекст для L, который не является эллиптическим относительно какого-либо актанта L, называют неэллиптическим.

Примерами эллиптических контекстов для слова "заболел" относительно его актанта "Иван" являются:

(1) Иван простудился и ____;

(2) Что с Иваном? ____;

(3) Я слышал про Ивана, что ___.

(4) Иван заболел.

(1) является эллиптическим контекстом для "заболел", потому что содержит выражение "Иван", совпадающее по форме и значению с подлежащим при сказуемом "заболел" в предложении (4) "Иван заболел". (2) – тоже эллиптический контекст для "заболел", потому что содержит словоформу "Иваном" близкую по форме и значению подлежащему "Иван" в (4). хотя и не полностью совпадающую с ним. Эллиптическим контекстом для "заболел" является и (3), так как (3) содержит словоформу "Ивана", также близкую по форме и значению к подлежащему в (4). В эллиптических контекстах часто (хотя и не всегда) происходит эллипсис.

В зависимости от правил, действующих в том или ином языке, в эллиптическом контексте может оказаться необходимой замена Х при L на местоимение или его эллиптическое сокращение. Так, в русском языке контекст (1) в норме требует эллиптического сокращения: "Иван простудился и (? Иван) заболел", контекст (2) не требует, но допускает его: "Что с Иваном?" – (Иван) заболел; контекст (3) допускает лишь замену на местоимение: "Я слышал про Ивана, что * (он) заболел".

В английском языке в контексте типа (1) сокращение обязательно "John caught cold and (*John) got sick", но невозможно в контекстах типа (2-3): "What happened to John? – He got sick; I heard about John that he got sick".

В грузинском языке сокращение почти обязательно в первом случае и допустимо (наряду с местоимением) во втором и третьем.

Эллипсис обычно присущ разговорной речи, для которой характерны конструкции с "незамещенной" синтаксической позицией. Он обусловлен свойственной разговорной речи ситуативностью и наличием невербальных средств непосредственного речевого общения (жесты). Эллипсис иногда вызывается структурной организацией текста ("Дайте мне две пятерки, а я вам десятку"). Он широко используется в ораторской речи, в художественной литературе как стилистическая фигура, придающая тексту динамичность, большую выразительность, экспрессивность. Противоположность эллипсису представляет плеоназм - это избыточность выразительных средств, используемых для передачи лексического или грамматического смысла высказывания (спуститься с дерева, никогда не был) и пр.

Дата добавления: 2015-07-02