Вторник 3 страница

Кэтлин осторожно открыла водительскую дверцу. Для этого пришлось дотянуться до нее левой рукой и затем толкнуть ногой. Приглушенный шум хлещущего дождя внезапно зазвучал в полную силу. Нет, выходить совсем не хочется. Но надо.

Быстро обежав машину, она открыла багажник. Никакого зонтика. И вообще ничего, что могло бы защитить ее от дождя. Она захлопнула крышку и поплелась в ту сторону, где, по ее представлению, должна была находиться дорога. Не прошло и десяти секунд, как она уже промокла до нитки. Грязь под ногами так и липла к сапожкам, не давая идти. Она с трудом продвигалась вперед.

Ее ослепил свет фар. Он возник ниоткуда. Шум мотора она не слышала. «Та машина, – подумала Кэтлин. – Водитель увидел, что я попала в аварию, ну конечно, он же ехал сзади. Он остановился, вызвал спасателей. Сейчас он подойдет посмотреть, что со мной…»

Она остановилась в луче света, заслоняясь от него больной рукой, и здоровой рукой помахала остановившемуся водителю. Ничего не происходило. Она пошла на свет, мокрая до костей, и очутилась на дороге. Подойдя к незнакомой машине, она увидела, что внутри пусто. Дверцы были заперты. Она подергала ручку – безрезультатно, постучала в стекло, пытаясь заглянуть внутрь салона.

Она позвала:

– Тут есть кто-нибудь? Где вы? Мне нужна помощь!

Шум хлещущего дождя поглотил ее голос. Казалось, она пытается докричаться сквозь звуконепроницаемую стену. Шаги она услышала только тогда, когда они приблизились сзади вплотную. Кэтлин успела издать только один звук, как ей на голову обрушился жестокий удар.

– Не представляю себе, отчего она так запаздывает, – заявила доктор Кин, взглянув на часы. – Сегодня днем я разговаривала с ней по телефону. Возможно, она еще не доехала. Наверное, просто не рассчитала, сколько ей понадобится времени, чтобы добраться до Эдинбурга.

– Она едет из Баллока?

– Не знаю. Может быть, позвоним ей? – Доктор Кин нажала на служебном телефоне кнопку быстрого набора, долго ждала, пока на том конце отзовутся, и положила трубку. – На работе ее уже нет. Должно быть, задерживается. В это время дороги плотно забиты транспортом.

Час пик давно миновал. Встретиться условились в восемь часов, чтобы Кэтлин Андерсон успела добраться до Эдинбурга. Времени у нее было больше чем достаточно, подумал Бен, но из вежливости только кивнул и посочувствовал:

– Прямо беда!

Доктор Кин хлопнула в ладоши.

– Можно пока начать без нее. Я, наверное, смогу вам сообщить что-нибудь интересное о фонде, – сказала она с ободряющей улыбкой.

Доктор Кин была привлекательная женщина лет сорока – сорока пяти, ее темные волосы блестели так, словно она только что вышла из парикмахерской, проведя там несколько часов, костюм свидетельствовал об изысканном вкусе, коротко подстриженные ногти были тщательно ухожены. На ней не было никаких украшений, кроме скромных часиков. Бен с первого взгляда отметил, что они от Картье. Даму с такой внешностью он скорее ожидал бы встретить в администрации частной клиники, чем в проекте по оказанию помощи детям из беднейших слоев населения. Даже в собственном кабинете она казалась каким-то чужеродным персонажем: он был скудно обставлен дешевой мебелью, на полу – покрытый пятнами серый ковер, краска на стенах облупилась. И вдруг среди всего этого доктор Кин! Родившаяся, выросшая и защитившая диссертацию в Эдинбурге. Казалось бы, истая дочь этого города, на деле же – избалованная девочка из Фетиса Фетис – зеленый пригород Эдинбурга в двух милях от центра с парками и Королевским ботаническим садом., где живут одни богачи, для которых Эдинбург заканчивается сразу же за Холирудским парком. Наверняка до своего поступления в фонд «We help» она ни разу в жизни не заглядывала в Крейгмиллар.

– Во-первых, большое вам спасибо за то, что вы согласились уделить нам время, – начал Бен. – И особое спасибо за то, что пришли на встречу такая элегантная. Если бы я знал…

– Так и думала, что вы это скажете, – засмеялась доктор Кин. – Понимаете, я имею очень мало отношения к повседневной работе. Для этого у нас есть социальные работники, педагоги и психологи. Я к ней не причастна. Мое дело – заботиться о том, чтобы было достаточно денег.

– А те, кто может дать деньги, не хотят видеть здешнюю нищету, – продолжил за нее Бен. – Они помогают с закрытыми глазами, чтобы успокоить свою совесть?

– Да вы циник! – сказала она с улыбкой.

«Молодец, – подумал Бен. – Ни слова критики в адрес спонсоров. И главное – не оправдываться».

– Я только подумал, что ваш врачебный опыт, наверное, здесь очень бы пригодился.

Доктор Кин откинулась на спинку конторского кресла, скрестив руки на груди. Она по-прежнему улыбалась.

– Но, по вашим собственным словам, вы не имеете непосредственного контакта с теми, кто нуждается в помощи.

– Мой опыт находит применение на более высоком уровне, там, где от него всем есть польза – к примеру, моим коллегам по работе. А как надо, по-вашему?

– По-моему, тот, кто пять лет проработал в медицинском учреждении типа клиники Бетти Форд, мог бы применить свой богатый практический опыт в проекте, направленном на помощь детям, как правило, из пьющих семей, тем более что и сами дети зачастую бывают уже на полпути к тому, чтобы тоже стать алкоголиками. Разве не так?

– Как я уже сказала, мой опыт приносит непосредственную пользу моим коллегам. А коли вы так замечательно подготовились, то уж давайте не путать названия: это была не клиника Бетти Форд, а Центр Харлана Трента.

– Центр Харлана Трента по своей концепции близок к клинике Бетти Форд.

– Центр мистера Трента задуман как сугубо частная клиника. Это учреждение является коммерческим. Терапевтический же подход у него в принципе сопоставим, хотя и не идентичен тому, которого придерживаются в клинике Бетти Форд. Мистер Трент привнес собственные идеи. Добавить еще несколько знаменитостей, желательно из числа голливудских актеров, и Центр приобретет такое же громкое имя, как клиника Бетти Форд. – Доктор Кин все еще продолжала улыбаться. – Послушайте, нет ничего ненормального в том, чтобы перейти из практикующих врачей в администраторы. Не кажется ли вам, что я гораздо лучше могу судить о том, правильно ли используются деньги? Насколько работник пригоден для той или иной должности? Всем выгодно иметь в моем лице компетентного консультанта, у которого можно получить правильный ответ на любой вопрос.

– Однако это интересная смена работы: в Центре Харлана Трента лечатся только богатеи из богатеев, желающие избавиться от зависимости, таблеток и всякой другой наркоты…

– И от алкоголя…

– И вдруг сюда, к беднейшим из бедных…

– На что вы намекаете?

– На ваше жалованье.

– Все-то вас наводит на мысли…

Она повернулась вместе с креслом, подняла с пола сумочку, вынула мобильный телефон:

– Попробую-ка я, пожалуй, позвонить миссис Андерсон.

Набрав номер, она приставила трубку к уху. Никто, видимо, не ответил.

– Может быть, ее шеф знает, где она сейчас, – сказала доктор Кин.

Дэн Уоллес оказался на месте, и они обменялись несколькими словами. По-видимому, он не знал, почему Кэтлин Андерсон не явилась на встречу, и предложил приехать лично. Бен отрицательно покачал головой, услышав от доктора Кин переданное ему предложение.

Засим последовало подробное введение в задачи и цели фонда «We help», которое Бен мог мысленно произнести вместе с ней слово в слово, так как он внимательно изучил соответствующий интернет-сайт. Он дал доктору Кин закончить эту речь и задал ей вопрос о Кэмероне Макфеддене. Не успев договорить до конца, он уже понял, что это не имело смысла. Она заранее подготовилась к такому вопросу и рассказала ему, что с Кэмероном произошел трагический несчастный случай. Не умалчивая о слухах о самоубийстве, она объявила их пустой болтовней любителей разных сенсаций.

– Родители Кэмерона к вам обращались?

Доктор Кин высоко вздернула брови и взглянула на него с любопытством:

– С какой стати им было это делать?

– Кэмерон участвовал в вашей программе.

– Отнюдь нет. Вы должны понимать, что есть подростки, которые просто посещают предлагаемые нами общедоступные мероприятия, и те, кто ходит к нам специально для отдельных доверительных бесед с человеком, не принадлежащим к их обычному окружению, который работает с ними персонально. Эти подростки становятся участниками индивидуальной развивающей программы. Мы помогаем им поднять успеваемость по школьным предметам и, если нужно, переводим их в другие школы. В особо трудных случаях, когда подростку невозможно помочь, не изъяв его из семьи, мы проводим консультацию с ведомством по делам несовершеннолетних. Мы подыскиваем для них приемные семьи. Кэмерон сначала ходил к нам каждый день, потом стал появляться все реже. Его родители, насколько мне известно, не приходили ни разу.

Она говорила о проекте так, словно он работает уже не первый месяц. Между тем он был только что запущен.

– Вы знали его лично?

Она даже замахала рукой:

– Ну что вы! Когда я захожу в те помещения, где принимают детей и подростков, где они играют и разговаривают, сидят за компьютерами, температура там сразу снижается на несколько градусов. Мое место – тут.

– Вы – образ врага? – спросил Бен.

– Меня лучше держать за закрытыми дверями, – улыбнулась доктор Кин.

– Это действительно был несчастный случай? Я говорю о падении Кэмерона.

Какую-то долю секунды она колебалась:

– Вы спрашиваете потому, что ходят слухи о самоубийстве?

– Потому что несчастный случай в принципе может быть спровоцирован.

Она взглянула на часы:

– И кто же, по-вашему, мог это сделать?

– Родители, которым надоело кормить еще один лишний рот…

– Какая чудовищная мысль!

– Но не такая уж невозможная.

– Совершенно невозможная! Как такое могло прийти вам в голову?

– А если не родители, то, может быть, кто-то еще?

Доктор Кин засмеялась, но самоуверенность ей на миг изменила:

– Мистер Эдвардс, вы шутите, да? Вошли в роль журналиста, ведущего расследование? – Она отмахнулась. – И откуда у вас только такие идеи!

Бен улыбнулся, она улыбнулась, все опять успокоилось. Он понял, что пора уходить, попрощался, доктор Кин проводила его к черному ходу, через который он сюда пришел, и там он постоял в темноте, сам не зная, чего еще ждет. Он проверил мобильник, не звонил ли Сандер. Нет, не звонил. Зато звонила Нина. Он послал ей коротенькую эсэмэску: «Работаю над новым очерком. Очень занят». Когда он убрал телефон, дверь черного хода открылась, и из нее вышла доктор Кин.

– Вы что-то забыли? – спросила она в привычном деловито-сердечном тоне.

– Мне позвонили, – соврал Бен, похлопав себя по карману.

– Где вы поставили машину?

– Я приехал на автобусе, – сказал он и пояснил: – Я живу в Даддингстоне, оттуда сюда всего несколько минут.

– Да и зачем рисковать, чтобы у вас тут сперли покрышки! – Она рассмеялась. – Счастливо вам добраться до дома! – пожелала она ему на прощание, обернувшись на ходу.

– И вам того же, – отозвался он и, чуть-чуть обождав, двинулся в ту же сторону, куда удалилась она.

Доктор Кин не боялась, что у нее сопрут покрышки. Она оставила свою машину прямо посреди дороги. Очень может быть, что тут уже все знают, чья это тачка и что ее лучше не трогать – выйдет себе дороже.

Светло-серый родстер-«БМВ».

«Почему она ему соврала?» – подумал Бен, глядя, как машина медленно тронулась. Родителей Кэмерона она, конечно же, знала. Всего несколько часов назад она заходила к ним в квартиру.

За месяц до начала событий

– Плевал я на вас. С меня хватит, я больше не согласен.

Кэмерон выскочил из кухни, выбежал в прихожую, оттуда – за дверь.

– Стой, черт тебя подери. Чего это ты выдумал?

Колин погнался за сыном на лестницу. Они бежали наверх все выше и выше, выше и выше.

На десятом этаже Кэмерон остановился.

– Не подходи – убью! – сказал он.

Колин остановился, тяжело дыша, глядя на Кэмерона выпученными глазами:

– Слушай, парень, давай поговорим.

– Убью! Всех вас убью!

Кэмерон помчался дальше наверх.

«Что это с парнем?» – спрашивал себя Колин. Мальчик уже не первый день говорил, что всех поубивает. Надо было прислушаться, отнестись повнимательнее, но они подумали, что это так, одна болтовня. Из-за того, что по телевизору показали тот фильм про мальчишку из какой-то школы в Германии, который сбился с панталыку. Вся дрянь от этого телевизора, подумали они. Выдрючивается парень, чтобы нас попугать.

Он поднялся за Кэмероном до двери, ведущей на крышу. Кэмерон захлопнул ее за собой. Колин дернул за ручку, но дверь заклинило. Наверное, сын чем-то ее припер. Колин с разбегу толкнул ее. Еще раз разбежался. И еще раз. Он кричал, звал Кэмерона и все еще надеялся, что сын его только пугает.

Наконец дверь подалась. Какая-то жалкая деревяшка помешала ее сразу открыть, и этого времени было достаточно, чтобы Кэмерон подошел к краю крыши.

Он просто стоял там и смотрел вниз. Казалось, что он совсем успокоился.

– Кэм!

Кэмерон обернулся и помахал отцу рукой.

– Кэм, давай спустимся и обо всем поговорим. О’кей? Кэм…

Он так и не досказал начатую фразу. Махнув отцу рукой, мальчик уже шагнул вперед. Он скрылся за краем крыши.

– Кэм!

Колин кинулся туда, как будто еще можно было что-то сделать. Не добежав до того места, где только что стоял сын, он услышал, как шмякнулось тело об асфальт.

Дата добавления: 2015-06-27