Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Единое королевство 16 страница




Если начать со стороны моря, то видно, что Вестбрук является двенадцатым притоком и находится практически на границе Старого Королевства. Тринадцатым был Диммл, иногда его называют Вестнук — там родовые земли Уиллсов. Реннэ жили и продолжают жить рядом с Вестбруком.

— Все это очень хорошо, Синддл, но ты забыл об одной немаловажной детали. Может ли человек добраться верхом из Вестбрука в Долину до первого снега?

— А ты знаешь, когда выпадет снег в нынешнем году?

Финнол посмотрел на фаэля, и в свете костра было видно, что он не в силах скрыть раздражение.

— Может быть, вам и удастся сделать это, — продолжал Синддл, отвечая на вопрос Финнола, — если снегопады начнутся не слишком рано. Но река достаточно широкая и не особенно торопится на юг. Чтобы попасть в Вестбрук, нужно довольно много времени. А ярмарка не начнется раньше первого дня лета.

— Я все равно не понял, может ли человек добраться верхом из Вестбрука до Долины до первых снегов?

— Это очень трудно. Фаэли отправляются на дальний север ранней весной, по мере того как тает снег. Но всадник передвигается гораздо быстрее, чем фургоны и кибитки. То, о чем ты спрашиваешь, Финнол, возможно, хотя дорога проходит не так прямо, как река, и придется покорить множество холмов, прежде чем вы попадете в высокогорные районы. Если снег застанет вас в пути, прежде чем вы окажетесь в Долине… — Синддл покачал головой. — Вы смышленые ребята и можете остаться в живых, но лошадей потеряете.

Финнол быстро посмотрел на Бэйори, но тот сидел, уставившись в огонь.

— Ну, лично я намерен продолжить путь вместе с Синддлом, — объявил Финнол. — Мне невыносима мысль о том, что Алаан отхватил солидный куш, не приложив к этому никаких стараний. Если мы получим назад наши вещи или компенсацию за них и прибавим вырученные деньги к тому, что нам обещал заплатить Синддл, то сможем купить очень хороших лошадей. А еще посмотрим на мир. Должен вам признаться, что Иннисет меня разочаровал.

Ни Бэйори, ни Тэм ничего не ответили. Тишину нарушал лишь треск веток в костре, который посылал ослепительные искры в темное небо.

 

Они охраняли свой лагерь по очереди всю ночь. Возможно, жители Иннисета заразили их своими страхами. Бэйори заявил, что нормально себя чувствует и может сменить Тэма на посту.

Синддл проснулся в темноте, что происходило с ним нередко, и услышал шепот мужчин и женщин, рассказывающих свои истории. Они порой возникали в черном колодце его сознания, и тогда он старался заглянуть туда, чтобы получше все рассмотреть, у него уходили целые часы, а увидеть удавалось только самую поверхность. Иногда он отправлялся на прогулку, терпеливо дожидаясь подходящего момента. Место, где они заночевали, сейчас казалось Синддлу жутковатым, несмотря на то, что он прекрасно знал, где они находятся.

В Зеленых Источниках истории разных людей выбирались на поверхность земли и перетекали в реку, где метались, не находя себе места и натыкаясь друг на друга. Но каким-то непостижимым образом они в конце концов возникали на гладкой поверхности черного колодца, соединенного с великой рекой таинственными узами.

Синддл ждал.

Он сбросил одеяло, прислушиваясь к шепоту реки и жалобным крикам домашних животных. Насекомые пели свои любовные песни, в небе шуршали крыльями ночные птицы.

На посту должен был стоять Бэйори, но Синддл нигде его не увидел и потому спустился к реке, чтобы проверить, в порядке ли лодка. Неожиданно он испугался, что Бэйори решил перебраться на другой берег и отправиться домой, в Долину, пешком.

Бэйори сидел на берегу, поджав колени как ребенок. Синддл некоторое время не знал, подойти к нему или лучше не трогать. Однако поза парня из Долины выдавала такую невыносимую тоску, что Синддл не выдержал и заговорил:

— Бэйори? Ты в порядке?

Бэйори оглянулся, а потом снова уставился на реку.

— Нет, — прошептал он. — У меня все плохо.

Синддл устроился на берегу рядом с ним.

— Рана болит?

— Моя рана? Нет, она заживает. — Он довольно долго молчал, а Синддл просто сидел и ждал — он умел это делать.

Бэйори смущенно поерзал на своем месте, а потом сказал:

— Когда я лежал в лихорадке и бредил, мне чудились голоса. Они шептали, бормотали, лепетали совсем как река Эбера, что-то шипели, какие-то слова… Я не знаю. По правде говоря, я не очень понимал, что они говорят — хотя мне часто казалось: еще немного — и все станет ясно. Мне представлялось, что я слышу угрозы и обещания. — Он покачал головой. — Не знаю какие. Теперь же, когда я засыпаю, они возникают снова. Как разговор в соседней комнате: разобрать невозможно, но ты все равно знаешь, когда люди ссорятся, а когда делятся друг с другом своими тайнами. Я боюсь ложиться спать. Я… боюсь.

Синддл сел поудобнее, пытаясь придумать, как успокоить Бэйори. Наверное, нужно рассказать ему о видениях той ночи, но какое-то внутреннее чувство подсказывало фаэлю, что для Бэйори будет лучше, если он останется в неведении. Самый крупный и сильный из них, он казался Синддлу самым ранимым и слабым. Бэйори нуждался в том, чтобы стоять обеими ногами на земле и видеть вокруг только знакомые вещи. Как же сильно он отличается от Финнола! Однако Финнол уговорил его принять участие в этом путешествии.

Бедняге Бэйори не повезло, что у него такой кузен. А с другой стороны, каким крошечным был бы его мир без Финнола.

— Думаю, ты скажешь, что это всего лишь сны, — проговорил Бэйори, — и что я не должен им поддаваться.

— Я никогда не скажу ничего подобного, — быстро ответил Синддл. — Людские сны являются причиной многих бед. Но в то же время они порождают все, что прекрасно и стоит ценить.

 

ГЛАВА 23

 

В тот вечер никто не оставлял подношений для привидений, обитающих в замке, однако Каррал все равно поднялся в башню. Он хотел поговорить с призраком — или человеком — и выяснить, как он собирается увезти его дочь из замка, где полным-полно сторонников принца Иннесского. Другой возможности связаться с ним Каррал не знал. Они встречались только в башне,, когда слуги оставляли там подарки для призраков.

Каррал поспешно — насколько мог себе позволить — поднимался по винтовой лестнице, чувствуя под ногами высокие ступеньки из старого, изъеденного временем камня. Дверь на площадке была закрыта, и он толкнул ее, стараясь понять, есть ли кто-нибудь внутри.

Камин не горел, и Каррал почувствовал, как в комнате сыро и холодно. Когда он открыл дверь, мимо пронесся легкий порыв ледяного ветра. Каррала охватило одновременно разочарование и отчаяние, и тут кто-то откашлялся.

— Я знал, что вы сегодня придете, — сказал знакомый голос, и Каррал вздохнул с облегчением.

Он боялся, что сюда может заявиться Эремон.

— У меня нет времени на загадки, — сердито проговорил Каррал и закрыл за собой дверь. — Кто вы такой и почему я должен вам доверять?

От окна донесся короткий смешок.

— Мое имя вам ничего не скажет, а то, кем я был, и того меньше.

Каррал топнул ногой;

— У меня кончается терпение! Вы просите, чтобы я доверил вам дочь, и не объясняете, почему я должен это сделать.

— Вы можете мне не поверить, и тогда что вас ждет, лорд Каррал? Думаю, ответа не требуется. Вы встретились с Хафиддом и теперь понимаете, с кем имеете дело. Если бы я хотел увезти вашу дочь из замка ради достижения собственных целей, мне вряд ли потребовалось бы ваше разрешение. Я бы просто ее выкрал. Однако я здесь, обсуждаю ее судьбу с вами и надеюсь на вашу помощь… — Он помолчал немного, а потом мягко спросил: — Вы мне поможете?

Каррал закрыл глаза, которые отчаянно жгло. Он еще ни разу не оказывался в подобной ситуации — на самом же деле выбора у него не было. Довериться незнакомцу, скрывающему свое имя и играющему в призрака, или отдать дочь Хафидду?

— Что я должен делать? — тихо спросил Каррал.

Призрак сделал глубокий вдох и собрался ответить, но тут раздался грохот шагов на лестнице.

Несколько мгновений он прислушивался, надеясь, что ошибся.

— Нас выследили, — с отчаянием в голосе прошептал Каррал.

— Ваша дочь должна покинуть замок сегодня ночью, — быстро сказал призрак. — Пусть оденется в дорожное платье. Любые другие приготовления вызовут подозрения у Мэнвина и Хафидда. Она спустится по лестнице для прислуги в три часа пополуночи.

Люди, поднимавшиеся по лестнице, уже практически подошли к двери.

— Сейчас вы попадете в цепкие руки Хафидда, мой призрак. Вы ничего не сможете сделать для моей дочери.

Мягкий смех озарил вечный мрак.

— Разве они в силах найти оковы для призрака?

Дверь распахнулась, и внутрь ворвалось множество людей, голоса, шаги — все перемешалось. Каррала грубо толкнули в кресло. По комнате метались люди, ругались, но ничего не находили.

— Милорд Хафидд, — проговорил Каррал, не успев как следует подумать, что собирается сказать, и против воли сжался.

— Мы слышали разговор, когда поднимались по лестнице, — быстро доложил молодой голос, — но когда вошли, он был один.

Каррал чувствовал, что Хафидд смотрит на него.

— Я беседовал сам с собой. Привычка человека, который слишком много времени проводит в одиночестве.

Несколько минут Хафидд молчал. Каррал изо всех сил старался держаться с достоинством и не выказывать страха, хотя он не удивился бы, если бы ему снова влепили пощечину.

Впрочем, ничего подобного не произошло. Каррал услышал шаги Хафидда, тот резко развернулся и начал медленно спускаться по лестнице. Остальные тут же последовали за ним, Каррал остался в своем кресле.

Убедившись, что все ушли, он поднялся на ноги.

— Эй! — тихонько позвал слепец. — Я один?

В ответ он услышал лишь тихий шепоток ночного ветерка. Неожиданно скрипнула, а потом захлопнулась дверь, и Каррал вздрогнул от неожиданности.

Приложив руку к отчаянно бьющемуся сердцу, он без сил опустился в кресло. Только ветер. В башне, кроме него, никого нет. Никого.

Он несколько минут сидел в кресле, пытаясь успокоиться и медленно вдыхая сырой ночной воздух. Мысли перепутались, он не верил тому, чему только что стал свидетелем.

Куда подевался призрак!

«А вдруг я схожу с ума?» — подумал Каррал. Он разговаривал с человеком, который дышал, слышал его твердые шаги по каменному полу комнаты, взял из его рук бокал с вином… Вот уже три года Каррал приходит в башню, чтобы испробовать угощение, которое слуги оставляют в башне для привидений — с тех самых пор, как умерла Ансель. Он сам призрак.

А теперь какой-то человек, назвавшийся призраком, исчез в ночи. Прямо из высокой башни, из которой имеется только один выход — Каррал знал это совершенно точно. Круглая комната, толстые стены. Здесь просто не может быть секретных проходов и лазеек. Выбраться можно лишь через дверь… или окно.

Он осторожно поднялся и подошел к открытому окну. Немного смущаясь того, что собирался сделать, Каррал протянул руку и принялся ощупывать стену под подоконником, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Глупо, — сказал он вслух.

Каррал постоял несколько мгновений у окна, опираясь на подоконник и наслаждаясь прикосновениями ласкового ночного ветерка, напомнившего ему поцелуи дочери. Где-то вдалеке закричала птица.

 

ГЛАВА 24

 

Элиз открыла дверь в свою комнату так осторожно, что она даже не скрипнула, и посмотрела в щелочку в освещенный свечами коридор. Да, они на месте — стражники в темно-синих ливреях Уиллсов, а один в темно-малиновой принца Иннесского. Она тихо закрыла дверь и снова забралась в постель.

Вчера ночью поднялся настоящий переполох — говорили, что в одном из коридоров видели вора — повсюду поставили охрану. Похоже, все поверили, что среди менестрелей, прибывших с принцем Иннесским, оказался мошенник, который охотится за драгоценностями, или даже убийца, выдающий себя за музыканта. У Элиз эти разговоры вызывали скептическую улыбку. Весьма характерно для Уиллсов с их раздутым чувством собственной значимости — кому нужна смерть одного из них, да и зачем? А если все-таки в замок пробрался наемный убийца, Элиз надеялась, что он прикончит Мэнвина или его злобную жену. Она взяла книгу и осторожно ее открыла.

Элиз любила почитать в кровати. Такое поведение не одобрялось, поскольку представители старшего поколения утверждали, будто чтение в постели портит характер и навевает дурные сны, которые приводят к лености и мечтательности. Элиз считала, что некоторые взгляды на жизнь настолько неистребимо бессмысленны, что граничат с безумием.

Да, она действительно склонна к мечтательности и некоторой лености, но Элиз не сомневалась, что дело тут вовсе не в том, что она читает перед сном. Нет, просто таким способом она протестует против жизни, которую ее заставляют вести.

Впрочем, ей нравилось ничего не делать и предаваться мечтам. Только так девушка могла сохранить свое воображение, без которого давно сошла бы с ума. Если жизнь — это существование в душном, запертом замке, где всем заправляют Мэнвин и Бэтт… Элиз на мгновение закрыла глаза, чтобы прогнать неприятные мысли.

Только полеты фантазии позволяли ей бежать от реальности. Как часто Элиз придумывала себе будущее, в котором была свободна от своих родных, постоянно вмешивающихся в ее жизнь, их дурацкой вражды и бесконечных интриг. Как же она их всех ненавидит!

Неожиданно Элиз поняла, что читает одну и ту же страницу вот уже в десятый раз, не понимая ни единого слова. Она начала сначала, но, не выдержав, опустила тяжелую книгу на колени. Ее мысли все время возвращались к взволнованному предупреждению принца Майкла.

Почему в начале вечера он был таким обаятельным и веселым, а потом вдруг все переменилось и принц погрузился в отчаяние? Может быть, он лишь надел маску «приятного молодого человека»? Или, как раз наоборот, тоска и испуганный шепот — притворство?

Элиз вспомнила, что видела, как он разговаривал с суровым на вид рыцарем — кажется, его звали Эремон. Элиз передернуло, когда она вспомнила советника принца Иннесского. Может быть, именно разговор с ним стал причиной столь разительной перемены в принце Майкле?

Кто знает? Элиз сочувствовала молодому принцу, наверняка его положение в тысячу раз хуже, чем ее собственное. Иначе почему он так несчастлив?

«Интересно, читает ли он по ночам, перед тем как уснуть? — подумала она. — Представляет ли себе день, когда ему удастся обрести свободу от обязательств, которые накладывает на него семья? Возможно, он находится в таком отчаянии, потому что не видит впереди никакого просвета. Или у него просто нет воображения?»

В дверь едва слышно постучали. На несколько секунд Элиз замерла в своей постели и не отвечала, представив себе, что к ней заявился юный принц. Сердце отчаянно билось у нее в груди.

Затем дверь слегка приоткрылась, и она услышала тихий голос отца, который звал ее по имени.

— Входи, — так же шепотом ответила Элиз, которая сама не знала, почему вдруг понизила голос.

Каррал быстро вошел в комнату и закрыл за собой дверь так осторожно, что Элиз даже не услышала щелчка замка. Когда отец повернулся к ней, ее поразило его лицо — потемневшее и измученное.

— Что случилось? — спросила она, отбросив в сторону книгу и сев на кровати.

Каррал быстро пересек комнату, проверяя, свободен ли путь, своей тростью. Элиз взяла его за руку и усадила рядом с собой. Один его глаз окружало темно-синее пятно, на щеке расплылся яркий синяк.

— Что с твоим лицом? — спросила Элиз.

Каррал отвел руку дочери, которая попыталась прикоснуться к его щеке.

— Ничего страшного, — быстро ответил он. — Завтра принц попросит твоей руки. — Элиз показалось, что отец задыхается. — Я только что разговаривал c Мэнвином, твой дядя уже дал свое согласие, даже не потрудившись сначала обсудить этот вопрос со мной. Он заявил, что не сомневается в моем благоразумии. — Каррал сжал руку дочери, и она почувствовала, какие у него холодные пальцы. — Но, Элиз… — Он сделал глубокий вдох. — Тебе не следует выходить за него замуж. — Каррал неожиданно с трудом сглотнул, словно у него закончились слова и он не знал, что сказать. Однако он тут же взял себя в руки и продолжал: — Советника принца, Эремона, на самом деле прежде звали Хафидд. В прошлом он был нашим врагом, и должен тебя заверить, что страшнее человека я не встречал. Ты не должна попасть в руки Хафидда и принца Иннесского. Я знаю, что принц Майкл приятный и обаятельный молодой человек, но его отцу нужно только одно — ребенок, в жилах которого будет течь кровь Уиллсов. Тогда он попытается объединить Старое Королевство и посадить своего внука на трон.

Он замолчал, и Элиз подумала, что ее отец выглядит усталым и нездоровым. И он страшно бледен.

— Да, — проговорила она. — Принц Майкл меня предупреждал, он сказал, что я не должна выходить за него замуж. Он показался мне таким несчастным. — Элиз почувствовала, что вот-вот расплачется.

Услышав слезы в голосе дочери, Каррал прикоснулся рукой к ее щеке.

— Сейчас тебе следует думать о себе, — мягко напомнил он. — И больше ни о ком. Ты должна бежать. Сегодня ночью.

По щеке Каррала скатилась слеза, и Элиз увидела, как он быстро смахнул ее рукой.

— Но в коридорах стоит охрана…

— Их отвлекут.

— Меня через день вернут назад… в лучшем случае через два. — Элиз чуть не расплакалась от отчаяния.

— Нет, — возразил ее отец, и его голос прозвучал тепло и успокаивающе — совсем как в детстве. — Все подготовлено… — Он колебался одно короткое мгновение, и Элиз уловила его сомнения. — Тебя будет сопровождать друг. Поверь мне, тебя не поймают и не вернут.

— А что станется с тобой? — спросила Элиз. — Как ты будешь без меня?

— О, я скорее всего медленно зачахну и умру, — с вымученной улыбкой ответил Каррал.

Впрочем, улыбка чуть смягчила его уставшее, изуродованное синяком лицо.

— Хочешь сказать, что вполне можешь без меня обходиться?

— Я буду чувствовать себя несчастным и стану скучать так сильно, что нет подходящих слов, чтобы описать это, но тебе не следует беспокоиться за своего отца. У меня есть музыка и менестрели, которые приезжают ко мне в гости. Я не пропаду. — Он ласково провел рукой по ее лбу, словно боялся забыть его очертания. — Мне нужно идти. Ты должна спуститься по лестнице для прислуги в три часа после полуночи. Оденься в дорожное платье, но не бери с собой никаких вещей. Если слуги тебя увидят, они могут доложить Мэнвину.

— Ничего не брать с собой? Даже смену одежды?

— Ничего. Если тебя заметят в коридоре с сумками в руках, то сразу схватят. Не бери с собой ничего, только вот это. — Он вложил ей в руки маленький мешочек.

Элиз сжала его и почувствовала, какой он тяжелый. Монеты и скорее всего драгоценности. То, что можно унести с собой.

— Как долго меня не будет?

— Надеюсь, недолго. Несколько месяцев. Посмотрим. Я сообщу тебе, когда ты сможешь вернуться.

— А что принц Иннес сделает с нами, со всей нашей семьей?

— Элиз, беги, пока можешь, и перестань задавать вопросы. Все это затеял Мэнвин, вот он пусть и расхлебывает. Его проблема, не наша. Ты должна покинуть замок. А мне нужно уходить.

Он наклонился вперед и поцеловал дочь в обе щеки, затем она поцеловала его. Несколько мгновений они сжимали друг друга в объятиях, и Элиз почувствовала, что отец не хочет выпускать ее, не хочет уходить. Но он все-таки заставил себя подняться с кровати.

Каррал быстро пересек комнату и вышел за дверь. Он был слеп и не мог оглянуться.

 

Элиз взяла свечу и свою сумочку для рукоделия, в которой лежали туалетные принадлежности и ее дневник. Лестница для прислуги была узкой, душной и страшно скрипела. К счастью, подслушивая разговоры служанок, Элиз научилась маленькому трюку — идти нужно вдоль стены, по самому краю, и тогда ступеньки не будут скрипеть так сильно. Но даже тихий звук казался оглушительным в погрузившемся в сон замке.

Пламя свечи дрожало, и на стенах винтовой лестницы, уходящей куда-то в темноту, плясали тени.

Элиз была напугана. Она пробиралась тайком по замку, ночью, чтобы встретиться с совершенно незнакомым человеком. Почему отец не назвал его имени? Она ведь может наткнуться на слугу принца Иннесского и даже не понять, что это не друг, который поможет ей бежать из замка.

Ступенька жалобно взвизгнула у девушки под ногами, словно она наступила на спящего кота, и Элиз остановилась, чтобы унять готовое вырваться из груди сердце.

Элиз доверяла отцу — всегда и во всем, но дополнительная информация ей очень пригодилась бы. Еще одна ступенька скрипнула, и Элиз замерла на месте. Этот звук донесся откуда-то снизу, из глубины лестничного колодца. Затем она услышала эхо своего имени, как будто сама его прошептала, и оно вернулось к ней, отразившись от гулких стен.

— Кто тут? — прошептала Элиз, с облегчением сообразив, что ее позвала женщина.

В следующее мгновение она услышала быстрые шаги, свет от свечи словно преследовал мечущиеся по стене растрепанные тени. Вскоре появилась девушка, показавшаяся Элиз знакомой, — певица. Она вспомнила мягкий нежный голос, пышные каштановые локоны и большие умные глаза. Девушка прибыла в замок с одним очень знаменитым менестрелем, только Элиз забыла его имя. Да и как зовут певицу, она не смогла бы сейчас сказать.

— Я помогу вам выйти из замка, — быстро проговорила певица. — Наденьте вот это.

Она держала в руках плащ из мягкой ткани. Элиз его сразу узнала — ее собственный.

— Мы взяли на себя смелость и собрали кое-какие ваши вещи, — сказала девушка и внимательно посмотрела на Элиз.

Поняв, что девушка не собирается ей помогать — в конце концов, она ее спасительница, а не служанка, — Элиз набросила плащ на плечи. Певица приложила палец к губам, и они начали спускаться вниз. Конечно же, слуги ночью пользуются лестницей, и Элиз отчаянно надеялась, что они никого не встретят. Но по этой же причине скрип шагов не вызовет подозрений у людей принца, если те окажутся поблизости.

Довольно скоро они оказались в узком коридоре и начали спускаться по другой лестнице, которая вела на кухни. Вскоре сюда соберутся слуги, чтобы развести огонь в очагах, но пока здесь царила тишина — нигде никого не было видно. Больше всего Элиз боялась, что они наткнутся на слуг, занимающихся любовью, — как уже однажды с ней случилось в детстве. И хотя девочку предупредили, что она должна докладывать обо всех случаях подобного рода, которым станет свидетельницей, Элиз так смутилась, что никому не сказала ни слова. Служанки в замке очень любили ее за это.

Они тихонько выскользнули из больших дверей, через которые в замок доставляли продукты, поднялись по открытой лестнице и вышли во двор за конюшнями. Элиз слышала, как переступают с ноги на ногу лошади, звенят уздечки.

Она оглядела двор, в который выходило около двух дюжин окон. Неужели друзья ее отца рассчитывают, что им удастся бежать отсюда так, что никто их не заметит?

«Ужасно глупо», — подумала Элиз, чувствуя, как надежда уступает место отчаянью. Абсолютно безнадежный и безумный план. Она сама могла бы придумать в сто раз лучше.

В тени у конюшни их ждал мужчина с двумя лошадьми, Элиз сразу узнала своего любимого коня. Не говоря ни слова, мужчина подвел его к ней, и Элиз вскочила в седло. Он последовал ее примеру и, по-прежнему молча, поскакал через двор, промчался под аркой и вылетел наружу через маленькие ворота. Кто-то у них за спиной быстро закрыл их на щеколду и пожелал удачи голосом с сильным южным акцентом.

И вот они уже на дороге, ведущей вдоль высокой стены, а луна, словно для того, чтобы их подбодрить, разбросала под деревьями веселые яркие пятна желтого, точно золотые монеты, света. Еще через мгновение беглецы проскакали по длинному мосту на другой берег, так и не встретив никакой охраны.

Они повернули на заросшую травой тропинку, идущую вдоль восточного берега, и помчались сквозь безмолвное бесцветное утро. Медленно гаснущая луна направилась к вершинам холмов, отбрасывая на землю тени беглецов. Через полчаса, прежде чем небо начало сереть, они въехали в лес, и вскоре появилась настоящая дорога, которая убегала прочь от реки. Пока не рассвело, их надежно защищали тени деревьев, и они пустили лошадей шагом.

Сейчас Элиз казалось, будто лес состоит из одних черных теней и пятен лунного света — жуткое место, совсем не похожее на тот веселый зеленый лес, в котором она так любила гулять днем. Неожиданно девушка заметила среди ветвей воду. Налетел легкий ветерок и превратил поверхность озера в сверкающие золотистые осколки, которые исполняли какой-то таинственный танец.

На вершине холма проводник Элиз остановился и знаком показал ей, что она должна последовать его примеру.

— Чтобы двигаться дальше, нам нужен свет, — сказал он. — Я не хочу без необходимости рисковать лошадьми.

— Гвиден Дор? — проговорила Элиз. — Так я и думала. После того, как ко мне пришел отец и рассказал о таинственном друге, я сразу поняла, что это вы решили помочь мне бежать из замка.

— А вы умница, — сказал проводник.

— Они пустятся за нами в погоню, как только рассветет. И всюду будут получать свежих лошадей.

— На тех дорогах, которыми воспользуемся мы, они ничего не получат. — Он подъехал к краю обрыва, чтобы взглянуть на озеро и темный замок на острове. — Чтобы обнаружить наш след, им тоже нужен свет. Вы сможете продержаться в седле несколько часов?

— Я готова скакать весь день и всю ночь, если понадобится, — сказала Элиз и увидела, что незнакомец повернулся к ней — его четкий силуэт возник на фоне усыпанного звездами неба.

— Может быть, мне придется напомнить вам эти слова, — проговорил он.

Они соскочили на землю и отпустили лошадей пощипать траву вдоль обрыва. Элиз разглядывала узоры, сотканные лунным светом на воде — поразительные по своей неповторимости, совсем как жизнь. У каждого человека — своя. Иногда они бывают похожи, но никогда не повторяют друг друга в точности, до мельчайших деталей. И вот сегодня узор ее жизни изменен, и она вдруг оказалась за стенами ненавистного замка, в мире, куда так стремилась. Она свободна, совсем как та удивительная птица, пытавшаяся украсть ее кольцо.

 

Как только небо посветлело, они снова вскочили в седла и пустились в путь, хотя и не так быстро, как вначале. Ее проводник старался беречь лошадей, как будто знал, что впереди у них трудный день, или опасался погони, в которой Элиз не сомневалась. Она до сих пор не понимала, почему согласилась на это безумие. Местность здесь всем хорошо известна, в долинах расположены маленькие фермы, а дальше тут и там — небольшие города. Они не могут вечно прятаться в тени деревьев. Им придется выехать в долину, причем первая будет уже очень скоро.

Гвиден Дор съехал с дороги и по узкой тропинке направился вглубь леса. Ветки деревьев хлестали Элиз по лицу, цеплялись за тонкий плащ. Близилось утро, и воздух стал заметно теплее, запели птицы, застрекотали насекомые. Беглецы перебрались через небольшой быстрый ручей, затем еще один. Неожиданно Элиз заметила, что постоянно оглядывается, словно ждет, что в любую минуту из кустов появятся вооруженные стражники.

Разговаривать они не могли, поскольку Элиз держалась довольно далеко от Дора, чтобы ветви деревьев, которые мужчина отводил в сторону, не хлестали ее по лицу, но девушке отчаянно хотелось спросить, как он собирается уйти от погони. Охотники из замка легко найдут их след и отправятся за ними в лес. А они так медленно продвигаются вперед. Когда они спустились в долину, Элиз не сомневалась, что их там будут поджидать Мэнвин и принц. Любой, даже самый глупый человек сообразит окружить лес своими людьми, чтобы схватить беглецов.

Они начали спускаться по тропинке, которая змеилась вдоль склона холма. Еще час, и дурацкой шараде конец, подумала Элиз. И глупый Гвиден Дор узнает, что у его сказки трагический конец, по крайней мере для него. Ей Мэнвин сделает выговор — будет, конечно, неприятно, но ее проводник… Элиз не хотелось думать о том, какая его ждет судьба.

Около часа они медленно ехали вниз по склону, следуя за узкой тропинкой, затем оказались в долине и остановились у небольшого ручья, прячущегося среди деревьев. Гвиден Дор спрыгнул, чтобы напоить лошадь, Элиз осталась в седле.

— Я не понимаю, где мы находимся, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Мне казалось, что мы спустились в Пустошь Клоффен. А где же тогда поля и деревня Кадре?

— Мы выбрали другую дорогу, — ответил Дор.

Впервые с тех пор, как встало солнце, Элиз смогла рассмотреть его как следует. Он присел на корточки на берегу ручья, в черной бороде блестели капли воды. Он показался ей достаточно привлекательным — сильное лицо, красиво очерченные губы.

Гвиден Дор поднялся и снял два меха для воды со своего седла.

— Вам следует напиться и напоить лошадь. День Обещает быть жарким и очень долгим. Я советую вам освежиться.

Он явно не собирался помочь ей спрыгнуть на землю, и Элиз пришлось обходиться собственными силами.

— Это дурацкое седло совершенно не годится для длинных путешествий, — сказал он, наклонившись над ручьем, чтобы наполнить мехи водой. — Но я подумал, что вы будете возражать против мужского седла.

— Дамское мне отлично подходит, — заявила Элиз и отвела свою лошадь чуть дальше вверх по течению.

Она подождала, когда он наполнит мехи, и лишь потом позволила лошади войти в воду. Когда лошадь напилась — в меру, но не слишком много, — Элиз вывела ее на берег и зацепила поводья за ветку дерева, чтобы напиться самой.

Ее проводник уселся на камне и принялся нарезать кинжалом сыр и хлеб. Он показал на еду и сказал:




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-27; Просмотров: 298; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.095 сек.