Культура России в XVII в. Усиление светских элементов в культуре

Духовный кризис общества, вызванный событиями Смутного времени, проявился не только в церковном расколе, но и в начавшемся процессе утверждения новых светских форм и ценностей в литературе, живописи, архитектуре, общественной мысли. Со складыванием общероссийского рынка, предполагавшего специализацию регионов на товарном производстве определенных видов продукции и обмен ими, произошло раздвижение границ известного человеку пространства. Рас­ширение кругозора привело к ослаблению влияния церкви на мировоззрение.

Как и раньше, церковь занималась образованием — при монастырях и храмах действовали «палаты учительные». Но для чиновников теперь уже недостаточно было быть грамотными — нужны были специальные знания. Церковь сопротивлялась обучению латинскому и иностранным языкам, так как боялась влияния «латынской ереси» — католичества.

Центром обучения стал Андреевский монастырь, куда в 1649 г. боярин Ф. М. Ртищев при­гласил 30 ученых монахов из Киева. Они переводили иностранные книги, учили греческому и латинскому языкам, философии, риторике. Выбор был не случаен: украинские монахи привык­ли проповедовать в католическом окружении, вести ученые диспуты, и были более образован­ными, чем русское духовенство. Было открыто несколько школ. Одна из них основана в 1682 г. в Заиконоспасском монастыре ученым монахом и стихотворцем, настоятелем монастыря Сильвест­ром Медведевым; здесь на латыни шло обучение «наукам гражданским и духовным», в том числе «философии разумительной, естественной и правной».

В 1687 г. на территории Заиконоспасского монастыря открылась Славяно-греко-латинская академия, возглавлявшаяся греками братьями Иоанникием и Софронием Лихудами, — высшая школа для церковных иерархов и государственных чиновников, где преподавались риторика, философия, история, грамматика, логика, греческий и латинский языки (необходимо было про­тивостоять иностранным оппонентам). Только преподаватели и ученики Академии имели право держать у себя книги на иностранных языках.

Увеличилось количество грамотных людей: в Москве читать и писать умели 24 % жителей. Московский печатный двор выпускал до 15 тысяч экземпляров книг в год. Половину его продук­ции составляли светские книги, в том числе учебники; первым печатным сводом законов стало Соборное Уложение. Появились печатные буквари стоимостью в 1 копейку, которые пользовались большим спросом: в 1651 г. весь тираж в 2400 экземпляров был продан за один день. Наиболее популярными среди учебников были «Букварь» Кариона Истомина, «Азбука» Василия Бурцева, «Славянская грамматика» Мелетия Смотрицкого.

Крупнейшие книгохранилища по-прежнему были в монастырях, но появились и первые част­ные собрания книг: в библиотеке патриарха Никона было около 400 книг, большими любителями чтения были бояре В. В. Голицын, А. Л. Ордин-Нащокин, А. С. Матвеев.

В это время увеличилось количество делопроизводственных документов и произошел оконча­тельный переход к почерку деловой письменности — скорописи.

С 1621 г. дьяки Посольского приказа начали выпускать для царя и его окружения рукопис­ную газету «Куранты», содержавшую подборку самых интересных сведений об иностранной жиз­ни, полученных от послов.

Изменения в обществе нашли отражение в литературе. Если раньше основой литературно­го языка являлся церковнославянский, то теперь его постепенно вытесняет московский говор. «Обмирщение» литературы означало расширение церковно-нравоучительных рамок. Произошел переход от исторических литературных героев к вымышленным, литературным, обобщенным об­разам. Если раньше героями произведений были князья и деятели церкви, то теперь появился совершенно новый персонаж — посадский человек («Азбука о голом и небогатом человеке»). Воз­рос интерес к личности, личным переживаниям. «Повесть о горе-злосчастии» представляет собой обновленный вариант притчи о блудном сыне: молодец решил «своим умом жити», завел плохих друзей — и полностью разорился. Возник ранее не известный жанр сатирических повестей, со­державших критику властей («О Шемякином суде», «О Ерше Ершовиче») и духовенства (в «Ка- лязинской челобитной» монахи жаловались на нового игумена, заставлявшего их молиться и не позволявшего вести разгульный образ жизни; «Служба кабаку» представляла собой пародию на церковную литургию). В художественной форме запечатлел свою судьбу лидер раскола протопоп Аввакум. В автобиографии — «Житии» он дал едкие характеристики своим оппонентам: Никон у него — «кобель борзой», а царь Алексей Михайлович — «бедный, безумный царишко».

Созданный в 30-е гг. «Новый московский летописец», рассказывавший о событиях Смуты, был последним произведением этого жанра, созданным с целью подтверждения прав новой династии на власть. В дальнейшем большое распространение получили хронографы, содержавшие сведения по истории не только России, но и других христианских государств. Летописи были вытеснены историческими повестями (так, например, «Повесть об азовском взятии и осадном сидении» рас­сказывала об удержании казаками в 1637-1642 гг. турецкой крепости Азова). При царе Алексее Михайловиче в 1657 г. был создан специальный Записной приказ, занимавшийся сбором истори­ческих материалов. Его служителям было поручено написать историю правления русских царей начиная с последних лет жизни Федора Ивановича. В 1674 г. появился Синопсис — первый труд по истории России со времен Киевской Руси, что было особенно актуально в свете споров с Речью Посполитой по вопросу о присоединении украинских земель.

Новым явлением в литературе было появление силлабических стихов — с рифмой, фиксиро­ванным числом слогов в строке; ударения в них обязательно должны приходиться на середину и конец строки, а остальные ударные слоги располагаются произвольно. Появление рифмован­ных стихов на Руси связано с именем выходца из Малороссии Симеона Полоцкого — ученого монаха, богослова, писателя, учителя царя Алексея, царевны Софьи и Федора Алексеевича. Он создал сборники стихов «Вертоград многоцветный», «Рифмологион, или Стихослов», «Псалтирь рифмотворную» — стихотворное переложение псалмов (1680 г.); был автором нескольких пьес. После его смерти придворным стихописцем стал его ученик, справщик Печатного двора Сильвестр Медведев, создавший в 1682 г. «Приветство брачное» по случаю бракосочетания царя Федора и «Плач и утешение двадесятьма двема виршами» по случаю его смерти; в память о своем учителе он написал «Епитафион» (1680 г.), который был высечен на надгробном камне Полоцкого.

Несмотря на отсутствие систематической науки, достаточно активно применялись эмпиричес­кие знания из разных отраслей. Широко использовалось измерение земельных площадей, извле­чение квадратных и кубических корней. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся во­инской науки, составленный Онисимом Михайловым в 1621 г., учил применению математических данных при вычислении расстояния и размеров объектов; указывал на разницу в весе металлов и в структуре материалов, использовавшихся при строительстве крепостей; содержал практичес­кие сведения из области химии: рецепты варки селитры и составления пороха.

Медицина того времени основывалась на многовековом народном опыте, а также пользовалась переводными лечебниками и травниками. Лекари уже знали о необходимости изоляции инфекци­онных больных и уничтожения их одежды. В 1654 г. 30 стрельцов были отправлены в Аптекарс­кий приказ для обучения приготовлению лекарств и лечению. Эти стрельцы потом возвратились в полки «для лечбы» ратных людей.

В XVII в. образованные москвичи могли познакомиться с сутью гелиоцентрической системы Коперника, содержавшейся в переводном сочинении поляка Иоганна Гевелия «Селенография» (описание луны).

В то время уже применялись такие измерительные приборы, как угломер (четверогранец) и компас. Было составлено несколько географических карт, и одна из первых — сыном Бориса Годунова Федором. В Разрядном приказе в 1627 г. была создана «Книга по большому чертежу», главным образом с военными целями: на карте были отмечены наиболее опасные дороги, которые могли использовать для нападений крымские татары. В 1699-1701 гг. дворянин Семен Ремезов с тремя сыновьями создал обобщившую результаты географических открытий XVII в. «Чертеж­ную книгу Сибири» — первый русский географический атлас, включавший 23 детальные карты большого формата (они еще не содержали координатной сетки и были сориентированы не на север, а на юг, но давали подробные сведения). Источниками географических знаний о Сибири служи­ли многочисленные «отписки» казаков-землепроходцев. В составе посольства Николая Спафария в Китай в 1675 г., представлявшего собой целую научную экспедицию, были географ, ботаник, чертежник — «живописец, который знает землемерие и чертежи писать».

Сохранялась традиционная городская планировка с крепостью (кремлем, острогом) в центре, радиально расходящимися от него улицами и несколькими кольцами городских стен. Москва в XVII в. была окружена новым кольцом укреплений — Земляным городом (территория, ранее называвшаяся Скородом из-за наспех возведенных здесь построек, после Смуты была укреплена насыпным земляным валом и деревянной стеной). Укрепления Земляного города имели протя­женность около 15 км и проходили примерно по территории современного Садового кольца.

Посад представлял собой усадебную застройку: жизнь горожан была укрыта от посторонних глаз за заборами усадеб. Основным строительным материалом по-прежнему оставалось дерево. Появились дома ремесленников и купцов в 2-3 этажа, совмещавшие лавки и мастерские, распо­лагавшиеся в каменных или кирпичных подвале и первом этаже, с деревянными жилыми поме­щениями на верхних этажах. Образцом городской архитектуры являются возведенные в первой половине века каменные палаты псковских купцов Поганкиных). В 1668 г. царский указ запре­тил строить дома выше двух этажей из-за опасности пожаров.

«Обмирщение» в архитектуре проявлялось в живописности и нарядности построек: широком использовании фигурного кирпича, декоративных деталей, цветных изразцов — покрытых глазу­рью керамических плиток с изображением диковинных цветов и животных.

Строительством дворцов занимался государев Приказ каменных дел. Произошло изменение облика московского Кремля: его башни получили шатровое завершение. Первый шатер был воз­веден в 1624-1625 гг. на Спасской — тогда Фроловской — башне мастером Баженом Огурцовым. Англичанин Христофор Головей установил на ней в 1621 г. куранты; другие башни были над­строены в 1680-е гг. На территории Кремля Трефилом Шарутиным и Баженом Огурцовым для будущего царя Алексея в 1635-1636 гг. был построен Теремной дворец в три этажа из белого камня и кирпича, на плоской кровле которого находился теремок с позолоченной крышей. Под руководством плотницкого старосты Семена Петрова и стрельца Ивана Михайлова в 1666-1668 гг. шло сооружение дворца в селе Коломенском — шедевра деревянного зодчества, имевшего 270

комнат, украшенных художниками под руководством Симона Ушакова, с тремя тысячами окон причудливой формы. Дворец отличался архитектурным разнообразием: сложной системой кры­лец и переходов, нарядной резьбой, асимметрией расположения помещений, четырехскатными и бочкообразными крышами, нарядными башенками. Для сбережения своей любимой резиденции от пожара Алексей Михайлович приказал устроить в ней специальные пожарные трубы. В 1673 г. часовой мастер Оружейной палаты Петр Высоцкий изготовил для дворца механических движу­щихся и рыкающих львов, а на дворцовую башню установил часы.

Черты «обмирщения» сказались и в храмовом зодчестве: для украшения церквей использова­лось все больше «узорочья» — карнизов, кокошников, наличников, изразцов, колонок и других декоративных элементов. Немалую роль здесь играло то, что храмы, как правило, строились те­перь не на деньги церковных или светских феодалов, а на средства ремесленников и купцов (так называемые посадские церкви). В 1628-1651 гг. была построена церковь Живоначальной Троицы в Никитниках по заказу купца Г. Никитникова. В честь освобождения Москвы от польских ин­тервентов в 20-е гг. на Красной площади был сооружен на средства Д. М. Пожарского Казанский собор. В 1679-1682 гг. в Хамовной (ткацкой) слободе была поставлена пятиглавая церковь Нико­лы в Хамовниках. Много посадских церквей было построено в это время не только в Москве, но и в богатых торгово-ремесленных городах: Ярославле (в 1647-1650 г. по заказу купцов Скрипи- ных возведена церковь Ильи Пророка, в 1671-1687 гг. — церковь Иоанна Предтечи), Костроме.

В 1650-1680-е гг. в центре одной из крупнейших в России епархий в Ростове был возведен комплекс «Ростовского кремля» — митрополичьей резиденции с хоромами, хозяйственными по­мещениями: поварней, кладовыми, сушильнями, пивоварней, с Казенным и Судным приказами. На крепостных стенах и башнях имелись бойницы, однако военного значения они в это время уже не имели и призваны были лишь продемонстрировать своим декоративным убранством величие и богатство епархии.

После того как патриархом Никоном был провозглашен возврат к классическому греческому пятиглавию перестали строить шатровые церкви; шатры теперь возводили только на колокольнях.

В XVII в., как и ранее, строилось большое количество деревянных храмов; именно к этому пе­риоду относится большинство сохранившихся до нашего времени, в основном на русском севере, церквей. Как правило, это были шатровые церкви (6-8-гранные, квадратные или крестообразные срубы, покрытые шатром) с пристройками, крыльцами, галереями, украшенными изящной резь­бой; такие были поставлены в с. Панилове Архангельской области (1600 г.), Варзуге Мурманской области (1674 г.). Встречались в селах Архангельской области пятиглавые храмы с кубоватым по­крытием. Для средней полосы России типичны нарядные ярусные верхи из четвериков (церковь в с. Ширково Тверской области, возведена в 1697 г.) или восьмериков (церкви Вознесения в Торж­ке Тверской области, 1653 г., Иоанна Богослова на р. Ишне, близ Ростова Ярославской области,

1687 или 1689 г.). Особенно сложны многоглавые церкви Кижского погоста. (Самая известная из них — 22-главая Преображенская церковь (возведена, правда, уже в 1714 г., но с использованием традиционных приемов русского деревянного зодчества), в которых суровая мощь рубленых стен сочетается с изысканностью силуэта и трепетной узорчатостью покрытых деревянными лемехами глав. Шатровые восьмигранные колокольни были каркасными и обшивались в нижних ярусах бревнами, а верхние части столбов образовывали открытую галерею — звонницу.

В конце века строгая регламентация оказалась не в силах препятствовать развитию светского начала в зодчестве. Как в церковной, так и в светской архитектуре утверждается «московское (нарышкинское) барокко», характеризующееся сочетанием белокаменного каркаса здания и крас­нокирпичных стен, четкой композицией, обилием декоративных элементов (колонок, пилястр с капителями, украшенными растительным орнаментом). В таком стиле были возведены палаты думного дьяка Аверкия Кириллова (на современной Берсеневской набережной, 1657 г.), церковь Покрова Богородицы в усадьбе Л. К. Нарышкина в Филях (1690-1693 гг.). Устремленные вверх храмы «московского барокко» являют собой башенную архитектуру, сочетавшую такие элементы, как «четверики» (кубы) и «восьмерики» (восьмигранные призмы).

По инициативе патриарха Никона рядом с селом Воскресенским (ныне г. Истра) в 1656 г. был основан Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь, ставший резиденцией патриар­

ха. Само название «Новый Иерусалим», предложенное царем Алексеем Михайловичем, призвано было утвердить верховную роль московского православия, воспринявшего наследие Святой Земли и Византии. Для строительства главного Воскресенского собора использована модель иерусалимской церкви Гроба Господня; внутри собора и под открытым небом помещены символические приметы евангельского пейзажа, напоминающие о земной жизни и Страстях Христовых: «Вифлеем», «Еле- он», «Голгофа», «Фавор». Живописность построек усиливается широким применением изразцов. К храму примыкают грандиозная ротонда с часовней Гроба Господня и церковь Константина и Елены (1658-1685 гг.). В ансамбль обители входят возведенные в 1686-1698 гг. церковь Рож­дества Христова с трапезными палатами и другие здания, а также построенные зодчим Яковом Бухвостовым мощные стены с шатровыми башнями и Святые ворота с надвратной Входоиеруса­лимской церковью (1690-1697 гг.) из кирпича с богатым белокаменным декором в «нарышкин­ском» стиле.

XVII век явился переломным и в истории русской живописи — в ней тоже проявилось стрем­ление к усилению светских элементов и реализму. Хотя церковный собор 1666-1667 гг. опять регламентировал темы и образцы церковной живописи, усиливается противодействие официальной концепции. Царский живописец Иосиф Владимиров, протестуя против канонической регламен­тации искусства, приводил аргумент: как нет одинаковых людей, так не может быть одинаковых изображений святых. Иконописцы начали более точно изображать пространство, использовать све­тотень для передачи объема, передавать реалистичные детали.

Особенно преуспел в этом глава живописного цеха Оружейной палаты Симон Ушаков, руково­дивший росписями в Архангельском и Успенском соборах (1660 г.), Грановитой палате (1668 г.) Московского Кремля и даже получивший за живописный труд дворянство. Самыми знаменитыми иконами его работы являются «Троица» (1671 г.) и «Богоматерь Владимирская» («Древо Московс­кого государства», 1668 г.). В трактате «Слово к люботщательному иконного писания», созданном около 1666 г., живописец рассуждал о жизненном правдоподобии иконных ликов. Под его нача­лом живописцы создавали не только иконы и фрески, но и книжные миниатюры, географические карты и планы, рисунки для знамен, металлической и деревянной утвари и для гравюр — нового на Руси вида изобразительного искусства.

Проявившийся в это время интерес к человеческой личности нашел живописное воплощение в парсунах — изображениях реальных лиц, пока еще с использованием иконописной манеры, но с индивидуальными портретными чертами. Парсуны донесли до нас облики царей Михаила, Алек­сея и Федора, Михаила Скопина-Шуйского, царевны Софьи, боярина Ордина-Нащокина и других персонажей XVII столетия.

В 1672 г. был составлен в трех экземплярах «Царский Титулярник» — «Большая государева книга, или Корень российских государей», над оформлением которого работали лучшие художни­ки и златописцы Оружейной палаты и Посольского приказа. Кроме перечисления полных титулов русских и иностранных правителей и кратких сведений по русской истории, он содержал велико­лепные портреты русских князей (начиная с Рюрика) и царей, восточных и русских патриархов и иностранных государей, а также изображения гербов и печатей.

В XVII в. среди народных развлечений большой популярностью пользовался возникший еще в Древней Руси театр скоморохов, и церковному богослужению становилось все труднее отвлекать людей от народных празднеств. Репертуар скоморохов включал шуточные песни, драматические сценки, социальную сатиру — «глумы», исполняемые в масках-«харях» и «скоморошьем платье» в музыкальном сопровождении домры, сопелки, бубна. Выступления проходили на городских площадях, с вовлечением зрителей в их ход. Скоморошьи «ватаги» включали до 100 человек. Царские указы 1648 и 1657 гг. запрещали пускать скоморохов в города, а их «хари» и «бесовские гудебные сосуды» надлежало ломать и жечь.

В 1672 г. возник первый постоянный придворный театр под руководством пастора Грегори, ставивший пьесы на библейские сюжеты. Первоначально играли в нем иноземцы из Немецкой слободы, и спектакли шли на немецком языке, но вскоре стали набирать актеров из подьячих. Женщин среди актеров не было, женские роли играли мальчики. В селе Преображенском была сооружена специальная «комедиальная хоромина».

Дата добавления: 2015-06-27