Децентрация

Теоретический анализ уровневых эмпирических характеристик допонятийной и понятийной мысли

В этом пункте завершается последовательность индуктивных ходов исследования, реализующих поиск закономерностей когнитивных психических структур в процессе подъема от общих и элементарных ко все более частным и сложным уровням их организации, высшим из которых является понятийная мысль. Чтобы завершить весь процесс такого исследовательского подъема от элементарных сенсорных психических структур к высшим когнитивным структурам концептов, включающий не только индуктивные ходы их проверки, необходимо сопоставить следствия из последней гипотезы, относящейся к пиковому уровню, с эмпирическими характеристиками этой высшей формы мысли. Промежуточным звеном между проверяемым общим принципом организации понятийной структуры и его воплощением в конкретных эмпирических характеристиках этой структуры являются приведенные выше основные критерии адекватности гипотезы. Эту промежуточную ступень, хотя бы в ее обобщенно-схематизированном виде, целесообразно использовать при дедуктивном "спуске", также как при индуктивном "подъеме". Это тем более оправдано, что первые два из основных критериев связаны с исходной парой пограничных эмпирических характеристик.

Такой общей "вершиной" или "точкой пересечения" перечня основных критериев с перечнем эмпирических характеристик является соотношение эгоцентризма с интеллектуальной децентрацией, определяющей переход к понятийным структурам и поэтому составившей исходный критерий оценки вероятности искомой гипотезы. Если в процессе индуктивного поиска гипотезы анализ продвигался в соответствии с генетической последовательностью уровней от предпонятийных структур к понятийным, то здесь, в процессе дедуктивного спуска, реализующего проверку гипотезы, столь же естественно пойти в обратном направлении, т.е. начать с характеристик понятийной мысли, тем более, что проверяемый принцип организации относится именно к этому высшему уровню. Если гипотеза окажется верной, свидетельством чего должно быть совпадение ее следствий (хотя бы в первом приближении) с эмпирическими фактами, то дефициты предпонятийной мысли должны автоматически оказаться следствием отсутствия инвариантности соотношения уровней обобщенности, составляющей предполагаемую специфику организации собственно понятия по сравнению с предпонятием.

Поскольку проверяемая гипотеза была избрана именно по критерию независимости соотношения уровней обобщенности от исходной системы координат, специально проверять гипотезу по этому же критерию и тем самым по ее соответствию первой эмпирической характеристике понятийной мысли, т.е. по ее децентрированности (или независимости от смены эгоцентрических систем координат) нет ни необходимости, ни даже просто смысла. Естественно, что возможности преодоления эгоцентризма обеспечиваются именно этой инвариантностью соотношения уровней обобщенности как по отношению к преобразованиям направления ходов мысли внутри индивидуальной системы отсчета (от видового признака к родовому или наоборот), так и по отношению к переходу от одной индивидуальной системы координат к другой и вообще к смене начала отсчета. Поэтому по отношению к эмпирической характеристике децентрации как следствию инвариантности соотношения уровней обобщенности здесь нужна не специальная проверка их совпадения, а лишь некоторое эмпирико-теоретическое дополнение.

Уже при описании самых общих эмпирических характеристик психических процессов было вскользь упомянуто о том, что понятийная децентрация завершает собой тот ряд преобразований парадоксальной специфичности пространственной структуры когнитивных психических актов, который начинается свойством проекции, или объективированности ощущения, выраженной инвариантным (в определенных пределах) отображением метрики пространства независимо от собственной метрики носителя ощущения.

Парциальная метрическая инвариантность отображения локализации объекта в ощущении заключает в себе первый парадоксальный скачок к "десубъективизации" пространственной структуры в психическом акте. При переходе к перцептивным образам в меру их интегральной метрической инвариантности (или полной константности) совершается дальнейшее освобождение уже не только образа пространственного фона, но и предметной фигуры от субъективных ограничений со стороны собственной метрики носителя психики.

Вторичные образы (представления), преодолевая естественные ограничения перцептивного поля, расширяют его границы, совершая тем самым следующий шаг по пути десубъективизации познавательных психических структур.

Дальнейший радикальный скачок в преодолении этих субъективных ограничений пространственно-временной структуры психического акта совершается при переходе от образного отображения к мыслительному. За счет включения символически-операторного языка и реализации межъязыкового перевода здесь, как было показано, границы пространственно-временного поля психического отображения уже не просто расширяются, а снимаются благодаря устранению абсолютных, разностных и дифференциальных порогов. Кроме того, здесь повышается инвариантность отображения, охватывающая тот класс отношений, адекватное отображение которого может быть достигнуто без преобразования систем и выхода в более общую систему координат, а только за счет того, что эти отношения объективно не зависят от изменений начала отсчета.

Однако при переходе через сечение "образ-мысль" остаются еще существенные субъективные ограничения. Они связаны, во-первых, с тем, что снятие границ поля мысли происходит здесь лишь в рамках эгоцентрической системы отсчета, поскольку выход к более универсальной системе отсчета здесь еще отсутствует. Отсюда же вытекает и второе ограничение. Оно состоит в том, что поскольку здесь еще нет средств для преобразования системы отсчета, то отсутствуют и критерии дифференциации отношений, зависящих и не зависящих от преобразования системы координат. Именно поэтому неадекватным оказывается в частности (и даже в особенности) отражение тех отношений, носителем и "партнером" которых является сам субъект. И наконец, третье субъективное ограничение, остающееся при переходе через границу между образом и мыслью, состоит в следующем. Даже там, где отражение отношений уже в рамках эгоцентрической системы отсчета является адекватным, инвариантным, т.е. где отображаются отношения, субъективно не зависящие от смены эгоцентрических систем координат, партнеры этого отношения могут в разных индивидуальных системах отсчета отображаться поразному. Дальнейшая "десубъективизация" мыслительного отображения, выраженная снятием указанных субъективных ограничений, реализуется при переходе через границу между предпонятийной и понятийной мыслью. Это снятие субъективных ограничений достигается за счет наложения дополнительных требований к инвариантности понятийной структуры, обеспечивающих эффект децентрации.

Инвариантность отношения уровней обобщенности, освобождая мысль от ее жесткой связи с эгоцентрической системой отсчета, кроме повышения инвариантности отображения отношений между объектами мысли, обеспечивает и более высокий ранг инвариантности отображения самих объектов. И в этом пункте мы подходим к проверке обсуждаемой гипотезы по третьему из указанных выше критериев оценки ее вероятности, касающемуся понятийного отражения свойств соотносящихся объектов (поскольку инвариантность мыслительного отражения отношений в указанном выше диапазоне достижима уже в предпонятийном мышлении). Так как особенность понятийной мысли, относящаяся к содержанию этого критерия, не воплощена в какой-либо отдельной из эмпирических характеристик обсуждаемого перечня, рассмотрим данный вопрос здесь, в контексте теоретического анализа децентрации, составляющей основу других характеристик перечня.

С точки зрения перестройки инвариантности отображения существует аналогия между переходом от сенсорной образной структуры к перцептивной и переходом от предпонятийной мыслительной единицы к структуре собственно понятийной. Как было показано ранее, ощущение как парциальный метрический инвариант адекватно воспроизводит (в определенном диапазоне) лишь внешнюю метрику, т.е. метрические отношения объекта к окружающему пространственному фону. Перцептивный образ добавляет к этому инвариантное отображение метрики самого объекта. Предпонятийная мысль, организованная в соответствии лишь с общемыслительным принципом межъязыкового перевода, располагает средствами инвариантного мыслительного воспроизведения отношений между элементами отображаемой предметной ситуации (субъектом и предикатом суждения-предложения), но оставляет отображение самих этих соотносящихся элементов на уровне образной инвариантности.

Переход от предпонятийной структуры к собственно понятийной, так же как и переход от сенсорной структуры к перцептивной, обеспечивает не только инвариантность воспроизведения внешних отношений, т.е. отношений между объектами-партнерами, но и инвариантность воспроизведения внутренних отношений, воплощенных в свойствах отображаемого объекта. В первом случае это дополнение инвариантности происходит на образном уровне, во втором – на мыслительном, т.е. в рамках процесса межъязыкового перевода. Но в обоих случаях перестройка инвариантности нуждается в опоре на дополнительный параметр, воплощающий в себе характеристики самих партнеров отображаемого мыслью отношения и остающийся инвариантным при изменениях начала отсчета.

При переходе от ощущения к восприятию таким дополнительным параметром является расстояние между точками самого объекта, остающееся инвариантным при изменениях расстояния между объектом и началом координат. В случае же перехода от предпонятийной структуры к понятийной ситуация аналогична: видовые и родовые компоненты воплощают в себе разные уровни обобщенности отображения одного и того же объекта, в котором вычленяются его видовые и родовые признаки. Пространство разнообобщенных признаков одного и того же объекта на уровне мыслительного отображения аналогично пространству разноудаленных от начала отсчета точек одного и того же объекта на уровне перцептивного отображения.

Суть приводимой аналогии состоит в том, что адекватно воспроизводимое соотношение разных уровней обобщенности в такой же мере обеспечивает инвариантное мыслительное отображение самого объекта, в какой отображение внутренних расстояний между точками обеспечивает его инвариантное перцептивное отображение. Именно по показателю инвариантности отображения самих соотносящихся объектов суждение, раскрывающее содержание понятия, восстанавливает последовательность ряда "восприятие-представление-понятие", прерванную переходом от образа к предпонятийному суждению (поскольку последнее, реализуя в определенном диапазоне инвариантное отображение отношений между объектами, не содержит, однако, средств инвариантного мыслительного отображения самих соотносящихся объектов). Поэтому существует, например, перцептивный образ "человека", вторичный образ, или представление "человека", понятие "человек". Но не существует такой стабильной категории, как предпонятийное суждение "человек".

Вместе с тем, поскольку понятийная мысль остается двуязычным психическим отражением, выделяющим отношения между элементами из целостной психической структуры образных гештальтов, понятийная структура добавляет специфическую форму инвариантности отображения самого объекта мысли не только к образной инвариантности отражения этого же объекта, но и к мыслительной инвариантности отражения отношений между объектами. Понятийная структура инвариантно отображает данный объект уже не во внутриобразных рамках наглядного "портрета класса", а через отражение соотношений объекта с теми другими объектами, с которыми связана его внутренняя природа, или "сущность". Поэтому содержание понятийной структуры не может быть выражено одним словом, а раскрывается лишь в суждении как универсальной единице мысли: "Человек есть общественное существо, производящее орудия труда и обладающее сознанием" или "Окружность есть геометрическое место точек, равноудаленных от центра". Таким образом, понятие воплощает в себе уже не "портрет класса" как генерализованную образную структуру, а собственно логический класс со всеми его специфическими отличиями от предпонятийных образований.

Исходя из всего этого, понятийная структура не случайно оказывается носителем двойной инвариантности. Один из ее инвариантных параметров – инвариант обратимого межъязыкового перевода – обеспечивает адекватность мыслительного отображения отношений между объектами мысли другой – адекватность мыслительного отображения самих объектов (и это опять-таки аналогично "двухслойной" инвариантности перцептивного образа, включающей инвариантность отображения внешней и внутренней метрики объекта) (см. Веккер, 1974).

Так в этой высшей точке развития познавательных процессов достигается максимум их десубъективизации, или объективации, начинающейся с парадоксальной пространственно-временной организации сенсорных структур и завершающейся актами интеллектуальной децентрации, обеспечиваемой специфической формой инвариантности понятийных структур.

Согласованность содержания и объема в понятийной мысли

Выше было показано, что одним из следствий инвариантности соотношения уровней обобщенности понятийной мысли является специфика понятия как логического класса по сравнению с тем "портретом класса", который воплощен уже в образном отображении. Сюда примыкает и вопрос о специфике понятийных классов по сравнению с теми дефектами предпонятийной классификации, которые воплощены в рассогласованности содержания и объема на уровне предпонятийного мышления.

Инвариантность соотношения уровней обобщенности в структуре понятийной единицы, сформировавшись в качестве специфического принципа ее организации и тем самым воплотившись в психофизиологическом механизме, который определяет критерий ее адекватности, исключает отождествление родовых и видовых компонентов, типичное для предпонятийных структур: поскольку этот критерий требует постоянства соотношения уровней обобщенности, "расстояние" между ними должно сохраняться, и тем самым их отождествлению противостоит самый механизм понятийной единицы. Но, исключая отождествление уровней, этот же принцип, воплощенный в адекватном механизме и в соответствующих "детекторах ошибок", ведет к адекватному разведению родовых и видовых компонентов внутри структуры концепта, без чего инвариантность их соотношения невозможна.

Если же такая адекватная дифференциация родовых и видовых признаков произведена, то это, в свою очередь, уже в порядке обратной связи ведет к поддержанию инвариантности их соотношения. Вместе с тем, адекватная разведенность уровней обобщенности и инвариантность соотношения между ними, взаимно подкрепляя друг друга на основе кольцевой взаимосвязи, имеют одним из своих неизбежных следствий адекватную квантифицирующую координацию содержания и объема как в структуре отдельной понятийной единицы, так и во всей динамике понятийного мышления.

Это следствие вытекает из тех хорошо известных оснований, что на каждом уровне обобщенности в меру его адекватности отображаемому объекту имеет место обратно пропорциональная зависимость между содержанием и объемом. Из этого следует, что при адекватной расчлененности видовых и родовых признаков объем видового уровня обобщенности во столько же раз меньше объема соответствующего родового уровня, во сколько раз увеличена полнота его содержания, т.е. во сколько раз он ближе к индивидуальному "портрету", чем уровень родовой. Но это как раз и означает, что именно в меру инвариантности соотношения родовых и видовых уровней обобщенности в структуре понятия (и в качестве следствия этой инвариантности) соотношение содержаний и объемов уровней остается неизменным, а содержание и объем понятийной единицы, всегда охватывающей различные иерархически соотнесенные уровни (их минимум два), остаются адекватно скоординированными между собой. Тогда рассогласованность содержания и объема в структуре и динамике предпонятийной мысли автоматически оказывается следствием отсутствия инвариантности соотношения родовых и видовых уровней в сфере предпонятийного интеллекта.

В заключение теоретического рассмотрения этой характеристики, свидетельствующего о том, что согласованность содержания и объема является следствием обсуждаемого принципа инвариантности соотношения уровней обобщенности, необходимо подчеркнуть, что соотнесение уровней происходит в рамках общих закономерностей мышления как межъязыкового перевода и что существенным фактором поддержания инвариантности является иерархическая структурированность символически-операторного языка. Не случайно, конечно, Д. Брунер (1971), анализируя специфику понятийной мысли и связывая ее с соотношением уровней обобщенности, специально подчеркивает особую роль иерархической структурированности словесного языка (а не просто богатства его лексического состава).

Дата добавления: 2015-06-27