Клеймо Зоны 7 страница

Конечно, электроподстанция не пятизвездочный отель, но что еще нужно вымотанному Зоной бродяге? За Периметром мечтаешь о трех вещах: отоспаться сутки-другие, вывести из организма лишние радионуклиды да смыть с себя горячую пыль. И сколько бы ни разрывался приватами личный ПДА, ни один сталкер не пойдет к заказчику или скупщику сразу после выхода из Зоны. Разве что совсем новичок или обвешанный долгами бедолага. Это несолидно.

Барыги знали этот неписаный закон, пытались с ним бороться, но без особого успеха. Вот и сейчас Скай насчитал с утра уже пять сообщений, в конце которых с каждым разом вдвое увеличивалось количество восклицательных знаков. Бубна, конечно, мужик серьезный, хоть и нетерпеливый, вряд ли стоит раздражать его по пустякам, но на крайний случай всегда можно сослаться на патрули. Выжидал, мол, когда станет поспокойней.

А что у них тут вообще происходит, спрашивается? И как это связано с исчезновением Мута? То, что связано непременно, это даже к бабке не ходи. Не бывает таких поразительных совпадений — по крайней мере, не вокруг Зоны.

В баре «Шти», несмотря на ранний час, оказалось неожиданно многолюдно. Клан Бубны был не слишком многочисленным, но зато мог похвастать целой когортой опытных ветеранов. Кого попало, как в «Долг» или «Свободу», сюда не брали, только по личной рекомендации. Как минимум половине из них сейчас, между прочим, следовало топтать Зону, таскать Бубне хабар или, на крайний случай, отдыхать после удачной ходки. Если вся гоп-компания сидит под крышей и мрачно наливается пивом, это означает только одно: Хемуль прав и за Периметр в ближайшее время действительно лучше не соваться.

Кстати, вот и он сам, легок на помине. Сидит мрачный, ни на кого не смотрит, возит по стойке солидный стакан прозрачного. Этот кабан на стопки не разменивается, берет сразу порцию размером в полбутылки, но цедит ее долго, маленькими глоточками, словно клубный коктейль. Воспитание, бляха.

— Поздорову, бродяга! Вот и опять свиделись. Обмываешь хабар или топишь проблемы?

Хемуль простуженно кашлянул, мотнул головой. Понимай как нравится.

— Салажата твои где? — продолжал играть рубаху-парня Скай — вдруг еще каких интересных новостей обломится на халяву. — Глотки залили, теперь штаны сушат?

— Двое сушат, — скривился Хемуль. — Третьему уже все равно.

Скай помахал бармену двумя пальцами — две порции сюда — и присел рядом.

— Что случилось-то?

— Рентген отпрыгался, — нехотя пояснил Хемуль. — Пару сотен метров до Периметра не дошел. А я думал, без потерь доведу долбоносиков. Так нет, хрена! Залегли в сумерках, чтобы ближе к ночи через Периметр прорываться. Пришлось в обход двигать — там, где ты отсоветовал, и правда гнилое дело вышло: какой-то дятел за собой стаю собак привел, там их всех военсталы и покрошили из пулеметов. А когда время подошло, я уже пасть раскрыл, чтобы скомандовать на старт, а Рентген как гаркнет: носорог! Видите?! Красный носорог! Я дернулся, думал, он и правда какого кабана рыжего увидал. А когда снова к нему повернулся, он уже не дышит, а из глаз кровь струится, что твое масло из разбитого радиатора. Говорил я уроду — не переходить через рельсы, так нет, не послушался. Полез, куда не надо, поперед батьки…

Бармен придвинул по стойке заказ Ская. Раньше здесь рулил другой персонаж — бритоголовый и наглый прибалт, которого все звали Джо, но с ним во время памятного Большого Прорыва случилось что-то нехорошее, и теперь в «Штях» протирал стаканы совсем молодой паренек: тихий, услужливый, молчаливый и рыжий, словно чистокровный кельт. Насмотрелся на крутой нрав местных завсегдатаев, да и о судьбе предшественника не забывал, похоже. Шушукались, что как раз Хемуль того предшественника и уделал — слишком уж тот прислонялся к девушке ветерана, местной стриптизерше, а терпелка у старины Хемуля всегда была короткая, как запал у оборонительной гранаты.

— Не переживай, брат, — сказал Скай и подвинул стакан ближе к собеседнику. — Ты-то при чем тут?

— Я-то ни при чем, а все равно неприятно. — Хемуль сделал смачный глоток, крякнул, но занюхивать не стал. Деловито вылил угощение Ская в свой наполовину опустевший стакан. — Никогда я этой железке чертовой не доверял, — сказал он в пространство. — Поганое место…

— Что у вас тут за шухер-то? — Меньше всего на свете Скаю сейчас хотелось выслушивать жалостливые истории. Набравшись, суровый бродяга Хемуль мог с равной вероятностью стать агрессивным или сентиментальным. И неизвестно, что было хуже. — Как с лежки выбрался — ни минуты покоя. Солдатня раз двадцать домогалась: «Аусвайс, битте»! Уроды.

— Да хрен поймешь… — поморщился Хемуль. — Кто-то упорно дергает бедолагу Морта за яйца. До комиссии еще жить и жить, а в городе уже Багдад напополам с Рио-де-Жанейро. Сначала какие-то дуболомы возле «О, крошки!» остановили во время комендантского часа армейскую облаву. Военные, как водится, от таких раскладов немного разозлились, принялись стрелять во все, что шевелится, неизбежно нашлись желающие пострелять в ответ… Лупить твою козу! Под утро комендант закрыл город, снял с Периметра усиление, и тогда настали окончательные кранты, потому что в Зоне открылись конкретные военные действия. Говорят, какие-то бродяги положили из минометов целое подразделение и даже захватили броню. Может, и брешут. Че пишет, вертушки до сих пор болтаются в том секторе, что твои розы в унитазе. А в результате мы тут пьем, вместо того чтобы делом заниматься.

— То-то вояки такие напряженные сегодня. Похоже на то, что кому-то очень надо разозлить Мортенсена.

— Или отвлечь, — сказал Хемуль и снова уткнулся в стакан.

— Отвлечь? — задумчиво протянул Скай. — От чего?

— От чего-то не столь громкого, но гораздо более интересного… — Хемуль замолчал.

— А у кого бы это в Зоне могли быть минометы, если не у военсталов? — поинтересовался Скай, не дождавшись продолжения. — Как думаешь? «Монолит»?

— Или «Последний рубеж», — задумчиво проговорил Хемуль.

— Эй! — крикнул от входа один из охранников, Храп. — Как там тебя… Скай! Бубна зовет!

— Ладно, бродяга, — сказал Скай, поднимаясь. — Увидимся еще.

У спуска в подвал его еще раз обыскали. Оружия снова не обнаружили, однако заблокировали ПДА. Скай не стал возмущаться — дохлый номер. У Бубны все строго, не забалуешь. Ничего, работа разовая, можно и потерпеть. А потом они опять разбегутся: Скай в одну сторону, клан в другую — до следующей разовой работы, которая может подвернуться еще черт знает когда.

Жесткие порядки в «Штях» сохранились еще с тех времен, когда киевский криминалитет, почуяв аромат хороших денег, доносящийся из-за Периметра, решил, что Христос велел делиться. Местных торговцев пытались серьезно прессовать, что, конечно, не доставило фигурантам процесса никакого удовольствия. У чернобыльских бизнесменов уже тогда за плечами имелось по десятку-другому вооруженных сталкеров, которые постоянно играли со смертью и привыкли смотреть ей в глаза, не опуская взгляда. Привычные бандитские методы дали сбой, между Киевом и Припятью полыхнуло несколько криминальных войн, по итогам которых братве все-таки пришлось отступить перед отмороженными сталкерами-беспредельщиками. Кто поумнее — сменил методы, обзавелся связями и сам вошел на паях в местный бизнес, а остальных вымели вон поганой метлой.

Некоторые из столичных воротил попытались создать собственные кланы, расплодив у Периметра банды наемников и мародеров. Вольные бродяги их презирали. Одиночки предпочитали с бандюками не связываться, а вот клановые бойцы на случай встречи с трупоедами всегда имели в запасе пару-тройку запасных магазинов. Когда воровские кланы начинали слишком зарываться, им объявляли тотальную войну на уничтожение.

Парни у Бубны подобрались горячие, не дураки подраться, и далеко не каждый, кому доводилось столкнуться с ними на узкой тропинке за Периметром, мог быть абсолютно уверен, что переживет эту встречу. Вендетта среди кланов была в почете. Из-за чего парней безногого торговца радушно встречали теперь далеко не везде. Так что если вдруг позарез нужно было копнуть на чужой территории, Бубне иногда приходилось нанимать людей со стороны.

— Поздорову, бродяга! — торговец, разумеется, не поднялся навстречу гостю, лишь обозначил движение. Инвалидное кресло скрипнуло и покачнулось. — Опаздываешь, однако. Что у вас за манера пошла: вылез из Зоны и спрятался, с собаками не отыщешь!

— Это у твоих мальчиков надо спросить, почему в городе кавардак и архангелы на каждом углу, — заметил Скай. — Полдня не мог до тебя добраться, пришлось переждать. Опять воевали не по делу?

— Кто там воевал и по какому поводу, тебя не касается, — Бубна погрозил пальцем. — Давай-ка лучше к делу, сынок. Маршрут провесил? Чисто?

— Вроде да.

Торговец побагровел. Когда он сердился, это всегда отражалось на его лице — кожа начинала краснеть от шеи и подбородка вверх, к мясистым щекам и сломанному носу. Обычно-то он пытался играть спокойного и рассудительного дона Корлеоне, но всегда заводился с пол-оборота.

— Что значит — вроде? Я тебе за «вроде» плачу или за «точно»?!

В приоткрытую дверь, встревоженный мощью хозяйского голоса, сунулся кто-то из охранников. Увидел, что все нормально — выносить тело пока не требуется, — и убрался обратно.

— Вот ты вечно на слове ловишь, как тот опер, — спокойно сказал Скай. — Я имел в виду, что маршрут готов, а чист он или нет — это не мне решать. Ты ведь сразу два вопроса задал.

— А ты задрал уже загадками говорить! Начал — договаривай!

— Маршрут заказали еще раз.

Брови Бубны поползли вверх. Он задумчиво потер переносицу.

— Правильный маршрут, стало быть… Популярный. Кто?

Скай изобразил пальцами прямоугольник, потом как будто взвесил его в руке — тяжелый, мол, камушек, плотный. Монолитный такой.

— Вот даже как… — протянул Бубна. — Спасибо за информацию, бродяга. Я в долгу не останусь, отплачу хабаром.

— Хабар мне ни к чему, я его за Периметром бесплатно беру. Мне бы деньгами…

Выкладывая деньги, хозяин бара «Шти» угрюмо супил брови. С обиженным кряхтением подвинул пачку гостю.

— Что, жаба давит? — серьезно спросил Скай.

Бубна все-таки вышел из себя. В сердцах хлопнул зеленой пачкой по крышке стола:

— Рот свой поганый закрой, балабол! При чем тут твои копейки?! У меня доходы падают, научнички наглеют, интендант каждый месяц поднимает цены на снаряжение, а теперь еще и на перспективном маршруте всякая шваль топчется! Того и гляди разорят старика, уроды…

— Прямо уж и старика. Ты многих пережил и нас всех еще переживешь…

— Переживешь вас, как же… — проворчал Бубна. — Видал вон, сколько в баре дармоедов? Сидят и хлещут мое пиво вместо того, чтобы работать! Поганец Морт, геморрой ему в прямую кишку, всем устроил внеплановые выходные…

Скай спрятал деньги и вздохнул. Как-то ненатурально причитал торговец, не по-настоящему. Да и не откровенничал он раньше никогда с посторонними по поводу неважных дел в клане. Как бы ни обстояли дела — строил морду кирпичом: клан процветает и последовательно давит конкурентов. Конец интервью. Сейчас же он словно играл на публику. Да только нет ведь больше в подвале никого, кроме них двоих. Или есть?

— А то вот еще слушок разбежался — приходила к коменданту девица, — продолжал Бубна. — Из ученой братии вроде.

— Девица? — переспросил Скай без особого интереса.

— Ну да. Какой-то институт с названием длиннее, чем собачий хрен, якобы послал ее в Зону. Очень надо было ей за Периметр, просила у Морта вертушек, сопровождения и еще кучу всего. Не за спасибо, само собой, институт у нее не бедный…

— Да? И что наш полкан?

— Ушел в глухой отказ. Хрен по всей морде, типа, а не сопровождение. А она довела его до истерики, после чего поперлась прямиком в «О, крошку!» искать проводника. Деньги-то у нее есть, и немалые, судя по всему. И поутру, когда развеялся дым от ночной перестрелки, ее с напарником в городе уже не было.

— Забавно, — сказал Скай, всем своим видом демонстрируя, что поддерживает беседу только из вежливости. — И кто согласился ее вести?

— Москит с Пифой.

— Ха. Погоди-ка… Че утром сбросил на ПДА, что Пифа погиб под минометным обстрелом.

— То-то и оно! Понял теперь, отчего архангелы переполошились? Не вовремя дамочке понадобилось через Периметр, очень не вовремя. Может, военные ее и вытащат, не знаю. Она вроде кое с кем знакома, говорят, на местной биостанции засветилась…

Бубна как раз отвернулся к сейфу, восстанавливая код, и не заметил, как блеснул в глазах собеседника огонек интереса.

— Ладно, тренер, пустые разговоры, — медленно проговорил Скай. — Карта с метками лежит в схроне, как договаривались. Код обычный, да и заминировано не так чтобы очень серьезно. Твои бойцы разберутся, не маленькие.

Скай пожал хозяину руку, дождался, пока тот кликнет охрану, и в сопровождении Храпа вышел из подвала. Пока очередной вышибала по кличке Гоблин конвоировал гостя к лестнице, из-за спины доносился сочный бас. Бубна распекал кого-то, называя сукиным сыном, помешанным на хабаре и деньгах, которого кроме прибыли и собственной шкуры ничего больше не интересует. Интересно, о ком это он?

И снова Скай подумал, не разыгрывается ли тут спектакль одного актера для одного зрителя? Не выдал ли он себя, когда поспешно свернул разговор и заторопился на выход? В беседе с солидными людьми полезно тянуть до последнего, чтобы появилась возможность выжать из разговора еще пару капель информации. А тут — как услышал про Леженду, сразу подорвался, будто ужаленный…

Да и с чего это вдруг Бубна про нее заговорил? Вряд ли просто так, мужик он ушлый, давно уже ничего бесплатно не делает. А всякая информация вокруг Зоны денег стоит, особенно такая. Стало быть, не все так просто: знает, собака, откуда-то, что между Скаем и Мутом есть кое-какие должки неоплаченные, и хочет это дело как-то использовать к своему интересу.

И какой же, спрашивается, у Бубны в этом деле интерес? Не его ли мальчики вчера шумели в городе, пока неопытная девчонка с наспех набранными проводниками лезла через Периметр? Прикрывали их прорыв или, наоборот, пытались запереть в городке? Ох, как нехорошо все сплелось-то, не полезно для здоровья!

Но девочку непременно надо достать, пока самоуверенный болван Москит не угробил ее прямо посреди Свалки. Кланы явно разыгрывают ее втемную. А она, между прочим, очень полезная карта, почти козырная — Оксана Леженда.

То, что это именно она, Скай знал почти наверняка. Кому еще быть — бешеной Динке, подруге Хемуля, которая снова ринулась в Зону разыскивать отца? А главное, Скай уже ждал ее появления — с того самого момента, как узнал об исчезновении Мута.

Знакомый поставщик снаряжения из натовских интендантов поначалу обрадовался Скаю как родному. Видно, и не надеялся уже, что кто-то принесет ему выгоду в эти беспокойные дни. Но, когда понял по заказанному барахлу, куда и на какой срок собирается за Периметр выгодный клиент, — затосковал. И принялся осторожно отговаривать. Комиссию вспомнил, недавний громкий прорыв, будь он неладен, и больную печень полковника Мортенсена, от которой тот становился желчным и донельзя раздражительным.

— Не волнуйся, — сказал Скай. — Если на моем трупе найдут вещи с твоего склада, скажешь, что украли.

Конечно, когда все в один голос твердят, что в Зону пока соваться не следует, лучше действительно посидеть дома, почистить крепким алкоголем мозги и щитовидку. Но только не теперь. Пока есть шанс догнать девчонку, надо его использовать. Вряд ли она прямо в лоб сказала Москиту, зачем ей нужно за Периметр, скорее всего, он пока, ничего не подозревая, ведет ее к биостанции. Оставшись без напарника, ведет медленно и осторожно, да и сама Оксана едва ли умеет ходить по Зоне, хоть и провела там несколько месяцев. Но туда и обратно ее доставляли на вертолете. Она скоро выбьется из сил, и группе придется делать привал. В общем, есть реальный шанс перехватить их на границе Свалки и Диких земель. Прямой путь на север отрезан аномальными полями, сдвинувшимися после выброса на прошлой неделе, Скаю самому не далее как сегодня пришлось долго блуждать, прежде чем он наконец выбрался к Периметру. До окрестностей завода «Росток», где располагается законсервированная биостанция, они вряд ли доберутся засветло.

Осенью темнеет быстро. К тому же северный ветер нагнал черных плаксивых туч, и вскоре Чернобыль-4 погрузился в плотные, почти осязаемые пасмурные сумерки. Вдоль улиц светили прожекторами патрульные джипы, кое-где горели немногочисленные окна, но во дворах и на пустырях царила угрожающая полутьма. Отличное время — до комендантского часа еще долго, как раз хватит, чтобы без особых проблем выбраться из города. А если вдруг задержат, в кармане лежит удостоверение работника электроподстанции: «Иду вдоль ЛЭП, ищу обрывы, вам ведь нужен свет в казарме, сержант?»

Так себе отмазка, конечно — до первого старослужащего с мозгами. Тот сразу заинтересуется: почему одежонка неподходящая, и погодные условия не слишком удобные для контроля линии, что можно разглядеть в сумерках, да и ствол за плечами в образ не вписывается. Зачем вам автомат, электрик? По воронам стрелять?

Но пока все было спокойно. Старая ЛЭП действительно уходит в Зону, правда, в том месте, где она пересекает Периметр, не пойдет на прорыв и самоубийца — спецэффекты вокруг нее такие, что слона зажарит на месте. Шаровые молнии здесь бывают с арбуз величиной, а земля напичкана электричеством, как хачапури сыром. Но по просеке можно выйти из перекрытого городка, а дальше будем поглядеть.

Западный сектор по мандату ООН контролирует «старое НАТО»: голландцы, немцы, скандинавы. При объявлении карантина эти без предупреждения лупят крупнокалиберными, что на входе, что на выходе, их основная задача — сохранить в целости драгоценный личный состав. Дикие люди, жертвы телевизора: боятся сталкеров — переносчиков радиации, заразы, прочих ужасов вроде легендарного дьявола-хранителя. Зато эти голубые каски приятно предсказуемы. Маршруты и время патрулей меняются хорошо если раз в месяц. Да и то через три-четыре часа каждый сталкер узнает обо всех изменениях вплоть до мельчайших подробностей, спасибо Че.

На севере, где несут службу братья-славяне — русские, белорусы, сербы, — тоже не сахар, но пройти легче. Тяжелого вооружения у них не так чтобы много, перемещаются в основном на старой броне. Вместо того чтобы перепахать подозрительный район из минометов или с вертушек, пойдут проверять сами. И если случайно наткнутся на проспиртованного бродягу в списанном брезенте химзащиты, скорее всего посмотрят сквозь пальцы: топай, мол, мимо, хохлятский бедолага, мы тебя не видели. Понимают, что люди не от хорошей жизни лезут за Периметр. Семью надо кормить, детей, у кого они есть, лекарства покупать. Зато организованную группу или чужого сразу расстреляют из пулеметов. Наемников не любят, потому что половина из своих же, дезертиры. Могут, конечно, и перепутать честного бродягу с шакалом, на лбу ведь ни у кого не написано. Прости, земляк, случайно получилось. Или просто от скуки открыть стрельбу, или удаль молодецкую показать. Славяне — народ душевный, конечно, но крайне непредсказуемый.

А вот на юг лучше вообще не соваться. Там самый поганый контингент: иракцы, боливийцы, египтяне. Эти приехали зарабатывать, получается, те же наемники, только по другую сторону колючки. И действуют, как бандиты: каждого встречного в расход, хабар — себе. Одно время так увлеклись, что пришлось за ними даже для контроля второй кордон ставить, из нового НАТО, прибалтов да молдаван.

Местная пресса, помнится, окрестила их тогда заградотрядами. Обиделись. Пришлось извиняться на правительственном уровне.

Где-то недалеко застучал разболтанный движок. Поработавший еще в Ираке патрульный «хаммер» или редкий русский «Ирбис» осторожно выбирался на просеку ЛЭП.

«Приметили датчиками движения и решили проверить, — сообразил Скай. — Мортенсен, старый хрен, язви его больную печень, уже и тут успел электроники наставить! Знает старик свое дело, как к нему ни относись».

Скай прибавил шагу, стараясь держаться у самого края зарослей, что тянулись вдоль давно не чищенной линии. Чем ближе к Периметру, тем сильнее будет становиться электромагнитное поле, там уж никакие датчики не помогут. А патруль при такой видимости на рожон не полезет — мало ли что противотанковое может прилететь в ответ.

Словно в ответ на его мысли просеку разрезал узкий луч прожектора. Машину трясло на корягах и кочках, световой столб плясал из стороны в сторону, время от времени утыкаясь в небо. Солдаты быстро сообразили, что такая иллюминация вряд ли поможет что-либо разглядеть — последовала короткая команда, и прожектор погас.

Теперь дело было за тепловизорами. На Периметре их применяли редко — вакханалия излучений делает бесполезной любую инфракрасную игрушку, а вот городские патрули вполне могли иметь такой по случаю чрезвычайных обстоятельств. Ну-ну. Включайте, ребята. Вас ждут незабываемые сюрпризы.

Джип не отставал. Он тащился следом за Скаем, практически не приближаясь, так как скорость его вряд ли превышала скорость пешехода. Но и возвращаться не собирался. Может, кому-то в штабе пришла в голову гениальная мысль прочесать подозрительную просеку до конца, может, действительно пришел сигнал с датчиков, но, так или иначе, машина пыталась выследить цель — будто старая, потерявшая нюх гончая, которая никак не может поверить, что ее лучшие годы давно позади.

Лезть через Периметр с таким эскортом было по меньшей мере неразумно. Зажмут в клещи и повяжут в пять секунд. Скай мысленно перебирал в уме возможные варианты. Уходить глубоко в лес и отрываться — нет времени, и так пришлось дожидаться темноты, а Москит на месте не стоит, уводит свою группу все дальше и дальше. Соорудить наспех какой-нибудь взрывчатый, но не опасный сюрприз — тоже не вариант. Миротворцы после вчерашнего нервные, могут принять за нападение, вызовут подмогу… Тут самое веселье и начнется.

Есть, конечно, еще один способ. Только очень уж стремный, на самый крайний случай. Но реальный. Куда патруль не пойдет точно? На Чертов Могильник. Да и стрелять побоятся: вдруг да промахнутся? Пуля рикошетом заденет, разбудит кого не надо — мало не покажется никому.

Одно время, говорят, поседевших и обделавшихся солдат из этого сектора вывозили целыми автобусами. Некоторые до сих пор загорают в отдельных апартаментах с мягкими стенами — мозги вышибло начисто. Потом натовское начальство одумалось: увешало Периметр датчиками, поставили на дежурство две эскадрильи беспилотников, нашпиговали полосу огнеметными фугасами. А в двух километрах от Периметра на всякий пожарный случай дежурят снайперы и минометчики. Сталкерская молва утверждает, что в оптику на Чертов Могильник они стараются не смотреть. Особенно когда темнеет.

Вот и проверим, так ли это. Скай свернул с просеки ЛЭП и двинулся через болотистый подлесок прямиком к точке, отмеченной на карте большой черной кляксой.

Глава 7

Словно сквозь вату Ксанта слышала, как Кузнец впереди что-то орет на бегу. Что-то про спокойную ночь и легкую дорогу. Наверное, ругает несбывшееся гадание.

Девушке было все равно. Ее подташнивало, в голове у нее гудело, все тело болело, словно его совсем недавно прокатывали гигантской скалкой. Она послушно бежит, прыгает, падает, куда ей скажут. Ее тянут за руку, тащат, вталкивают куда-то, словно куль с картошкой.

Никогда еще за всю ее жизнь время не неслось с такой скоростью, а страшные и трагические события не валились на нее как из мешка, все сразу, будто соревнуясь, кто быстрее настигнет и ударит по маленькой группе самодеятельных спасателей.

Еще днем они с Денисом ждали в «О, крошке!» ответа от Циклопа, и Ксанта в душе посмеивалась над своей наивностью и дурацкой жертвенностью. Потом она гадала на рунах, пытаясь отвлечься от тоскливого предчувствия, а потом — всего три часа назад! — пыталась уснуть под аккомпанемент патрульной скороговорки.

И вдруг окружающая действительность прыгнула вперед и рванула со скоростью гоночного болида: перестрелка, бегство, погоня, сырой утренний лес, жуткий минометный обстрел и разорванные в клочья натовцы. Все посыпалось сразу, как из черного рога изобилия, принадлежащего злому богу.

А потом погиб симпатяга Пифа. Буднично погиб, за долю секунды, так что никто вначале даже не успел ничего понять. Но самое страшное, что, когда мужчины осознали его гибель, ровным счетом ничего не изменилось. Ну, может, они испугались за свою жизнь чуть больше, чем вначале. Москит тащил Ксанту к бронетранспортеру, а где-то за спиной, разбросанное по влажной грязи, лежало то немногое, что осталось от его напарника. Теперь уже не узнать толком, какой он был в мирной жизни — застенчивый или, наоборот, болтун, балагур и весельчак. И никогда больше он, немного заикаясь (контузило недавно, скоро п-пройдет), не разъяснит самоуверенному Кузнецу, что почем в смертельно опасной Зоне.

Ксанта слышала, как хрипло, с присвистом дышит впереди Денис, забираясь в бронетранспортер. Когда они с Москитом добрались до скошенного металлического борта армейской машины, девушка неловко оглянулась, но проводник, не церемонясь, приподнял ее под мышки и пропихнул в узкий люк десантного отсека. Она полетела головой вперед, больно натыкаясь на какие-то грубые, армейского вида ящики и прикрученные к потолку непонятные приборы, и наверное разбила бы нос, если бы Кузнец не подхватил ее с той стороны и не опустил на пол. Все-таки она чувствительно приложилась плечом о жесткий край сиденья и зашипела от боли. Самодельная заплатка на спинке сиденья ощутимо царапнула кожу на щеке.

Поймав подругу, Денис, не теряя ни секунды, полез вперед, на место водителя-механика. Ксанта вздрогнула, увидев развалившуюся на сиденье рядом с Кузнецом фигуру военного, но потом сообразила, что это труп командира БТРа, упавший внутрь машины. Под креслом натекло уже достаточно темной жидкости, которая нашла себе дорожку и теперь понемногу просачивалась в десантное отделение.

Москит нырнул в боковой люк ногами вперед, извернулся и с натугой потянул на себя крышку. Крикнул с истерикой в голосе:

— Кузнец, твою мать! Ты где?! Сваливаем!

— На месте, — уверенно ответил Кузнец. — Не боись, уже едем. — Он сидел в водительском кресле, возился, что-то переключал, уговаривал и ругался: — Давай, хорошая моя… послушная… Давай же, рухлядь долбаная!

К счастью, водитель-механик покидал свой пост с такой поспешностью, что не заглушил двигатель. БТР с натугой взревел, стрельнул выхлопом — как показалось Ксанте, прямо у нее над ухом — и дернулся вперед.

Тут же справа звонко клацнуло. Потом еще раз, чуть глуше — словно кто-то бросал железные шарики в гулкую пустоту большого медного котелка. Москит лез по проходу вперед — бронетранспортер шатало из стороны в сторону, проводник то и дело наталкивался на углы и выступающие части, матерился, иногда пятился, но упрямо продолжал двигаться, пока очередной рывок не швырнул его прямо на мертвеца в командирском кресле. Сталкер бесцеремонно стащил труп с сиденья, занял его место, притянул к себе какую-то железную коробку с ручками, прильнул к ней, крутанул раз-другой какой-то верньер и неожиданно ухмыльнулся:

— Поздно опомнились, ребятишки! Теперь нас уже не достать!

Снаружи бухнуло, по броне простучала неровная барабанная дробь. И только теперь Ксанта поняла, что их снова обстреливают — то ли вертолет, то ли другой БТР, а коробка перед Москитом — перископ.

— Хочешь посмотреть? — с ухмылкой спросил он.

Она потрясла головой, не отрывая взгляда от лежащего в проходе трупа с кровавым месивом вместо лица. Проводник пожал плечами и снова принялся вертеть ручки прибора наружного наблюдения.

Железо вокруг звенело почти без пауз, двигатель надрывался на полных оборотах, что-то перекатывалось и грохотало под ногами. Шум стоял оглушительный, Ксанта даже попыталась зажать уши руками. Тут же новый прыжок БТРа сбросил ее с сиденья, чуть не приложив виском об край большого деревянного ящика. Она с трудом забралась обратно и ухватилась обеими руками за какую-то скобу над головой.

— Объезжай! — закричал впереди Москит. — Там шипы между рядами колючки!

— Да к черту! Прорвемся! Вертушки сзади, видишь? — Кузнец азартно крутил руль, поглядывая в перископический смотровой прибор ТНПО-115. — Уделают нас на открытом месте ракетами!

— Колеса проколем на хрен!

— Одно-два — не страшно. Подкачка есть на крайняк.

Москит снова прильнул к перископу. Переднее колесо продолжало дымно чадить, мешая обзору.

— Две вертушки! «Миль» и «скай фокс» опять! Сладкая парочка!

— Соскучились!

Давно уже Ксанта не видела Дениса таким веселым.

Неуклюжий и громоздкий, как слепой носорог, БТР вломился в ровные ряды колючей проволоки. Подмял под себя, намотал на передние колеса, вырвал из земли несколько ближайших кольев и потащил за собой. Спираль Бруно жалобно звякнула под многотонной массой, вытянулась в нить… и тут что-то хрустнуло с правого борта рвущегося вперед стального монстра.

Бронетранспортер резко дернулся, нос машины повело в сторону. Сквозь грохот, лязг и звонкие «клац! клац!» пробился новый звук. Сначала послышалось яростное змеиное шипение, словно одно из правых колес с правой стороны раздавило клубок ядовитых рептилий, потом режущий уши свист.

Ксанта испуганно вскрикнула.

— Мина!!! — отчаянно заорал Москит.

— Тихо! — рявкнул на них Денис. — Тихо, вашу мать! Не мина. Колесо пропороли…

Аварийные резервуары с противным шипением стравили в пробитый баллон сжатый воздух. БТР выровнялся и ходко рванул дальше, оставив позади перепаханную полосу препятствий.

Дата добавления: 2015-06-28