Функции журналистики как система

Параграф второй

Состав функций журналистики и их структура – объективны, но определения различных слагающих и взаимодействующих элементов, в силу ряда причин, могут быть представлены по-разному. Так, анализ литературы по данному вопросу показал, что первоначально в советской теории журналистики преобладали концепции, опирающиеся на утверждение В.И.Ленина, что «газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор[84]».

На этой основе И.А.Портянкин[85] и его последователи предложили тройственную систему функций журналистики – пропаганда, агитация и организация, которая стала господствующей для исследований в области теории журналистики в последующие десятилетия.

В целом, для данной концепции были характерны однозначные объект-субъектное отношения между журналистикой и аудиторией, т.е., воздействие «культурной составляющей» массовой информации на аудиторию должно было происходить строго дозировано, к публикации допускалась лишь информация о событиях, признаваемых государством достойными освещения, в том числе и о событиях, происходящих в сфере культуры (произведений писателей, театральных постановок и многое другое), а также публикация предписаний следовать в русле и стиле данных событий.

Но все-таки, в рамках данной концепции время от времени делались попытки некоей детализации функций журналистики, в том числе и обосновывалось наличие таких функций, которые в настоящей работе названы культуроформирующими.

Так, в конце 60-х гг. Ю.А.Шерковиным[86] была предпринята попытка создания многоуровневой концепции функционирования средств массовой информации, на основе которой затем было создано еще несколько концепций функций журналистики.

В частности, В.М.Горохов в 1969 году выдвинул идею особой роли социально-познавательных функций журналистики[87], в дальнейшем рассматривая их как одно из проявлений агитационной функции печати[88]. Также и в работах В.В.Ученовой[89], А.Л.Мишуриса[90], С.В.Каравашковой[91] и И.П.Магая[92] разнообразная деятельность журналистики в сфере культуры рассматривалась в рамках агитационно-пропагандистской концепции советской печати.

В то же время И.П.Магай[93], ни в коей мере не пытаясь оспорить правоту ленинской концепции, особое внимание уделил функциям журналистики в области культуры, отмечая, что «в настоящее время (в 1973 году – В.П.) наиболее разительные перемены происходят с функциями в области культуры и идеологии[94]«. (В качестве реплики «в сторону» можно отметить, что тем самым данный автор приравнивает по важности и актуальности деятельность журналистики (применяя в качестве синонима слово “пресса”– В.П.) в сфере культуры и в сфере идеологии).

Много позднее ту же мысль повторил, например, Анри Вартанов, когда называл культуру и искусство могучим рычагом формирования общественного сознания[95].

Причем, что чрезвычайно важно для настоящего исследования, И.П.Магай уже в начале 70-х годов настаивал на том, что ни одна из функций не исполняется сама по себе, а существует только в виде системы, «в рамках которой каждой из них отведено свое место». Более того, данный автор предлагал не углубляться в поиски новых функций журналистики, а рассматривать их все в единстве, в качестве «единого действующего механизма воздействия на сознание и поведение массовой аудитории»[96]. И хотя такое понимание системы как некоего «шкафчика», где на разных полочках лежит то, что должно лежать согласно установленного порядка, является несколько упрощенным и не определяет главной сущности системы (все элементы находятся во взаимосвязи и взаимодействии друг с другом), следует признать важность суждения И.П.Магая, как одного из первых шагов к тому, что в дальнейшем получит наименование системного подхода[97] к изучению проблемы функций журналистики как системы. Но даже в своем начале применение методологии системы давало возможность гораздо более глубоко проанализировать все многообразие проявлений функций журналистики.

Но ленинская концепция функций журналистики уже в те годы была все же не единственной. К началу 70-х годов на основе исследований по социологии печати и психологии журналистского творчества[98], а также на основе методологических исследований в данной сфере[99] и некоторых иных[100], проведенных на факультете журналистики МГУ, сложились несколько иные по своим основаниям концепции функций журналистики. В рамках этих концепций И.Хмара[101], например, предложила различать в ряду других – просветительскую и воспитательные функции журналистики, а А.Д.Урсул[102] – учебно-воспитательную функцию.

Крайне интересную концепцию функций журналистики предложил Б.А.Грушин[103], рассмотревший функционирование журналистики как двухслойную систему и выделивший при этом, во-первых, отражающую, фиксирующую деятельность и, во-вторых, управленческую, преобразовательную, активно изменяющую деятельность, направленную на утверждение и поддержание принятых в обществе норм и ценностей. С точки зрения управления, в журналистике, по мнению Б.А.Грушина, различается множество функций-целей: информирования, воспитания, организации поведения, создания определенного эмоционально-психологического тонуса, коммуникации[104].

Причем, по мнению Б.А.Грушина, функции первого ряда – отражение действительности – играют заведомо подчиненную роль и служат всего лишь подспорьем для достижения основных, управленческих, целей. А для целей управления, по мысли данного автора, введение в мир культуры является едва ли не главной из задач журналистики.

Заметим, что отмеченное количественное и качественное разнообразие функций, как утверждает Б.А.Грушин, уже само по себе ставит вопрос о связи отдельных функций друг с другом, их взаимодействии, тех или иных отношениях и так далее.

В подтверждение и развитие данного теоретического посыла И.Д.Фомичева предложила различать, например, ценностно-ориентирующие[105] функции. Крайне интересным для настоящего исследования является тот факт, что этот автор нашел также функции участия в управлении и установления социальных контактов. Таким образом, помимо всего прочего, данный автор продолжила заложенную И.П.Магаем и Б.А.Грушиным линию на поиск взаимодействия между различными функциями журналистики в рамках продвижения к пониманию функций журналистики именно как системы.

Параллельно шли исследования функций журналистики, опирающиеся на теорию информации, кибернетики и других наук, которые привели к созданию достаточно оригинальных, хотя и схожих в основных чертах концепций функций журналистики. В рамках данного подхода, например, В.Г.Афанасьев[106] выделяет политико-воспитательную, пропагандистскую, управленческую и организаторскую функции.

Соединение этих двух потоков исследований не могло не привести к появлению таких концепций функций журналистики, в которых прямо ставится вопрос об их взаимосвязи и их единстве. Так, Е.П.Прохоров[107] представил комплексное и структурированное описание взаимодействия журналистики с массовой аудиторией и социальными институтами и показал, что журналистика выполняет большое количество функций. Это функции: коммуникативные, идеологические, непосредственно-организаторские, культурно-образовательные (позднее данный автор назвал эту группу функций журналистики культуроформирующими[108]), рекламно-справочные, рекреативные, – каждая из которых сложным образом взаимодействует со всеми другими.

Данный автор представил многоуровневую систему функций со сложной иерархией и взаимосвязью различных функций между собой. Более того, его концепция отвечает такому признаку системы, как комплексность различных проявлений деятельности. Е.П.Прохоров подчеркивает, что каждая отдельная функция не существует сама по себе, а все функции активно взаимодействуют друг с другом.[109]

При этом комплексность исполнения журналистикой своих функций носит, по мнению Е.П.Прохорова, двоякий характер:

– макроуровень, т.е., вся совокупность текстов газеты, журнала, программы радио или телевидения;

– уровень отдельных произведений. При этом текст может быть монофункциональным, с доминирующей функцией, полифункциональным, причем последний пользуется наибольшим интересом.

Описанная совокупность различных концепция функций журналистики, разумеется, не включает всех предложенных и регулярно предлагаемых на рассмотрение научному сообществу классификаций, которые, как правило, являются лишь некоторым видоизменением вышеназванных. Так, оригинальные, хотя и небесспорные группировки функций журналистики предложили Н.Н.Липовченко, М.А.Мельников, В.П.Таловов[110], Г.Першке[111]. В частности, В.П.Таловов предложил различать функции: компенсаторную, развития мышления, заступительную, гедонистическую, кумулятивную и ряд иных. С.С.Комиссаров[112] предложил систему функций журналистики, которая состоит из следующих функций: политизации общества, информационной и коммуникативной, интеграционной, культурно-просветительской, социально-преобразующей, социализирующей, организационной, управленческой, рекреационной и так далее.

Применяя системную методологию ко всем указанным выше рассуждениям, можно предложить следующую модель системы функций журналистики (исходя из модели эйлеровских кругов). В центре (или наверху) системы функций журналистики находятся идеологические функции, т.е. функции, определяющие самые главные, основные, базовые принципы и правила воздействия на массовую аудиторию с целью создания определенного массового сознания этой аудитории.

Идеологические функции через связи различного рода влияют на нижележащие функции – непосредственно-организаторские, рекреативные и культуроформирующие, а на самой периферии структуры располагаются коммуникативные функции журналистики, которые, собственно, и определяют непосредственную возможность воздействия на массовую аудиторию. Но и непосредственно-организаторские, и культуроформирующие, и рекреативные, и коммуникативные функции журналистики воздействуют на идеологические функции, заставляя их изменяться в зависимости от определенных условий деятельности журналистики.

Данная модель была бы, пожалуй, самой убедительной и наглядной из всех ныне предложенных, но, к сожалению, она плохо согласуется со всеми иными исходными положениями.

Необходимо вспомнить, например, утверждение Е.П. Прохорова, который, рассматривая функционирование журналистики, указывает на проявление ключевой сущности системы – деятельностное выражение. То есть, все различия между различными функциями выявляются именно в основном свойстве системы – в их целеполагании. А это все как нельзя более точно описано предложенными моделями системы. Таким образом подтверждается справедливость наших теоретических выкладок, и в связи со всем вышеизложенным полагаем возможным совершить еще один шаг: системно выстроить функции журналистики.

Императивным фактором системы, то есть фактором, определяющим само существование той или иной системы[113], является её полезный результат, исполняемые ею функции. Для журналистики таким императивным фактором является, безусловно, идеологический.

Понятие идеология упоминается при этом в научном смысле, а именно как учение о мыслях и понятиях[114]. В этой связи идеология понимается как возможность придания человеческим мыслям и деятельности гуманистической сущности и предстает в качестве механизма привнесения идей в массовую аудиторию. При этом журналистика способна выполнять все виды идеологического воздействия на сознание человека: деидеологизацию, реидеологизацию, переидеологизацию[115]. Безусловно, не подлежит какому бы то ни было сомнению, что идеология, основанная на гуманистической культуре, на гуманистических механизмах функционирования СМИ, способна создать (точнее, сформировать) по-настоящему свободное, саморазвивающееся гражданское общество. Об это прямо заявлял А.Грамши, когда говорил, что гражданское общество в самом широком смысле слова – сфера культуры, которая «…занимается формами человеческого поведения, нравственностью, образом жизни людей. Это та среда, где обозначаются цели и ценности, где они обсуждаются и излагаются», – писал он[116].

То есть идеологические функции журналистики являются императивными, основными, центральными.

Помимо «цели» у журналистики и культуры есть и определенные «средства» для достижения данной цели. Обратимся к первой модели системы.

Поскольку всякая система принципиально многослойна и многоуровнева, то, прежде всего, в силу их актуальной значимости выделяются коммуникативные функции, которые в нашем случае проявляются в виде публикации всей совокупности текстов по тем или иным проблемам и актуальным вопросам жизни социума.

Кроме того, можно выделить и функции, обеспечивающие культуроформирующую деятельность журналистики. Коммуникативная составляющая этих функций проявляется, например, в участии СМИ в рекламно-справочной деятельности «культурной» направленности, поскольку в результате реализации этой составляющей рекламно-справочных функций журналистики происходит ознакомление массовой аудитории с репертуаром кинотеатров, оперы, происходит посещение концертов и вернисажей, особенно в дни премьер и вернисажей, когда еще не пошла молва, и то или иное культурное мероприятие не стало знаменитым или просто модным.

Простейшим способом реализации данных функций является публикация различных кино- и театральных афиш в газетах и журналах. Но другой способ гораздо более сложен. Это деятельность по попытке транслировать в социум рефлексии по поводу тех или иных произведений художественной культуры, выражаемая, например, в виде публикаций рецензий или иных критических раздоров событий и феноменов культуры. Разумеется, ограничивать данную группу культуроформирующих функций чисто «рекламными» функциями невозможно.

И наконец, самой сложной, самой трудноопределяемой является культуроформирующая деятельность журналистики при реализации коммуникативных функций в виде «гипертекста», то есть долговременной публикации всей совокупности текстов того или иного СМИ. Для художественной культуры «гипертекст» проявляется при воздействии на общество всей совокупности накопленных в этом обществе произведений искусства. И в этой связи можно смело утверждать вслед за М.Ф. Ненашевым[117], что современные СМИ не столько транслируют культуру в общество, сколько формируют ее по своему образу и подобию. Эта возможность была нашими СМИ использована в полной мере: «создана совсем другая культура широкого спроса, которая отличается от подлинной национальной культуры[118]».

В «промежутке» между «целью» и «средствами» системы функций журналистики и культуры расположены многочисленные функции, определяющие как именно «цель» реализуется в виде «средств». Понятно, что и в этом случае достаточно проблематично говорить о границах между различными функциями. Так, для журналистики рекламно-справочные функции могут с успехом применяться и в случае освещения, например, политических событий и для освещения событий в мире культуры. Рекреативные функции, в свою очередь, крайне близки к тем же рекламно-справочным и культуроформирующим. Более того, по некоторым концепциям культурная деятельность прямо относится к досуговой (рекреативной)[119]. То есть вычленение культуроформирующих функций в системе функций журналистики можно производить лишь по деятельностному признаку, то есть по признаку сферы деятельности – художественной культуры.

Механизм реализации культуроформирующих функций журналистики во многом должен быть идентичным механизму реализации всех остальных функций журналистики[120]. То есть у журналистики есть некая «цель», понимаемая в данном случае как предоставление массовой аудитории необходимой информации, помощи в познании накопленного человечеством богатства в сфере литературы, искусства, архитектуры и т.д. путем комментирования, рецензирования и анонсирования культурных мероприятий, а также помощи в его освоении и превращении в совокупность различных действий, направленных на разрешение социальных, политических, экономических и иных общезначимых проблем (то, что в настоящий момент стало модным называть «вызовами»). Среди них все ярче и громче проявляется и такой феномен, как культура деградации, названная так М.Ф.Ненашевым[121], то есть появление устойчивого тренда выстраивания не просто некоей краткосрочной деятельности, но и долгосрочных жизненных траекторий и даже мышления на предельное морально-нравственное снижение критериев самооценки и отношения к миру.

Вне всякого сомнения с этой культурой надо решительно бороться, в том числе и выстраивая деятельность СМИ на моральную поддержку носителей по-настоящему высокой культуры и на организацию из таких людей жизнеспособных и активных социумов.

Необходимо отметить, что тесное переплетение указанных групп функций и для журналистики (СМИ) и для культуры возможно, поскольку их основная задача едина – организовать жизнь и деятельность социума наиболее правильным образом, отвечающим наиболее гуманным критериям. В смысле организации общественной практики культуроформирующие функции могут проявляться как в форме выступлений о необходимости создания культурно-просветительских учреждений, библиотек, концертных залов, выставочных залов и так далее), так и в виде журналистских выступлений в защиту уже имеющихся учреждений культуры от их неправомерного закрытия или нецелевого использования.

Как было принято в настоящей работе, у культуры есть три ипостаси – сохранительная, созидательная и уходящая. Так вот, с формальной точки зрения описание различных уже созданных и нашедших свое место в мировой культуре произведений можно уверенно отнести к сохранительной деятельности, а описание деятельности творцов культурных произведений и вновь создаваемых произведений художественной культуры – к созидательной. Уходящая ипостась культуры наиболее сложная, но в то же время наименее описана в литературе. Можно предположить, что ее ключевые дефиниции касаются «освобождения» материального и/или ментального пространства цивилизации для размещения новых артефактов культуры.

Как итог рассмотрения указанных концепций можно представить механизм претворения потенциальных возможностей культуры и журналистики в реальные действия, составляющие «практическое» содержание культуроформирующих функций журналистики.

Если реальный журналистский опубликованный в том или ином СМИ текст представить в виде знаковых (символьных) проявлений тех или иных функций, то можно наблюдать матрицу функций, определяющих все многообразие текстов, реализующих культуроформирующие функции. В каждом таком тексте есть элементы (от одного до бесконечности) из центрального «ядра» системы культуроформирующих функций, из «деятельностного» уровня (также от одного до бесконечности), и из внешней «коммуникативной» оболочки (от одного до бесконечности).

Подбором нужного количества элементов из того или иного блока функциональной матрицы можно создавать журналистские произведения самых разных жанров: аналитические (очерк, рецензия, исторический обзор и так далее), информационные – репортажи с тех или иных культурных мероприятий, заметки, или прямые трансляции.

При этом ни в коей мере не надо забывать об уже упоминавшемся выше феномене гипертекста, то есть о феномене результирующего информационного воздействия на массовую аудиторию. В случае исполнения культуроформирующих и всех иных функций журналистики, как уже говорилось выше, гипертекстовое воздействие всегда будет – идеологическим.

Кроме того, есть сами журналисты, функционирование коих в рамках той или иной информационной политики приводит к созданию выразительных, способных заинтересовать массовую аудиторию журналистских материалов и заставить ее воспринимать необходимую информацию.

Есть, наконец, «результат» деятельности СМИ, который можно описать как положительную или отрицательную динамику в культурном гуманистическом развитии массовой аудитории.

Привлечение методологии системы еще и тем хорошо, что с ее помощью можно найти способы и механизмы управления культуроформирующей деятельностью журналистики (СМИ). Поскольку согласно теории системы ни одна система не может сама адекватно осуществлять управление собственной деятельностью[122], то для эффективного управления реализацией интересующих нас культуроформирующих функций необходимо некое внешнее управляющее воздействие. Такое воздействие на журналистику как систему может оказать лишь само общество в рамках проведения некоей информационной политики в области культуры. Эта политика может и должна быть многоуровневой и многозначной. Например, она может быть представлена в виде информационной политики в сфере культуры государства, тех или иных общественных институтов, экономических и политических структур и так далее. Построение такой политики признается важным и необходимым, например, Окинавской хартией глобального информационного общества[123]

Но нас интересуют культуроформирующие функции. Для того, чтобы понять принцип их действия надо для начала ответить на такой вопрос: «Почему данные функции названы культуроформирующими?»

Современные концепции журналистики исходят из однозначного понимания процесса воздействия журналистики на массовую аудиторию как «субъект-субъектный», поэтому включение в название интересующих нас функций таких понятий как «управление» или «воспитание» и даже «образование» не представляется возможным, прежде всего потому, что эти понятия предполагают разную степень «субъект-объектных» действий.

Термин «образование», несмотря на всю гуманистическую, интеллектуально-социализирующую роль и безусловную важность для всего общества и для каждого индивидуума в отдельности, также представляет собой «субъект-объектный процесс», в котором в роли «объекта» выступает «Ученик» (в обобщенном смысле), в роли «субъекта» – «Учитель» (опять-таки в обобщенном смысле).

Учебный процесс представляет собой четко структурированный, методологически и методически установившийся процесс «трансляции социального опыта во времени истории и воспроизводство устойчивых форм общественной жизни в пространстве культуры». Учебно-воспитательный процесс (то есть образование) всегда подразумевает целенаправленное, формально обусловленное стремление к некоему заранее заданному образцу (идеалу, цензу). То есть, у Учителя (естественно, данное понятие взято в самом широком и обезличенном смысле) есть объективно поставленная цель – Госстандарты образования (образовательный ценз), достижение которой необходимо, например, для подтверждения лицензии образовательного учреждения и его аккредитации. У Учителя есть также субъективно понимаемая цель – уровень образованности (выученности) конкретных Учеников, который достигается в практике конкретного Учителя. И, наконец, есть выстроенная система последовательно реализуемых задач (тематика обучения), прохождение которой позволяет гарантированно достичь необходимого уровня образованности Ученика.

Журналистика подобной структурированной и имеющей четкую привязку по времени деятельности проводить не может, не должна и не будет, если она, действительно, свободна, в полном смысле этого слова.

С другой стороны, в литературе давно существует понятие «формирование», которое в настоящий момент достаточно открыто для понимания, но имеет однозначно недетерминизирующий (точнее, слабодетерминизирующий) характер. Такое понимание возможно хотя бы потому, что в литературе по теории журналистики, культурологии и социологии культуры не было обнаружено однозначного и целенаправленного исследования процессов «формирования». Более того, например, в большинстве энциклопедий вообще отсутствует статья «Формирование». В силу «свободы» понимания термина можно предположить, что его использование в нужном нам смысле не будет превратно истолковано или оспорено.

Таким образом, можно попытаться построить схему процесса «формирования». Предположим, что при написании тех или иных материалов для публикации в СМИ журналист (в наиболее общем, обезличенном понимании – В.П.) представляет себе «свою» аудиторию как владеющую определенными знаниями в определенной, интересующей его сфере. Журналист предполагает, что у аудитории уже выработана определенная шкала ценностей по теме публикации и имеется определенная «деятельностная» шкала. Иначе говоря, освоены и в той или иной степени активности применяются правила определенной деятельностной реакции на те или иные описываемые события (гнев, раздражение и готовность применить силу для устранения описываемых недостатков – с одной стороны, одобрение, удовольствие, готовность поощрять различными способами – с другой). И формирование неких новых установок средствами журналистики можно описать как предложение массовой аудитории путем публикации в СМИ неких механизмов для коррекции, в том числе и путем переформирования массового сознания как всей массовой аудитории, так и мировоззрения и миросозерцания каждой отдельной личности.

Причем эти правила и принципы предлагаются в виде определенной информационной матрицы, из которой отдельные нужные в данный момент информационные блоки извлекаются самой массовой аудиторией в полном согласии с собственным пониманием собственного же интереса в овладении некими новыми знаниями или умениями.

Тем самым «формирование» отличается, с одной стороны, от «информационно-пропагандистского воздействия», понимаемого как целенаправленный, структурированный и четко расписанный по времени свод действий (совокупность мероприятий) для достижения массово-информационными методами определенной цели в сфере идеологии (которая, заметим, лежит полностью или частично вне сферы необходимости и/или желательности для массовой аудитории). С другой стороны, «формирование» отличается и от образовательной деятельности в полном смысле слова «образование».

Таким образом, «формирование» можно описать как создание особого настроения в социуме, которое может стимулировать всех членов данного социума на достижение тех или иных знаний, умений и навыков. Реализуется же «формирование» в виде предоставления массовой аудитории достаточного количества информации для свободного выбора из общего потока наиболее интересующей и полезной, а также в виде создания условий свободного усвоения полученной информации, проверки ее реальной жизнью и использования в своей практике.

Данное понимание лежит в русле современного представления о свободе слова. Известно, что процесс пересмотра основополагающих агитационно-пропагандистских концепций и принципов советской журналистики был актуализирован политическими изменениями в советском обществе в конце 80-х годов. И.М. Дзялошинский[124], подводя итог ряда выступлений на данную тему, достаточно резко поставил вопрос о необходимости смены основных парадигм в журналистской деятельности и о необходимости перестать считать аудиторию «объектом воздействия». Автор призвал перейти на «гуманитарную», т.е. гуманистическую точку зрения на процесс коммуникации, к пониманию данного процесса как «воспроизводства и развития человеческой сущности всех его участников».

Аудитория при этом рассматривается как группа суверенных личностей, обращающихся к изданному журналистом тексту с целью найти в нем образцы человеческих способностей и качеств, усвоение которых позволит этим личностям расширить свои собственные человеческие возможности. Это должен быть текст, к которому свободно и без всякого принуждения захочет обратиться та или иная личность, и в котором она найдет описания необходимых для нее способов и методов разрешения стоящих перед ней проблем, включая показ путей и методов духовного и физического самосовершенствования или приобретения каких-либо новых профессиональных качеств.

В этом смысле содержание культуроформирующих функций журналистики вполне позволительно описать как некую рамочную совокупность принципов и правил деятельности журналистики в пространстве культуры. Цель этих принципов и правил – формирование с помощью художественной культуры нового человека, человека новой информационной, постиндустриальной цивилизации, способного не просто воспринимать потоки информации, но и управлять ими для своего развития и достижения высочайших уровней своего духовного развития. А также способного к созданию все новых и новых произведений культуры, к расширению пространства культуры, к использованию культуры как способа и средства по созданию новых морально-этических правил, соответствующих новым историческим условиям и вызовам времени.

Наше время – время информационной цивилизации – кардинальным образом отличается от предшествующих времен. Кардинальные изменения происходят и в механизмах работы журналистики.

Вот как данный процесс иллюстрировал провозвестник новой цивилизации А.Моль. По его словам, в настоящее время структура мышления претерпела глубокие изменения. Знания, полученные в период «школьного обучения», играют все меньшую роль, гораздо большую роль играет то, что рядовой человек «прочтет на афише в метро, услышит по радио, увидит в кино или по телевизору, прочтет в газете по дороге на работу или узнает из разговоров с сослуживцами и соседями; от школы остается только дымка полузабытых понятий[125]. Свои «ключевые понятия» – идеи, позволяющие привести к единому знаменателю впечатления от предметов и явлений, – современный человек вырабатывает статистическим путем, а этот путь в корне отличается от пути рационального картезианского образования». При этом данный автор особо отмечает принципиальную мозаичность приобретаемых таким образом знаний.

А П.С.Гуревич отмечает еще одну особенность современной культуры – ее все возрастающую мобильность, когда на протяжении одной жизни может чередоваться несколько культурных эпох.

Это означает, что массовая аудитория и каждый индивид в отдельности, испытывая потребность именно в той или иной информации, может «брать» из предлагаемой журналистикой картины культурной жизни те или иные наиболее полезные в данный момент сведения и с их помощью может создавать собственную картину бытия, в которой основное место занимает именно высокая культура как наилучший способ оценки ситуации и построения жизненной перспективы.

Безусловно, основные понятия, принципы и традиции восприятия культуры закладываются еще в детстве, причем самые первые представления о критериях отбора «что такое хорошо, а что такое плохо» человек получает задолго до начала процесса школьного обучения. Но даже в тот момент, еще не умея читать и писать, человек в культурной среде семьи, а также с помощью телевидения, радиовещания знакомится с миром, получает некие начальные понятия о прекрасном и безобразном. И в дальнейшем роль журналистики в культурном становлении личности только возрастает.

В целом можно констатировать, что исполнение культуроформирующих функций журналистики определяется рядом факторов. В их число входит и реальная возможность журналистики исполнить данные функции во всем их разнообразии, что зависит от структуры данной системы и взаимодействия ее компонентов и элементов, а также от внешнего воздействия систем более высокого порядка. В случае с журналистикой и массовой аудиторией в абсолютной большинстве случаев так и происходит.

Действительно, и сама журналистика и массовая аудитория находятся в равных условиях, что признается, как видели выше, всеми современными концепциями функций журналистики. И в данном случае внешний уровень функций служит для передачи сигналов воздействия не на систему более низкого порядка, а на равноправную систему. Вместе же и журналистика и массовая аудитория являются подсистемами системы более высокого порядка. Этой системой является социальная система, в которую входит, в частности, государство, как система, вырабатывающая формальные правила существования систем более низкого порядка, так и институты гражданского общества, создающие правила неформальные. То есть, в самом общем виде правила взаимодействия журналистики и массовой аудитории определяются самим обществом.

Как итог рассмотрения указанной концепции можно представить механизм претворения потенциальных возможностей культуры и журналистики в реальные действия, составляющие «практическое» содержание культуроформирующих функций журналистики.

Если реальный журналистский опубликованный в том или ином СМИ текст представить в виде знаковых (символьных) проявлений тех или иных функций, то можно наблюдать матрицу функций, определяющих все многообразие текстов, реализующих культуроформирующие функции. В каждом таком тексте есть элементы (от одного до бесконечности) из центрального «ядра» системы культуроформирующих функций, из «деятельностного» уровня (также от одного до бесконечности), и из внешней «коммуникативной» оболочки (от одного до бесконечности).

Подбором нужного количества элементов из того или иного блока функциональной матрицы можно создавать журналистские произведения самых разных жанров: аналитические (очерк, рецензия, исторический обзор и так далее), информационные – репортажи с тех или иных культурных мероприятий, заметки, или прямые трансляции.

При этом ни в коей мере не надо забывать об уже упоминавшемся выше феномене гипертекста, то есть о феномене результирующего информационного воздействия на массовую аудиторию. В случае исполнения культуроформирующих и всех иных функций журналистики, как уже говорилось выше, гипертекстовое воздействие всегда будет – идеологическим.

Кроме того, есть сами журналисты, функционирование коих в рамках той или иной информационной политики приводит к созданию выразительных, способных заинтересовать массовую аудиторию журналистских материалов и заставить ее воспринимать необходимую информацию.

Есть, наконец, «результат» деятельности СМИ, который можно описать как положительную или отрицательную динамику в культурном гуманистическом развитии массовой аудитории.

То есть, используя описанные выше четыре основные модели описания системы и применяя их к системе функций журналистики, видим следующее.

Рис. № 13. Структурная модель системы функций журналистики

По первой модели определяется ход процесса рождения текста. В центральном ядре располагаются элементы, определяющие смыслообразование, идеологию процесса, который затем приведет данную систему к рождению того или иного текста. В формообразующем слое располагаются те элементы нашей системы, которые определят ту ил иную форму подачи информации. Элементы внешнего слоя системы функций определят практическое наполнение нашего текста.

Вторая модель системы позволяет нам определить цель и достигаемый результат того или иного журналистского текста. Причем, сразу видно, может ли заявленный в тексте механизм достижения предложенной в лиде цели, действительно обеспечить этот процесс, или эта цель является всего лишь яркой упаковкой демагогии и откровенной информационной агрессии.

По третьей модели системы можно определить, каков был собственно набор тех или иных элементов, которые и породили сам текст. То есть, грубо говоря, можно предположить, что матрица элементов, описываемая формулой А90% + В5% + С5%, скорее всего, даст нам в итоге текст, исполняющий по преимуществу идеологические функции. А вот текст, в котором подбор элементов системы функций будет примерно таким: А5% + В50% + С 45%, – скорее всего будет или рекламно-справочным, либо рекреативным.

По четвертой модели системы функций исследуемого журналистского текста видим, какие алгоритмы деятельности внедряет данный текст в социум.

В качестве «бесплатного приложения» к данной концепции можно показать, как логично и наглядно решается проблема, представлявшая немалую сложность для исследователей теории журналистики, а именно проблему границ различных функций. Тот есть, эта проблема является некорректной при любом ином, кроме системного, рассмотрения. Только методология системы показывает со всей очевидностью, что собственно «границ» между различными функциями быть не может. Все они плавно перетекают друг в друга по своему элементному составу, по использованию единых функциональных механизмов, а также по аналогии предлагаемых алгоритмов деятельности. Вместе с тем, изучение каждой из моделей системы применительно к конкретным текстам, позволяет изучать их предельно глубоко, что дает в руки исследователей бесценные механизмы выявления тонкого анализа едва заметных с точки зрения традиционной теории журналистики сущностей.

Глава четвертая

Дата добавления: 2015-06-28