КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Племяш Ворошилова
Я за собой странностей не замечал. Да и кто признается, что он «с приветом»? Дураков нет. Ну, бывает заиграешься (я не о сцене) и уже не думаешь, что из этого получится: ведь в розыгрышах сценария нет, это экспромт, куда кривая выведет. А кривая она и есть кривая в отличие от прямой. Короче, во всем был виноват костюм. В то время, когда я работал в Центральном детском театре, в магазинах появились черные двубортные костюмы из крепа. Польские. И половина мужского населения Москвы ходила вот в таких вот костюмах. Я тоже, посоветовавшись с женой, решил, что и мне нужно приобрести такой же костюм. К тому же они почему‑то стоили не очень дорого. Купил. И вот я в этом новом костюме решил прийти в театр — надо же похвастаться обновкой! Таким нарядным и пришел в театр. И тут я встретил нашу замечательную актрису, которая, увы, уже ушла из жизни и с которой я проработал много‑много лет. И она, посмотрев на меня, спросила: — Лева, ты чего такой торжественный? Как‑то странно тебя видеть в костюме. Дело в том, что я вообще не люблю ни костюмы, ни галстуки. И тут у меня как‑то само собой родилась какая‑то еще до конца не продуманная мысль, и я сказал: — Тоня, давай отойдем в сторону... Дело в том, что... Только, я тебя умоляю, никому ни слова. Тоня, я же знаю, вы, женщины, так любите тут же разнести всякую новость по всему белу свету. — Что ты, Лева! Никому ни слова, — заверила она. — Тоня, — сказал тогда я, — Тоня, оказалось, что я — племянник Ворошилова, Климента Ефремовича... — Как это случилось? — Сам не знаю... Ко мне приехали люди и сказали, что у меня обнаружились какие‑то родственные связи с семьей Ворошиловых. Я оказался самый молодой из Ворошиловых — я его племянник. И вот меня вызывают в Кремль. Сегодня после репетиции я должен поехать в Кремль, чтобы познакомиться со своим дядей Климентом Ефремовичем. Меня будут ему представлять. — Как же это прекрасно! — воскликнула Тоня. — Ты представляешь, что у тебя теперь такой дядя! Теперь у тебя будут такие возможности... — Нет‑нет, Тонь, подожди, подожди, — перебил я ее. — Надо ведь еще познакомиться. Может, этот луганский слесарь такой строгий, что... Не дай Бог... Еще ничего не известно... Только, я умоляю тебя, никому, никому! — Конечно, конечно. Лева! Я ведь понимаю... И на этом мы расстались. Но буквально минут через пятнадцать все в театре почему‑то стали со мной очень вежливо здороваться и даже называть по имени‑отчеству вместо обычных «Левка, здорово! „, «Лева, привет! «. А я в ответ: «Здравствуй... Здравствуй... Здравствуй...“ И тут я понял, что всё — началось! После репетиции я выглянул в окно и... У меня часто так случается, что сами обстоятельства играют на мои розыгрыши. Почему так — сам не знаю... И я увидел, что перед входом в театр стоит огромный черный правительственный «ЗИЛ». А рядом с Детским театром находятся кассы Большого театра, и туда часто приезжают за билетами для гостей и делегаций на правительственных, мидовских и прочих министерских машинах. Я вышел из главного входа театра и направился к этому «ЗИЛу». Подошел, поклонился водителю (стекло было опущено) и сказал: — Простите, пожалуйста, я артист Дуров вот из этого театра... — О! — воскликнул водитель. — Я вас узнал — вы же в кино снимаетесь. — Да, — сказал я и попросил: — Посмотрите, пожалуйста, на окна нашего театра — там никто за мной не наблюдает? Тот посмотрел и говорит: — Там все окна просто забиты людьми. За вами наблюдают, наверное, человек сто. — Вы знаете, — сказал я, — я вам потом все расскажу. А вы не могли бы красиво помочь мне до конца разыграть эту историю? Я сейчас сяду в вашу машину, и вы отвезете меня чуть подальше. Шофер оказался догадливым. — Все понял, — сказал он. — Сейчас. Он вышел, обошел вокруг машины, открыл мне дверцу и широким жестом пригласил в салон. Мы сели, и машина тронулась. — Мы сейчас тут кружочек сделаем, и я обратно. Ладно? — сказал шофер. — А то хозяин будет меня ждать. — Спасибо, мне достаточно, — и в двух словах рассказал ему суть розыгрыша... Он так дико хохотал, а потом сказал: — Ну, Дуров, с тебя при встрече причитается — я ведь тоже участвую в этом спектакле. Мы тепло простились, а вечером я позвонил другу‑актеру, спросил, что нового. А он интересуется, как у меня прошла встреча. Я сказал, что все замечательно, все хорошо, и поинтересовался: — А ты откуда об этом знаешь? — Здравствуйте! — протянул он. — Да весь театр об этом только и говорит. И когда я появился в театре, мне сказали: — Лев Константинович, вас ждет Константин Александрович. — Стало быть, дошло уже до директора — очень грозного человека. Когда он вызывал, артисты шли к нему с большой неохотой: значит, за что‑то будет выволочка. Я зашел к нему в кабинет. Директор встал из‑за стола и своим высоким голосом сказал: — Ну, Лев Константинович, я вас поздравляю. У вас такая радостная новость! И тогда я спросил: — Какая? — Ну, Лев Константинович, перестаньте! Мне‑то уж вы можете сказать. — Константин Александрович, — сказал я, — я вам вынужден признаться: это была шутка, розыгрыш. И все из‑за того, что я купил этот дурацкий черный двубортный костюм, который, наверное, годится только для похорон. — М‑да... — сказал директор. — Шутки ваши мне не очень‑то нравятся... — И добавил со значением: — Так ведь можно и дошутиться... Ну что, что еще от вас ждать, молодых? Ладно, идите. Племянничек!.. Я вышел из кабинета. У дверей уже стояла большая толпа. — Ребята, — сказал я, — делайте со мной что хотите. На колени могу перед вами стать, только простите: я вас разыграл. Нет, не все на меня обиделись, многие просто замечательно приняли мой розыгрыш и хохотали сами над собой, что попались на такую наживку. И только тут до меня дошел смысл слов нашего директора: «Так ведь можно и дошутиться...» В ту пору это не казалось странным.
Дата добавления: 2015-06-28; Просмотров: 353; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |