Музыка городских увеселений, гуляний и ярмарок

Поздними и порой весьма характерными стилевыми признаками обладает и музыкальный фон городских гуляний, увеселений и ярма­рок, ставших важным явлением русской культуры XVIII — XIX сто­летий. Жизнь городской ярмарки была насыщена различного рода театральностью — как профессиональной, так и народной.

К профессиональным явлениям ярмарочных развлечений следует отнести балаганы и их наружные балконы с ярмарочными зазывалами, а также выступления песельников в чайных и кабаках, цирк, медвежьи забавы, театр Петрушки.

К собственно народным и полупрофессиональным формам ярма­рочной театральности можно причислить выкрики разносчиков, раёк. Искусство русской ярмарки было направлено на привлечение и раз­влечение прежде всего самой демократической широкой аудитории. Вся атмосфера русской ярмарки была глубоко фольклорна, по­скольку дополнялась и обогащалась еще и пением самих посетителей на качелях и каруселях, хороводами, плясками. А профессиональные артисты, выступавшие за деньги, нередко отключались на время ра­боты ярмарки от других своих дел, никак не связанных с театральной деятельностью, а потому по существу были проводниками подлинно народных традиций.

Исторические условия возникновения ярмарок и балаганов.

Благо­датной основой для развития городского праздничного ярмарочного театра послужили общественные преобразования Петра I.

С целью популяризации своих реформ Петр организовал пред­ставления площадного городского театра, устраивал уличные мас­карады, торжественные шествия, праздничные фейерверки по слу­чаю воинских побед. В 1696 году в Москве было проведено первое общественное празднование нового типа в честь победы русского оружия над турками под Азовом. С этого времени городские празд­ничные гулянья становятся все более регулярными. Свою лепту в формирование структуры ярмарочных действ внесли иностранцы, нахлынувшие в русские города в связи с поддержкой Петром реме­сел. Иноземцы знакомили русских горожан с формами увеселений, распространенных в Италии, Германии, Франции и других странах Европы.

Особо многолюдными и популярными становятся праздничные городские гулянья в XIX веке. Они проходили в Москве, Петербурге, на ярмарках Нижнего Новгорода, Саратова, Ярославля, Одессы и многих других городов и крупных сел. В конце XIX — начале XX столетия, очевидно, опасаясь вольнолюбивой атмосферы городских увеселений, царские власти вытеснили их с центральных площадей на окраины.

В Москве, например, в начале XIX века большой популярностью пользовались воскресные гулянья в Сокольниках, собиравшие огром­ные толпы праздного люда.

В небольших уездных городах ярмарки играли еще и важную роль в выборе невест, поскольку собирали молодежь из окрестных сел в одном игровом пространстве. С парнями на ярмарку приходили отцы, чтобы приглядеть будущую сноху.

Структура городского праздничного гулянья.

Пришедших на празд­ничную площадь встречала цепь балаганов — особых строений, внут­ри которых происходили ярмарочные представления. Сверху каждого балагана был балкон — раус. На нем завлекали зрителей ярмарочные зазывали — деды с густыми бородами, одетые в заплатанные костю­мы, обутые в лапти. Они в шутливой форме расхваливали предстоя­щее выступление балаганных актеров. Особую часть балаганной программы составлял показ различных уродцев — великанов, карликов, женщин с бородами и прочих необычных персонажей. На раусе мог в качестве своеобразной рекламы играть оркестр владимирских рожечников. На площади располагались также аттракционы — качели, карусели, рели (сооружения вроде современного «чертова колеса»). Зимой, на Масленицу, устраивались еще и специальные горки для катания на санях

Одним из любимых ярмарочных развлечений был раёк. Он представлял собой большой ящик с круглым стеклянным окошечком тип объектива. Внутри ящика по бокам горели две свечи. В раёшный ящик вставлялись (в особое щелевидное отверстие) так называемые лубочные картинки, прислоняемые к задней стенке этого ящика. На них изображались сцены из истории, композиции на религиозные темь панорамы городских и сельских праздников. Немало простонародных картинок посвящалось отображению содержания популярны народных песен, причем их слова выписывались в углу композиции. Картинки могли быть объединены в виде ленты, наматываемой на специальный барабан. Рядом с райком, демонстрируя свою изобразительную программу, располагался хозяин сооружения — раёшник комментировавший содержание показываемых картинок. Он строил свою речь в форме ритмизованного особым образом и частично рифмованного свободного стиха с разновеликими строками. Этот стих получил название «раёшного». Приведем один его фрагмент:

Подходите, подходите,

Да только карманы берегите

И глаза протрите!

А вот я, развесёлый потешник,

Известный столичный раёшник,

Со своею потешною панорамою:

Картинки верчу-поворачиваю,

Публику обморачиваю,

Себе пятачки заколачиваю!..

Раёшным стихом произносили свои монологи также балаганные деды-зазывалы, «лицедеи» народных театральных представлений.

Выкрики разносчиков.

Обычно городское гулянье предполагало широкую торговлю. Если же проходила ярмарка, то торговля была главной ее целью.

Продавцы ярмарочных товаров предлагали их в особой театрализованной форме, стремясь привлечь внимание покупателей. Каждый удачливый продавец должен был проявить свои актерские данные и обладать хорошим вокальным голосом, совершенным музыкальным слухом, поскольку рекламировал свой товар с помощью характерных выкриков, имевших специфическую музыкальную форму. При этом продавец использовал выразительную жестикуляцию, которая долж­на была производить комический эффект. Веселя посетителей яр­марки, продавец стремился привлечь их внимание к тому, чем торговал.

Выкрики разносчиков обладали большой музыкальной характер­ностью, ярким своеобразием живых выпуклых интонаций, остротой ритма. Они должны были привлекать внимание покупателей особой броскостью, рельефностью, необычностью. В их словах нередко важ­ную роль играли юмористические приемы.

Медвежья потеха.

Естественной составной частью ярмарочных гу­ляний стала медвежья потеха, имевшая на Руси древние, глубинные исторические корни. Возможно, в почтении к «косолапому» прояв­лялись элементы тотемизма: славяне докиевской поры, как предпо­лагают некоторые специалисты, считали медведя своим мифологи­ческим прародителем. Показательно, что рядом с медведем в пред­ставлении неизменно участвовал ряженый, изображавший козу. Вспомним, что коза была участницей святочных игр, а ритуалы за­жинок включали «завивание бороды» козлу. Очевидно, такие обряды обусловлены тем, что божество плодородия у древних славян пред­ставлялось козлоногим (как фавн у древних греков). Во многих мест­ностях России либо настоящий медведь, либо изображавший его ряженый участвовали в святочных зимних играх. Таким образом, мож­но предполагать обрядовое происхождение представлений с медве­дем. Кроме того, считалось, что дрессированный Мишка может ле­чить людей. Вспомним, что вождение медведя было непременным атрибутом выступлений скоморохов. Изображение медвежьей потехи встречается на многих старинных лубочных картинках. Следователь­но, можно говорить о связи искусства актеров-медвежатников с ко­ренными русскими национальными традициями.

На простонародных картинках медведь обычно играет на бала­лайке или на рожке, а «коза» держит в руках ложки со звонками.

Нередко вожак изображается бьющим в барабан. Следовательно, представление с медведем издавна было музыкальным. И в сохранившихся описаниях показа дрессированного зверя зрителям упоминает игра на народных музыкальных инструментах и пляска.

Главным содержанием действий медведя, комментируемых поводырем-вожаком, состояло в том, что животное подражало поведет человека: зверь забавно показывал, как девки прихорашиваются смотрятся в зеркало, как бабы с барской работы домой бегут. И в заключение «Михайло Потапыч», «Господин Топтыгин» изображал пляску.

Основную роль в музыкальном оформлении медвежьей потехи играли плясовые инструментальные мелодии и плясовые песни.

Театр Петрушки.

Неизменным атрибутом ярмарочных увеселен; был кукольный театр Петрушки. Он пользовался большой популярностью в народе благодаря беззаботному, озорному, насмешливому характеру представления. Петрушку — куклу с большим горбаты носом в нелепом колпаке — пытаются обмануть Цыган, продающий под видом рабочей лошади старую больную клячу, злой Пес-Барбос, Лекарь-шарлатан. Его хочет забрить в солдаты Капитан-исправник. А в результате всех обманщиков и обидчиков Петрушка наказывает лупит своей палкой, забивая порой до смерти. Петрушку тоже колотят почем зря. Он представляет публике свою невесту, танцуетс ней. В конце концов за все проделки Черт уносит Петрушку в преисподнюю. Однако перед своим исчезновением герой спектакля успевает пригласить зрителей на следующее представление.

Театр Петрушки предполагал участие двух исполнителей — кукольника и музыканта. Кукольник, стоя за ширмой, брал в рот особое приспособление — пищик, благодаря которому голос Петрушки приобретал необычный, резкий, визгливый тембр.

Музыкант ассистировал кукольнику, задавая Петрушке вопросы, и играл на шарманке либо скрипке. Скрипка заменила «старинную класси­ческую волынку, гусли и гудок».

Репертуар музыканта в большинстве случаев состоял из танцевальных и плясовых мелодий, которые служили сопровождением к танцам и пляскам кукольных персона­жей. Среди исполняемых по ходу действия наигрышей можно было услышать популярные песенные и сугубо инструментальные мело­дии: «По улице мостовой», Комическую полечку, Вальс, Камаринс­кого, Русского.

Кроме того, Петрушка пел шуточные куплеты, вроде:

Эх, что ты... что ты... что ты...

Я солдат девятой роты.

Ты такая — я такой,

Ты кривая — я кривой.

Всем знакомой оказывалась и широко распространенная шуточ­ная песенка:

Чижик-пыжик, где ты был?

За горою водку пил.

Выпил рюмку, выпил две,

Зашумело в голове.

Общий смех, по-видимому, вызывало исполнение Петрушкой песни, не имевшей конца и требовавшей непрерывного повторения:

В огороде собачка гуляла,

Загнула крючком хвостик и убежала.

Начнем песенку сначала.

Дата добавления: 2015-06-29