Гоббс о Левиафане

Организм как механизм

Вместе с теми нужно отметить, что вплоть до конца XVIII века господствовало чисто механическое миросозерцание, которое отождествляло организм с механизмом. Самое слово: «орган» у греков и римлян означало не что иное, как орудие, искусственно приспособленное для той или иной человеческой цели. Аристотель называет орган, в указанном смысле слова, бездушным рабом, и, наоборот, раба — одушевленным органом. Отсюда само собою явствует, что для Аристотеля, как и для писателей XVII в., организм и механизм — одно и тоже. Левиафан Гоббса — не что иное, как огромная машина. Крайний материалист, Гоббс не видел никакого различия между животным и автоматом.

Во Введении в свой труд он пишет:

«…великий Левиафан, который называется Республикой, или Государством (Commonwealth, or State), по-латыни — Civitas, и который является лишь искусственным человеком, хотя и более крупным по размерам и более сильным, чем естественный человек, для охраны и защиты которого он был создан. В этом Левиафане верховная власть, дающая жизнь и движение всему телу, есть искусственная душа; должностные лица и другие представители судебной и исполнительной власти — искусственные суставы; награда и наказание (при помощи которых каждый сустав и член прикрепляются к седалищу верховной власти и побуждаются исполнить свои обязанности) представляют собой нервы, выполняющие такие же функции в естественном теле; благосостояние и богатство всех частных членов представляют собой его силу; salus populi, безопасность народа,— его занятие; советники, внушающие ему все, что необходимо знать, представляют собой память; справедливость и законы суть искусственный разум (reason) и воля; гражданский мир — здоровье; смута — болезнь, и гражданская война — смерть. Наконец, договоры и соглашения, при помощи которых были первоначально созданы, сложены вместе и объединены части политического тела, похожи на то «fiat», или «сотворим человека», которое было произнесено Богом при акте творения».[74]

Ламетри так прямо и называет свой труд «Человек-машина».[75] Правда, в этой работе утверждалось, что человек «настолько сложная машина, что совершенно невозможно составить о ней ясную идею, а следовательно, дать точное определение»,[76] но эта оговорка в сущности ничего не меняла, ибо даже бесконечная сложность по тем временам представлялась лишь временным препятствием, которое в перспективе, с развитием научного инструментария, обязательно будет преодолено.

В сущности, Ламетри говорит о тех же трудностях, на которые много позже него будет ссылаться Лаплас, о котором уже упоминалось ранее в связи с классификацией наук Конта. И тот, и другой для обоснования своих взглядов нуждаются в разуме, способном постичь все законы природы, обнять в одной формуле движение величайших тел вселенной наравне с движениями атомов.

Только в XIX столетии с утверждением диалектических взглядов между организмом и механизмом проводится разграничительная линия.

3.2. Концепция социальных институтов

Социальные институты — это механизмы самоорганизации совместной жизни людей. Они обеспечивают превращение асоциального по природе человека в социальное существо, способное к совместным коллективным действиям. Институты возникают в ходе эволюции помимо сознательных намерений или «общественных договоров» как ответ на рост численности популяции. Согласно общему закону, прирост массы всегда влечет за собой усложнение структуры и дифференциацию функций.

Дата добавления: 2014-01-03