Предметное и ценностное восприятие мира 2 страница

Сложная связь этих содержательных элементов воспи­тательного процесса осложняет и сам процесс: преувели­чение либо недооценка одного из этих элементов немед­ленно приводит к негативным воспитательным результатам.

И степень их неожиданности для педагога бывает столь большой, что педагог разочаровывается в своей про­фессиональной работе и отвергает надобность в воспита­нии.

Формирование знаний сопровождается проживанием отношения к объекту знания. Оно, это отношение, скла­дывается случайно, стихийно, если педагог не учитывает наиважнейшего условия. Укажем на это условие. Вчераш­нее оснащение детей знаниями на уровне факта (научного, художественного, правового, морального, бытового и т.д.) должно быть преобразовано в овладение детьми знания­ми на уровне явления, на уровне закономерности и, как следствие, на уровне нормы жизни. Процесс изучения мира -неважно, происходит ли он на уроке или вне урока, знако­мят ли детей с объектом научного плана или же с предме­том повседневной жизни, -должен пройти педагогическую интерпретацию, произвести философско-педагогическое восхождение от факта - к явлению жизни, от явления жиз­ни- к закономерности жизни, от закономерности жизни - к норме жизни, признанной человеком «разумным». Вот тог­да обучение исполняет свойственную ему роль компонен­та воспитания и средства воспитания, ибо в таком обоб­щении школьник подымается до ценности и, изучая конк­ретный факт, воспринимает его как одну из конкретных форм многообразного, но целостного единого мира. Мо­мент познавания объекта приобретает все характеристики момента становления отношения, когда личность выяв­ляет социальное значение объекта и личностный смысл данного объекта (для самого себя, для своей собствен­ной жизни).

Школьное обучение - своеобразное восхождение к познанию жизни в её разнообразных формах, закономер­ностях, проявлениях. Педагог как бы по ступеням ведет ре­бенка вверх к постижению нормы культурной жизни на уров­не современности:

2-682

• вот ступенька ф а к т а, на ней школьник знакомится с единичным действительным, реально существующим, с тем, что происходит на самом деле (faktum - «сделанное», «свершившееся»), с тем, что установила наука; знание фак­тов дает много, но немногое, ибо факт вне контекста жизни малозначим для человека;

• вот ступенька я в лени я, она позволяет раскрыться сущности предмета, процесса, события; на этой ступеньке школьник познает не единичное, а общее, свойственное жизни; ознакомление с явлением весьма значимо для школьника, ибо это есть познание той жизни, которую он ведет и которую ему выстраивать в индивидуальном лич­ностном варианте;

• вот ступенька закономерности, сообщающей ему о связи между явлениями, о причино-следственном не­пререкаемом свершении чего-либо; школьник познает ог­ромное количество явлений, подчиненных действию зако­нов, свершающихся вне воли человека;

• теперь остается сделать один единственный -шаг вперед и вверх, чтобы сказать себе, каковой должна быть норма жизни для человека разумного, который хотел бы быть свободным и счастливым в этой жизни, построен­ной на жестких закономерностях.

Чтобы совершить восхождение от факта к явлению, необходимо философическое восприятие мира, развитая способность к надситуативному восприятию, так чтобы за конкретным предметом легко обнаруживалось объективное явление мира. Только тогда, придя к детям, педагог есте­ственно и ненатуженно, легко и просто будет работать с ними в контексте жизненных явлений и на уровне жизнен­ных проблем человека выстраивать организацию любой конкретной деятельности. Скажем;

- за юбилеем школы видеть способность человека оце­нивать и анализировать свою жизнь,

- за музыкальной фразой услышать своеобразие язы­ка души человека, обращенной к кому-то другому,

- за малышами первого класса разглядеть пройденный этап собственной жизни,

- за выполненным трудным упражнением обнаруживать сопротивление человека трудностям жизни.

Так называемое воспитывающее обучение состоит вов­се не в том, чтобы к обучению «добавлять» воспитание. Бо­лее того, мы хотели бы снять термин «воспитывающее обу­чение», ибо обучение есть не что иное, как часть воспита­ния, а вернее, само воспитание личности, входящей в жизнь через познание жизни, а не познание знания. Знание же -средство познавания жизни и средство организации соб­ственной жизни. Однако таким средством обучение стано­вится лишь при условии философического раскрытия учеб­ного материала. Не стоит бояться, будто пострадает учеб­ный материал, он приобретает наибольший вес и значи­мость, потому что оказывается личностно ценностным для ученика.

Еще раз обратимся к примеру. Учитель словесности рассматривает с детьми синтаксический знак многоточия. Интерпретируя его как явление недоговоренности, учитель (назовем его педагогом) отмечает, что недоговоренность -это одна из форм уважительного отношения к слушающе­му тебя или читающему тобой написанное. Многоточие -форма уважительной паузы, когда высокая оценка ума и

нравственности человека вынуждает тебя остановиться в передаче информации. Подобная интерпретация нравит­ся детям. Нравится им и многоточие. Они запоминают этот знак, с удовольствием пользуются синтаксическим прави­лом. Учебный материал не только не пострадал, он выиг­рал в мере усвоения. А мы добавим: и присвоения, потому что произошло личностное присвоение созданного наукой, дети будут использовать в жизни данное научное достиже­ние.

Урок - групповая работа педагога с детьми, содержа­нием которой являемся научная истина. Воспитательное мероприятие (будем пока так называть групповую работу педагога с детьми во внеурочное время) - тоже групповая работа с детьми, но содержанием его является идея как сформулированное отношение к определенной ценности.

Различие между тем, что происходит на уроке, когда педагог работает с группой детей, и тем, что происходит вне урока, когда педагог работаете группой детей, прячет­ся в объекте осмысляемого явления жизни. Различие же объектов принципиально: истина свободна и независима от субъекта, она объективна и существует вне воли субъек­та, а значит, субъект несвободен по отношению к истине и вынужден принять её насильственно; идея же субъективна, она - создание воли и отношения субъекта и, следователь­но, идея несвободна, но свободен субъект в принятии её, потому что субъективно свободно отношение. Содержание групповой работы педагога с детьми едино: и на уроке и вне урока речь идет о жизни, проблемах жизни, которые вечно суждено решать человеку. Э.Фромм, обозначая от­личие человека от животного, указывает именно на посто­янную необходимость решать проблемы жизни, от которой избавлены представители животного мира.

Работа педагога с группой детей в контексте воспи­тательного процесса - это не что иное, как рассмотрение проблемы жизни, в процессе которого формируется и развивается способность ребенка ставить и самостоятельно решать проблемы жизни, уже решенные человечеством,

однако каждый раз для каждого конкретного человека вновь и вновь возникающие в своей новизне.

И всё-таки нельзя не признать, что концептуальная идея ценностно-отношенческого содержания воспитания стал­кивается с большими препятствиями. Главное препят­ствие скрывается в неподготовленном профессиональном сознании педагога, нацеленного на «разностороннюю дея­тельность» как средство «разностороннего развития лич­ности». Кажется, будто педагог испокон веков занимался именно «деятельностью». Переакцентирование професси­онального внимания на «отношение» дезориентирует педа­гога, порождает ощущение некоего вакуума, пустоты, ко­торой педагог, якобы, должен заниматься. И это не случай­но, потому что субстанция отношения никак не улавливает­ся; оно, отношение, бесплотно и бестелесно, в то время как познавательная, трудовая, художественная, игровая или, скажем, спортивная деятельность имеют вполне четкий контур, типовую фабулу и набор действий. Растерянный пе­дагог останавливается перед незримым отношением: не есть ли это голое платье короля?! Но изученное, проанали­зированное, осознанное, осмысленное и понятое отноше­ние принимается профессионалами-педагогами в качестве единственно возможного содержания работы педагога с детьми.

Предметный характер деятельности внешне фиксиру­ет присутствие определенного отношения к вполне опре­деленному объекту. Более того, только предметная дея­тельность и предоставляет шанс выразить свое отношение к миру. Когда В.Франкл говорит, что быть человеком - зна­чит постоянно решать ситуацию, которая одновременно шанс и выбор, то «сделать выбор» - это выявить отноше­ние, осознать его для себя, а использовать шанс - это най­ти для отношения точные формы, которые снимут сомне­ния относительно качества этого отношения.

Разбивать ли сосуд, питье которого нас уже не устраи­вает и кажется нам негодным? Или наполнить тот же сосуд желанным содержанием? Не надо ломать, уничтожать,

2*

очернять вчерашнюю практику воспитания - позаботимся лучше о другом наполнении нашей работы с детьми.

Бесспорно, искусство педагога утончается, психологизируется, и тогда обнаруживается непрофессионализм школьного работника, призванного воспитывать детей. Определение содержания воспитания сразу выявляет бес­содержательность воспитания. Признаем и то, что неудов­летворенность делом воспитания не одно десятилетие высказывалось общественностью и педагогическими авто­ритетами, и констатация профессиональной непригоднос­ти большого количества школьных работников не поража­ет сегодня громом неожиданности.

Хотелось бы добавить следующее. Как только педагог овладевает педагогическим профессионализмом влияния на отношенческую сферу личности, он обретает способ­ность влиять на благополучие и счастье непрофессиональ­ной сферы: семейной, приятельской, любовной, товари­щеской. В частности, он легко выстраивает доброже­лательные и уважительные взаимоотношения. Покажем на примере молодого педагога и молодой жены - двух ролей, которые одновременно были успешно «сыграны» одним и тем же лицом.

- Настя, девочка 13 лет, приготовила для брата ко дню его рождения романс, она его разучила на занятиях хора. Но застеснялась гостей и готова была отказаться от пре­поднесения такого подарка. Я сказала ей, помня алгоритм «ситуации успеха»: «... не только Павлу, но и всем гостям это будет красивым подарком. Кроме тебя никто же не поет. Ты встань у пианино, тебе там будет удобно. Главное - не забыть последовательность куплетов... Давай повторим на­чальные слова каждого куплета... Ничего страшного. Даже если что-то не получится, здесь все друзья и все понимают, как трудно исполнять такое произведение... Ты готова? Я могу объявлять? (Настя кивает.) Уверена, что все получится замечательно... Ну!.. Начинай!»-

¹ Наталья Морозова, студентка МПГУ им. Ленина, использо­вала сознательно педагогическую операцию «создание ситуации успеха», выявляя ее эффективность.

А вот аналогично проведенному она проводит воздей­ствие на мужа:

- У тебя просто превосходно получится плов. Только у мужчин он и получается... Ужин для гостей, мы должны уди­вить их. В этом деле на тебя вся надежда (муж: «Я не уве­рен, что получится».) Если будут проблемы, я выпишу спо­соб приготовления из книги на лист и помогу тебе, буду ря­дом... Ну, давай. Роман, не волнуйся. Я уверена, что всё по­лучится, ведь помнишь, однажды я пришла и сразу учуяла аромат жареной картошки, которую ты готовил. Помнишь, я даже сказала, не поменяться ли нам обязанностями...Чуд­ный же будет плов, я уверена... Помощь нужна?.. Что при­нести?.. (муж говорит, что пока ничего не нужно, отсылает жену отдыхать перед приемом гостей.)

Обе ситуации завершились успешно. Никто не знал, что успех принадлежал, в первую очередь, юному педагогу, ов­ладевающему профессиональными тайнами. На случай, если кто-то упрекнет профессионала в «манипуляции» че­ловеком, мы ответим просто и прямо. А актер на сцене, за­ставляя нас смеяться, плакать, сострадать, ненавидеть, любить, тоже манипулирует человеком, когда возвышает нас до высочайших, очищающих душу переживаний, помо­гая нам идти выше по лестнице жизни?! «Манипуляция» там, где есть корысть и использование другого как средства. Здесь же человек - цель.

* * *

Очертив систему ценностных отношений, мы тем са­мым определяем содержание воспитательного процесса правда, в его самом общем виде. Стройность и ясность та­кого описания, представленная в программе воспитания, порождает иллюзию простоты и легкости как вопроса со­держания воспитания, так и реализации этого вопроса на практике.

Однако, приступив к практическому делу, педагог очень быстро обнаруживает эту иллюзорность: добро уже не представляется бузупречным, красота кажется недостижи­мой, истина постоянно уступает место лжи, а ценность че­ловека подменяется ценностью должности, карьеры, успе­ха, власти, силы. Да и сам педагог, к его собственному удив­лению, вплетает в собственную жизнь квазиценности либо антиценности, и они тоже составляют содержание его жиз­ни и профессиональной деятельности.

Надо признать, что и дети не лишены способности за­мечать расхождения между содержанием школьной жизне­деятельности и содержанием бытовой повседневной, а в дальнейшем и общественной реальности. Они говорят:

«В школе - одно, на самом деле - другое» или «Того, о чем говорили в школе, нет в жизни».

Отбросим в сторону упрек профессионального плана:

педагоги, якобы, плохо работают и не научили детей видеть за обыденностью ценностного содержания, а значит уве­риться в существовании того, о чем «говорили в школе». Хотя нельзя не признать, что такой упрек можно было бы сделать.

Обратим внимание на противоречивость ценностей и ценностных отношений. Она, эта противоречивость, обус­ловлена амбивалентностью мира, в котором мы живем, его двойственностью, связанностью двух полярно противоположных сил, наличностью в любом явлении од­новременно присутствующих противоположностей: верх-низ, сила - слабость, ум - глупость, свет - тьма, любовь -ненависть, много - мало...

Амбивалентны и ценности жизни как основание жизни '| и как содержание воспитания. Это означает, что:

- ценность не существует без своей противоположно­сти («если бы не было хаоса, то не было бы и порядка»);

- в этой диаде одно определяет ценность другого («как хорошо, что есть смерть, иначе жизнь потеряла бы свою ценность»);

- ценность и антиценность находятся в постоянном противоборстве («чтобы обрести свободу, надо научиться принуждать себя»);

- полярные противоположности легко перемещаются одна в другую («стремление к справедливости порождает элитарность»);

- в противоборстве противоположностей победа од­ной немедленно возрождает новое противостояние («чем выше цивилизация, тем выше тяга к натуре»).

Содержание воспитательного процесса удваивается, включая в себя полярную противоположность очерченных нами ценностей. В самом грубом виде содержательные диады можно было бы представить следующим образом:

жизнь - смерть

общество - индивид

добро -зло

истина - ложь

красота - безобразное

созидание - потребление

познание - невежество

общение - одиночество

игра - долг

счастье - страдание

свобода - необходимость

справедливость - элитарность

совесть - отчуждение

равенство -дискриминация

братство - вражда

любовь - ненависть

Сам же человек выступает как продукт амбивалентно­го мира и носитель полярно противоположных отношений. С одной стороны, он ничтожно мал и слаб, с другой сторо­ны, велик и высок в своих проявлениях; с одной стороны, он подобен всем человеческим особям, с другой стороны, индивидуален и уникален; с одной стороны, он продукт об­стоятельств, с другой стороны, творец обстоятельств и себя самого; с одной стороны, он носитель природных начал, с

другой стороны, носитель культурных достижений всего исторического периода существования людей на земле.

Признавая амбивалентность как общую характеристи­ку мира, педагог значительно расширяет содержание вос­питательного процесса, выводя детей на всю палитру от­ношений, предъявляя противоречивость утверждаемых наивысших ценностей и фиксируя эту противоречивость «здесь и сейчас» в жизни ребенка, например, говоря «Как хорошо, что ты разозлился...» или «Замечательно, что у нас с вами ничего не получилось...».

Опытные педагоги профессионально высоко оценива­ют моменты негативных проявлений всяческого плана (за­был, не выучил, не сделал, обидел, нагрубил и т. п.), исполь­зуя возникающее противоречие как жизненную школу для подрастающих детей.

Если амбивалентность жизни требует от педагога рас­ширять палитру ценностных красок содержания воспита­ния, то многомерность жизни, как столь же широкая характеристика её, вынуждает расширять оценочный спектр жизненных явлений и ценностей мира. Оценки пе­дагога гибки и подвижны в силу того, что одно и то же явле­ние может быть рассмотрено с разных позиций, а значит, иметь разные оценки. Явления мира ни плохи ни хороши сами по себе, но они либо плохи, либо хороши, если на них взглянуть с определенных позиций:

- жизнь страшна и сложна - прекрасна и проста.

- общество сурово к человеку - помогает выжить ему.

- природа беспощадна - лекарь и утешитель.

- дисциплина - большое благо - большое зло.

- истина предоставляет свободу - держит в своих цепях.

- совесть содействует развитию - препятствует развитию.

- счастье возвышает - развращает.

- труд облагораживает человека - принижает человека.

Остановимся в просмотре возможных противоречивых оценок, ибо каждая оценка имеетсвоим основанием какой-то ракурс взгляда на предмет. С разных точек зрения пред­мет предстает в своей особой значимости и своей особой

роли в жизни. Неслучайно, существует сильный професси­онально-педагогический прием воздействия, получивший в практике название «зато». Суть его в том, чтобы в ответ на какую-то личностную характеристику, данную ребенку, сказать: «Зато он...» - и противопоставить данной оценке другую, чаще всего противоположную. Например, в ответ на упрек в адрес ребенка «у него всегда руки грязные» ска­зать: «Зато он работает замечательно и всегда выполняет ту работу, от которой многие отказываются».

Вдумаемся в диалоги, которые ведутся на уровне многомерности жизни:

-... Нам не нравятся её уроки, она скучная.

-...Зато такие занятия приучат вас выполнять любую работу, в том числе, и скучную. Пригодится в жизни.

-...Мальчишки противные, вечно дерутся.

-...Зато в них много энергии, они активны.

-... А он не хочет ни с кем сидеть!

- Что ж, вероятно, ему надо побыть одному.

- У родителей денег не допросишься.

- Значит, станем надеяться на фантазию!

Попутно хотелось бы добавить: множество конфликтов было бы снято, если бы педагог не забывал о многомерности содержания воспитания, а дети были бы добрее и изящ­нее в своем поведении.

Многомерность ни в коем случае не утверждает без­граничного релятивизма, не отрицает критериев социаль­но-культурологических оценок, но только лишь означает, что, оценивая окружающий мир и человека в нем, необхо­димо предварительно занять осознанную позицию взгляда на явление и только затем лишь производить суждение о нем. Протагоров тезис «человек есть мера всех вещей...» остается общим и неизменным критерием всех оценок.

Третья характеристика мира -динамичность. Жизнь там и только тогда, когда и где есть движение. В дви­жении существует живое явление, в один и тот же момент являясь и уже не являясь собою прежним. Либо это движе­ние представляет собою развитие, либо оно есть падение,

деградация, регресс. Остановки быть не может. А это озна­чает, что и ценностное содержание воспитательного про­цесса всегда предстает перед детьми в какой-то момент его жизненной экспликации.

«Счастье» то выступает как «радость», то развернется в виде «удовольствия», то обретет форму «удовлетворе­ния», но может проживаться и как «наслаждение». Вожде­ленная «свобода» то выступает как «необходимость», а то вдруг проявит себя «желанием», «увлечением» и, преобразуясь в «целенаправленность», реализуется в «сознатель­ное строительство жизни». Если «желание» застывает, не трансформируясь в программные необходимые действия, аннулируется «свобода». Точно так же, как воспроизводи­мое постоянно «наслаждение» уничтожает «счастье». «Лю­бовь» существует только в динамике. «Дисциплина» теряет ценность, потеряв динамичность. «Общение» детства пе­реливается в «общение юношеское», а то, в свою очередь, развивается в «общение зрелых людей», а далее приобре­тает новые существенные черты «общения старости».

Нельзя с детьми говорить вообще о ценностях - их нет как таковых в конкретной реальной жизни, они всегда име­ют свою динамическую модель, соответствующую возрас­ту, моменту, ситуации, уровню развития детей, социально-психологическому климату общества и группы. Признание динамичности жизни помогает понять детям, почему ценит­ся «ум», но в такой же мере и «глупость» как один из момен­тов движения мышления, почему «смелость» имеет свой этап «страха», без преодоления которого нет смелости, и почему «наивность» лежит в основе будущей «искреннос­ти», «открытости» и, в итоге, «честности» как осознанного выстраивания уважительных взаимоотношений с людьми.

Амбивалентность, динамичность и многомерность -характеристики содержания воспитания¹; подчеркнем: по­

' Еще раз отметаем примитивное представление о содержа­нии воспитания, сводимое к суммированию «нравственного», «эс­тетического», «правового» и прочего.. воспитания. См., например, книгу Смирнова В.И. «Общая педагогика».

стоянные характеристики, свойственные содержанию вос­питательного процесса вне зависимости от вида и форм работы педагога с детьми. Это означает, что и на уроке, и на перемене, во время развлечений и в процессе глубоких размышлений, входе доверительного общения ценностные отношения не теряют своей динамичности, противоречи­вости и многомерности, проявляют эти характеристики не­уклонно и объективно.

Проиллюстрируем сказанное. Педагог предлагает де­тям серию игр - «На балу жизни», «В суете жизни», «В раз­думьях о жизни», «В борьбе за жизнь». Фабула игр едина:

комнатное пространство символически принимается за пространство жизни; четверо человек расположены в углах условного четырехугольного пространства; под музыку все четверо начинают двигаться по диагоналям условно очер­ченного квадрата, сталкиваются, вступают в пантомимичес­кое общение, взаимодействуют... Музыка задаёт тональ­ность игре, настроение играющим, служит отправным на­чалом, экспромтом разворачивающегося сюжета.

Психологическая атмосфера на игровой площадке кар­динально меняется со сменой жизненной ситуации и музы­кального сопровождения (например, вальс Хачатуряна из драмы «Маскарад» и фуга Баха); субъекты сталкиваются и немедленно разрешают проблему - каждая диада по-сво­ему; поведение играющих никак не поддается прямой и од­нозначной оценке, субъекты избирают свои вариант по­ведения в согласии с индивидуальными особенностями. Перед детьми разворачивается своеобразная модель жиз­ни с её особенностями протекания, если педагогу удается расставить точные акценты в ходе игровой деятельности, для детей, разумеется, игра остается игрой, не превраща­ется в социально-психологический либо философский ана­лиз.

Можно ли отбросить философские характеристики жизни в работе с детьми? Безусловно, можно. Мы не впра­ве принудить педагога, если его не готовили в педвузе к воспитанию, возвыситься на такой уровень, тогда следует

признать, что работа с детьми превращается в пустое дело «по поводу» (собрались по поводу дня рождения, сажаем деревья по поводу прощания со школой, читаем стихи по поводу традиционных мероприятий и т.д.), а сущность яв­ления ускользает и не открывается детям вовсе.

Однако зададимся вопросом: как овладеть новым со­держанием воспитания? Если мы обратимся к педагогам-практикам с вопросом о сложностях перехода на новые содержательные позиции в воспитании детей, то услышим в ответ единодушное признание в личностной неподго­товленности педагога к новой работе с детьми. Открытое признание производится двояким способом: либо горест­но и прямо констатируется элементарная духовная нераз­витость педагога («Мы сами дурно воспитаны, плохо обра­зованы и духовно нищие»), либо утверждается противоре­чие между педагогическими новационными методиками и личностным отношением к этим методикам педагога. Вот как, например, фиксирует такое противоречие молодой педагог:

- Любую методику я оцениваю с двух позиций, при­чем, делаю это подсознательно, а сейчас ясно понимаю это. Во-первых, смотрю с точки зрения практического вне­дрения в работу с моими детьми, то есть, профессиональ­но Во-вторых, в моей личности что-то откликается или не откликается на предлагаемую методику - она мне лично нравится или же просто не нравится как человеку, как лич­ности, и я ее отвергаю личностно в качестве человека по имени Анна, но не как педагог по имени Анна Васильевна. Первое и второе должны сливаться, тогда эта методика «моя»¹.

Однако было бы пустым утверждение о личностной не­подготовленности педагога к новой работе и бессмыслен­ным обвинение педагога в духовном отставании, пока не обнаружено то именно, в чем же собственно заключается данная личностная неподготовленность, тем более было бы

¹ Анна Балыбердина, учитель школы № 960 г. Москвы. 44

постыдным вновь призывать нищего и униженного государ­ством педагога к духовному восхождению, самосовершен­ствованию, жертвенности и святому служению, обременяя пустое утверждение пустым призывом.

Посмеем игнорировать ссылки на общеизвестную, яко­бы, неготовность педагога к новому воспитанию. Будем соблюдать границы профессионального анализа. И тогда очевидное высвечивается в совершенно иных красках и предстаёт в иных очертаниях. Вот как видится данная про­фессиональная проблема. Подчеркиваем: переход на но­вые профессиональные позиции в связи с переходом на новое содержание воспитания есть проблема профессио­нальная, а точнее, проблема профессиональной подготов­ки, профессионального обучения педагога.

Непонимание, а значит, неприятие нового содержания воспитания происходит не потому, что личность педагога низкого развития, но потому, что педагог профессиональ­но ограничен вчерашней установкой на так называемые «качества личности». Согласно такой установке, в ребенке следует формировать качества личности, имею­щие высокую ценность в обществе и культуре. Надобно раз­вивать дисциплинированность, доброту, честность, уважи­тельность, скромность и гордость, трудолюбие, вежли­вость, деликатность, совестливость, ответственность, ак­тивность... и так далее до того момента, пока мы не обна­ружим, что таких высоких качеств непомерно много, и не признаемся, наконец, что формирование длинного переч­ня блестящих личностных качеств - дело неперспективное и заведомо обреченное на неудачу.

Качества личности - это устойчивые реакции на явле­ния мира, реактивный отклик личности на определенный объект или событие, связанное с этим объектом, закрепив­шийся в определенной форме в истории личностного развития. Привычность - характеристика, выступающая гарантом сохранности качества. Чрезвычайно трудно изме­нить родившееся в истории жизни человека качество его личности. Это хорошо знает тот, кто однажды брался за соб-

признать, что работа с детьми превращается в пустое дело «по поводу» (собрались по поводу дня рождения, сажаем деревья по поводу прощания со школой, читаем стихи по поводу традиционных мероприятий и т.д.), а сущность яв­ления ускользает и не открывается детям вовсе.

Однако зададимся вопросом: как овладеть новым со­держанием воспитания? Если мы обратимся к педагогам-практикам с вопросом о сложностях перехода на новые содержательные позиции в воспитании детей, то услышим в ответ единодушное признание в личностной неподго­товленности педагога к новой работе с детьми. Открытое признание производится двояким способом: либо горест­но и прямо констатируется элементарная духовная нераз­витость педагога («Мы сами дурно воспитаны, плохо обра­зованы и духовно нищие»), либо утверждается противоре­чие между педагогическими новационными методиками и личностным отношением к этим методикам педагога. Вот как, например, фиксирует такое противоречие молодой педагог:

- Любую методику я оцениваю с двух позиций, при­чем, делаю это подсознательно, а сейчас ясно понимаю это. Во-первых, смотрю с точки зрения практического вне­дрения в работу с моими детьми, то есть, профессиональ­но Во-вторых, в моей личности что-то откликается или не откликается на предлагаемую методику - она мне лично нравится или же просто не нравится как человеку, как лич­ности, и я ее отвергаю личностно в качестве человека по имени Анна, но не как педагог по имени Анна Васильевна. Первое и второе должны сливаться, тогда эта методика «моя»¹.

Однако было бы пустым утверждение о личностной не­подготовленности педагога к новой работе и бессмыслен­ным обвинение педагога в духовном отставании, пока не обнаружено то именно, в чем же собственно заключается данная личностная неподготовленность, тем более было бы

¹ Анна Балыбердина, учитель школы № 960 г. Москвы.

постыдным вновь призывать нищего и униженного государ­ством педагога к духовному восхождению, самосовершен­ствованию, жертвенности и святому служению, обременяя пустое утверждение пустым призывом.

Дата добавления: 2015-07-13