Человек и власть 3 страница

¹ См.: Тютюкин СВ. Меньшевизм: Страницы истории. М., 2002. С. 434-435, 508-509.

В начале февраля 1921 г. начальник секретного отдела ВЧК Т.Самсонов и управляющий делами Г.Ягода по заданию Ф.Дзержинского разослали на места циркулярное письмо № 11 «О партии социал-демократов (меньшевиков)». В нем сообща­лось, что на протяжении трех лет существования Советской влас­

ти в числе ее врагов, с которыми ей приходилось вести борьбу, не последнее место занимала РСДРП (меньшевиков), которая пыталась делать то, что не удавалось «царским генералам и бан­кирам — посеять раскол в пролетарских рядах, чтобы ослабить бо­евую готовность пролетариата»¹.

Меньшевиков обвиняли в том, что в июле 1917 г. они вошли в состав Временного правительства и «загоняли» большевиков в подполье, а их вождей объявляли германскими шпионами, что в дни «великой схватки пролетариата с капиталом» мень­шевики открыто перешли на сторону буржуазии и участвовали в антисоветском «Комитете спасения родины и революции»². В действительности меньшевики в подобных действиях замече­ны не были. «Комитет общественного спасения» был создан для воссоздания Временного правительства, которое должно было демократическим путем довести страну до Учредительного соб­рания и образования правительства «национального спасения». К вооруженному восстанию против большевиков никто из лиде­ров меньшевистской партии не призывал, даже после разгона большевиками Учредительного собрания. Меньшевики стреми­лись политическими средствами остановить террор, развязыва­ние гражданской войны.

До тех пор, пока большевики не прикрыли свободные демо­кратические газеты и журналы, меньшевики публично критико­вали их деятельность: поспешное, без согласования с союзниками Францией и Англией, одностороннее заключение мирного дого­вора с империалистической Германией весной 1918 г.; создание Красной Армии только на пролетарской основе и др.

За рубежом некоторые оппоненты большевиков из правого крыла меньшевизма заявляли: «В России дело не пахло социализ­мом, там — какая-то дикая авантюра»³. Подобная оценка событий в России раздражала представителей Советской власти. Директивы ЦК РКП(б) и СНК содержали большевистскую оценку деятель­ности меньшевиков, которые, по их мнению, потерпели полное поражение.

¹ ЦА ФСБ РФ. Ф. 100. On. 1. Д. 5. Л. 25. ² Там же. Л. 26. ³ Там же. Л. 27.

Вместе с тем, большевики предупреждали, что не все меньше­вики разоружились. «На первый взгляд может показаться, — го­ворилось далее, — что меньшевики отказались от борьбы против коммунистической тактики. В действительности дело обстоит не

так. Во-первых, имеется более правое крыло меньшевиков, кото­рое раньше соприкасалось прямо с белогвардейцами (Розанов, Левицкий и др.) и теперь занимает резко враждебную нам пози­цию, стремясь организовать против нас рабочих.

Более умеренная, «советская» часть меньшевиков факти­чески продолжает борьбу против коммунистической политики Советской власти, только более осторожными и более мирными способами.

Наиболее ярко это выразилось в выступлении меньшевика Мартова на съезде германской независимой социал-демократичес­кой партии в Галле. Мартов доказывал, что политика Советской власти ничего общего не имеет с пролетарскими принципами, что советская власть ведет внешнюю империалистическую завоева­тельную политику, а внутри установила деспотический режим...

Таким образом, органы, ведущие борьбу с врагами Советской власти, должны установить различное отношение к рабочим, еще не отошедшим от меньшевизма, и к интеллигентам-меньшевикам, оказывающим разлагающее влияние на пролетарскую массу.

...Мы устанавливаем, что партия меньшевиков в России от плана свергнуть Советскую власть не отказалась. В интересах Российской и мировой революции органы пролетарской власти должны умело и энергично парализовать вредную деятельность меньшевиков. Центр тяжести нашей работы возлагается в насто­ящее время на осведомительный аппарат. В случае ареста отде­льных членов или комитетов, когда это вызвано обстоятельства­ми, необходимо предварительно снестись с секретным отделом ВЧК. Арестованным социал-демократам следует предъявлять кон­кретные обвинения...»¹.

Руководство ВЧК информировало, что во внутренней поли­тике особенно ярко проявлялась антибольшевистская линия меньшевиков в их отношении к профсоюзам. В данном вопросе на практике объединялись левое и правое крыло меньшевиков, образуя одну группу «независимых». По мнению руководства ВЧК «независимые» предлагали рабочим смотреть на Советское государство как на «предпринимателя и экспроприатора, угне­тавшего рабочих». Считали, что советские профсоюзы целиком проводят политику государства, становясь классовым врагом пролетариата.

В приложении к циркулярному письму были даны копии офи­циальных материалов меньшевиков. Среди последних была про­

грамма «независимых» в отношении профсоюзного движения, в которой заявлялось, что все мероприятия Советской власти в сов­ременных условиях народной хозяйственной жизни, при отсутс­твии необходимых предпосылок для немедленного проведения социализма и системе сплошной национализации, по существу не изменяли самой природы капиталистического строя в России, державшегося на купле и продаже рабской силы и на эксплуата­ции рабочего класса. Относительно профсоюзов в Советской России было сказано, что они, вместо защиты интересов своих членов, стали проводить государственную политику милитариза­ции труда: трудовую повинность, принудительные «субботники» и «воскресники», талонную систему оплаты выполненных работ, осуществлять через дисциплинарные суды расправу с теми, кто выражал свой протест против подобных действий¹.

В одном из документов меньшевиков содержалось обращение к молодым рабочим с призывом о создании своего Социал-демок­ратического молодежного союза вместо существовавшего тогда Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ), кото­рый поддерживал диктатуру большевиков.

По мнению меньшевиков, советский комсомол, всячески со­действуя милитаризации труда и подражая всем «полицейским и бюрократическим» большевистским методам управления и воз­действия на рабочую массу, истощал молодое поколение рабочих, способствовал подавлению у рабочей молодежи самостоятельнос­ти и демократических навыков, вызывал у нее чувство забитости, подавленности и отчаяния. Все эти меры отталкивали молодых рабочих от революции, от социализма, разлагали и опустошали их душу. Московская инициативная группа социал-демократичес­кого союза молодежи России призывала создавать независимые от РКСМ организации для борьбы за свои права².

Если эсеры представляли опасность для большевистской влас­ти как законспирированная полувоенная политическая партия, то меньшевики представляли для них серьезную оппозиционную силу в теоретическом и пропагандистском плане. Информационные материалы, выходившие из ВЧК, были насыщены разоблачения­ми программы, стратегии и тактики меньшевиков.

В приложении к закрытому циркулярному письму от 1922 г. были разосланы для изучения на местах «Тезисы пропагандистов РСДРП (меньшевиков)». Они были подготовлены московской

группой социал-демократов и выражали точку зрения партии меньшевиков на события в России после октября 1917 г.

Тезисы были направлены на обоснование факта неудачи соци­алистического переворота в России: «Захватывая власть в октяб­ре 1917 г., большевики, вместо завоеванной в феврале демокра­тической республики, хотели осуществить в России социализм. Национализация банков, промышленности, торговли, распреде­ление продуктов по классовому пайку, трудовая повинность, под­чинение городу деревни и т.д. имели целью установление социа­листического строя вместо буржуазного.

Поворот экономической политики весной 1921 г. означал от­каз от проведения коммунизма, признание краха четырехлетней политики советской власти. Этот крах объясняется внутренней несостоятельностью политики советской власти и ее противоре­чием законам экономического развития»¹.

Далее излагалось утверждение о невозможности построения социализма в России, минуя капиталистическую стадию экономи­ческого и социально-культурного развития, о неизбежной гибели советского режима, как и самодержавия, мешавшего развитию но­вых экономических отношений в России.

По мнению меньшевиков, нельзя было подавлять законы эко­номического развития. Россия или должна была экономически выродиться, превратившись в объект эксплуатации иностранно­го капитала, или же экономически возродиться, сбросив препятс­твовавшие ее возрождению смуты².

В разделе «Мировое положение и Интернационал» было сказа­но, что разрушительные последствия мировой войны отодвинули назад социализм в передовых странах, но значение и роль рабо­чего класса в них усиливались. По мнению меньшевиков, задача международного социалистического пролетариата, объединен­ного в Интернационал, состояла в том, чтобы укреплять основы демократии и своего влияния на государственную власть в целях скорейшего восстановления разрушенной войной хозяйственной жизни, при возможно полном обеспечении интересов рабочего класса, освобождать экономическую жизнь от исключительного господства и влияния класса капиталистов, укреплять мир между государствами.

Партии пролетариата передовых стран Западной Европы должны были от оппозиции переходить к участию в государствен­

ной власти там, где буржуазные партии не могли управлять госу­дарством без участия пролетариата. Для того чтобы роль социа­листического Интернационала была более активной и действен­ной, необходимо было объединение международного пролетари­ата, всех важнейших социалистических и рабочих партий всего мира. Интересы социализма требовали слияния социал-демокра­тических сил на почве решительной борьбы с коммунистическим Интернационалом, вносившим раскол в международное рабочее и социалистическое движение¹.

Значительный интерес представляли рассуждения лидеров меньшевизма по поводу будущего Советской России: в России бу­дет экономическое разорение и падение производительных сил. Меньшевики считали, что после поражения России в мировой вой­не, после революции и гражданской войны даже частичное обнов­ление экономической жизни было невозможно, что неспособность России стать на ноги собственными силами неизбежно приведет к ее экономической, а следовательно, и политической зависимости от капиталистических государств. В качестве важнейших для воз­рождения России задач меньшевики выдвигали следующие:

1. Свободное развитие ее экономических сил;

2. Национальное освобождение от экономической и полити-
ческой зависимости со стороны иностранного капитала.

Решение этих задач, по их мнению, было возможно лишь на поч­ве развития науки и подъема собственных экономических сил на основе капиталистических отношений, а социализм большевиков тянул страну в прошлое. Особую остроту для меньшевиков при­обретал вопрос о будущем политическом устройстве России. Они были уверены, что падение Советской власти, как бы и когда бы оно ни совершилось, должно было вызвать большую общественную реакцию и стремление вернуть Россию к самодержавно-помещичь­ему строю или к военной диктатуре. Далее было сказано: «В случае военной диктатуры или политической реставрации и установле­ния умеренного либерального режима (возможность которого не исключена), борьба за демократию станет первоочередной задачей возрождения России, которой должны и фактически будут подчи­нены все остальные частные задачи групп, классов и партий.

Экономический подъем, национальная независимость и поли­тическая демократия — такова триединая формула освободившей­ся от советской власти России»².

Меньшевики считали своей задачей улучшение экономичес­кого положения рабочего класса по мере улучшения экономи­ческих и национальных условий в России. Поскольку до 1917 г. страна уже вышла на путь капиталистического развития, то ее рабочий класс, подобно западноевропейскому, должен был стре­миться к социалистическому преобразованию общества в усло­виях развития капитализма. Передовая часть пролетариата до революции понимала, что осуществление социализма в России дело довольно отдаленного будущего, которое не являлось оче­редной практической задачей, а лишь вопросом пропаганды идей эгалитаризма. По мнению меньшевиков, российский про­летариат, «умудренный» опытом большевизма, в еще меньшей мере будет признавать наличие в России каких-либо предпосы­лок для социализма.

«Если при возникновении русской социал-демократии в 80-е годы XIX века, — говорилось в меньшевистских программных до­кументах, — при быстро развивавшемся капитализме, она ставила своей задачей организацию пролетариата в классовую партию не для непосредственной борьбы за социализм, а для отстаивания ин­тересов пролетариата в предстоявшей буржуазно-демократичес­кой революции, то теперь, при экономическом развале в России, эта задача значительно видоизменилась. Дело будет идти не толь­ко и не столько о том, чтобы отстаивать экономические и поли­тические интересы пролетариата в борьбе как с политической реакцией, так и с буржуазией, но о том, чтобы дать возможность восстановить капиталистические отношения и разрушенные про­изводительные силы, без чего невозможны никакая борьба, ника­кой экономический, культурный и политический прогресс, а сле­довательно, и борьба за социализм»¹.

Меньшевики утверждали, что в установлении в России демо­кратии будет заинтересован не один только пролетариат, но и все стоявшие за развитие производительных сил классы и груп­пы (крестьянство, интеллигенция, часть городской буржуазии). В своей борьбе за демократию они предлагали согласовать свою деятельность с деятельностью политических партий, действи­тельно стоявших на почве демократии, вступая с ними в случае необходимости во временные политические соглашения.

Меньшевики предвидели, что после неудачного коммунисти­ческого эксперимента в России социализм будет подвергаться очень резкой критике.

Меньшевики призывали быть готовыми к такому испытанию и в нужный момент выступить во всеоружии для защиты идей со­циализма от нападок их противников. Они предлагали открыто признать совершенные ими ошибки, давать критическую оценку теоретическим выводам, обнаружившим на практике свою не­состоятельность. Например, таким, как характер социального переворота, понятие диктатуры пролетариата, недооценка роли демократии, национальных и государственных задач пролетариа­та, непонимание зависимости экономической политики рабочего класса от степени развития производительных сил и накопления и т.д. Меньшевики надеялись, что в будущем их партия сможет отбить нападки на нее и снова «поднять знамя социализма» и со­здать сплоченную массовую рабочую партию¹.

Во втором полугодии 1922 г. меньшевики еще надеялись на луч­шее. Политическая линия ЦК РСДРП (меньшевиков) изменилась, это было отражено в постановлении Бюро ЦК по вопросу о фор­мах организации и направлении партийной работы, принятом 19 января 1923 г. По примеру большевиков, меньшевики приняли решение об укреплении и централизации своей партии, усилении массовой пропаганды среди рабочих. Ссылаясь на сложность по­литической обстановки, меньшевики призывали к максимальному сплочению социал-демократических сил, к преодолению всякой неоформленности и расплывчатости в организации. Внимание было обращено на местные организации партии, в основу постро­ения которых были приняты следующие начала:

1. Члены партии должны были признать партийную програм­му и тактику, подчиняться партийной дисциплине и платить член­ские взносы. Каждый член партии был обязан состоять в опреде­ленной ячейке местной организации;

2. Члены партии должны были группироваться в ячейки по предприятиям и учреждениям, которые должны были объеди­няться в районные организации с выборными комитетами, испол­нительными бюро и т.д.

Поскольку партия меньшевиков фактически была на нелегаль­ном положении, то политическая борьба не планировалась. За ос­новное направление партийной работы было решено взять отста­ивание экономических интересов пролетариата. Предлагалось вести агитацию в среде советских служащих, с которыми меньше­вики связывали определенные надежды².

Летом 1922 г. были усилены репрессии против партии мень­шевиков. В конце того же года из России было выслано 25 вид­ных руководителей партии меньшевиков без объяснения мо­тивов и предъявления обвинений¹. Проводило данную акцию Государственное политическое управление (ГПУ). В основу че­кистской разработки было положено циркулярное письмо о мень­шевиках, подготовленное секретным отделом ГПУ в июле 1922 г. за № 25. В нем было отмечено, что меньшевистская партия, стре­мясь по возможности оставаться легальной, в то же время прово­дила интенсивную работу по разложению рабочего класса и тем самым служила интересам контрреволюции.

В августе 1923 г. в секретно-оперативном управлении ГПУ, воз­главлявшемся Менжинским, при непосредственном участии сек­ретного отдела и его начальника Дерибаса была собрана и направ­лена для ознакомления начальникам местных отделов ГПУ подроб­нейшая информация о меньшевиках. Она содержала изложение современной программы и тактики РСДРП (меньшевиков) и при­ложение Платформы меньшевизма, опубликованной Мартовым в № 9 «Социалистического вестника». В тексте имелась ссылка на циркулярное письмо ЦК РКП, посвященное методам борьбы с меньшевизмом по партийной линии, которое было взято за основу при написании названного выше письма. Менжинский и Дерибас сообщали, что истекший год был ознаменован резким изменением политической линии меньшевиков, поэтому они предлагали мес­тному руководству тщательно ознакомиться с программой, такти­кой, методами работы и организационной структурой оппозицион­ной партии, чтобы вести против нее успешную борьбу.

В письме отмечалось, что в октябре 1922 г. объединенными усилиями местных организаций и партийного центра было про­ведено совещание местных организаций РСДРП (меньшевиков). На нем были рассмотрены наболевшие вопросы: о тактике борьбы в изменившихся условиях нэпа; об отрыве ЦК, находившегося за границей, от партии; об организационной и идейной перестрой­ке. Меньшевики в самом начале поверили, что новая экономи­ческая политика была принята большевиками всерьез и надолго. В своей оценке нэпа они пришли к выводу, что революция всем своим ходом поставила диктатуру большевиков на службу буржу­азной организации хозяйства.

¹ Тютюкин СВ. Указ. соч. С. 519.

Меньшевики считали, что РКП представляла собой противо­речивый конгломерат различных социальных сил, отражавших

интересы новой бюрократии, милитаризма, государственного ка­питализма, а также отчасти крестьянства и некоторых слоев про­летариата. Они отодвигали на дальнейшую перспективу вопрос о власти. На первый план выдвигали задачу предоставления народу гражданских и политических прав.

В качестве основных методов, с помощью которых совещание решило добиваться поставленных целей, были следующие: орга­низация масс под политическими лозунгами для оказания давле­ния на власть и руководство экономической борьбой пролетариа­та против большевистской диктатуры. Меньшевики по-прежнему считали для себя неприемлемой коалицию с буржуазией и воору­женное свержение власти большевиков¹.

Лидеры Советской России считали, что позиция совещания меньшевиков в силу ее «нелепости» подвергалась углублению лидерами партии Мартовым и Абрамовичем. Изучив статью Мартова «Наша платформа», чекисты пришли к выводу, что, в отличие от тезисов совещания, точка зрения автора, отражавшая мнение руководящих заграничных меньшевистских кругов, значи­тельно уточняла основные формулировки. Ее сущность сводилась к тому, что России был уготован капиталистический путь разви­тия хозяйства, а пролетариат, как он утверждал, объективно был заинтересован в ускорении данного процесса. Большевистская диктатура мешала естественному развитию капитализма, поэтому необходимо было устранение этой власти.

'ЦАФСБ. Ф. 100. Оп. 1.Д. 5. Л. 120-121.

Информационное письмо секретного отдела ГПУ обращало внимание на некоторые расхождения в формулировках между российскими и заграничными меньшевиками в вопросе о такти­ческих лозунгах. Меньшевистские совещания, проходившие в России в конце 1922 г., вновь подтвердили «реформаторскую ли­нию поведения», ориентированную на эволюцию политической обстановки. Но в № 22/44 «Социалистического вестника», в ста­тье известного меньшевика Г.Аронсона «К пересмотру нашей платформы» была подвергнута резкой критике реформаторская тактика и программные заявления Мартова и Дана. Автор пока­зал несостоятельность идеи соглашения с большевиками и невоз­можность трансформации большевистской диктатуры. Он писал: «Мы не можем применять ту позицию, которая отказывает массам в праве на восстание и боится свержения режима, деспотичнее которого история не знает.

Если история откроет единственный путь — путь революции, неужели социал-демократическая партия должна уклониться от последовательной революционной тактики?

Нужно иметь мужество развернуть формулу демократии и вы­ступить с отчетливыми и прямыми ответами на волнующие вопро­сы современности»¹.

-Большевиками статья Аронсона была охарактеризована как программное выступление правого крыла меньшевиков с совер­шенно ясной политической линией — вооруженной борьбой с Советской властью. Они были удивлены тем, что подобная пози­ция оказывалась вполне допустимой среди руководства меньше­виков.

Советское правительство обвиняло в антисоветской деятель­ности меньшевиков-эмигрантов, которые будто бы с согласия российского центра в лице своего представителя Абрамовича на последней конференции Венского интернационала внесли ре­золюцию, полную клеветы на Советскую Россию, которая за от­кровенную реакционность не была принята социал-демократами Западной Европы².

'Там же. Л. 123. ² Там же. Л. 125. ⁵ Там же. Л. 126.

По агентурным донесениям из-за рубежа в Москву, осенью 1921 г. и в начале 1922 г. за границей и в России начался процесс оформления внепартийных социал-демократических групп, организационно порвавших с официальной РСДРП (меньше­виков). Такие группы причислялись к правоменьшевистским. За границей организационным центром внепартийных соци­ал-демократов считалась литературная группа, возглавлявшаяся Ст.Ивановичем и С.О.Загорским и издававшая журнал «Заря». В редакционной статье «Кто мы» в № 1 эта группа следующим об­разом определяла свою позицию: «Мы — социал-демократы. Мы не признаем Советской власти и Советской системы. Революция для нас — доподлинная буржуазная революция. Наш путь — через демократию к социалистическому преобразованию общества...»³ «Заря» являлась не только центром объединения заграничных внепартийных социал-демократических групп, но и трибуной для аналогичных сил в России. Предполагалось наличие тесной связи группы «Заря» с меньшевистской Московской группой социал-де­мократов. Кроме Москвы внепартийные группы действовали так­же в Петрограде и ряде губернских центров.

Циркулярное письмо секретного отдела ГПУ от 1923 г. за № 28 было построено на дезинформации, подтасовке и искажении фак­тов. Цель этой информационно-провокационной «игры» заклю­чалась в том, чтобы посеять сомнения, разногласия и даже враж­ду в рядах меньшевиков и их единомышленников. Так, в письме утверждалось, что наметившийся процесс сближения между вне­партийным политическим движением и самой РСДРП (меньшеви­ков) был прерван тем, что Московской группе социал-демократов, выступавшей с просьбой обеспечить ей участие в деятельности Габсбургского конгресса Интернационала, было отказано по ини­циативе представителей партии меньшевиков. Данный факт явил­ся причиной новых разногласий между внепартийной группой «Зари» и руководством партии меньшевиков. В заключение препод­носилась информация о сотрудничестве группы «Заря» с кадетски­ми и эсеровскими изданиями и о возможности их союза с эсерами и левыми кадетами в России. Такого рода вымысел распространялся через секретных сотрудников среди членов партии меньшевиков и сочувствовавших им граждан. Меньшевики обвинялись и в том, что они путем обмена постоянными представителями и проведением совместных заседаний руководящих органов в центре и на местах осуществляли постоянную организационную связь с «Бундом»¹.

Октябрьское совещание РСДРП(м) 1922 г. приняло ряд важных решений об укреплении меньшевистской партии и ее готовности к подпольной работе в Советской России. Постановление сове­щания гласило о полной конспирации всего партийного аппарата как в центре, так и на местах.

'■ Выполняя постановление октябрьского совещания о реоргани­зации партии, Бюро ЦК меньшевиков дало указание распустить все местные организации, а вновь созданным комитетам произ­вести перерегистрацию членов партии. Данная акция нанесла се­рьезный удар по секретной агентуре ОГПУ в рядах меньшевиков, так как многие сексоты не попали в реорганизованные организа­ции. Централизация работы, укрепление партийной дисципли­ны и повышение личной ответственности каждого члена партии меньшевиков значительно сокращало возможность для проник­новения в нее агентов. К тому же всем меньшевикам было реко­мендовано при арестах скрывать свою принадлежность к партии, чтобы избежать вербовки.

'Там же. Л. 127-128.

Запоздалые решения руководства РСДРП(м) об уходе в подпо­лье и строгой конспирации не помешали проникать чекистам в

структуры партии. О новых методах работы партии меньшевиков советские спецслужбы узнали из обращения Бюро ЦК меньшеви­ков от 19 января 1923 г. Правда, после изучения документа экспер­ты пришли к выводу, что ничего нового в методах работы меньше­виков против Советской власти практически не было, в условиях нелегального положения меньшевики по-прежнему делали ставку на агитацию и пропаганду. ЦК РКП и ГПУ все-таки насторажива­ло то, что они решили обратить особое внимание на молодежь высших учебных заведений и на профсоюзы.

В России положение на промышленных производствах харак­теризовалось непрерывными конфликтами, возникавшими по любому поводу. Меньшевики стремились возглавить профдвиже­ние, отстаивая интересы рабочих и разоблачая «диктатуру ком­мунистов в союзах». При местных меньшевистских комитетах по указанию Бюро ЦК были созданы профкомиссии, которые хотели перетянуть «одеяло» на себя. Стремясь к упрочению свое­го влияния, меньшевики одновременно пытались содействовать разложению ряда большевистских организаций. В инструкциях своему союзу социал-демократической молодежи они рекомендо­вали вести специальную работу по разложению Российского ком­мунистического союза молодежи.

Несмотря на то что партия меньшевиков была законспириро­вана, она была под контролем ГПУ. В секретной телеграмме от 26 декабря 1923 г. за № 26737 были изложены меры борьбы с мень­шевиками. Главной задачей выдвигалось внутреннее осведомле­ние. Руководителям местных отделов ГПУ было предписано уме­ло проводить осведомителей в руководящие органы меньшевист­ской партии. Предлагалось каждого осведомителя рассматривать с точки зрения всероссийской и областной разработки.

Силы были неравные, с помощью многочисленных арестов большевистскому режиму удалось по сути обескровить меньше­виков, свести их деятельность к минимуму. В Советской России гибель партии меньшевиков была неизбежной, чего нельзя ска­зать о меньшевизме как политическом и идеологическом тече­нии. Мысль убить нельзя. По словам лидера партии меньшевиков Ю.Мартова, который предвидел трансформацию большевист­ского режима, «противоречие между диктатурой пролетариата и наличными экономическими отношениями должно привести либо к крушению диктатуры, либо к ее превращению в свою про­тивоположность — в государственный аппарат, выполняющий историческую задачу других, непролетарских классов. Опасность бонапартистского завершения красной диктатуры, которое, по­

литически обездолив трудящиеся массы, поставит в новое приви­легированное положение новую русскую буржуазию»¹.

Преследование меньшевиков в Советской России продол­жалось до начала 1930-х гг. Последний крупный показательный процесс над ними был инсценирован в 1931 г. и являлся акцией устрашения всех инакомыслящих. Сталинское руководство пы­талось представить группу меньшевиков виновниками тяжелого экономического положения в стране.

3. Преследование оппозиционной интеллигенции. Ликвидация республиканской и монархической партий

в начале XX века в России интеллигенция, включая студенчество, по численности не уступала немногочисленному рабочему классу, но имела заметное влияние на общественную жизнь. Большинство интеллигенции было настроено демократически. Многие ее пред­ставители участвовали в Февральской революции 1917 г., другие являлись сторонниками радикальных преобразований в стране. В большинстве своем российская интеллигенция восприняла Октябрьский переворот 1917 г. как контрреволюционный захват власти, оказывала всевозможное сопротивление действиям боль­шевиков. Во время Гражданской войны часть интеллигенции была уничтожена, многие — эмигрировали. Остальные не захотели по­кидать родину и надеялись на перемены к лучшему, но просчита­лись. Советская власть получила возможность различными мера­ми ограничивать деятельность интеллигенции в общественных и просветительских организациях, а также в газетах и журналах, которые получили «второе дыхание» с началом нэпа.

Дата добавления: 2015-07-13