И начало колониальных захватов

ВЕЛИКИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ

ТЕМА 2.

ПРИЧИНЫ ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ, начавшихся в конце ХV в. и имевших глобальные экономические и культурные последствия заключались не только и не столько в появлении плеяды любознательных и отважных путешественников, известных каждому со школьной скамьи. Конечно, без этих беспокойных и грамотных мореходов и землепроходцев открытия, ни великие, ни малые, не могли состояться. Но одного их наличия еще недостаточно. И было бы непонятно, почему они появились только в конце ХV-ХVI в., почему мы почитаем Колумба, но почти ничего не знаем о тех викингах, которые в конце I тыс. н.э. уже бывали в Северной Америке и даже основали там колонии. Очевидно причины – не в доблестях Колумба, Магеллана и других, им подобных, а в факторах более существенных.

Основные причины рассматриваемых открытий – в состоянии экономики Западной Европы того времени, в потребностях поиска новых земель и технических возможностях осуществления дальних плаваний, в наличии массы людей, готовых вырваться из привычной среды и отправиться в неведомое за приключениями, славой и богатствами.

Кстати, понятие Великие географические открытия – сугубо европоцентристское, ибо земли, о которых в Европе долго не знали, имели и свое население, и свою историю. С точки зрения народов дальних, для Европы, земель, понятие открытия – неэтично. Точнее было бы назвать это знакомством, взаимоузнаванием.

До ХVI в. международная торговля европейцев ограничивалась побережьем Средиземного моря. Страны Западной Европы отправляли на Восток изделия сельского и лесного хозяйства, шерстяные изделия. Взамен ввозились восточные пряности и шелка, ценившиеся в Европе весьма дорого. Почему?

Пища средневековых европейцев была весьма пресной, безвкусной. Не знали картофеля, кукурузы, помидоров, цитрусовых, чая, кофе. До появления пряностей еду немного подкисляли лимоном, подслащивали редким и дорогим сахаром. Даже государи и знать удовольствие получали не от вкуса пищи, а от ее количества. Лишь к концу ХV в. в Европе начинают появляться пряности: перец, имбирь. Они так резко изменили вкус пищи, что быстро вошли в обиход.

Спрос на заморские товары предъявляла и церковь, ибо, как заметил писатель С.Цвейг, ни одно из миллиардов зерен ладана, испарявшегося из курильниц тысяч и тысяч церквей Европы, не выросло на европейской земле, а привозилось из Аравии. Прославленные индийские специи – опий, камфару и другие – покупают аптекари. Привычный теперь перец в те времена сосчитывали по зернышкам, ценившимся на вес серебра. Стоимость перца была столь стабильна, что им расплачивались многие города и государства как благородным металлом; им выплачивали приданное. Богачей называли "мешок перца". Цена фунта шафрана к началу ХVI в. была равна стоимости лошади, фунт сахара стоил 3 молочных поросенка. Имбирь, корицу, хинную кору, камфару взвешивали на ювелирных и аптекарских весах, наглухо закрывая двери и окна, чтобы сквозняком не сдуло драгоценную пылинку.

Придворные женщины стали деваться в китайские шелка, индийские узорчатые ткани, украшать себя жемчугом, алмазами, втирать в тело душистый мускус, амбру, розовое масло – предвестники нынешних питательных кремов и духов. Все восточное в силу своей отдаленности, редкости, экзотичности и… дороговизны приобретало неустранимую, чарующую прелесть. Слова арабский, персидский, индийский стали синонимами роскошного, изысканного, модного, превратились в признаки богатства, высокого положения.

Но из всех восточных товаров наибольшим спросом пользовались пряности. Даже в пиво клали имбирь, вино приправляли специями так, что оно обжигало горло. Самым изысканным блюдом считалось то, которое было до предела наперчено или насыщено другими пряностями. Пища без пряностей считалась простонародной, угощение ею в знатных домах воспринималось как оскорбление.

Разумеется, все эти растения не были редкостью. На другой стороне земного шара все они – коричные, гвоздичные деревья, мускатный орех, перец – растут в таком же изобилии, как в Европе чертополох (С.Цвейг). Но в скольких руках должны были перебывать эти товары, пока они попадали на стол европейского аристократа или на туалетный столик знатной дамы!

Первая пара рук – раб-малаец, который собирал созревшие плоды и тащил на рынок – оплачивалась хуже всех. Хозяин раба получал определенный барыш от купца-мусульманина, покупавшего товар и утлом челноке в зной вез его с Молуккских островов восемь и более дней до Малакки (совр. Сингапур). Здесь могущественный султан взимал с купца пошлину за перегрузку товара на более крупное судно и снова – путь вдоль берегов Индии в течение нескольких месяцев, в штиль и бури, с нападениями пиратов… Так плыли до Адена или Ормуза, где товар вновь перегружали, теперь уже на верблюдов. И снова месяцы по пескам тянутся арабские караваны через Басру, Багдад, Дамаск в Бейрут или через Джидду в Каир. И снова песчаные бури, разбойники-бедуины, многочисленные пошлины египетских или сирийских правителей. А у устья Нила близ Александрии – последний, но не менее жадный взиматель податей – венецианский флот. Затем товары отправлялись в Риальто, где с аукциона его приобретали немецкие, фламандские или английские купцы. Так, примерно спустя 2 года после созревания, пряности попадали к европейскому потребителю. Естественно, потери товара в пути были огромны. Все вместе взятое и приводило к дефициту и баснословным ценам на пряности.

И европейцы не могли ничего изменить, ибо ни одному христианскому судну, ни одному христианскому купцу не разрешалось плавать в Красном море. Вся торговля с Индией и островами Пряностей осуществлялась только через мусульманских посредников.

Но и это еще не все проблемы для европейцев. Восточные товары стоили намного дороже того, что Европа вывозила на Восток. В итоге европейцам приходилось расплачиваться золотом и серебром, что вело к утечке драгоценных металлов, которых в Европе добывали немного. Дефицит в балансе европейской внешней торговли нечем было покрывать. И европейцы бросились по миру в поисках золота и иных, не занятых посредниками, путей в Индию.

Еще одной причиной, побудившей европейцев к странствиям, было нарушение сложившихся торговых отношений на Средиземном море во второй половине ХV в. Турки, завоевав Ближний Восток, а затем и Балканы, пиратствовали на море. Арабы, традиционные посредники между Европой и Индией, были оттеснены турками, предпочитавшими нормальной торговле грабежи. Кроме того, у них не было таких налаженных связей с Индией, как у арабов. Поэтому они и грабили всех подряд, расстроив средиземноморскую торговлю.

Однако европейцы уже оказались в силах преодолеть рассмотренные препятствия. Уровень их экономики и техники позволял оснащать мореплавателей компасами, прочными судами со сложной системой парусов. Европейцы уже могли отрываться от берегов и отправиться в дальние странствования.

Таким образом, Великие географические открытия были следствием роста технического потенциала и обуславливались экономическими потребностями Европы. Когда назревают соответствующие условия, тогда и находятся исполнители – талантливые, смелые, предприимчивые люди, ставшие великими потому, что могут ответить вызову времени. Такими выдающимися первооткрывателями и были Колумб, Васко да Гама, Магеллан и другие. Появились они, прежде всего, в тех странах, где в наибольшей степени созрели соответствующие условия. Итальянцы, традиционные участники торговли с Востоком, занимавшие выгодное, промежуточное положение в Средиземном море, продолжали свою посредническую торговлю и, хотя и страдали от турецкого пиратства, но в меньшей мере, чем португальские и испанские купцы.

Социальные преобразования, начавшиеся в Западной Европе в ХIV-ХV вв., вносили новые элементы в жизненный уклад, будили новые потребности, прежде всего к богатствам и знаниям, способствовали выделению из всех слоев общества предприимчивых людей. Больше всего их оказалось в только что завершивших Реконкисту Пиренейских государствах. К тому же, Испания и Португалия, расположенные на крайнем западе Европы, оказались благоприятным исходным пунктом для плавания в поисках сказочной Индии, ибо античные представления о шарообразности земли в ХV в. уже вытеснили средневековые представления, канонизированные церковью, о том, что Земля – плоская.

Но чтобы представить величие тех открытий, о которых пойдет речь, надо представить себе, каким были и из чего формировались географические представления европейцев того времени.

РАЗВИТИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ В ЕВРОПЕ. Древние финикийцы были храбрыми мореплавателями. Они бороздили Средиземное море, основывали на его побережье колонии, доходили до Азорских островов, огибали Западное побережье Африки. Их, как и египтян могло относить ветрами по Атлантике и к берегам Америки, но назад они не возвращались и о таких приключениях ничего неизвестно.

Больше знали об окружающем пространстве древние греки. Они изучили Черное море, колонизовали его побережье. В IV в. до н.э. мореход Пифей плавал даже в Скандинавию. Александр Македонский дошел до Инда и древнегреческие географы знали мир в пределах от Гибралтара до Инда и от верховьев Нила до Прибалтики. С V в. до н.э. греки уже догадывались о шарообразности земли, хотя многие у них еще считали ее плоским диском. Римляне хорошо знали европейский континент, кроме территорий восточнее Балтики. В 1983 г. появились сообщения о находках римских амфор даже в бухте Гуанабара (в Рио-де-Жанейро). Значит, в античное время европейцы тоже могли побывать в Америке, но так как об этом ничего не известно, значит, никто оттуда не вернулся[25].

В I тыс. н.э. географические горизонты жителей Средиземноморья расширили арабы. Они проникали в глубь Африки, в Китай, Среднюю Азию, оставили ценные описания восточнославянских земель. Их мореходы плавали также вокруг Африки и изобрели косой парус, позволявший плыть при встречном ветре. На фоне примитивных географических воззрений раннесредневековых европейцев резко выделялись знания арабов. Они, кстати, сыграли большую роль в сохранении и последующем распространении в Европе античных географических познаний. Обобщающих трудов в этой области, арабы, не создали, опираясь на античные представления, особенно на Птолемея. Это, кстати, также способствовало распространению арабских трактатов в Европе, ибо птолемеево учение было в Европе канонизировано церковью.

Клавдий Птолемей, живший во II в. н.э. в Александрии, знал о гелиоцентрических идеях своих предшественников, но отклонил их из-за недостаточности доказательств. Свое учение он изложил в труде, который в русском переводе должен был звучать как "Большой трактат астрономии". Но при переводах с греческого на арабский, затем с арабского на средневековую латынь название было искажено и в средние века его труд знали под бессмысленным словом "Альмагест".

Суть же птолемеева учения такова. Следуя взглядам Аристотеля и некоторых других, в частности, астронома Гиппарха, Птолемей принял в качестве исходного положение о полной неподвижности Земли, расположенной центре мира. Все другие планеты и звезды вращались вокруг Земли. Вообще-то Птолемей был географом, и астрономия привлекала его лишь для определения местонахождения по звездам и расстояний на земле (его работы содействовали развитию определения широты и долготы). Тогдашние инструменты не позволили ученому заметить петлеобразные движение небесных тел, порожденных перемещением Земли, на что обратил внимание спустя почти полторы тысячи лет Николай Коперник. Зато построения Птолемея позволили также с определенной точностью предсказывать положение планет, их противостояния, затмения Солнца и Луны, делать другие расчеты, оставляя Земле центральное место во Вселенной. Это вполне устраивало церковь, учившую, что Земля создана Богом для проживания на ней людей, а всё остальное за пределами Земли имеет лишь вспомогательную роль. Так выдающееся для своего времени сочинение географа стало одной из опор религиозного миропонимания в Европе.

В средние века Птолемей был выхолощен, его учение оказалось приспособленным к нуждам церкви. Высшим авторитетом в области географических знаний для раннесредневековых европейцев стала Библия с туманными географическими и астрономическими воззрениями, оставлявшими место для различных фантастических толкований. Широко распространились "теории" о Земле, плавающей в океане на диковинных для европейцев китах или черепахах, о точно очерченном "крае земли", о небесной сферической тверди, поддерживаемой столбами и т.д. В центре Земли располагали Иерусалим, на востоке, за мифическими землями Гога и Магога, находился Рай, откуда были изгнаны Адам и Ева. Все эти земли омывались океаном, возникшим во времена Всемирного потопа. Считалось, что измерить Землю и небесные тела человеческому разуму невозможно. Подлинные, хотя и отрывочные географические знания перемешивались с легендарными и верили во все это не только малограмотные массы, но и люди образованные. Противоречивые библейские географические сведения позволяли схоластам вести многочасовые споры, не имевшие реального смысла. Например, о месте расположения Рая: он находится в Индии, ибо оттуда доносится запах ладана.

Но, надо заметить, идеи о плоской Земле распространились в средние века не только из-за церковной опоры на это толкование. Необразованный человек с трудом переваривал абстракции; он воспринимал мир таким, каким его видел. И если Земля представлялась ему плоской, то она, исходя из здравого смысла, таковой и была. А уже образованные люди эти бытовые представления обосновывали Библией. Воззрения о шарообразности Земли долгое время считались ересью, ибо отвергали библейское сказание. Лишь накопление новых наблюдений заставило церковь перестать отрицать античное представление о Земле как шаре. Произошло это в начале ХII в., а в ХIII в. представление о шарообразности Земли проникло и в сочинения монахов.

Так, постепенно, географический кругозор европейцев расширялся. Чаще всего новые знания и открытия совершались случайно, попутно, в ходе паломничеств, дипломатических и торговых миссий, а иногда и завоеваний. Нередко, из-за отсутствия точной информации и религиозного мышления подлинные открытия тоже обрастали легендами.

Наиболее частыми за пределами Европы в раннем средневековье были, естественно, паломничества в Иерусалим. Но иногда христиане отправлялись и дальше. Ирландские миссионеры открыли в Северной Атлантике Гебридские, Шетландские и Фарерские острова, а также Исландию. Ряд открытий совершили норманны, побывав в Исландии, Гренландии, на берегах Северной Америки, Белого и Каспийского морей, в Северной Африке.

В 875 г. исландец Гунбьёрн открыл Гренландию. Но он не высадился на острове. Сделал это значительно позже Эрик Лауда (Рыжий), назвавший новую землю Гренландией (Зеленой страной) из-за того, кажется, что на берегу, где он обосновался росли кусты и трава. В то время (в течение VIII-ХIII вв.) климат Северного полушария был теплее нынешнего и льды не покрывали, как теперь, всю Гренландию[26]. Изгнанный из Исландии за убийство в драке, Эрик в 982 г. высадился на этой земле, а в 986 г. окончательно там поселился с несколькими сотнями соотечественников, прибывшими на 14 судах со скотом. А сын Эрика – Лайф Эрикссон в 1000 г. высадился на западном побережье Канады. Все эти плавания осуществлялись на ладьях длиной до 16,5 м, шириной 4,8 м. Естественно, плавание на таких суденышках требовало не только смелости, но и хороших навигационных знаний.

В ХII в. в Гренландии уже насчитывалось около 5 тыс. колонистов. К ХIV в. там было до 6-8 тыс. овец, дававших шерсть, мясо, молоко. Но зерно родилось там не каждый год. Не было металлов. Все это приходилось ввозить из Европы. Но в ХIV в. по многим причинам связи с метрополией прекратились. Сказались и европейские войны, и "Черная смерть", и подчинение северных морей Ганзе. Но окончательно добило колонистов начавшееся похолодание, погубившее пастбища и вызвавшее столкновения с эскимосами, перемещавшимися в земли колонистов вслед за уходившими к теплу зверями. В отличие от аборигенов, викинги не могли обходиться без железа и домашнего скота и, не сумев приспособиться к изменившемуся климату, стать бродячими охотниками, погибли в том же ХIV в.[27]

Большой резонанс в европейском обществе раннего средневековья сыграли дипломатические миссии: посольство эстов к Теодориху Осткотскому (VI в.), 2 посольства Карла Великого к Гарун-ар-Рашиду (IХ в.), арабские дипломатические миссии в Восточную Европу. Политическая ценность этих миссий невелика, однако они сыграли большую роль в пробуждении интереса западноевропейского общества к новым землям.

К началу II тыс. западные европейцы еще не знали о существовании Индийского и Тихого океанов, Австралии, не имели представления о южных границах Африки, восточных, северных и южных землях Азии. Практически незамеченным прошло и плавание викингов в Америку, о существовании которой, следовательно, в Европе тоже ничего не знали. Но смутные сведения о далеких землях будоражили воображение людей. Еще больше этот интерес был подогрет крестовыми походами, открывшими европейцам богатую культуру Ближнего Востока. В конце ХIII в. излюбленной книгой читающих европейцев становится повествование Марко Поло о его путешествии на Восток.

В середине ХIII в. два венецианских купца, братья Никколо и Маффео Поло совершили почти 15-летнее путешествие в Китай. А в 1271 г. они вновь отправились на Восток, захватив с собой 17-летнего сына одного из них – Марко[28]. Путь их лежал через Палестину, Армению, Персию, Памир и далее – в Китай. Более 15 лет провел Марко Поло при дворе китайского императора из монголов – Хубилая и занимал там высокие посты. Затем, повидав Тихий океан, берега которого путешественники приняли за край земли, венецианцы мимо о-вов Пряностей, Цейлона, вдоль Персидского залива и через Трапезунд (на северо-востоке Малой Азии), через 17 лет вернулись в Венецию. Позже, оказавшись в генуэзской тюрьме (после поражения венецианцев в одной из морских битв –?), Марко Поло продиктовал свою знаменитую книгу. Слава о путешественнике разнеслась по континенту, и европейцы узнали, что можно добраться до сказочной Индии.

Влияние этой книги было двойственным. С одной стороны она впервые сообщила европейцам более или менее достоверные сведения о далеких азиатских землях, причем не только об их географии, но и о практических достижениях, которые потом стали перенимать в Европе (посадка деревьев вдоль дорог, бумажные деньги и др.). Но, с другой стороны, ее автор получил репутацию лгуна. Читатели не верили в сообщаемые масштабы расстояний, в описанные богатства и нравы. В Венеции даже появилась карнавальная маска лжеца с лицом Марко Поло. Впрочем, такая репутация едва ли повредила популярности книги.

Заслуги же перед тогдашней географией у Поло велики. Он сообщил, что Каспий – замкнутый бассейн, открыл европейцам Японию, подробно описал Китай и другие восточные страны. Очень важным было сообщение о том, что Китай омывается с востока океаном. Впоследствии это свидетельство вдохновило на плавания Колумба и Магеллана[29].

Тогда же, в ХIII в. два францисканских монаха, Плано Карпини из Италии и фламандец Гильом де Рубрук, один по поручению папы, другой, чуть позже, по распоряжению французского короля Людовика IХ, отправились с посольствами к монголам (для организации борьбы против турок и православных). Миссии, длившиеся по несколько лет, потерпели крах, но описания путешествий: "История монголов" Карпини и "Путешествие в восточные страны" Рубрука сыграли большую роль в развитии географических знаний европейцев и являлись, к тому же, неплохими источниками по истории самих монголов. Конечно, оба монаха были образованнее братьев Поло, но их знания ограничивала схоластика.

Довольно четкие представления сложились и о Северной Европе. Но о востоке континента знали меньше. Контакты с захваченными монголами русскими княжествами были редки, сказывалась и взаимная анафема западной и восточной христианских церквей. Таким образом, к середине ХV в. европейцы хорошо знали лишь Европу, да и то не всю, а также бассейн Средиземного моря с Северной Африкой и Ближним Востоком. Зато представления о шарообразности Земли и обширности мирового океана были повсеместными. Однако из-за заблуждения Птолемея, как, впрочем, и других античных ученых, размеры земли сильно преуменьшались (почти вдвое). Но именно это способствовало плаваниям Колумба и Магеллана, ибо считалось, что по другую сторону Атлантики находится Азия.

Морская техника уже позволяла, как отмечалось, совершать длительные плавания. Распространение компаса позволяло не зависеть от береговых ориентиров и не бояться открытого моря. Сложная система парусов давала возможность плыть и при боковом ветре. Совершенствовались карты. Поначалу они представляли собой лишь схематические рисунки. Они создавались по определенному шаблону. Масштаба не было. Восток, а, следовательно, рай, помещались наверху, в центре – Палестина с Иерусалимом. Внизу слева была Европа, справа – Африка. С Х в. распространились круглые карты. Тексты к картам были самые фантастические. В кратерах вулканов изображали входы в Ад и выходы оттуда. Такие "карты" были скорее иллюстрацией к Библии и называли их обычно монастырскими картами. Лишь постепенно путешествия позволяли накопить новый материал, который был отражен в картографии. Уточнялись масштабы и конфигурация территорий.

Принципиально иными были распространенные c ХII-ХIII вв. морские карты. На них соблюдался масштаб, точнее были очертания берегов. Наиболее известными были итальянские портуланы – карты берегов Средиземного и Черного морей, Атлантического побережья. С ХV в. на них стали применять математические проекции, отражавшие кривизну земной поверхности. Портуланы сохранялись в употреблении до ХVII-ХVIII вв. Ими пользовались великие мореплаватели.

С ХIV в. точность портуланов стала переноситься и на сухопутные карты, а в ХVI в. немецкие географы стали применять в картографии тригонометрию, разбивая измеряемые поверхности на тщательно вымеренные треугольники, вершины которых помечались на картах в качестве ориентиров.

В ХV в. было создано и наиболее совершенное для того времени морское судно ­– трехмачтовая каравелла – устойчивая, вместительная, легко управляемая. Последнее позволяло сделать ее значительно экипаж меньшим, чем на галере. Это, в свою очередь, создавало экономию воды и пищи и позволяло совершать более длительные плавания в открытом море. Благодаря малой осадке каравеллы могли плавать по мелководью, что было важно именно при путешествиях в неизвестные земли, где редко можно было рассчитывать на оборудованные гавани. Каравеллы и задумывались для дальних плаваний: в них оборудовались каюты для экипажа и большие трюмы для припасов. Секреты каравелл до сих пор не разгаданы, ибо строили их, как и другие суда того времени, без чертежей. Когда к 500-летию плавания Колумба в Испании построили точную копию его каравеллы, через 2 минуты после спуска на воду она перевернулась.

Плавание в те времена, как, впрочем, и передвижение по суше, оставалось делом неспешным. В ХI в. арабские суда в день проплывали около 73 км, в ХII в – до 125 км. В ХV в. европейцы за день покрывали до 200 км. Например, из Барселоны в Александрию, то есть через все Средиземное море плыли до 100 дней (из них 17 уходило на стоянки). То есть за год одно судно могло совершить не более двух рейсов. Кормили матросов в рейсах обычно рыбой, а мясом – только 3 раза в неделю.

Но, очевидно, главным, что сделало возможными дальние плавания и открытия европейцев, были не их технические возможности и географические знания (едва ли они были хуже у арабов и китайцев), а дух городов, жажда нового и золота[30].

ОТКРЫТИЕ ПОРТУГАЛЬЦАМИ МОРСКОГО ПУТИ В ИНДИЮ. Пока великие державы континента – Франция, Германия, Италия – истребляли друг друга в феодальных бессмысленных войнах, Португалия, эта золушка Европы (С.Цвейг), становилась первой морской державой мира, тысячекратно увеличивала свои владения.

Началось морское могущество Португалии с деятельности ее инфанта (принца) Энрике (Генриха), прозванного Мореплавателем (1394-1460). И хотя за свою жизнь он совершил лишь одно морское путешествие – в недалекую Сеуту, назван он так по праву. Будучи сыном португальского и племянником английского королей, он мог занять самое блистательное положение при любом дворе Европы. Но он удаляется на мыс Сагреш на самом юге страны и в течение 50-ти лет готовит экспедицию в Индию. Он собирает, скупает все доступные сведения о плаваниях в дальние страны, привлекает большое число ученых и картографов. Почему так долго? Торговцы и капитаны обычно держали в тайне свои знания и карты маршрутов, чтобы ими не воспользовались торговые конкуренты. Опытными мореплавателями, обслуживавшими ближневосточную торговлю, были арабы. Они неплохо знали и Африку. Но, опасаясь европейцев, они тщательно берегли свои знания, которые по крупицам, используя элементарный шпионаж, подкуп, собирал Энрике.

Была и еще одна причина, затруднявшая организацию дальних плаваний. Многие опытные моряки и ученые, которых собрал Энрике, утверждали, ссылаясь даже на Аристотеля, Страбона и Птолемея, что вблизи Экватора море сгущается и корабли с экипажами могут сгореть в отвесных лучах Солнца. Берега там безжизненны и тех, кто спасается в море, ждет голодная смерть на берегу, а если же вдруг они выживут, то в наказание за дерзость превращаются в негров. Впрочем, некоторые еврейские ученые, привлеченные принцем, возражали, указывая, что эти слухи раздувают арабские купцы, чтобы запугать христиан. Ибо еще великий арабский географ Идриси установил, что на юге есть плодородная страна (Гвинея). Они же утверждали, что видели арабские карты, на которых был обозначен путь вокруг Африки с юга. Но страх перед кипящим морем был так велик, что по просьбе Энрике папе пришлось обещать участникам экспедиций к экватору отпущение грехов.

В 1415 г. португальцы захватили ближайший африканский порт на Атлантике – Сеуту. В 1419 г. они открыли о.Мадейру, затем – о-ва Зеленого Мыса, в 1445 г. – Сенегал, в 1471 г. – Гвинею и капитан Нуньо Триштан сообщил, что в своем плавании "с дозволения его милости Птолемея" он открыл плодородный край там, где великий грек начисто отвергал всякую возможность жизни. Впервые за тысячелетие мореплаватель осмелился с насмешкой писать о мудреце-географе. Наконец, в 1486 г. Бартоломео Диаш обошел мыс, названный Тормендозо – Мыс Доброй Надежды. Дальнейший путь в Индию вдоль восточного берега Африки был известен по картам, которые привезли португальскому королю из Абиссинии. И лишь бунт уставших моряков заставил Диаша повернуть назад.

После этого уже трудно было не попасть в Индию. В 1497 г. Васко да Гама отплывает из Лиссабона с целью достичь Индии. Почему же после открытия и до организации плавания в Индию прошло много лет? За это время произошли значительные события: плавание Колумба через Атлантику и раздел мира между Испанией и Португалией (о них – далее). После плавания Колумба амбиции Испании, и ее соперничество с Португалией достигли апогея. В этих условиях всё, относимое к плаваниям, в Португалии, учитывая ее ограниченные ресурсы, засекретилось. Проводились тайные экспедиции, в том числе, вероятно, и под командой да Гамы, ибо иначе непонятно, почему именно он возглавил столь ответственное плавание в Индию. Может, в ходе этих экспедиций португальцы сумели даже достигнуть побережья Бразилии и лишь после этого, убедившись, что там – не Азия, организовали экспедицию в Индию. Возможно, в 1495 г. и сам да Гама уже огибал Мыс Доброй Надежды. То есть, открытие морского пути в Индию – это работа многих мореходов, а не только флотилии да Гамы, который ее завершил, чем засвидетельствовал свою высокую квалификацию навигатора и заслужил славу[31].

Васко да Гама был из дворян, отец – комендант замка и города. Мать – внучка приехавшей в Португалии англичанки. Экспедиция состояла из трех кораблей водоизмещением 90, 90 и 50 т со 150-240 моряками. Деньги на нее взяли из конфискованного имущества евреев, изгнанных из Португалии в 1496 г. Сам капитан использовал сочинения Авраама бен Самуила Закуты, преподававшего в университетах испанской Саламанки, затем португальской Коимбры[32]. Экспедиция без приключений обогнула южную оконечность Африки и поплыла вдоль ее восточного побережья на север. По пути следования португальцы встречали теплый прием. В порту Малинди они получили опытного арабского лоцмана, ибн Маджида, который благополучно привел флотилию в индийский порт на западном побережье – Каликут. Произошло это уже в 1498 г. Португальцы получили аудиенцию у местного раджи. Но затем, из-за интриг арабов, справедливо увидевших в португальцах конкурентов, произошла ссора с местными жителями. К тому же раджа оскорбился бедными подарками португальцев, назвал их неподобающими его сану. Да Гаме с трудом удалось убедить раджу, что вслед плывет другая флотилия, которая и везет богатые дары. Но отношения остались натянутыми, а спустя 3 месяца страсти вновь накалились и португальцы буквально бежали из Каликута, прихватив, правда, нескольких туземцев, оказавшихся у них на судах. Обратное плавание к берегам Африки попало на полный штиль и продлилось 3 месяца, вызвав мучения команды от жажды. В Лиссабон вернулись на двух полуразрушенных судах всего 55 человек. Лишь груз пряностей окупил материальные затраты.

В 1502 г. уже в чине адмирала на 15 судах Васко да Гама снова прибыл в Индию, уже для ее завоевания. Проявил себя жестоким колонизатором: обливал допрашиваемых заложников кипящим маслом, бросил в открытое море 300 мертвых и умирающих людей, в том числе женщин с детьми. Но братски делился с экипажем и умело командовал. В 1524 г. – он вновь прибыл в Индию, теперь в должности вице-короля, но в свои 65 лет не сумел перенести жизнь в тропиках и в том же году умер. На этот раз запомнился тем, что наотрез отказался принимать подарки, чем поразил и португальцев, и туземцев.

Открыв морской путь в Индию, португальцы позаботились об извлечении всех возможных выгод из этого открытия. Раньше испанцев завершив Реконкисту, они проявили большую активность: захватили часть западного и восточного индийского побережья, затем завоевали Малакку, часть о-вов Индонезии (о-ва Пряностей). Чтобы монопольно господствовать в захваченных землях, вытеснить из Индии арабских купцов, они захватили стратегически важный пункт выхода из Красного моря – г.Аден, чем парализовали старинный путь в Индию. В 1500 г. другой португалец, Амилкар Кабрал на 13 судах, направляясь в Индию, из-за сильного течения отклонился на запад и оказался у берегов Бразилии, которая также оказалась в зоне влияния Португалии. Этот год принят как дата открытия Бразилии. Так маленькая страна завладевает землями на двух материках. Ее столица – Лиссабон – процветает. Вторая половина ХV – первая половина ХVI в. – время ее славы. Но непомерная экспансия вскоре истощает страну со всего лишь полуторамиллионным населением и во второй половине ХVI в. Португалию захватывают испанцы.

ПУТЕШЕСТВИЕ КОЛУМБА. Долгое время биография Христофора Колумба, его национальная принадлежность не были достаточно известны. Итальянцы, испанцы, евреи и даже англичане оспаривали право считать его своим выходцем. Да и теперь "биография его столь неполна, что опускаются руки" (Дж.Н.Уилфорд – США).

Достоверно, что Колумб – генуэзец, но итальянцы ли его предки, или приехали в Геную (бежали из Испании, будучи марранами, как считает И.М.Дьяконов)? Отец Христофора был бедным суконщиком и он сам числился в цехе генуэзских ткачей. Время его рождения предположительно – 1451 г. Или нужда погнала Христофора в море, или увлеченность, но он совершил нечастый в ремесленных семьях поступок – радикально сменил род занятий – стал моряком. Плавал в купеческих экспедициях, бывал даже в Англии. В 27 лет прибыл в Лиссабон, где женился на девушке, естественно, из семьи мореплавателя. В 1483 г. Колумб предложил португальскому правительству свой знаменитый проект достичь Индии, плавая на запад. Проект исходил из того, что Земля – шар[33]. Но португальцы уже были настроены на достижение Индии плаванием вдоль Африки, к чему успешно продвигались. К тому же португальские картографы считали, что плавание вокруг Земли неосуществимо из-за ее огромных размеров.

Не надеясь на Португалию, Колумб отправился в Испанию, которая в то время завершала Реконкисту и вступала в соперничество со своей Пиренейской соседкой, уже сделавшей успехи в открытии новых земель. Впрочем, в 1998 г. известный норвежский исследователь Тур Хейердал и его шведские коллеги будто бы нашли документы о плавании Колумба из Португалии в 1477 г. в Западную Атлантику с датским проводником. Колумб был картографом в этой экспедиции, побывавшей в Новом свете, разграбившей поселок викингов. Жители поселка якобы были обращены в рабство, вывезены и проданы на Канарах. Возможно, это лишь красивая интерпретация каких-то легенд, но выглядит романтично и в духе того времени.

В Испании Колумб добился свидания с королевой Изабеллой, которой представил свой проект. В 1490 г. специальная комиссия проект отвергла, сочтя его ненаучным, бездоказательным и несостоятельным. Изабелла в утешение сказала Колумбу: "приходите, когда мы кончим войну [с арабами]". Разочарованный Колумб обратился к Франции, Англии, еще раз к португальцам. В Англии его проект также не имел успеха, во Франции его брат сумел заинтересовать идеей лишь сестру короля Карла VIII Анну Боже. В Португалии мнение не изменилось.

Но в 1492 г. испанские монархи Изабелла и Фердинанд все же дали Колумбу согласие на экспедицию. Мавры были изгнаны и королева сдержала свое слово. По-видимому, в решении королевской четы большую роль сыграл тот факт, что португальцы уже прославились открытиями новых земель, принесшими им большие богатства. К тому же завершение Реконкисты поставило перед испанскими властями задачу как-то занять огромную массу оставшихся без дела идальго (дворян). Отправить их подальше в авантюрные экспедиции для поиска богатств и славы было неплохим выходом. Кроме того, и сами монархи жаждали богатств, золота, хотя и прикрывались ширмой миссионерства, распространения христианства в далекие края. Впрочем, люди того времени не видели противоречий в сочетании миссионерства с агрессией и грабежами.

Итак, Христофор Колумб получил согласие и на трех каравеллах с примерно 100 моряками отправился в поиски Индии[34]. Две трети необходимой суммы – 114 мараведи Колумб одолжил у купцов, 50 мараведи – у друзей. Таким образом, дав согласие на плавание, испанское правительство ничем не рисковало. Колумб снялся с якоря 3 августа 1492 г. и взял курс на Канарские о-ва. Достигнув их без приключений, он повернул прямо на запад. Спустя месяц после непривычного плавания в открытом океане, не видя нигде земли, экипаж заволновался. Колумб, чтобы успокоить команду, стал отсчитывать меньшие отрезки пройденного пути, чтобы моряками не овладел страх из-за большого удаления от родины. Но беспокойство экипажа нарастало, и Колумб, чтобы занять свободных от вахты, объявил награду – пожизненную пенсию и другие посулы тому, кто первым увидит землю. Наконец, на 33 день плавания от Канар, 12 октября вахтенный увидел землю. Как потом стало известно, это был один из Багамских о-вов. Но Колумб решил, что достиг Индии и назвал остров Сан-Сальвадор (Святой Спаситель, теперь - Ватлинг)[35]. Колумба поразило, что островитяне, и мужчины, и женщины, ходят совершенно голыми. Но, на свою беду, некоторые из туземцев носили на себе золотые побрякушки и испанцы стали выдергивать серьги прямо из ушей. Девушки за свою приветливость тоже поплатились. Такое стало возможным вследствие того, что в команде было много бывших каторжников, ибо иных трудно было набирать в столь авантюрное плавание. И стоили такие моряки дешевле. Впрочем, и более благородные европейцы вели себя в новых землях не более достойно. Это связано не только с общей жестокостью тогдашних нравов, но и враждебным презрением христиан к язычникам.

Двигаясь от одного острова к другому, Колумб отмечал нарастание культуры. В своем дневнике об одном из таких островов с признаками цивилизации он записал: "Я видел одежды, сотканные из хлопковой пряжи наподобие плаща, и они любят наряжаться, а женщины носят спереди клочок ткани, который скупо прикрывает их стыд". Там же он увидел в домах туземцев подвешенные на столбах постели, сплетенные из пряжи в виде сеток, которые называли гамаками. Так они и распространились по всему миру. Но того, чего Колумб и его моряки искали – золота – кроме побрякушек, не было. Однако из слов туземцев путешественники поняли, что существует большой и богатый о.Куба. Они поплыли туда, но были разочарованы. Решив, что это Китай, Колумб высадился, но, к своему удивлению, не увидел ни богатых городов, ни монархов, ни золота, ни пряностей. В своем дневнике он записал о кубинцах: "Мужчины и женщины шли с головнями в руках и с травой, употребляемой для курений". Так испанцы впервые увидели употребление табака и вывезли его на родину[36]. Кроме этого, Колумб захватил с собой незнакомые образцы других растений, получивших в Европе большое распространение: сахарный тростник, картофель, подсолнух, маис (кукурузу)[37].

От кубинцев Колумб узнал, что в других землях есть много золота и среди экипажа началась золотая лихорадка, приведшая к крушению одного из кораблей – в день Рождества он наскочил на мель и разбился. Другое судно мореходы потеряли раньше и Колумбу ничего не оставалось, как на оставшейся каравелле вернуться в Испанию. Но 39 моряков добровольно согласились остаться на ближайшем острове, названным Колумбом Эспаньолой (Маленькой Испанией). Они соорудили форт и укрепили его пушками, снятыми с потерпевшего крушение судна.

15 марта 1493 г., то есть спустя 8 месяцев с начала плаваний, Колумб вернулся в Испанию. Он привез счастливую весть об открытых им на западе землях, а также немного золота и несколько захваченных на островах туземцев. В Испании их стали называть индейцами. Так это и закрепилось. Цель экспедиции – разведка и торговля – была выполнена. О колониях перед Колумбом вопрос не ставился.

Весть об открытиях Колумба встревожила Португалию. Она опасалась, что Испания с другой стороны проникнет в Индию. Спор между двумя христианскими королевствами за будущие владения принял такой острый характер, что за посредничеством обратились к папе Римскому. Понтифик сумел убедить спорящие стороны поделить весь мир между собой. В Тордесильясе в 1494 г. был подписан договор, по которому раздел производился по меридиану, проходящему в 2 тыс. км западнее о-вов Зеленого Мыса, вблизи открытых Колумбом земель, примерно по 50° западной долготы. На все земли, располагавшиеся к западу от линии раздела, получала права Испания, к востоку – Португалия. Позднее, после открытия Тихого океана, этот раздел распространился и на восточное полушарие. Так, по воле папы, произошел первый колониальный раздел мира. Поскольку на местности проведенные линии точно найти не умели, частыми стали территориальные споры. Тогдашний французский король Франциск I, естественно, несогласный с договором, попросил королей Испании и Португалии разъяснить, где и когда Адам это завещал. Именно непризнание этого договора дало Англии и Франции моральное и юридическое право развернуть впоследствии пиратство в Атлантике.

Незадолго до подписания Тордесильясского договора Колумб, обличенный титулом адмирала, вице-короля и правителя открытых островов и материка, на 17 судах с экипажем более 1500 человек 25 сентября 1493 г. вновь отправился на запад. На этот раз он захватил с собой лошадей, свиней и коров, которых не обнаружил на открытых им землях. Тогда же испанцы завезли в новые земли кошку, считая, что они, особенно черные, приносят счастье. От завезенных животных пошли те десятки миллионов голов скота, которым теперь славится Америка. Были также завезены семена различных европейских сельскохозяйственных культур.

С Колумбом оправилась искать счастья в новых местах и небольшая группа придворных, несколько сот гордых, но, фактически, нищих идальго, а также чиновники, монахи и священники. Колумб не забыл также захватить огромных собак, специально обученных для охоты на людей. При помощи таких собак португальцы уже ловили негров в Африке и продавали их на невольничьих рынках. Колумб, как видно, был истинным сыном своего жестокого времени.

В ходе нового плавания Колумб прибыл к островам, жители которых называли себя каранбами. У испанцев получилось – каннибалы. В хижинах у них нашли человеческие кости и испанцы сочли их людоедами. С тех пор слово каннибал и стало синонимом людоеда.

Вернувшись к острову, на котором остались добровольцы из первой экспедиции, испанцы, однако, никого из них не нашли. Как оказалось, после отплытия Колумба испанцы разбрелись по острову в поисках золота. Они стали грабить туземцев и обзавелись гаремами, одалживая жен у местных жителей. Все это возмутило последних и они перебили непрошеных гостей. В дальнейшем и сам Колумб активно участвовал в порабощении туземцев. В послании королю он предлагал устраивать массовые облавы на них с целью обращения в рабов. Собственно, эта экспедиция и была ориентирована на колонизацию, ибо выяснилось, что у индейцев покупать нечего. Не находя золота, Колумб надеялся соблазнить своих покровителей человеческим товаром. Организовав завоевание открытых земель, получив заранее оговоренную долю от награбленного, Колумб вернулся в Испанию.

Но в конце мая 1498 г. он отправился в свое третье плавание через Атлантику. На этот раз у него было всего 6 кораблей и 300 человек экипажа. В Испании уже не было охотников отправляться за океан, откуда привозят мало золота. Тем более, что к этому времени уже было известно об открытии морского пути в Индию Васко да Гамой и на Колумба смотрели, как на авантюриста. Показательно, что в одной из экспедиций Колумб, чтобы убедить в открытии именно Индии, заставил своих моряков под угрозой палок присягнуть перед нотариусом в том, что Куба не остров, а материк – Китай. Выходит, и сам Колумб где-то в душе начал сомневаться? На этот раз, в третьей экспедиции, Колумб поплыл южнее и скоро увидел землю, которую принял за большой остров. Он и не подозревал, что, наконец, открыл южноамериканский материк. Земля оказалась густо заселенной. Он записал: "у многих туземцев висели на груди большие куски золота, а у некоторых к рукам были привязаны жемчужины. Я очень обрадовался, увидев эти предметы".

Не углубляясь во вновь открытые земли, Колумб вернулся на Эспаньолу (теперь – о.Гаити), где уже обживались испанские колонисты. Но на острове произошел мятеж. Колонисты не признавали начальников, назначенных Колумбом. Новый правитель колониями заковал Колумба и двух его братьев в кандалы и отправил в Испанию. На таком обращении с престарелым мореплавателем сказалась смерть в 1502 г. его покровительницы, королевы Изабеллы. Во время этой экспедиции Колумб, к тому же, заболел. Так больного опального адмирала, в кандалах, как преступника, доставили в Испанию.

Тем временем из открытых Колумбом островов стало прибывать золото. Восстановленный в своих правах Колумб выхлопотал разрешение на новую, четвертую экспедицию. Эта настойчивость в поисках Индии убеждает, что главным для Колумба было все же открытие новых земель. Возможно, его точил и червь сомнения по поводу того, Индию ли он нашел?

В марте 1502 г. со своим братом Бартоломео он поплыл с намерением пробиться за острова и достичь, наконец, свою мечту. Разумеется, искомой Индии он не нашел и в ноябре 1504 г. на одном корабле, больной, всеми забытый, вернулся в Испанию. Растратив в последней экспедиции все свое состояние, он оказался в нищете и вскоре, в 1506 г. умер близ Мадрида, в Вальядолиде. Смерть великого мореплавателя прошла незамеченной.

Надо заметить, что после смерти Колумб "совершил" еще одно, пятое путешествие к берегам Америки. Первоначально мореплавателя похоронили в склепе францисканского монастыря. Спустя 3 года его сын и наследник, Диего Колон, повелел перенести гроб отца в монастырь близ Севильи. Затем, через 30 лет, по ходатайству вдовы Диего Колона и согласно завещанию самого Христофора, его останки перевезли и захоронили на о.Гаити, в г.Санто-Доминго (теперь столица Доминиканской Республики). Когда в 1795 г. остров купила Франция, прежние колониальные власти распорядились перевезти прах Колумба на испанскую почву – на Кубу, в Гавану. Но в Санта-Доминго считают, что в Гавану перевезли гроб сына Колумба, а сам он остался. Так что и с могилой этого беспокойного человека не все ясно[38].

Полное освоение нового континента европейцами затянулось на несколько столетий, а кое-где ведется и сейчас (в бассейне Амазонки). Назван же материк Америкой по имени другого итальянского исследователя – Америго Веспуччи. Он – четвертый сын нотариуса, родился во Флоренции в тот же год, что и, предположительно, Колумб, в 1451 г. Его дядя был учителем главы Флорентийской сеньории времен Леонардо да Винчи. Как представитель торгового дома Медичи, Америго долгое время служил в Испании, в Севилье, был знаком и даже, вероятно, дружен с Колумбом, который в одном из писем назвал его своим другом. В Севилье Веспуччи занимался снаряжением торговых кораблей. В начале ХVI в. он становится главным картографом Испании. В качестве кормчего (штурмана) он несколько раз пересекает Атлантику под испанским (в 1499-1500 гг.) и португальским (в 1500-1502 гг.) флагами. В 1503 г. Веспуччи даже планировал западным путем через Атлантику достичь Малакки. Он обследовал 6700 миль южноамерикаснкого побережья и в письмах своему бывшему хозяину и другу Пьетро Медичи дал описание этих мест, которые он не считал окраиной Азии и предложил назвать Новым Светом. Эти письма вскоре были изданы отдельной книжкой и стали очень популярными в Европе, ибо их отличал хороший литературный стиль. Ведь до них европейцы крайне мало знали о новых землях, ибо на кораблях обычно собирались или неграмотные бродяги, или счетоводы и юристы, дававшие сухие официальные отчеты. Америго же получил гуманистическое образование. Он живо описал природу, людей, которые всем владеют сообща, даже женщинами, о доступности и страстности которых путешественник сообщал довольно пикантные анекдоты.

В 1507 г. провинциальный, но известный в Германии географ из Лотарингии Мартин Вальдземюллер издал карту мира и глобус, в которых новую часть света назвал Землей Америго в честь того, кто ее впервые подробно описал. Сам Америго, кстати, умер в 1512 г. не подозревая, что дал имя новому континенту. Конечно, не он открыл Америку. Но он назвал ее Новым светом, а не доказывал, как Колумб, что Куба – это Китай, а Гаити – Япония. То есть, если Колумбу принадлежит заслуга подвига, то Веспуччи принадлежит заслуга осмысления этого подвига, писал С.Цвейг. И далее он отметил своеобразный парадокс: Колумб открыл Америку, но не знал этого, Веспуччи ее не открывал, но первым понял, что это – новый континент. В 1538 г. фламандский картограф Герард Меркатор (Кремер) использовал название Вальдземюллера и в своей карте мира Северную и Южную части континента назвал просто Америкой.

Между прочим, первым заметил, что новый континент назван несправедливо, ибо Веспуччи плавал туда позже Колумба, испанец Мигель Сервет, известный в медицине как один из открывателей малого круга кровообращения у человека[39].

ОТКРЫТИЕ ТИХОГО ОКЕАНА. Обедневший испанский идальго Васко Нуньес де Бальбоа в качестве солдата отправился в Новый Свет. На Эспаньоле он ничего не добился и решил двинуться с экспедицией на Панамский перешеек. Не получив разрешения губернатора, Бальбоа пробрался на отплывающий корабль в ящике с продуктами. В Панаме, в колонии Дарьен, ему удалось захватить власть. Он грабит и разоряет окрестных индейцев, но затем заключает союз с одним из индийских вождей, женится на его дочери и постепенно приобретает доверие отдельных индейских предводителей. От одного из них Бальбоа узнает, что за горами, на западе, есть огромное море, а впадающие в него реки несут золото. А так как Бальбоа считался в Испании и колониях мятежником (нелегальное участие в экспедиции, мятеж и захват власти), он решает открыть для Испании и ее короля новые земли и золото (с определенным процентом, естественно, себе).

С отрядом в 190 человек за 23 дня он прошел сквозь заболоченные, вызывавшие лихорадку джунгли и с оставшимися 67 спутниками 23 сентября 1513 г. поднялся, наконец, на гору, с которой был виден новый океан. Воздвигнув на горе крест с инициалами испанского короля, через 2 дня он, наконец, достиг берега. Понимая важность момента, Бальбоа подождал, пока прилив достиг его ног. Лишь тогда он вошел по пояс в воду и торжественно объявил о включении открытого им океана во владения Испании, о чем была сделана запись.

Вскоре прибрежные жители принесли испанцам немного золота и жемчуга, а также сообщили, что на юге есть богатейшая золотая страна Биру. За это открытие Бальбоа был позднее прощен испанским правительством. Затем он вернулся в Дарьен за подкреплением для строительства флота на Тихом океане. Однако отправиться на юг, на поиски страны Биру Бальбоа не удалось. Губернатор Дарьена из зависти обвиняет его в новом мятеже, арестовывает и казнит. Кстати, арестовал Бальбоа его бывший друг Писарро, который сам стремился в эту золотую страну. Так был открыт Тихий океан и казнен тот, кто это совершил[40].

ПУТЕШЕСТВИЕ МАГЕЛЛАНА. Португалец по происхождению, Фернан Магельянш, более известный в испанской транскрипции как Фернандо Магеллан, родился около 1480 г., кажется, в Опорто в семье бедного, но имевшего доступ к королю дворянина. В 10 лет Фернандо был пажем короля Жуана II, а в 12 лет – пажем в свите королевы. С 24 лет он участвовал в завоевании Индии в качестве мелкого морского офицера. В 1513 г. в сухопутной битве в Марокко Магеллан был ранен копьем в колено, остался хромым и был вынужден вернуться к придворной службе. Но за годы военной карьеры, испытав многочисленные лишенья, он не нажил состоянья. Его, боевого офицера, также раздражали и нравы двора с их притворством, лестью и интригами. Будучи человеком прямым и честным, но с тяжелым характером, он вскоре перессорился и с придворными, и с королем Мануэлем. И когда после многолетнего изучения морских карт, сообщений ученых и путешественников Магеллан пришел к королю с планом достичь о-вов Пряностей не с запада, а с востока, тот отверг этот план.

Действительно, имея уже проторенную дорогу, зачем надо было втравляться в новое неизведанное предприятие? Магеллана же окончательно убедил в реальности задуманного его старый друг, еще по Индии, Серрано, который остался там и писал, что западный путь короче. Он, как и Магеллан, и многие другие, опирался на расчеты итальянского ученого Тосканелли, существенно преуменьшившего размеры Земли. Поэтому и Серрано, и Магеллан не представляли истинных расстояний в Тихом океане.

Получив отрицательный ответ, вспыльчивый Магеллан резко спросил, а не угодно ли королю в таком случае разрешить ему обратиться с этим планом к кому-либо другому? Престарелый и тоже раздражительный король ответил, что он может обращаться к кому угодно, то есть, по сути, освободил своего офицера от присяги. Обиженный Магеллан отправился в Испанию. Там, в возрасте 37 лет он женился. Но повезло ему не только в личных делах. После многих мытарств его проектом заинтересовался испанский король, в будущем германский император, Карл V и с его личной помощью Магеллан снарядил экспедицию из 5 судов водоизмещением 182 – 200 т, 2–3-мачтовых, длиной 20-30 м и шириной 7-10 м.

Подготовка любой экспедиции в любое время – задача серьезная. Но путь в неизведанное требовал особой тщательности. Ведь даже забытый гвоздь мог где-нибудь привести к трагедии. Тем более что каравеллы были далеко не новые. Поэтому брали с собой все, что можно. А именно: мешки с мукой, рисом, фасолью, чечевицей, 5700 фунтов солонины, 200 бочонков сардин, 984 головки сыра, 450 связок лука и чеснока, а также и более вкусные вещи (1512 фунтов меда, 3200 фунтов изюма, корицы и миндаля, много сахара, уксуса и горчицы). Последними погрузили и 7 живых коров (для молока, затем – свежего мяса). Но так как для моряков существовали вещи важнее молока, для хорошего настроения команды в Хересе Магеллан распорядился закупить 417 мехов и 253 бочонка самого лучшего вина (из расчета по кружке вина к обеду и ужину на каждого матроса на 2 года).

Помимо продуктов питания на суда было погружено не менее 40 возов леса (для ремонта), бочки с дегтем, варом и паклей для конопачения щелей, инструменты (клещи, булавы, пилы, винты, лопаты, молотки, гвозди, кирки). Грудами в трюмах сложили гарпуны, тысячи рыболовных крючков и неводов, ибо рыба вместе с запасом сухарей должна была составить основное питание в пути. Для освещения было взято 89 фонарей и 1400 фунтов свечей, не считая массивных свечей для церковной службы. Для чиновников не забыли 15 бухгалтерских книг. Взяты были и аптекарские ящики с лекарствами, инструментами для цирюльников и кандалы для бунтовщиков, а для развлечений – бубны, барабаны и т.п., а также товары для обмена: более 900 зеркал и 20 тыс. дешевых погремушек, которые, как знал Магеллан еще по Индии, вызывали наибольший интерес у дикарей. Зеркала, кстати, почти все разбились в пути. Были взяты также около 40 тыс. дешевых ножей, 600 ножниц, пестрые платки, поддельные драгоценности и бусы, то есть, как заметил Цвейг, хлам, который стоил в Испании столь же мало, как и пряности на Молукках.

Все перечисленное было лично осмотрено Магелланом.

Среди команды, с набором которой тоже было немало проблем, оказался один совсем не моряк, не охотник до наживы, а чудак-идеалист, любитель путешествий, молодой отпрыск древнего дворянского рода, тихий, скромный итальянец Антонио Пигафетта из Виченцы. Он даже плавать не умел. Не обладая литературным даром, в своем дневнике он, как старательный школьник, тщательно фиксировал мелочи. Расспрашивая жителей Южной Америки, он стал первым автором словаря индейских слов. Сам Шекспир в "Буре" использовал эпизод из путевых заметок Пигафетты, ставших единственными подробными свидетельствами о плавании.

20 сентября 1519 г. эскадра вышла из испанского порта Сан-Лукар и взяла курс на юго-запад, планируя обогнуть Южную Америку. С самого начала экспедиции начались разногласия между адмиралом - Магелланом и капитанами других судов – родовитыми испанцами и опытными мореходами. Магеллан держался замкнуто, свой план держал в тайне, чтобы не перехватили португальцы на Молукках. Испанцы же невзлюбили выскочку и иностранца. Но самое главное, что Магеллан рассчитывал обогнуть Америку примерно на 40° южной широты, но там оказалось лишь устье р.Ла-Плата[41]. При дальнейшем продвижении на юг вдоль берега погода и природные условия стали ухудшаться и в марте 1520 г., учитывая специфику климата Южного полушария, экспедиции пришлось зазимовать на 5 месяцев. Эта непредвиденная зимовка спровоцировала мятеж, поднятый испанскими капитанами. Только решительность и мужество позволили адмиралу с помощью небольшого числа своих сторонников подавить мятеж. Двух основных зачинщиков Магеллан, не решившись, из-за их знатности, казнить, высадили на необитаемый берег. Остальных пришлось простить и в августе 1520 г. эскадра двинулась дальше, тщательно исследуя все бухты. Но лишь в ноябре 1520 г. был найден, наконец, пролив (Магелланов). К этому времени в экспедиции осталось всего 3 судна. Одно затонуло, другое бежало назад с основными запасами продовольствия и воды и спустя 5 месяцев вернулось в Испанию. Беглецы заявили, что спасались от жестокостей Магеллана, который не знал, где находится. Команду арестовали, но под домашний арест посадили и жену Магеллана, что лишило ее средств существования и довело, вместе с ребенком, до смерти.

Как сообщил Пигафетта, узнав, что пролив найден, адмирал впервые в жизни заплакал от радости. Но радоваться было еще рано. Бегство каравеллы с припасами дорого обошлось мореходам, ибо пропажа обнаружилась уже при выходе в открывшийся океан, и восполнить потерю было нечем. 3 месяца и 20 дней плыли мореходы по океану, названному ими Тихим, ибо все это время стояла спокойная солнечная погода. Но чего это плавание стоило команде, сообщал Пигафетта. "Сухари, которыми мы питались, представляли собой не хлеб, а пыль, смешанную с червями, загаженную мышами и издававшую, поэтому, невыносимое зловоние. Вода, которую мы пили, была гнилой и также зловонной. Чтобы не умереть с голода, мы ели кожу, которой покрывают снасти. Эта кожа под действием воды, ветра и солнца так затвердела, что ее нужно было отмачивать в морской воде 4-5 дней. Затем мы ее пекли на углях и ели. Часто питались древесными опилками, и даже мыши, столь противные человеку, сделались изысканным блюдом… и продавались по полдуката за штуку".

Наконец, в марте 1521 г. экспедиция подошла к нынешним Филиппинам, получившим, стати, свое название в честь наследника Карла V. В отличие от большинства других подобных экспедиций, Магеллан сумел установить с местными жителями дружеские отношения и даже мирно присоединить острова к Испании. Открытые земли были полны золота, и адмирал едва удерживал матросов, готовых выменять на него не только все свои пожитки, но и корабельное имущество. Но мирное развитие событий было недолгим. Желая продемонстрировать свою силу, Магеллан решил помочь правителю островов справиться с восставшим вождем, и во главе 60 моряков отправился подавлять мятеж. Но из-за мелководья лодки с огнестрельным оружием не смогли подойти к берегу, чем было сведено к нулю все преимущество испанцев. Около тысячи туземцев сначала осыпали их градом стрел, ранив Магеллана, а затем в рукопашной, точно вычислив командира, закололи его копьями. Потеряв еще двух человек, растерявшиеся испанцы бежали. Столь позорное поражение и гибель адмирала лишила мореплавателей авторитета и отношения с туземцами стали портиться. После потери еще нескольких опытных командиров испанцы на двух судах отплыли и, как пираты, стали грабить встречные джонки (легкие лодки). Дисциплина среди моряков резко упала: если Магеллан не допускал на корабли женщин, то новый адмирал Карвальо завел себе сразу трех пленных туземок. Вскоре он был заменен другим капитаном, кстати, участником мятежа у берегов Америки, Себастьяном дель Кано.

Наконец, после 6 месяцев блужданий между островами испанцы прибывают на Молукки. Там моряки закупают пряности, продавая для этого даже белье, мушкеты, плащи, кожаные ремни. В конце концов, 47 моряков на одном судне (другое с 51 человеками остается для ремонта) отправляются в Испанию. Казалось бы, эта часть пути – самая легкая, ведь по ней уже плавали португальцы. Но в том то и дело, что Португалия, в соответствии с Тордесильясским договором считала эту экспедицию пиратской, ибо испанцы самовольно вторглись в сферу их влияния. Поэтому дель Кано должен был издали огибать все португальские базы[42]. К тому же весь запас мяса на 5 месяцев сгнил из-за отсутствия соли на о.Тимор, где его брали. Поэтому опять возник голод, с той лишь разницей, что теперь в трюмах "Виктории" было 700 центнеров пряностей. Но они не могли заменить мясо и почти каждый день за борт выбрасывали трупы.

Наконец, в сентябре 1522 г. 18 человек (из 265 отправившихся в плавание) вернулись домой. И сразу же не только окупили все затраты на экспедицию, в том числе стоимость потерянных судов, но и получили прибыль в 500 золотых дукатов. Такова была ценность пряностей! Последний капитан – дель Кано – получил медаль с гербом, изображавшим землю со словами "Ты первым меня объехал (измерил)" и 500 дукатов ежегодной пенсии. То есть он стал рыцарем. Но вскоре он умер, так и не получив ни разу пенсии, ибо казна была пустой. Иностранца Магеллана забывают, исчезает большинство записей и Пигафетты, и самого Магеллана. Возможно, вернувшиеся испанцы выглядели в них не очень привлекательно.

Таким было первое в истории Земли кругосветное путешествие. "Слава Магеллана, – справедливо писал Пигафетта, – переживет его смерть. Он был одарен многими талантами. Он высказывал всегда беспримерную стойкость среди самых больших бедствий. На море он сам осудил себя на бóльшие лишения, чем остальной экипаж. Сведущий, как никто другой, в знании морских карт, он владел в совершенстве искусством кораблевождения, и это доказал своим путешествием вокруг света, на что никто другой не отважился до него".

Однако из-за трудностей практического значения исследованный маршрут не получил. Вторично кругосветное путешествие было совершено лишь в 1557 г. англичанином Фрэнсисом Дрейком на паруснике длиной около 130 м. Но для науки плавание Магеллана имело огромное значение, ибо на практике была, наконец, убедительно доказана шарообразность Земли. Кроме того, стало ясно, что все земные океаны составляют единое целое и в конце ХVIII в. француз де Флерье назвал их Мировым океаном. Было также опровергнуто мнение многих, в том числе и Колумба, что только 1 / 7 часть суши покрыта водой. В действительности соотношение суши и воды – 1: 2,43.

Плавание также позволило сделать еще одно открытие: если все время двигаться на запад, одни сутки как бы теряются. И когда спутники Магеллана вернулись домой и обнаружили, что отстали от своих соотечественников на целые сутки, они растерялись. И дело не только в том, что их обвиняли в небрежности ведения судового журнала. Но ведь церковные праздники и посты они соблюдали не в те дни! Грех то какой! Освободились моряки лишь покаянием в Севильском соборе. Следствием этой же путаницы было и то, что счет дней на Филиппинах, открытых с востока, отставал от календаря на Молукках, открытых с запада, на те же сутки. Эта разница была ликвидирована лишь в середине ХIХ в., когда филиппинский генерал-губернатор приказал после 30 декабря 1844 г. начинать с 1 января 1845 г.

ЗАВОЕВАНИЕ И КОЛОНИЗАЦИЯ АМЕРИКИ. Ошибка Колумба, принявшего новые земли за Индию, как отмечалось, скоро была обнаружена, но для испанцев важнее было то, что в Центральной и Южной Америке было найдено много золота, а также серебра и платины[43]. На блеск золота набросились всякие авантюристы. Печальным парадоксом стало то, что испанцы буквально напоролись на единственные в Новом Свете цивилизованные государства, завоевали и уничтожили их богатую специфическую культуру, а также значительную часть населения.

Основным конкистадором (завоевателем) Мексики, где располагались индейские государства ацтеков и майя[44], стал Эрнандо Кортес. Мелкопоместный дворянин по происхождению, он должен был стать адвокатом, но, хотя и выучил латынь, терпеть не мог этой профессии и собрался отправиться в Америку с одной из экспедиций последователей Колумба. Но, карабкаясь на балкон к некой красавице, сорвался со стены, и долго пролежал в постели. Выздоровев, в 16 лет все же отправился на Эспаньолу. В 24 года участвовал в покорении Кубы, где, став владельцем имения, нажил огромное состояние на разведении завезенного из Европы скота. Но заскучал и оправился завоевывать страну ацтеков, узнав о ней лишь то, что она сказочно богата. А для него, по словам американского историка Прескотта, 1 золотой песо был дороже всех ацтекских древностей.

С инициативой завоевательной экспедиции Кортес обратился к губернатору острова, но поддержки не получил. Очевидно, чиновник испугался честолюбивого помещика. В итоге искатель приключений и богатств набрал экспедицию за свои средства. Всего его состояния хватило лишь на 110 матросов, 553 солдата, из них 32 арбалетчика и 13 артиллеристов, 14 пушек и 16 коней. Испанцев среди них было всего 200 человек. Остальные – из местных индейцев, чему способствовала женитьба Кортеса незадолго до похода на дочери одного из местных вождей.

Весь отряд оправился в поход на 11 старых судах в 1519 г. Кортес оказался неплохим дипломатом и после высадки в Мексике сумел найти врагов ацтекского императора Монтесумы среди покоренных племен и получить отряд союзников в 6 тыс. человек. С этими силами он вступил в сражения в 30-50 тысячными армиями ацтеков и победил. Сказалось наличие огнестрельного оружия и коней, чего у ацтеков не только не было, но чего они никогда не видели и сочли всадника с конем единым фантастическим существом.

Об отношении индейцев к лошади есть красноречивый рассказ. Когда позднее Кортес завоевывал майя, ему однажды пришлос

Дата добавления: 2014-01-04