Четыре сценария глобальной культурной унификации Ганнерса и теория Шмуэля Айзенштадта

Говоря о будущем, Ганнерс предлагает четыре возможных сце­нария культурной унификации, то есть сценария распространения западных ценностей и западной культуры по всему миру:

1) «сценарий глобальной гомогенизации»;

2) «сценарий сутурации – насыщения»;

3) сценарий «периферийной коррупции»;

4) «сценарий созревания».

Кратко охарактеризуем каждый из сценариев унификации культуры Ульфа Ганнерса.

Первый сценарий – сценарий «глобальной го­могенизации», в котором предполагается полное доминирование за­падной культуры, при том, что весь остальной мир становится более или менее удачным слепком западного образа жизни, западных моде­лей потребления, ценностей и норм, идей и верований.

То есть одни и те же товары в магазинах, одни и те же постановки в театрах и фильмы в кино, бестселлеры в книжных магазинах и новости в газетах, мыльные опе­ры по телевизору и хиты на дисках – вот, может быть, несколько пре­увеличенная картина того, что уже имеет место во многих странах ми­ра. Любая местная специфика исчезает под захлестывающим давлени­ем унифицирующего цивилизационного влияния Запада.

Это первый сценарий глобальной унификации культуры.

Второй сценарий – это «сценарий сутурации – насыщения». Суть данного сценария состоит в том, что периферия медленно впитывает в себя культурные образцы центра, насыщается ими и через какое-то время, постепенно, чаще всего через несколько поколений, ее местные культурные формы исче­зают. Таким образом, в истории происходит становление культурной однородности.

Третий сценарий, названный «периферийной коррупцией», оз­начает упадок и разложение западной культуры в процессе адаптации к местной культуре. По этому сценарию глобальной культурной унификации столкновение центра с периферией искажает и разлагает высшие ценности западной культуры. При этом действуют два механизма. Первый отфильтровывает высо­коинтеллектуальные достижения человечества, оставляя место лишь для культур­ного продукта самого низкого уровня – для порнографии, а не литера­турной критики; для шпионских триллеров, а не произведений лауреа­тов Нобелевской премии; для рэпа, а не Бетховена. Подобное может происходить по двум причинам:

1) из-за низкого культурного уровня принимающей стороны;

2) из-за реализации тенденции «культурной свалки», то есть продажи избытка продукции низкого качества на периферийные рынки.

Второй механизм искажает западные ценности, приспосабливая их к привычному образу жизни потребителей. Например, в традиционно автократической стране демократические ценности легко перерождают­ся в деспотизм; равенство – в семейственность, кумовство; свобода слова – в безобразные публичные дрязги; свобода собраний – в фрак­ционизм, в постоянную борьбу бесчисленныхгруппировок и партий.

Четвертый сценарий, который по душе самому Ганнерсу, – это «сценарий созревания». Он предполагает не просто слепое вос­приятие, а равный диалог и обмен, когда проникающая культура мет­рополии обогащается некоторыми ценностями периферии. В результа­те образуется единый сплав внутренних и внешних элементов. В по­добных процессах глобальная культура играет роль стимулятора, спо­собствующего обогащению местных культурных ценностей. В то же время она приобретает специфические черты сообразно местным ус­ловиям. Различие культур остается, но их развитие оживляется под влиянием центра. Таким образом, местные культурные ценности могут расширяться и обогащаться на этой новой основе.

В итоге образуется то, что Ганнерс называл «креолизацией» (гибридизацией) культуры. Во всем мире все культуры представляют собой сложный синтез, они уже не однородны, как когда-то, поскольку между центром и периферией существуют исторически накапливаю­щиеся взаимосвязи. По словам автора, происходит не слияние культур в единое глобальное целое, а «диалог между ними».

Мощную поддержку сценарию «созревания» и «гибридизации» оказал Шмуэль Айзенштадт. Подытоживая свои исследования древних и современных цивилизаций, он нарисовал картину, сходную с той, которую описывал Ганнерс.

По мысли Айзенштадта, расширение цивилизаций создает для включенных в них обществ предпосылки в виде культурных символов и институтов, откры­вает новые возможности развития и выбора. Различия, которые, при множестве общих характеристик, имеются между современными об­ществами, кристаллизуются путем отбора (а, следовательно, и транс­формации) этого большого количества культурных символов, смыслов и институтов как западной, так и собственной цивилизации.

Ответная реакция периферийных обществ на экспансию цен­тральной цивилизации зависит от сочетания нескольких факторов:

1) от «пункта входа» данного общества в глобальную систему, по которому можно определить, какие аспекты предыдущей культуры отвергаются и какие новые возможности предоставляются (другими словами, откуда проистекает влияние центральной цивилизации);

2) от видов технологий и экономического устройства, сущест­вовавших ранее в данном обществе (другими словами, от состояния периферии в то время, когда она сталкивается с внешним воздействием);

3) от основных онтологических взглядов на взаимоотношения космического, социального и культурного порядка, а также от жизне­способности элиты, выражающей и санкционирующей такие взгляды;

4) от способов приспособления к условиям, изменяющимся в ходе истории данного общества (например, адаптационные или конст­руктивные реакции). Автор считает, что в совокупности вариативность и единообразие несут в себе значительный потенциал для развития.

2,3. Образы будущего глобального мира в современной глобалистике.

Глобальность является, в сущности, неизбежной проблемой со­временного мира. Она несет с собой как опасности, так и надежды, и люди должны это осознавать. Процесс глобализации охватывает все аспекты современной общественной жизни – экономические, полити­ческие, культурные, и данное обстоятельство фиксируется социальным сознанием. Появляются различные новые образы мира, причем неко­торые из них находят отражение в специфических концепциях глоба­лизма или антиглобализма. Эти образы становятся независимыми при­чинными переменными, формирующими тенденции к глобализации, то есть будучи порождением глобализации, они превращаются в ее детер­минанты.

Роланд Робертсон предложил весьма примечательную типоло­гию «образов мирового порядка». Он выделил четыре таких типа.

Первый – «Глобальный Gemeinschaft I», в котором мир пред­ставлен в виде мозаики либо закрытых, ограниченных сообществ, либо равноправных и уникальных в своей институциональной и культурной упорядоченности, либо иерархических, с отдельными ведущими со­обществами. В вычленении данного типа в известной мере проявилось негативное отношение к глобализации, которое может перерасти в «антиглобализм». Эгалитарная («уравнительная») версия представлена классической социальной антропологией, провозгласившей культур­ный релятивизм; иерархическая – в концепции Китая как Срединного Царства в центре мира и в ряде исламских доктрин. Недавно она была обновлена в фундаменталистских движениях, которые «призывают к восстановлению своих исконных социальных сообществ, полагая при этом, что остальной мир должен быть закрытым и не представлять уг­розы «лучшему» устройству».

Второй тип – «Глобальный Gemeinschaft II». Он отражает единство человеческого рода и олицетворяет собой глобальное сооб­щество, или «всемирную деревню», предполагая общепланетарный консенсус в вопросах, касающихся ценностей и идей. Это, скорее, пер­спективная, а не описывающая реальности точка зрения; подобное ви­дение уже существовало в форме древней идеи Царства Божия на зем­ле и недавно возродилось вновь в различных экуменических движени­ях. Речь идет в первую очередь об обращении Римской католической церкви ко всему человечеству по поводу «евангелизации», а также о восточно-азиатской, в частности японской, религиозной ориентации. Сюда же можно отнести всемирное движение за мир и экологическое движение. Другой интересной областью, где можно обнаружить схо­жий тип, является международная безопасность. Нейл Смелзер отме­тил «эволюцию в понимании и символическом обозначении, напри­мер, тех международных границ, которые нельзя переступить, не вы­звав угрозы ядерного уничтожения всего мира, тех механизмов, которые имеются в нашем распоряжении и позволяют выйти из состояния конфронтации, не уронив собственного достоинства».

Третий тип – «Глобальный Gesellschaft I». Он дает представле­ние о мире как мозаике взаимно открытых суверенных национальных государств, включенных в процесс интенсивного экономического, по­литического и культурного обмена. По эгалитарной («уравнительной») версии многочисленные партнеры являются политически равными участниками взаимовыгодного сотрудничества, а иерархическая вер­сия отстаивает важность лидирующих обществ-гегемонов («большой власти»), обеспечивающих стабильность в мире.

Наконец, четвертый тип – «Глобальный Gesellschaft II». Образ этого типа предполагает унификацию национальных государств под эгидой некоего мирового Правительства. Это может быть как надна­циональное политическое объединение, так и федерация. Данный тип мирового порядка, приверженцами которого до недавнего времени были либералы, а также марксисты, вновь находится в центре полити­ческих дебатов, в частности по поводу трансформации Европейского сообщества от экономической интеграциик более политизированным ее формам. Споры и конкуренция между этими типами образов и идеологий составляют существенную часть современной интеллекту­альной полемики.

Дата добавления: 2014-01-04