Сексуальные ритуалы

Один из традиционных сюжетов этнографии — обряды и ритуалы, часто включающие хирургические опе­рации на половых органах, посредством которых обще­ство оформляет наступление половой и социальной зрелости подростков.

У одних народов мальчика подвергают обрезанию (удаление крайней плоти), у других -- субинцизии (под­резанию — вскрывается нижняя стенка уретры, в ре­зультате чего мужчины уже не могут мочиться стоя и делают это сидя, как женщины), у третьих (в Полине­зии) - - суперинцизии (надрез верхней части крайней плоти без полного ее удаления).

Медицински ориентированный здравый смысл объяс­няет эти операции гигиеническими соображениями (сперма, собираясь под крайней плотью, часто вызывает воспаление и т. п.). В родильных домах США обрезают большинство новорожденных мальчиков, не придавая этому никакого религиозного значения. Но такое объяс­нение неприменимо к субинцизии. Психологически ори­ентированный здравый смысл утверждает, что мучи­тельные испытания, которые мальчик должен вынести с достоинством, проверяют и укрепляют его мужество. В этом тоже есть доля истины, но почему такие опера­ции проводятся именно на гениталиях? Понять это вне системы культуры невозможно.

Возьмем, к примеру, обрезание. Во всем мире об­резанными являются примерно одна четверть мужчин. У евреев и мусульман мальчиков обрезают вскоре пос­ле рождения — это обязательная часть религиозного ритуала. У некоторых народов Африки обрезанию под­вергают мальчиков-подростков — это элемент пубер­татных ритуалов. В США данную хирургическую операцию проводят просто из гигиенических соображений. Сегодня это вызывает острые споры.

С одной стороны, журнал Population Reports сообща­ет новые данные о пользе обрезания для профилактики ВИЧ-инфекции. Согласно медицинской статистике, не­обрезанные мужчины заражаются СПИДом в 2—8 раз чаще, чем обрезанные. Обрезание предохраняет муж­чин также от других ЗППП, включая сифилис, генитальный герпес и гонорею, уменьшает риск раковых за­болеваний пениса и инфекций мочеиспускательного канала. Внутренняя поверхность крайней плоти содер­жит особые клетки, чрезвычайно чувствительные к ВИЧ и другим инфекциям. Кроме того, крайняя плоть неред­ко травмируется при половом акте, что облегчает проникновение инфекции. Однако само по себе обреза­ние не является гарантийным предохранением против СПИДа. Кроме того, оно эффективно только в том слу­чае, если производится до 12 лет. Поэтому эксперты не считают возможным рекомендовать его массовое при­менение там, где это не принято.

С другой стороны, противники обрезания считают эту процедуру такой же варварской, как и вырезание клитора у девочек. На XVI Всемирном сексологическом конгрессе на эту тему развернулась острая дискуссия. С гигиенической точки зрения, регулярное мытье го­ловки пениса под крайней плотью делает операцию об­резания ненужной. Кроме того, в крайней плоти содер­жится много нервных окончаний, ее удаление может снизить уровень сексуальной возбудимости мужчины.

Похоже на то, что медицинское сообщество не склонно принимать эти опасения всерьез, однако спор продолжается.

Проблема обрезания имеет также религиозно-этичес­кие и искусствоведческие аспекты. Христос, как все ев­рейские мальчики, подвергся ритуальному обрезанию. В некоторых католических храмах даже хранятся кусочки якобы Его крайней плоти (историки острили по поводу ее размеров: каковы они, если фрагментов хватило на столько церквей). Обрезание Христа является одним из священных религиозных сюжетов, его изображали многие великие художники (Мантенья, Содома, Тинторетто, Синьорелли, Гвидо Рени, Гверчино, Зурбаран, Рембрандт). В то же время обрезание — специфичес­кий признак иудаизма, от которого христиане всячески открещивались, в прямом и переносном смысле слова. Поэтому, хотя на картинах XV века Младенец обычно представлен нагим, с тщательно выписанным пенисом, он никогда не изображен обрезанным. Эта стыдливость распространялась и на библейских персонажей. Напри­мер, «Давид» Микеланджело изваян необрезанным, хотя художник прекрасно знал, что такого не могло быть. В антисемитской литературе из акта обрезания часто выводили «женственность» мужчин-евреев, в противо­положность «мужественным» арийцам.

Инициация означает, что мальчик становится муж­чиной, отсюда повышенное внимание к его мужскому естеству. Дальше начинаются споры. Одни ученые свя­зывают генитальные операции с психическим развитием индивида. Например, 3. Фрейд считал обрезание символической заменой кастрации, направленной на предотвращение инцеста с матерью и сохранение сек­суальных прав отца. М. Мид видит в обрезании сред­ство психологического высвобождения мальчика из-под влияния матери, символический водораздел между детством, когда ребенок находится во власти жен­щин, и взрослостью, когда он вступает в мир муж­чин. Другие этнографы объясняют мужские инициа­ции необходимостью утверждения особого мужского статуса и поддержания групповой солидарности муж­чин в противовес женскому началу. Недаром эти ри­туалы особенно распространены в тех обществах, где происхождение определяется по отцовской линии и существуют замкнутые мужские союзы и тайные об­щества.

Суровые обряды инициации мальчиков-подростков служат своего рода противовесом детской идентифика­ции с противоположным полом. Удаляя крайнюю плоть, которая символически рассматривается как женский ру­димент (подобно тому как клитор считается мужским рудиментом), взрослые мужчины «спасают» мальчика от гендерной неопределенности, и в этом смысле именно они, а не мать, делают его мужчиной.

Женские инициации встречаются значительно реже мужских. М. Мид считает, что женщина не нуждается в искусственном социокультурном расчленении своего жизненного цикла, так как у нее есть для этого есте­ственные биологические рубежи (начало менструаций, потеря девственности, рождение первого ребенка). Од­нако это связано и с социальной зависимостью жен­щин, развитию которых «мужская» культура уделяет меньше внимания.

У некоторых народов ритуал инициации девочек так­же включает весьма болезненные генитальные опера­ции, например, выскабливание стенок влагалища до появления крови, хирургическое расширение входа во влагалище или, наоборот, зашивание его, чтобы снова открыть перед вступлением в брак, ритуальное рассе­чение девственной плевы, удаление (эксцизия) клитора или его части. Но с девочками такие операции проде­лывают значительно реже, чем с мальчиками.

Может быть, формирование мужчины требует больших усилий не только со стороны природы, но и со стороны общества (вспомним принцип Адама)? Суровый обряд инициации призван подчеркнуть символическое отделение мальчика-подростка от матери, в чем девочка не нуждается. Но у некоторых народов (например у евреев) обрезание мальчиков не связано с инициацией и производится задолго до полового созревания. Кроме того, эти обряды распределены по миру крайне нерав­номерно.

Интерпретация сексуальных символов - - дело труд­ное. Почему, например, мужчина, которому изменила жена, во многих языках называется рогоносцем, а к жене, которой изменяет муж, этот «титул» не применя­ется? На сей счет имеется 14 разных теорий (одна из них гласит, что «рога» – это два мужских члена в жиз­ни прелюбодейки).

Наряду с дифференциацией мужского и женского на­чал, во многих обрядах представлена тема андрогинии и перемены пола. Например, у древних австралийцев инициация мальчика включала его временное риту­альное превращение в женщину. У многих африкан­ских народов (масаи, найди, нуба и др.) посвящаемых переодевали в женскую одежду, а у южноафрикан­ской народности суто на инициируемых девочек наде­вали мужское платье. Ритуальное превращение юно­шей в женщин существовало у папуасов Новой Гвинеи, островитян пролива Торреса и т. д. Распространенный обычай ритуальной наготы инициируемых мальчиков в течение периода их сегрегации от женщин часто ин­терпретируется как знак асексуальности посвящаемо­го, который, прежде чем обрести определенный пол, проходит фазу обладания свойствами обоих полов. Символическая инверсия, переодевание мужчин в женскую одежду и обратно, характерна и для многих архаичес­ких праздников.

Дата добавления: 2014-01-04