Родоплеменные религии – тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм

Богословско-теологический и научный подходы к вопросу о генезисе религии.

Тема: Происхождение и ранние формы религии. Национальные религии.

Лекция №1.

КУРС ЛЕКЦІЙ

РЕЛІГІЄЗНАВСТВО

ЦЕЛЬ РАЗДЕЛА: показать основные подходы к решению проблемы происхождения религии и кратко охарактеризовать ее ранние формы, показать национально-государственные (этнические) религии во всем многообразии их исторических форм.

План.

1. Богословско-теологический и научный подходы к вопросу о генезисе религии.

2. Родоплеменные религии – тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм.

3. Религии «классических» цивилизаций Древнего мира.

4. Понятие национально-государственной (этнической) религии.

5. Религии первых цивилизаций – Египта, Месопотамии, Инда.

В решении проблемы происхождения религии можно вычленить два противоположных подхода: богословско-теологический и научный.

Сторонники первого подхода опираются на изложенный в первых двух главах Библии рассказу о том как Бог сотворил человека из праха земного и вдохнул в него “душу живую”. Вплоть до середины XIX в. Библия в качестве священной “богодухновенной” книги имела своеобразный иммунитет от посягательств науки, закрепленный строгими правилами церковных учреждений. Попытки критически взглянуть на библейский текст под лингвистическим или историческим углом зрения долгое время считались святотатством и покушением на религиозные верования. На базе библейского рассказа о божественном источнике религии возникает концепция “ прамонотеизма ”, или первобытного монотеизма. Впервые в сжатом виде эту концепцию сформулировал литератор и ученый Э. Лэнг (1844-1912) в книге “Становление религии”. В наиболее полной форме ее изложил католический пастор В. Шмидт (1868-1954), который посвятил обоснованию этой концепции 12-томную работу “Происхождение идеи Бога”. Суть теории “прамонотеизма” сводится к положению, что во всех существующих многообразных верованиях, в том числе верованиях самых отсталых народов, можно обнаружить остатки древнейшей веры в единого Бога-творца. Все предшествующие формы религии представляют собой не что иное, как подготовительные формы на пути человечества к “истинной религии”.

Иную трактовку возникновения религии дает наука. А. Радугин справедливо замечает [9], что вопрос о сверхъестественном источнике религии остается за пределами научного подхода. Наука рассматривает религию как важный элемент культуры и применяет к изучению вопроса о ее происхождении все научные методы исследования. Исторические факты свидетельствуют о том, что процесс становления человечества происходил очень долго – около 1,5 млн. лет. Этот процесс прошел ряд важных этапов и примерно 35-40 тыс. лет назад завершился формированием современного типа человека. Этот человек резко отличался от своих предполагаемых предшественников физическим строением, физиологическими и психологическими характеристиками, был способен к созданию понятий и определенного уровня абстракций. На основе исторических фактов, достижений археологии, антропологии, этнографии, сравнительного языкознания и других наук были сделаны выводы, что уже в этот период истории можно говорить о наличии религии. Таким образом, религия существует с тех пор, как сформировался человек современного типа, человек разумный. Можно определенно утверждать, что никакого “дорелигиозного периода” в истории человечества не было. Выдвинутая в прошлом гипотеза о существовании “дорелигиозного периода” так и осталась гипотезой. Религия формировалась вместе с формированием человечества как часть его жизни, его культуры.

О наличии религиозных верований в тот период истории свидетельствует практика захоронения первобытных людей. Установлено, что сапиентный человек хоронил своих близких в специальных погребениях, причем над покойниками предварительно совершались обряды их подготовки к последующей жизни. Их тела покрывали слоем охры, рядом с ними клали оружие, предметы домашнего обихода, украшения и т. п. Следовательно, первобытные люди имели представление о том, что наряду с реальным миром был мир иной, где обитали умершие. Религиозные верования отражены и в произведениях пещерной живописи. Подавляющее большинство древних наскальных рисунков – это сцены охоты, изображения людей и животных, иногда людей, ряженных в звериные шкуры, а иногда – зооантропоморфных существ. Анализ этих рисунков позволил ученым сделать вывод о том, что первобытный человек верил в наличие особого рода связей между людьми и животными, а также в возможность воздействия на поведение животных с помощью некоторых магических приемов.

И все же археологических и этнографических фактов для ответа на вопрос о возникновении религии явно недостаточно. И здесь наука вступает на зыбкую почву, а ученые вынуждены прибегать к гипотезам, предположениям, для подтверждения которых недостаточно эмпирического материала. Поэтому все существующие теории воз­никновения религии носят вероятностный и в значительной мере умозрительный характер. Тем не менее, попытки представить логику возникновения религии имели место. Исходя из определенных методологических установок, религиоведы пытаются осуществить историческую реконструкцию этого процесса. Основной принцип этой ре­конструкции состоит в признании положения, что возникновение и развитие любого элемента культуры может быть объяснено из содержания общественно-исторической деятельности и общения человека [9, с. 79]. И в этой связи возникает необходимость ознакомиться с такой сложной проблемой, как классификация религий, проблемой си­стематизации всего многообразия знаний о религиозных верованиях.

Наука не располагает фактами о существовании абсолютно безрелигиозного народа. Исследователь, поставивший перед собой цель постигнуть религию как нечто целое, неизбежно сталкивается с бесчисленными и многообразными проявлениями этого феномена в каждую эпоху и в каждом регионе Земли. Эмпирически то, что называют религией, включает в себя мифологии народов, не имеющих письменности, с одной стороны, и абстрактные спекуляции утонченной религиозной философии – с другой. Исторически религия, как древняя, так и современная, охватывает и примитивную религиозную практику дикарей, и эстетически рафинированное богослужение в обществах, имеющих письменную культуру и передовую технологию. В распоряжении религиоведа – огромный материал; его задача – найти средства, которые помогли бы ему обработать такой объем информации и избежать путаницы. Как говорил известный немецкий языковед М. Мюллер (1823-1900), в основе всякой настоящей науки лежит классифи­кация, и если нам не удается классифицировать религиозные верования, придется сделать вывод о том, что научное изучение религии невозможно. Для классификации религии используется множество критериев. Возможно, наиболее общепринятым и наименее удовлетворительным является деление религий на истинную и ложные. В религиоведении это называется нормативной классификацией. Она не имеет научной ценности, так как субъективна и предвзята. Фома Аквинский, например, различал естественную религию, т. е. разновидность религиозной истины, открываемой человеческим разумом само­стоятельно, и религию откровения, или религию, опирающуюся на божественную истину. Мартин Лютер, великий протестантский реформатор, заявлял о ложности религиозных воззрений мусульман, евреев и католиков и был убежден, что образцом истинной веры является понимание с помощью благодати Божьей евангельских текстов.

Распространенный и относительно простой принцип классификации основывается на географическом расположении религиозных общин. Такую классификацию можно обнаружить во многих работах по сравнительному религиоведению. Она представляет собой удобное обрамление для описания религиозной истории человечества. В целом же основанные на географическом критерии классификации неприемлемы, так как ничего не дают для понимания сущности и внутреннего духа религии. Большой интерес вызывают этнографические и лингвистические принципы классификации. М. Мюллер утверждал: “На ранних стадиях истории человеческого интеллекта уже существовала очень тесная связь между языком, религией и национальностью” [7]. Эта идея положена в основу генетической классификации религий, рассматривающей их по принципу происхождения от общего источника. М. Мюллер и его последователи обнаружили черты сходства в жизни и религиях семитских и арийских народов, и множество ученых обратились к сравнительному изучению мифологий под влиянием этого открытия.

Что касается философских классификаций, то наиболее ярким их примером может служить схема, разработанная Г. Гегелем в “Лекциях по философии религии”. Гегелевское понимание религии проистекает из общей канвы его философской мысли: он рассматривает всю историю человечества как диалектическое движение к реализации свободы. Согласно Г. Гегелю, реальность истории есть Дух, и историю религии он понимает как процесс, посредством которого Дух, в силу своей логической природы следуя традиционной схеме движения (тезис, антитезис, синтез), приходит к полному самосознанию. Отдельные религии представляют собой стадии процесса эволюции, т. е. последовательные шаги развертывания Духа, направленные на достижение абсолютной цели истории. Г. Гегель классифицирует религии в соответствии с тем, какую роль они сыграли в самореализации Духа. Исторические религии он подразделяет на три большие группы, соответствующие стадиям диалектического движения. На низшем уровне развития, согласно Г. Гегелю, находятся природные религии, основанные главным образом на непосредственном сознании, вырастающем из чувственного опыта. В эту группу входят непосредственные, или магические, религии; религии Китая и Индии, включая буддизм; древние религии Персии, Сирии и Египта, образующие фазу перехода к новому типу. На следующем – промежуточном – уровне находятся духовно-индивидуальные религии, к которым относятся иудаизм (религия возвышенного), древнегреческая религия (религия красоты) и древнеримская религия (религия целесообразности). На высшем уровне помещается абсолютная религия, или религия абсолютной духовности, которую Г. Гегель отождествляет с христианством.

Значительный прогресс в становлении научного религиоведения был достигнут с разработкой морфологических схем, подразумевающих, что религии в своей истории проходят ряд последовательных стадий развития, причем каждая из них имеет четкие характеристики. Родоначальником морфологических классификаций является английский антрополог и религиовед Э.Тейлор (1832-1917). Его работа “Первобытная культура” – одна из наиболее глубоких и значительных в области религиоведения [11].

В последние десятилетия возрос и укрепился интерес к феноменологии религии. Истоки этого нового направления в религиоведении восходят к феноменологической философии Э. Гуссерля. Феноменология религии соотносит представления, идеи, цели, мотивы практически взаимодействующих, находящихся в коммуникации индивидов с точки зрения реализующихся значений и смыслов и с учетом этого дает систематическое описание явлений религии, классифицирует их на основе сопоставления и сравнения. Классификация поэтому должна рассматриваться только как метод и инструмент. Этим требованиям в некоторой степени соответствуют классификации, разработанные соци­ологами. В частности, социологический подход к проблеме классификации религий представлен американским социологом Р. Белла.

Р. Белла – сторонник функционализма. Определив религию как совокупность символических форм, соотносящих человека с конечными условиями существования, Р. Белла обращает внимание на то, что нет такой “совокупности символических форм”, которая выполняла бы функции религии для всех людей. Многообразие таких форм огромно и задача социологии заключается прежде всего в том, чтобы обнаружить и классифицировать их, а затем выяснить, к каким социальным последствиям приводит приверженность к той или иной форме. Р. Белла предложил пятиэтапную классификацию, в основу которой он положил один признак – степень дифференциации системы религиозных символов. Возникающие на каждом из пяти этапов религиозные комплексы имеют сходные характеристики, которые Р. Белла изучает и классифицирует по следующим категориям: система символов, религиозные действия, религиозные организации и социальные последствия. Эти пять этапов – примитивный, архаический, исторический, раннесовременный и современный. Примитивная религия исчерпывается двумя символическими формами – ритуалом и мифом. На этом этапе отсутствует религиозная организация. Мифы в очень большой степени связаны с деталями реального мира и представляют собой зыбкие, текучие образования типа “сон наяву”, “мечтания”. Архаическая религия включает в себя неолитические религии значительной части Африки, Полинезии и туземного Нового Света, а также: религии бронзового века, получившие распространение как в Старом, так и в Новом Свете. Вместе с архаическими пластами в более развитых религиях – это огромная часть религиозной жизни человечества. Продвижение от примитивной религии к архаической проходило в различных социальных условиях по-разному, но общую его основу составляло социальное расслоение в обществе. Появляется организация религиозной деятельности в виде культа, с комплексом богов, жрецов, богослужений и жертвоприношений, часто – с обожествляемой или первосвященнической царской властью. Комплекс мифов и ритуалов, присущих примитивной религии, сохраняется в структуре религии архаической, но по-новому разрабатывается и систематизируется.

В исторической религии уже ясно выражено представление о “трансцендентном” – совершенно отличной сфере действительности, которая имеет для религиозного человека наивысшую ценность. Это решающий поворот в истории религии: отныне Бог противопоставлен миру и мир лишен самостоятельной ценности. Исторические религии являются религиями мироотрицания, “неприятия мира”. Это эпоха расцвета “религий спасения”, которые ищут пути спасения души. С точки зрения Р. Белла, это важнейшая стадия религиозной эволюции. Глубокие изменения претерпевает не только взгляд на мир и понимание смысла человеческой жизни, происходит коренное изменение организации религиозной жизни. Именно на этой стадии возникают религиозные организации людей, отличные от других социальных форм; возникает “церковь” уже не в дюркгеймовом понимании – как “община верующих”, идентичная клану, – но в прямом смысле этого слова, когда она предстает в качестве чего-то самостоятельного относительно государства.

Историческая религия – это совокупность всех религий, которые М. Вебер называл “мировыми”. К ним относятся иудаизм, буддизм, индуизм, конфуцианство, христианство, ислам. Все они принадлежат к одной эволюционной стадии, и все они очень разные – развитие каждой исторической религии обусловливается историческими обстоятельствами ее возникновения.

Раннесовременная религия –протестантизм эпохи Реформации и другие схожие движения – знаменовали сдвиг в сторону потустороннего мира в качестве главной сферы религиозного действия: спасения следует искать не в бегстве от мира, но в гуще мирской деятельности. Деятельность в миру стала главным средством прославления Бога, тогда как прежде требовалось либо соблюдение закона, либо участие в сакраментальной системе, либо совершение мистических действий. Между человеком и Богом не должно быть посредников, вера – прямая связь человека с Богом, его индивидуальное отношение со “священным космосом”. Церковной иерархии противопоставляется идея “всеобщего священства”, отдельным “добрым делам” и соблюдению обрядности – служение всей жизнью и чистотой веры.

Наконец, добровольное членство в религиозной общине выражает также сдвиг религиозных верований в сторону большей связи с индивидуальным жизненным опытом: слово Божье обращено к каждому; отдельно и всем вместе, и каждый понимает его по своему разумению. Роль религии в обществе резко возрастает. Не выходя за рамки символической структуры исторической религии, раннесовременная религия, по словам Р. Беллы, сумела переформулировать ее таким образом, чтобы направить дисциплину и энергию религиозной мотивации на преобразование светского мира, что позволило достичь поразительных результатов в экономике, политике, образовании, науке, праве, культуре.

Современная религия, начало которой можно отнести к просветительскому деизму, кантовской “религии в пределах только разума”, характеризуется еще более возрастающей субъективностью: не религиозная организация является носителем веры, но личность, берущая на себя функцию контроля символических систем, интерпретации догм; личность, ответственная за себя и поиск смысла своей жизни, который не задается и не решается больше просто принадлежностью к религиозной организации. Современная религия только на более высоком уровне, чем примитивная, является религией мироутверждающей, преодолевающей неприятие мира историческими религиями, и вместе с тем ставящей под вопрос саму символическую структуру исторических и раннесовременных религии, особенно свойственный им дуализм посюстороннего и потустороннего миров. Сейчас еще сложно сколько-нибудь определенно охарактеризовать те изменения, которые в современном мире претерпевают структура и роль религии. Эти изменения настолько кардинальны и настолько преобразуют религию в сравнении с привычными ее формами, что иногда возникает сомнение – с ней ли по-прежнему мы имеем дело?

В. Гараджа, проанализировав творчество Р. Белла, считает, что последний констатирует сдвиг от раннесовременной религии к современной в большинстве наиболее развитых стран, сдвиг к пониманию религии как поиску личностных этических принципов, сдвиг от церковной приверженности к личной ответственности. Р. Белла полагает, что в этой связи социальная роль религии возрастает, поскольку областью ее деятельности становится сфера постоянного совершенствования всей культуры общества и ценностей личностной системы. Новый тип религии имеет личностный и индивидуалистический характер, но отнюдь не асоциальный или аполитичный. При этом важным представляется напоминание о том, что даже в самых развитых обществах сохраняется и остается очень сильным нижний слой примитивного и архаического. Он по-прежнему господствует в жизни людей и потому “любое крупное современное общество представляет собой лабораторию для изучения всех мыслимых типов религиозной ориентации” [2, с. 280].

К ранним формам религии принято относить фетишизм, тотемизм, магию и анимизм. Сведения об этих религиозных верованиях мы получаем на основе сравнительного изучения религий. Основоположником сравнительного изучения религии был уже упомянутый немецкий языковед М. Мюллер. Его исследования сыграли решающую роль в становлении религиоведения как самостоятельной научной дисциплины. М. Мюллер поставил задачу – понять, что такое религия, какое основание она имеет в душе человека, каким законам следует в своем историческом развитии. М. Мюллер был убежден, что знание древних языков позволяет исследователю проникнуть в тайники человеческой души и обнаружить истинный смысл религиозной веры древних людей, воспроизвести те ощущения и впечатления, которые связывались в их сознании с именами богов, мифами и легендами о них. “Так же как человек обладает даром речи независимо от всех исторических форм языка, – писал М. Мюллер, – он обладает способностью верить независимо от всех исторических религий. Говоря о том, что религия отличает человека от животного, мы не имеем в виду христианскую или иудейскую религию; мы не имеем в виду какую-нибудь отдельную религию; но мы имеем в виду способность ума или предрасположенность, которая независимо от чувствам разума, а иногда даже вопреки им, дает возможность человеку постигать Бесконечное под различными именами и в разнообразных формах” [7, с. 42].

Однако попытка М. Мюллера найти общую прарелигию народов не была плодотворной, так как ее обоснование свелось к искусственной подтасовке фактов для доказательства существования в древних религиях единобожия.

Французский социолог Э. Дюркгейм несколько по иному использовал сравнительно-исторический метод исследования религии. Он также пытался отыскать прарелигию как наиболее простую и исторически первую форму религии. Исследователь полагал, что для выявленияистоков религии, которые лежат не в индивидуальном, а в историческом развитии человека, надо обратиться к древнейшим слоям культуры. Э. Дюркгейм предположил, что дожившие до нашего времени примитивные общества представляют собой модель таких стадий развития человечества. Соответственно этому тотемизм, распространенный у австралийских аборигенов, он рассматривал как “элементарную” форму религии, т. е. такую, которая уже не опирается на какие-то более ранние, предшествующие ей формы. Это – самое начало религиозной жизни. Э. Дюркгейм утверждал, что в примитивной религии объектом поклонения является выраженная в религиозном символе сама социальная общность. Тотемизм – вера в существование родственной связи между группой людей и определенным видом животных или растений. Название этого происходит от слова “тотем”, что наязыке одного из племен североамериканских индейцев означает “его род”. Тотемизм тесно связан с хозяйственной деятельность перво6ытного человека: собиранием плодов, охотой. Животные и растения, позволявшие людям существовать, становились объектом поклонения. В тотемизме отразились также особенности социальных отношений в первобытном коллективе, основанные на принципе кровного родства. Осознавая это родство, люди переносили его на окружающую их природу. Тотем (животное или растение) считался предком рода, его родоначальником. С ним были связаны мифы, описывающие жизнь и подвиги; предписания, запрещавшие его убивать; обряды, задабривающие тотем и способствующие его размножению. Позднее на основе тотемизма возник культ животных.

По поводу тотемизма существует множество теорий и гипотез. Например, шотландский ученый Дж. Мак-Леннан утверждал, что все валяющие человечество расы в древности прошли стадию тотемизма. Это утверждение критиковал английский этнограф, исследователь первобытной культуры Э. Тейлор, отказывавшийся признавать тотемизм в качестве “первичной религии”. Первой всеобъемлющей работой по тотемизму стала книга Дж. Фрэзера “Тотемизм и экзогамия”. Дж. Фрэзер выдвинул гипотезу о происхождении тотемизма из древнейших представлений о природе деторождения: женщина беременеет, когда в ее утробу проникает дух растения или животного. Поскольку в таком случае ребенок оказывается причастным к жизни животного или растения, это животное или растение наделяется особым значением. Немецкий этнограф Р. Тернвальд видел в тотемизме выражение специфической первобытной логики. Первобытный человек, согласно Р. Тернвальду, был убежден в существовании связи между людьми и объектами природы; из этих представлений позже возникли правила поведения (табу, почитание, социальные взаимоотношения). Французский социолог Э. Дюркгейм заявлял, что исходной формой религии является тотемизм. По мнению Э. Дюркгейма, тотем есть отражение группового сознания, основанного на представлении об имперсональной силе. Сакральное как таковое, по утверждению Э. Дюркгейма, служит отражением эмоций, проявляющихся в социальных действиях. В таком случае тотемистическая религия сама по себе есть; отражение социальной действительности родового общества. Она выражает коллективное сознание, проявляющееся через самоидентификацию группы с растением или животным: внешне это принимает форму табу, символов и ритуалов. “Тотемизм, – писал Э. Дюркгейм, – это вера не в каких-то животных, каких-то людей или какие-то изображения, а в некую безымянную и безразличную силу, которая обитает в каждом из этих существ, не смешиваясь при этом ни с кем из них. Никто не обладает ею целиком, но все имеют к ней отношение. Она настолько независима от отдельных субъектов, в которых воплощается, что и предшествует их появлению, и живет после них. Умирают индивиды, одни поколения сменяются другими. Но эта сила по-прежнему остается живой, современной и неизменной. Она одушевляет сегодняшнее поколение, как одушевляла и вчерашнее, и как будет одушевлять завтрашнее. В самом широком смысле слова можно сказать, что эта сила – Бог, поклонение которому присуще каждому тотемическому культу. Только Бог – безличный, безымянный, внеисторический, имманентный миру, рассеянный среди бесчисленных вещей” [3, с. 191]. Из изложенного следует, что с тотемическими верованиями и обрядами в первобытном обществе тесно взаимосвязана система специфических запретов – табу. По мнению Дж. Фрэзера, слово “табу” можно перевести с полинезийского буквально как “особо выделенный”, “отмеченный”. В Полинезии система запретов охватывала все сферы жизни и являлась единственной формой регламентации, заменявшей все, что в современном обществе обеспечивается моралью, религией, правом. Из верований, связанных с табу, проистекает деление всех объектов на чистое и нечистое. Чистые – значит невредимые, с ними можно иметь дело. Нечистые – несущие в себе нечто губительное. Например, у евреев и народов, исповедующих ислам, мясо свиньи считается нечистым и потому непригодным в пищу. Вразумительное объяснение этому никто дать не может, а ссылки на то, что это грязное животное, выглядят неубедительно, так как свинья очень разборчива в питании [9, с. 88].

Наряду с тотемизмом и табу значительное место в жизнедеятельности первобытного человека занимала магия (от лат. – колдовство, чародейство) – совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в возможность влияния на людей, предметы, явления объективного мира с помощью определенных действий.

Дж. Фрэзер в упоминавшейся ранее работе “Золотая ветвь” утверждает, что магическое искусство было универсальной формой первобытного отношения к действительности еще до возникновения религии и было глубже укоренено в человеческих верованиях, чем религия. В “...эволюции человеческого рода, – писал Дж. Фрэзер, – магия возникла раньше религии; что человек стремился подчинить природу своим желаниям силою чар и заклинаний до того, как стал предпринимать попытки задобрить и смягчить замкнутое, капризное и гневное божество нежной, вкрадчивой молитвой и жертвоприношениями... Слияние и соединение магии и религии в разные эпохи встречается у многих народов. Но есть основания полагать, что такое слияние не есть изначальным и что было время, когда в удовлетворении желаний, которые выходят за пределы непосредственных животных вожделений, человек полагался единственно на магию” [13, с. 58]. Поскольку Дж. Фрэзер придерживался общепринятого мнения о том, что характерным признаком религии является приниженность человека перед богами, и считал, что магия делает его могущественным, то отсюда следовало убеждение, что всякая система веры в сверхъестественные сущности магична. Однако такая точка зрения подвергалась критике со стороны других антропологов и этнографов. Значительное внимание исследованию этого явления уделил Б. Малиновский (1884-1942), английский этнограф польского происхождения и основатель функционализма в западном религиоведении, изучавший религиозные верования меланезийских племен. В своей главной работе “Магия, наука и религия” [5]. Б. Малиновский справедливо указывал, что магия, как и всякая религия, предполагает символический образ действий. Во время магического обряда человек совершает некоторые действия, косвенно направленные на достижение определенного результата. Эффективность этих действий связана не с материальными манипуляциями, воздействиями, а теми скрытыми смыслами, которые стоят за ними.

А. Радугин удачно ссылается на описанный в романе А. Дюма “Королева Марго” пример любовной магии. Героиня этого романа, чтобы заставить полюбить себя человека, который ее отверг, приглашает колдунью. Та изготавливает восковую фигурку этого человека и протыкает ее в районе сердца иглой, которая символизирует “стрелу Амура”. При этом произносятся определенные заклинания. Совершающие эти действия уверены, что в сердце человека, пронизанного “стрелой Амура”, под воздействием заклинаний возгорится любовь к тому, кто ее жаждет.

По целям воздействия магия может быть вредоносной, лечебной, промысловой и т. д. Б.Малиновский подметил очень любопытную закономерность. Оказалось, что туземцы используют магию в земледелии при посадке клубневых растений, урожай которых бывает изменчив, но магия не применяется при культивировании плодовых деревьев, дающих устойчивый, стабильный урожай. В рыболовстве магические приемы практикуются при промысле акул и других крупных и опасных рыб, при ловле же мелкой рыбы магия считается излишней. Постройка лодок всегда сопровождается магическими обрядами, при строительстве же домов магия не используется. Это позволило Б. Малиновскому сделать вывод о том, что магические представления возникают тогда, когда человек не уверен в своих силах, когда он сталкивается с проблемами, решение которых зависит не столько от него самого, сколько от множества привходящих факторов. Именно это и заставляет человека полагаться на помощь таинственных сил и совершать магические действия.

Обычно магическими приемами занимались специально подготовленные люди – колдуны и шаманы, которые искренне верили в свою способность общаться с духами, передавать им просьбы и чаяния коллектива. Но главное состояло не в том, что они сами верили в свои необыкновенные способности, а в том, что им верил коллектив и обращался к ним за помощью в наиболее критические моменты. В соответствии с этим колдуны и шаманы пользовались особым почетом и уважением у первобытных людей.

Со временем магия и колдовство утратили прежнее значение, но проблемы, которые они позволяли “решать”, остались. И на них начали воздействовать средствами, которые предложила религия. Б. Малиновский исходил из того, что неудачи, встреча со злом, смерть близкого человека вызывают у нас ощущение собственного бессилия и надежду на то, что в тупиковой, казалось бы, ситуации все же есть выход.) Религия вступает в действие там, где человек исчерпывает собственные возможности. Особенно насущна потребность справиться с беспокойством и потерянностью, чувствами, которые вызывает смерть близкого. Различные религии по-разному относятся к смерти, но все они содержат кроме какого-то объяснения смерти еще и ритуал, функция которого заключается в том, чтобы примирить оставшихся со смертью, преодолеть беспокойство и страх и обеспечить реинтеграцию группы.

В магии таинственной силой наделяются конкретные действия людей. Но первобытные люди также верили, что ее носителями могут быть конкретные предметы – фетиши (от португальск. волшебный, чудодейственный). Отсюда происходит такая распространенная форма первобытной религии, как фетишизм. Фетишем мог стать любой предмет, почему-либо поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, зуб животного, искусно сделанная фигурка, ювелирное изделие. Этому предмету приписывались не присущие ему свойства (способность исцелять, предохранять от врагов, помогать на охоте и т. п.). Если после обращения к предмету человеку удавалось достичь успеха в практической деятельности, он считал, что в этом ему помог фетиш, и оставлял его себе. Если же человека постигала какая-либо неудача, то фетиш выбрасывали или заменяли другим. Обращение первобытных людей с фетишами говорит о том, что они не всегда относились с должным почтением к выбранному им предмету: за оказанную помощь его благодарили, за беспомощность “наказывали”. В этом плане интересен африканский обычай истязания фетишей, причем не только для их наказания, но и для побуждения к действию. Например, прося о чем-нибудь фетиш, африканцы вбивали в него железные гвозди, полагая, что после этого фетиш лучше запомнит обращенные к нему просьбы и обязательно выполнит их.

Особая, скрытая сила фетишей, талисманов, амулетов – это так называемая мана. Термин “мана” европейские антропологи XIX в. Позаимствовали у аборигенов Полинезии и Меланезии, называвших так силу, управляющую природными процессами. Аналогичные понятия можно встретить и у североамериканских индейцев. Первобытным народам неведомо понятие природы. Только отдельные явления природы – звезды, дождь, животные и другие – рассматриваются как субъекты или силы природы, влияющие на жизнь людей и в силу этого вызывающие страх и поклонение. “Природа в себе” как сущность, противостоящая человеку, человеческому обществу и культуре, представляет собой философское понятие или поэтический образ, порожденный развитыми цивилизациями. Реальный смысл понятия “мана” не сводится ни к “имперсональной силе”, ни к “сверхъестественному”. Наиболее подходящее значение слова “мана” – “высшая сила”. Человек обладает маной, когда он счастлив, удачлив и демонстрирует какие-то экстраординарные достижения, например, как земледелец, воин или вождь.

Еще одним распространенным верованием первобытного человека является анимизм (от лат. апіта – душа) – вера в существование духов и души. Термин “анимизм” ввел в религиоведение уже упоминавшийся Э. Тейлор в работе “Первобытная культура” [11]. Понятие “анимизм” обозначает не какую-то доктрину, а определенный тип мировоззрения, проявляющийся в религиозных верованиях и практике. Э. Тейлор как исследователь разделял господствовавшие в то время установки позитивизма и эволюционизма. Он рассматривал человеческий род как целостное понятие, сохраняющее однородность в результате действия всеобщего закона эволюции. Именно поэтому Э. Тейлор пытался упорядочить этнографический материал хронологически, толкуя его как историю становления человеческой цивилизации. Наиболее продуктивным в этом смысле оказалось применение его метода для исследования истории религий. Во времена Э. Тейлора интеллектуалам, находившимся под глубоким впечатлением новой биологии Ч. Дарвина, анимизм казался ключом к первобытному мышлению – состоянию человеческого интеллекта на наиболее ранней из известных стадий культурной эволюции. Современные ученые считают, что такой взгляд опирается на совершенно ошибочные посылки. Все нынешние культуры и религии должны рассматриваться как со­поставимые в том смысле, что они отражают вполне развитый человеческий интеллект. Религиозные представления охотников “каменного века”, изучаемые в XX ст., выглядят далеко не простыми. Э. Тейлор считал, что анимизм – это исходная, элементарная форма религии, которая развилась затем в более сложные религиозные представления и действия. В действительности анимизм – это не первоначальная основа религий, некая “прарелигия”, а довольно самостоятельная система верований и символических действий, которая тесно соприкасается с другими верованиями и действиями первобытного человека.

Согласно теории Э. Тейлора, анимистические верования развивались в двух направлениях. Первый ряд анимистических представлений возник в ходе размышлений древнего человека над такими явлениями, как сон, видения, болезнь, смерть, а также переживаний транса и галлюцинаций. Будучи не в состоянии правильно объяснить эти сложные явления, “первобытный философ” вырабатывает понятие о душе, находящейся в теле человека и покидающей его время от времени. В дальнейшем формируются более сложные представления: о существовании души после смерти тела, о переселении душ в новые тела, о загробном мире. Второй ряд анимистических верований возник из присущего первобытным людям стремления к олицетворению и одухотворению окружающей действительности. Древний человек рассматривал все явления и предметы объективного мира как нечто подобное себе, наделяя их желаниями, волей, чувствами, мыслями. Отсюда возникает вера в отдельно существующих духов грозных сил природы, растений, животных, которая в процессе сложной эволюции трансформировалась в политеизм, а затем и в монотеизм.

Анимистические верования входят неотъемлемой и весьма существенной частью во все религии мира. Вера в духов, нечистую силу, бессмертную душу – все это модификации анимистических представлений первобытной эпохи. То же можно сказать и о других ранних формах религиозных верований. Комплекс рассмотренных первобытных верований стал ядром родоплеменных религий, которые отличались большой пестротой, так как отражали специфические для того или иного рода и племени условия обитания, социальные связи, особенности материальной культуры и т. п. Разложение родоплеменных отношений и углубление социальной дифференциации внутри племен привели к существенным изменениям в характере религиозных веро­ваний. Выделение вождей и усиление их роли в жизни племени постепенно ведут к их сакрализации. Вожди становятся объектом религиозного почитания не только после их смерти, но и при жизни. Возникает иерархия духов, которая во многих чертах воспроизводит социальную иерархию. Полидемонизм – почитание множества духов – вступает в завершающую стадию. Его сменяет политеизм, превращающий наиболее почитаемых духов в божества. Высшее место в иерархиях чаще всего занимали боги, которые были связаны с небом или с небесными явлениями. Божества земли в политеистических системах ставились в один ряд с небесными богами. Большое значение имели боги-воители, что было связано с истребительными войнами, характерными для периода перехода от родоплеменных отношений к классовому обществу. В ходе этих войн происходило объединение племен, образовывались племенные союзы. Эти процессы сопровождались синтезом религиозных представлений. Во главе политеистического пантеона обычно оказывался бог племени-гегемона. Так появляется генотеизм – одна из разновидностей политеизма, заключающаяся в том, что, признавая существование многих богов, та или иная общность людей считает своим непосредственным покровителем лишь одного из множества богов и поклоняется только ему. Отсюда остается всего один шаг до монотеизма.

Таким образом, в рассматриваемый период религия превращается в относительно самостоятельную сферу общественной жизни, открывается новая страница в истории, страница, повествующая о развитии и функционировании религиозных систем государственно-организованных народов [8, с. 74-79].

Дата добавления: 2013-12-12