Смена теоретической парадигмы в менеджменте, связанная с появлением концепций сложных систем

Тенденция к росту значимости социальных вопросов в менеджменте

Во-первых, речь идет о признании социальной ответственности менеджмента перед человеком и об­ществом в целом. Признание такой ответственности объясняется тем, что именно менеджмент создает экономическое и социальное развитие общества. Именно это обстоятельство и позволяет считать менеджмент крупнейшей социальной инновацией, обеспечивающей быстрый переход некоторых слаборазвитых стран в разряд самых развитых, например Японии. Согласно наиболее распространенной точке зрения, организация в дополнение к ответственности экономического характера обязана учитывать человеческие и социальные аспекты воздействия своей дело­вой активности на работников, потребителей и местное население, среди которого проходит их деятельность, а также вносить определенный вклад в решение соци­альных проблем в целом.

Все большее распространение получает точка зрения, согласно которой орга­низации несут ответственность перед обществом, в котором они функционируют, помимо и сверх обеспечения эффективности, занятости, прибыли и ненарушения закона. Поэтому организации должны направлять часть своих ресурсов и усилий по социальным каналам. Они обязаны выделять определенные средства на благо и совершенствование общества, должны ответственно действовать в таких много­численных сферах, как защита окружающей среды, здравоохранение, образова­ние, безопасность, культура, спорт и т. п.

Социальные ожидания в отношении бизнеса динамично развиваются именно в направлении добровольного отклика на социальные проблемы общества со сто­роны организации. Только соединение усилий организаций с общественностью и благотворительными учреждениями позволит разрешить проблемы тех районов. в которых они функционируют. Однако следует иметь в виду, что наметившийся явный сдвиг в сторону повышения социальной ответственности руководящих ра­ботников наталкивается на требования рядовых работников и менеджеров об уве­личении доходов на акцию.

Под парадигмой понимается устойчивый набор теорий, складывающийся в единое теоретическое мировоззрение. Например, в физике Нового времени парадигма составлялась детерминизмом, законами Ньютона и т.д. Возникновение управленческой науки базировалось на использовании концепций и методов, разработанных для других дисциплин. Поэтому естественным и закономерным является заимство­вание некоторых принципиальных положений других дисциплин в методологи­ческие основы современного менеджмента. С другой стороны, теория и практика менеджмента в результате развития выработала и свою систему взглядов на прин­ципы построения, формы и способы научного познания.

Наука XIX столетия с самого начала учила разбивать мир на фрагменты, целое делить на части, для того чтобы лучше осуществлять конт­роль над ними. Альтернативой этому является рассмотрение организации как живого орга­низма. Для этого требуется холистический целостный подход, который отражает основные положения теории систем, системного и ситуационного подхода — необходимость рассматривать поведение системы в целом. Живые системы — это интеграция, и их характер зависит от целого. То же самое верно и в отношении организации: чтобы понять наиболее важные проблемы управления, требуется рассматривать всю систему, которая вызывает эти проблемы. Именно поэтому в послевоенные годы на теорию управления большое влияние оказала кибернетика и теория систем. Теория систем обеспечила дисциплину управления основой для интеграции концепций, разработанных и предложенных ранними школами, с концепциями современных теорий.

В 1970–1980 гг. интерес к кибернетическому взгляду на проблемы менеджмента, казалось, пошел на убыль. Однако в последние пять–десять лет можно наблюдать новый всплеск интереса практически к тем же проблемам через призму нового инструмента, который относительно недавно был разработан математически – через то, что в отечественной литературе называется “теорией сложности” (сложных систем), а в западной – “теорией хаоса ” (chaos theory). В отношении самой теории управления это проявляется в двух вещах: во-первых, в признании того факта, что малые сдвиги в тех или иных факторах могут приводить в существенному изменению конечного результата (до сих пор во всех управленческих теориях молчаливо подразумевается, что так называемыми “малыми возмущениями” можно пренебречь). Во-вторых, принципиально важное значение начинает играть понятие обратной связи, поскольку именно на обратной связи строятся нелинейные дифференциальные (либо разностные) уравнения, которыми, собственно, и описывается поведение сложных систем.

Теория сложности оказывается на стыке детерминированности и случайности. Примером построения детерминированных систем (т.е. систем, действующих строго по известным нам правилам) могут служить работы в области теории организации (школа научного менеджмента, отчасти – административная школа теории управления). С другой стороны, в теории финансов в послевоенные годы доминирует концепция “случайного блуждания цен”, т.е. система воззрений, согласно которой все финансовые процессы случайны, и их сумма (общерыночный процесс) может быть описан в терминах теории вероятности. Теория управления приняла эти концепции постольку, поскольку на них целиком строится, например, риск-менеджмент.

Теория сложности обнаруживает, что комбинация локальной случайности и глобальной детерминированности порождает процессы, которые более устойчивы по отношению к внешним условиям. Это означает, что они могут адаптироваться к окружающим условиям, реагируя совершенно непредсказуемым, с точки зрения стороннего наблюдателя, образом. Их поведение, на первый взгляд, нельзя предугадать, и поэтому они выигрывают в соревновании с другими видами или системами. Статические системы, реагирующие линейно, обречены на вымирание. Их приспособительные возможности быстро исчерпываются в борьбе с более мобильными конкурентами, способными к быстрой адаптации.

Теория сложности оказалась чрезвычайно популярной и востребованной со стороны новых концепций в теории управления. Один из американских исследователей не без иронии замечает: “Неожиданно … сложность стали обнаруживать практически во всех управленческих системах”1. Неудивительно поэтому, что целый ряд авторов в теории управления считает приложение теории сложных систем “новым важнейшим прорывом в менеджменте”2. Правда, из этой теории легко получить выводы, прямо противоречащие основным принципам менеджмента. Так, ряд авторов приходят к выводу, что “если успех компании считать результатом действия сложных систем, т.е. хаотическим, то все формы долгосрочного планирования оказываются в этих условиях абсолютно неэффективными”3.

Американский экономист Мак-Низ (McNees) провел анализ экономических прогнозов, которые строились в каждом из поворотных моментов экономического развития, начиная с 1970 г. (этот год в работах Мак-Низа условно взят за точку отсчета). Выяснилось, что в каждый из таких моментов экономисты делали серьезные ошибки в прогнозах. Мак-Низ обнаружил также, что прогнозисты ошибались все вместе. Проблема была в том, что предсказания, если они вообще были построены корректно, отражали действительность только на коротком временном интервале. Незначительное изменение в структуре значимых факторов может иметь большее влияние, чем это предусматривает теория.

Пожалуй, наиболее очевидно применение теории сложности в отношении организации. Представим организацию как систему, состоящую из большого числа элементов. Между этими элементами существуют взаимосвязи, причем – и мы наблюдаем это на практике – многие из этих связей по своему характеру отличаются от линейных. Кроме того, помимо прямых связей, в организации присутствует также большое количество обратных связей. Любая попытка моделирования деятельности организации как структурно неоднородной сущности неизбежно приводит нас к инструментарию теории сложных систем.

Один из авторов описывает работу Стивена Кауфмана (Kaufman)4, американского экономиста, который попытался получить алгоритм поиска оптимального решения для сложных систем, у которых множество решений образует сложный “ландшафт”. Оказывается, такие системы могут приходить в устойчивое состояние в локальном оптимуме, который, если рассматривать все доступные возможности, не является самым оптимальным решением. Выходом из сложившейся ситуации с математической точки зрения – по мнению автора – могло бы стать добавление в систему внешнего “шума”, не очень мощных возмущающих воздействий.

Переводя сказанное на язык теории управления, Кауфман предлагает так называемую “концепцию патчей” (англ. patch – участок, обрывок чего-либо). Под “патчем” понимается элементарное взаимодействие организационных единиц (элементарное в том смысле, что оно не пересекается с другими патчами внутри данной управленческой задачи). После того, как каждый “патч” оптимизирован внутри себя (т.е. найдены локальные оптимумы), начинается поиск наиболее правильной структуры патчей. Для этого Кауфман предлагает динамический процесс поиска, в котором отдельные патчи случайным образом “теряют” поступающую в них информацию (то самое “добавление шума”, о котором шла речь чуть выше). Ведь “начальные условия не равномерны в пространстве аттрактора: чувствительность снижается в области колец (basin) и достигает наименьшего значения в центральной точке…Добавление шума в систему позволяет ей максимально расширить охват поиска оптимального решения”.

Некоторые авторы попытались провести эмпирические исследования, т.е. на основе реальных данных оценить выводы теории сложности применительно к теории управления. В частности, обследовались компании высоких технологий (например, BioTech), история создания сети Интернет и т.д. На качественном уровне теория, похоже, согласуется с фактами, однако количественно оценить надежность, предсказательную силу теории сложности в менеджменте исследователям пока не удается.

Дата добавления: 2013-12-12