Результаты административной реформы отвечают скорее идейным требованиям реформирования, чем реальным попыткам совершенствовать систему органов исполнительной власти по существу

Административные изменения не соответствуют требованиям менеджериальных концепций.

Система государственных закупок стала более формализованной, длительность закупочных процедур держит агентства в подвешенном состоянии, нередко они не успевают выбрать предусмотренные им бюджетные лимиты, т.к. заканчивается финансовый год, а остатки не являются переходящими.

Несмотря на принятие закона о государственной гражданской службе, кадровая система фактически осталась без изменений, а социальные гарантии госслужащим были существенно повышены.

Административные регламенты жёстко детерминируют деятельность ведомств. В перспективе процедурный регламент будет сменён на стандарт обслуживания, о котором говорится в концепции административной реформы, главным критерием которого является не соблюдение процедуры, а удовлетворённость потребителей; без такого стандарта аутсорсинг невозможен.

Агентства оставались осколками бюрократической системы, относительно неподконтрольными министерству, но в мае 2008 г. ситуация была изменена, и министр получил право давать агентствам и службам обязательные для исполнения указания.

Автономные учреждения не конкурируют друг с другом в борьбе за подряды, т.к. стабильное государственное задание им гарантировано; некоторые положения об определённых типах учреждений (например, дошкольных) вообще не связаны с уже принятым законодательством.

Высокая степень формализации мероприятий по реализации административной реформы сваливает на плечи чиновников работу по подготовке регламентов, отчетов, докладов, что в некоторых случаях стимулирует служащего к стремлению достижения заявленных результатов, способствует снижению коррупции, однако в большинстве – крадет у них время и снижает инициативность.

Одно из ключевых направлений реформирования в духе нового государственного управления – повышение эффективности взаимодействия исполнительных органов государственной власти и общества сводится к информатизации этого взаимодействия (доступность информации о мероприятиях в рамках административной реформы, повышение прозрачности деятельности СОИВ, создание «Электрольных приемных» и пр.), а не к повышению влияния на управленческие решения и реальному контролю их выполнения со стороны гражданского общества. Более того необходимо понимать, что данное направление административной реформы является абсолютно бесперспективным в ситуации слабой развитости институтов гражданского общества в России, реформирование которых должно быть параллельным процессом.

Вопрос о пересмотре административной реформы поднимается постоянно. С политической точки зрения мероприятия административной реформы превратились в ширму для решения различных властных и лоббистских задач.

Речь идёт только о тех мероприятиях, которые могут быть актуальны для укрепления положения нынешней элиты, а также усиления возможностей административного рынка. «Те же мероприятия административной реформы, которые лежат на уровне ниже управленческого, превратились в бюрократическую рутину отчасти из-за того, что они стали определённым раздражителем для высшего руководства, и, особенно, для чиновников низшего звена, отчасти из-за существенных социокультурных ограничений реформы. А рутина сводит до минимума творческий потенциал реформаторов среднего звена».

Причины сложности внедрения новых подходов

к государственному управлению в России.

Миф об избыточности численности российской бюрократии. Один из основных пороков административной системы, с которой должна была бороться административная реформа – избыточная численность российской бюрократии изначально ставится под сомнение элементарными статистическими данными.

Традиционно считалось, что российская бюрократия являла собой несметную рать. Между тем, несмотря на это хрестоматийное представление, численность российской бюрократии по отношению к общей численности населения в сравнении с развитыми странами Европы является незначительной. Действительно, в 1990 г. численность управленческого аппарата в СССР составляла 663 тыс. человек, а в 2002 г. в РФ — 1259 тыс. человек (без учета военных, аппарата МВД и спецведомств), однако к 2008 году этот показатель снизился до 846,307 тысячи человек. Доля чиновников в населении страны выросла с 0,7% до 1%. В сопоставлении со стандартами развитых стран этот показатель низок; такая низкая относительная численность бюрократов характерна для развивающихся стран. По данным Всемирного банка, доля чиновников в населении Бразилии составляет 1,5%, Чили — 1%, Китая — 1,6%, Польши — 0,7%. В развитых странах в госаппарате занято гораздо больше: в Германии — 6,1 % населения, США — 6,8%, Швеции — 11,7%.

Проблемы финансирования. Не в последнюю очередь, неэффективность управленческого аппарата определена недостаточным финансированием управленческого аппарата. В этой сфере эксперты отмечают несистемность: повышение зарплат коснулось в основном верхнего эшелона — министров, руководителей департаментов министерств и ведомств. Зарплаты основной массы чиновников выросли максимум на треть, тогда как разница в оплате госслужащих в среднем в 2,5—3 раза ниже, чем в коммерческом секторе.

Отсутствие эффективных институтов гражданского общества.

С точки зрения результативности административной реформы как способа повышения качества государственных и бюджетных услуг, снижения издержек взаимодействия с государством и уменьшения бремени регулирования в целом, подход, основанный на общественном контроле, несмотря на относительно высокие издержки его внедрения, оптимален в долгосрочной перспективе. В России же чрезвычайно низка эффективность институтов гражданского общества, что не в последнюю очередь обусловлено недостаточным ресурсным обеспечением самодеятельной инициативы.

Деформация роли государства и его функций в современных условиях.

По существу, административная реформа началась с призывов сократить избыточное число функций государства (назывались нереальные цифры — 500, 600, 800 и даже 5 тысяч функций, якобы выполняемых современным российским государством, тогда как в теории и практике государственного управления их насчитывают в диапазоне от 5—6 до 10—12).

Очевидно, что в основе тезиса об избыточности функций государства лежит расширительное толкование функций государства, отождествляющее функции и виды работ. В действительности же полномочия и функции российского государства в ряде ключевых отраслей существенно ниже, чем в индустриально развитых странах (например, так обстоит дело в обеспечении правопорядка и борьбе с оргпреступностью).

Кроме того, некорректность постановки проблемы дополняется отсутствием разграничения между интересами, полномочиями и функциями государства и интересами, полномочиями и функциями бюрократии.

Проблемная ситуация в современной России характеризуется тем, что у нас интересы, функции и полномочия государства ниже, чем в развитых странах, тогда как интересы, функции и полномочия нашей административно-политической бюрократии гипертрофированы. При этом бюрократия использует рычаги государства для достижения сугубо партикулярных (групповых) задач и целей в противовес общегосударственным.

Дата добавления: 2014-01-04