Объективный и субъективный анализ

Если тест Гудинаф-Харриса благодаря проведенной стандартизации уже не вызывает особых разночтений, то личностные особенности рисунка, изучавшиеся многими авторами, до сих пор пестрят кривотолками. Многие индивидуальные особенности оценивались априорно, на основе психоаналитических концепций, исходные конструкты которых подчас не могут быть названы бесспорными. Другие оценки рождались эмпирически, но и здесь различия методических подходов давали о себе знать. В результате при оценке одних и тех же параметров мы можем наблюдать у разных авторов определенное сходство мнений, но не видим единодушия. К тому же теперь почти невозможно узнать, откуда появилась та или иная оценка определенного признака. Большинство из них восходят к работам К. Маховер, но и они, кочуя из источника в источник, обросли деталями, интерпретациями и противоречиями. Интерпретации эти основывались не только на погрешностях перевода и спекулятивных построениях, но главным образом и на собственном материале авторов. Как бы то ни было, признаки и их оценки утонули в море перекрестных ссылок.

Материал, который использовался в качестве фабульного, может быть почерпнут из различных интерпретаций рисунка человеческой фигуры, как самостоятельного ее изображения, так и в тесте «Дом-Дерево-Человек», а также в тесте «Автопортрет». Конечно, эти тесты неравнозначны. В тесте «Автопортрет» изображение испытуемым самого себя является заданным, в то время как «свободное» изображение человека вовсе не подразумевает, что испытуемый будет непременно рисовать самого себя, как это считалось длительное время, хотя бы и даже в виде «рабочей гипотезы». Касается это и детского рисунка. Дж. Дилео отмечал, что, когда ребенок в порядке и далек от тревог, его интеллект свободен, поведение открыто. «Реагируя на окружающее, ребенок, очарованный внешним миром, забывает себя и изображает в рисунках скорее концепцию человечества, чем себя. Свое уже включено и поглощено». Тем не менее, если фабула изображения человека имеет какую-либо психодиагностическую ценность, то это касается именно и только ее проективных свойств – не в узко-утилитарном понимании изображения самого себя, а в более широком понимании отображения Я-концепции. Однако при всем при этом, в силу вышеизложенного, фабула рисунка не может оцениваться самостоятельно, но лишь только как компонент комплексного исследования.

Что же касается конкретных признаков в изображении, то некоторые их разновидности также оказались неприемлемыми для анализа. В частности, это касается признаков, связанных с временной последовательностью изображения рисунка (какая деталь его изображена вначале, какая – потом). Такая неприемлемость связана с тем, что важнейшим требованием к анализу изображения автор данной работы считает разобщение создания изображения и его анализа во времени и пространстве.

Исследование в графическом тесте может иметь субъективный характер. В этом случае степень достоверности данного исследования всецело зависит от квалификации исследователя, а сам процесс тестирования превращается в своего рода искусство. Разумеется, в практическом отношении это искусство в руках настоящего мастера демонстрирует немалые диагностические возможности. Но в таком случае оно остается в кругу субъективности. Никаких реальных статистических методов в этом случае применить невозможно. Оттого и появляются рекомендации к крайне осторожному использованию рисуночных тестов в статистических научных исследованиях. Необходимым условием такого исследования называют привлечение нескольких (как минимум, двух) независимых экспертов, хорошо владеющих интерпретацией применяемых тестов. Неясно, правда, что делать, если эти два эксперта так и не пришли к единому мнению (а так оно нередко и бывает).

Дата добавления: 2014-01-05