Происхождения восточных славян: теории и концепции

Для понимания процессов, которые привели к форми­рованию единой древнерусской государственности, необхо­димо представлять территориальное расположение и ди­намику расселения славянских племен в догосударственный период, то есть выяснить вопросы территориально-географического порядка: где обитали «первославяне», с кем соседствовали, с какими природно-географическими условиями сталкивались, каковы пути последующих пере­мещений славянских племен. И здесь сразу встает важный вопрос о происхождении славян — времени и месте их формирования в древней индоевропейской среде.

По этой проблеме имелось и имеется немало гипотез. Исконные области древних этнических общностей славян, получившие наименование «прародины» славянских пле­мен, определяются учеными до сих пор неоднозначно.

Первым, кто попытался ответить на вопросы: откуда, как и когда появились славяне на исторической террито­рии, был древнейший летописец Нестор — автор «Повести временных лет». Он определил территорию славян, вклю­чая земли по нижнему течению Дуная и Паннонию. Именно с Дуная начался процесс расселения славян, то есть славяне не были исконными жителями своей земли, речь идет об их миграции. Следовательно, киевский лето­писец явился родоначальником так называемой миграци­онной теории происхождения славян, известной как «ду­найская» или «балканская». Популярной она была в сочи­нениях средневековых авторов: польских и чешских хро­нистов XIII — XIV вв. Это мнение разделяли историки XVIII – начала XX вв. Дунайскую «прародину» славян признавали, в частности, такие историки, как С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др. По мнению В.О. Ключевского, славяне переселились с Дуная в При­карпатье. Исходя из этого, в его работе прослеживается мысль о том, что «история России началась в VI в. на се­веро-восточных предгорьях Карпат». Именно здесь, по мнению историка, образовался обширный военный союз племен во главе с племенем дулебов-волынян. Отсюда во­сточные славяне расселились на восток и северо-восток до озера Ильмень в VII – VIII вв. Так, В.О. Ключевский видит восточных славян сравнительно поздними при­шельцами на своей земле.

К эпохе средневековья восходит зарождение и рас­пространение еще одной миграционной теории происхож­дения славян, получившей наименование «скифо-сарматской». Впервые она зафиксирована Баварской хроникой XIII в., а позднее воспринята многими западноевропей­скими авторами XIV – XVIII вв. Согласно их представле­ниям, предки славян продвинулись из Передней Азии вдоль Черноморского побережья на север и осели под эт­нонимами «скифы», «сарматы», «аланы» и «роксоланы». Постепенно славяне из Северного Причерноморья рассе­лились на запад и юго-запад.

В начале XX в. вариант, близкий к скифо-сарматской теории, предложил академик А.И. Соболевский. По его мнению, названия рек, озер, гор в пределах расположе­ния древних поселений русского народа якобы показыва­ют, что русские получили эти названия от другого наро­да, который был здесь ранее. Такой предшественницей славян, по предположению Соболевского, была группа племен иранского происхождения (скифского корня). По­зже эта группа ассимилировалась (растворилась) с жив­шими далее к северу предками славяно-балтийцев и дала начало славянам где-то на берегах Балтийского моря, от­куда славяне и расселились.

Иной вариант миграционной теории дал другой крупный историк и языковед академик А.А. Шахматов. По его мнению, первой прародиной славян был бассейн За­падной Двины и Нижнего Немана в Прибалтике. Отсюда славяне, приняв имя венедов (от кельтов), продвинулись на Нижнюю Вислу, откуда только что перед ними ушли в Причерноморье готы (рубеж II – III вв.). Следовательно, здесь (Нижняя Висла), по мнению А.А. Шахматова, была вторая прародина славян. Наконец, когда готы ушли из Причерноморья, то часть славян, а именно восточная и южная их ветви, двинулась на восток и на юг в Причер­номорье и образовала здесь племена южных и восточных славян. А значит, следуя этой «прибалтийской» теории, славяне явились пришлыми на землю, на которой они за­тем создали свои государства.

Существовал и существует ряд других теорий миграционного характера происхождения славян и их «праро­дины». Это и «азиатская», выводившая славян с терри­тории Средней Азии, где предполагалась общая для всех индоевропейцев «прародина». Это и «среднеевропейская», по которой славяне и их предки оказывались пришельца­ми из Германии (Ютландии и Скандинавии), расселяясь отсюда по Европе и Азии, вплоть до Индии, — и ряд дру­гих теорий.

Очевидно одно, что, согласно миграционной теории, славяне изображались по летописным данным сравни­тельно поздним пришлым населением на занимаемой ими территории (VI – VIII вв.), т.е. авторы этих теорий не считали их постоянными обитателями тех земель, где славяне были известны с древности.

В противоположность теориям миграционного харак­тера в советской историографии признавалась автохтонность происхождения славян. Интересными на этот счет являются взгляды историков не только нашей страны, но и наших соседей. В частности, близкими к воззрениям наших ученых 50-х – 70-х годов XX в. были и чешские исследователи, последователи крупного славянского уче­ного Л. Нидерле. Они считали, что славянство образова­лось на обширной территории, в состав которой вошла не только территория современной Польши, но также значительная часть современной Украины и Белоруссии. По этой точке зрения, восточные славяне явились авто­хтонами (местными жителями) на своей земле. Подоб­ные взгляды были высказаны болгарскими и польскими учеными.

Отечественные историки в отражении данного вопроса отмечают сложность самого процесса происхождения сла­вян. По их глубокому убеждению, первоначально склады­вались отдельные мелкие разрозненные древнейшие племена на определенной обширной территории, которые затем образовались в более крупные племена и их объе­динения и, наконец, в исторически известные народы, образующие нации. Таков общий путь этнического, культурного и языкового развития народов и наций. Сле­довательно, народы образовались в ходе истории не от единого исконного «пранарода» с его «праязыком» путем последующего его распадения и расселения из какого-то первоначального центра («прародины»), а наоборот, путь развития в основном шел от первоначальной множествен­ности племен к последующему постепенному их объедине­нию и взаимному скрещиванию. При этом мог, конечно, идти в отдельных случаях и вторичный процесс — про­цесс дифференциации уже сложившихся ранее крупных этнических общностей.

Сегодня, когда мы рассматриваем проблемы, связан­ные с происхождением того или иного народа, следует обратить внимание и на современное видение этого воп­роса и его терминологии. Так, Л.Н. Гумилев обращает внимание на следующее: «Антропосфера делится на сооб­щества, которые мы называем попросту народами, либо нациями, либо этносами... «Народ» — термин неудобный, он слишком полисемантичен. Термин «нация» принято применять только к условиям капиталистической и соци­алистической формации, а до этого считается, что наций не было. Термин «этнос» очень пригоден для того, чтобы им обозначать сообщества, на которые распадается чело­вечество». Так вот, в ходе процесса формирования этноса славян племена постепенно и последовательно проходили определенные стадии своего культурного и языкового развития, определявшего их этнические особенности. Роль переселений (миграций) в этом развитии оказывается, по мнению отечественных историков, второстепенной.

Прежде чем перейти к вопросу, как непосредственно излагают современные историки проблему этногенеза (происхождения) славян, обратимся к ряду древнейших письменных источников, которые составляют основу ее изучения. И сразу же отметим, что практически все они весьма выразительно с привязкой к определенной терри­тории фиксируют славян лишь с середины I тыс. н.э. (чаще всего с VI в.), то есть тогда, когда они выступают на исторической арене Европы как многочисленная этни­ческая общность.

Античные авторы знали славян под различными этни­ческими именами и, прежде всего, под именем венедов. Впервые этот этноним встречается в «Естественной истории» Плиния (середина I в. н.э.), не считая упоминания Геродотом племени энетов, обитавших на северном побе­режье Адриатического моря. Плиний называет венедов в числе племен, соседствующих на востоке с группой гер­манских племен — ингевонами: «земли до реки Вистулы обитаемы сарматами, венедами, скифами, гиррами». Ско­рее всего, это были области в бассейне Вислы и, может быть, более восточные земли.

К концу I в. н.э. относятся сообщения о венедах Кор­нелия Тацита, характеризующего их как довольно боль­шую этническую группировку. Тацит указывает, что ве­неды жили между племенами певкинов (северная часть Нижнего Подунавья) и феннов, занимавших территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Ура­ла. Точное место локализации венедов указать не пред­ставляется возможным. Трудно сказать к тому же, были ли венеды времен Тацита славянами. Существует предположение, что венеды в то время ассимилировались славянами и получили их имя. И если о венедах Тацита можно спорить, то венеды уже более поздних авторов — это, несомненно, славяне, то есть с VI в. н.э.

Более значительны сведения о славянах середины I тыс. н.э. Теперь славяне называются своим именем — словены, наряду с которым упоминаются анты, а Иордан знает и прежнее имя — венеды. Византийские авторы — Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протиктор, Фиофилакт Симокатта, Маврикий — описывают в основ­ном славян Подунавья и Балканского полуострова, что связано с вторжениями славян в пределы Восточно-Рим­ской империи (VI – VII вв.). В сочинениях византийских авторов сообщаются сведения о разных сторонах жизни и быта славян.

Более существенные сведения для исследования про­блемы славянского этногенеза имеются в труде готского епископа Иордана. Его труд позволяет установите связь между славянами и венедами античных писателей. По Иордану, венеды — суть славяне. Из сообщений видно, что VI в. славяне заселяли широкую полосу, простиравшуюся от Среднего Подунавья до нижнего Днепра.

Информацию о жизни и быте восточных славян дают нам не только византийские авторы, содержится она и в географических компиляциях крупнейших арабских географов второй половины IX – X вв.: Ибн-Хаукаля, ал-Балхи, ал-Истархи и др. Есть полу­легендарные сведения о славянах в скандинавских сагах, в эпосе франков, германских сказаниях. Однако следует иметь в виду, что содержащиеся в них сведения далеко не бе­зупречны. Они неполны, часто отрывочны, а порой и про­тиворечивы. И в исследовании истоков исторической жизни славянства только одних письменных источников явно недостаточно.

Большинство современных славяноведов придержива­ются мнения, что решение вопроса о происхождении и древних судьбах славян будет достигнуто на путях тесного содружества различных областей науки — лингвистики, истории, археологии, филологии, этнографии, антропологии. Кнастоящему времени именно так проводятся иссле­дования по этой проблеме. В результате чего современные ученые могут свидетельствовать о том, что в истории славянства существовал так называемый период единого славянства, или иначе «праславянский» период, который лежит за пределами письменной истории. И здесь лишь археология и сравнительное языкознание дают нам некоторые представления о нем.

Современная российская историческая наука в поисках древних корней восточных славян, прежде всего, опирается на результаты изучения «археологических культур».

В IV тысячелетии до н.э. в области нижнего течения рек Днестр и Южный Буг существовала этническая общность, которую археологи назвали Балкано-Дунайской археологической культурой. Носители этой культуры занимались скотоводством и мотыжным земледелием.

В III тыс. до н.э. на этой же территории археологами фиксируется трипольская культура. «Трипольские» племена жили материнским родом, обитали в огромных поселках. На рубеже III – II тысячелетий до н.э. у этих племен состоялся переход от неолитических орудий к обработке бронзы, к плужному земледелию. Развитие скотоводства привело к повсеместной борьбе за стада и пастбища. Складывается патриархальный род.

В первой половине II тыс. до н.э. на обширных пространствах Цент­ральной и Восточной Европы от Рейна до Волги расселились пастушеские племе­на, носители археологической культуры «шнуровой керамики и боевых топоров». Считается, что эта этническая общность была общим предком балтов, славян и германцев.

В XV – XII вв. до н.э., во время рас­цвета бронзового века, широкую полосу Центральной и Восточной Европы занимала тшинецкая археологическая культура. Ее носителей считают предками праславян. Восточный предел этой культуры образовывали Припять, Средний Днепр, верховья Днестра и Южного Буга, бассейн р. Рось. В конце II тыс. до н.э. население Центральной и Восточной Европы переходит от мотыжного к плужному земледелию, в I тыс. до н.э. — к обработке железа.

С конца I тыс. до н.э. и до IV – V вв. н.э. — начало праславянского периода. С VIII в. до н.э. внимание пер­вых историографов все чаще стали привлекать южные районы Восточной Европы и западная окраина Великой степи, где эллиноазиатские этносы вошли в соприкосно­вение с кочевыми скифами. Это коснулось и истории прасла­вянского этноса. Восточная группировка праславян — оби­тателей междуречья Днестра и Днепра — оказывается оторванной от основного этнокультурного массива праславян и попадает в ареал скифской культуры и под власть скифского объединения (середина I тыс. до н.э.). Здесь уместно вспомнить описания, которые оставил Геродот о «скифах-пахарях» (земледельцах), именуемых сколотами. Рядом исследователей подразумевается, что это и есть праславяне. Археологически их местопребыва­ние соотносится с подольской и милоградской культура­ми. Скифская культура разорвала непрерывность праславянской тшинецкой культуры.

Когда скифское владычество в результате войн рухнуло, менее всего пострадали пле­мена западных и северо-западных праславян междуречья Днестра и Среднего Днепра. Именно они сравнительно быстро освободились от господства скифов, хотя влия­ние последних в среде славян укоренилось надолго. Нахо­дясь в тесном контакте с западными соседями, эта часть славян быстрее всех возродила традиции праславянской культуры, что нашло отражение в пшеворской (на запа­де) и зарубинецкой (на востоке) культурах в первой чет­верти I тысячелетия н.э. Стадия праславянского единст­ва продолжалась. Племена, оставившие «зарубинецкие» древности, в этот период составляли огромный массив, распространяясь в пределах украинской лесостепи и по ее северной периферии. В дальнейшем, через несколько столетий, их потомки сыграют решающую роль в форми­ровании, по Начальной летописи, восточнославянских группировок. Но до этого им пришлось пройти большой путь развития, историческая протяженность и трудность которого были обусловлены событиями начавшейся эпохи «великого переселения народов». Гуннское наше­ствие IV – V вв. н.э. во многом изменило этническую карту Евразии.

В отличие от своих южных соседей — скифов, фра­кийцев, кельтов, в среде которых еще во второй половине I тысячелетия до н.э. возникла государственность, праславянские «зарубинецкие» племена не вышли пока за гра­ницы первобытного строя жизни. Однако, судя по архео­логическим данным, уже четко отмечается, что они рас­падались на ряд локальных группировок. В их среде выдвигается отдельная семья, а несколько таких семей составляют территориально-соседскую общину, т.е. соци­альную организацию, которая возникает в период распа­да первобытнообщинного строя и формирования предгосударственных образований.

После того, как в середине I ты­с. н.э. под ударами пришедших из Азии гуннов рухнула черняховская археологическая культура (продолжательница пшеворской культуры), потомки носителей зарубинецкой культуры, жившие севернее и не так пострадавшие от гуннов, стали расселяться на юг. В области Среднего и Верхнего Поднепровья праславянские группировки, объединившие известных по летописи северян, по­лян, бужан и уличей, в третьей четверти I тысячелетия н.э. создают одно из древнейших восточнославянских государственных объединений, получившее в источниках наименование «Русская земля», в которую не вошли ле­жавшие рядом западные земли древлян, дреговичей, во­лынян (дулебов), хорватов.

В сложных условиях формировались северные восточ­нославянские племена вятичей, кривичей, словенов нов­городских. Они также были потомками зарубинецких племен, однако включали в себя элементы не только славян­ские, но и балтские.

Вопрос о том, откуда и какими путями продвигались славяне, осевшие в Новгородской земле в середине I тыс. н.э., на археологическом материале, пока не может быть решен. Обширные пространства Верхнего Поднепровья и Полоцко-Витебского Подвинья вплоть до VII в. были заселены племенами днепровских балтов. Славяне, расселившиеся в бассей­не озер Ильмень и Псковского, какое-то время были от­резаны от основной массы славянства. Подобная картина расселения славян наблюдается в начале средневе­ковья и в некоторых других регионах Европы.

Главным занятием восточных славян было земледелие. Его подсечно-огневой и переложный характер обуславливал высокую мобильность (подвижность) славянского населения, способствовал миграциям. Пашня после выжигания и выкорчевки леса давала хорошие урожаи только в течение нескольких лет, а затем надо было осуществлять перелог, т.е. переносить пашню на новый очищенный от леса участок. Если в результате нескольких перелогов деревня оказывалась слишком далеко от пашни, то ее также переносили на новое место. Таким образом, подсечно-огневое переложное земледелие наряду с естественным приростом населения способствовало достаточно быстрому освоению славянами новых территорий.

В VI – VII вв. н.э. завершается период праславянской истории. Расселение славян на обширней­ших пространствах, их активное взаимодействие с иноэт-ничными племенами привели к культурной дифференци­ации славянского мира и членению единого языка на от­дельные славянские языки. Происходит складывание со­временных славянских народов, у которых образуются общественные классы с их противоречиями и начинают возникать первые государственные образования: княже­ства Само в Моравии и Чехии, Прикарпатское — на Во­лыни, Болгарское государство на Дунае, в междуречье Днестра, Днепра и Волги — государство Киевская Русь, или «Русская земля». Так в VIII – IX вв. наступает но­вый этап славянской истории, расширение племенных со­юзов и образование государств.

Исследуя закономерности перехода различных обществ от варварства к цивилизации, ученые отмечают, что военно-демократические структуры не перешли пря­мо в государственные, а сменились другими, догосударственными, основанными на изоляции большинства населения от управления обществом. Именно этот период исследователи называют «вождество» (от слова «вождь»). Для общества на этой стадии характерным является то, что в нем уже су­ществует социальное и имущественное неравенство, но еще отсутствует легализированный аппарат принужде­ния. Сородичи приносили вождю продукты своего труда добровольно, рассчитывая на его поддержку и покровительство. От этой системы взаимоотношений оставался только шаг к узурпации знатью права собирать и распределять часть прибавочного продукта в своих целях. Этническая общность восточных славян VIII – IX вв., накануне образования у них государствен­ности, по мнению современных историков, вполне может быть реконструирована как общность периода «вождества».

Дата добавления: 2014-01-05