Ярославская культура древнейших времен

Ярославский край в древности - это лесная, речная и озерная страна, земля почти безлюдная. Кочевые народы проходили здесь, почти не оставляя следов. Земледельцы лепились по берегам озер и рек. Немногочисленные и малолюдные поселения почти не сообщались друг с другом, да и не было причин сообщаться. Жизнь в этом крае была нелегкой, а потому человек редко здесь надолго задерживался. Глубокая древность хранит следы культурных миграций, влияние которых на цивилизацию в крае трудно уловимо сегодня. Картина культурного взаимодействия становится более отчетливой, начиная с середины первого тысячелетия нашей эры. С этого времени открывается Великий Волжский путь «из варяг в арабы», который дал новую жизнь пустынной стране. Основные поселения появляются в узловых точках Волжского пути. Согласно гипотезе финского профессора Карла Мейнандера, в ярославской окрестности находилась легендарная страна Биармия, жители которой контролировали всю северную часть нынешней Русской равнины, и заплывали в далекие страны. Древненордические саги о биармах - «отголосок воображаемого величия финно-угорской первобытной эпохи». Но правильнее, вероятно, считать, что верхневолжская земля была областью влияния скандинавов-викингов, заинтересованных в безопасной торговле с Востоком. Культурная среда в первом тысячелетии нашей эры, складывается под сильнейшим влиянием торговых миграций и как результат диффузного синтеза различных воздействий. Статичный этнокультурный элемент (меря) вступает в плодотворный диалог со скандинавским и славянским кочевьем. Возникают взаимодействия и с хазарскими иудаистами, с мусульманами из-за Хвалынского моря (Каспия) и, позднее, из Волжской Булгарии. Конкретное содержание культурных обменов едва ли можно охарактеризовать на основе археологических материалов. Очевидным фактом является скандинаво-мерянский языческий культурный синтез во второй половине первого тысячелетия. В этой связи характерны споры о возможных связях Ярославского Поволжья и Аландских островов ввиду присутствия в заупокойном культе в этих местах общей детали - глиняных медвежьих лап.

В конце первого тысячелетия нашей эры, усиливается приток на Верхнюю Волгу славян с запада и юго-запада. Постепенно славянские князья берут торговый путь под свой контроль, превращая местных жителей в своих данников. Этнокультурное нашествие славян в Верхневолжье привело на рубеже первого - второго тысячелетий к утрате мерянами своей культкрной и этнической идентичности. Меряне растворились в численно преобладавшем и культурно активном славянском элементе, забыв свой язык. Однако фиксируемые элементы мифоритуальной практики свидетельствуют о сильном угро-финском влиянии в итоговом религиозно-культурном синтезе. Сюда можно, вероятно, отнести дуалистические представления о природе человека, излагаемые языческими волхвами (по Повести временных лет, 1071), а также тождество медведя и Велеса, удостоверяемое ритуальным поединком воина и медведя.

Мифы и соответствующая им ритуальная практика верхневолжского язычества сложилась в результате сложных и разнообразных влияний извне, пути которых часто ускользают от наблюдения. Духовный космос древнего язычества в Верхневолжье, по всем признакам, чрезвычайно мрачен. Это связано со специфической интерпретацией основного индоевропейского мифа о поединке Бога Грозы со Змеем. Здесь этот миф оформляется представлениями о Велесе (Керемете) - медведе и об его небесном двойнике (брате), которые поделили мир так, что небо досталось благому божеству, а поднебесье - жестокому Велесу, который являет себя самыми страшными и сильными ликами. Коль скоро вся земля предана злому богу, земное существование в значительной степени обесценивается. Все земное и телесное обречено терпеть лишения и невзгоды, и только душа после смерти может вырваться из тела и достичь небесного мира (очевидно, с этим связан обряд кремирования умерших). Язычество Верхневолжья - дуалистическая религия божеств Громовержца и Велеса, религия страха перед непредсказуемой волей всемогущего земного повелителя. Возможно, человеку была дана какая-то надежда центральным ритуалом этой религии - действием, воспроизводящим поединок небесного бога - и Велеса в образе медведя. Небесный бог, воплощаемый в сакральном обряде воином, побеждал медведя и умерщвлял его. Тем самым власть зла как будто пересекалась, однако последующее поедание мяса зверя участниками действа означало лишь их приобщение к сакральной телесности Велеса. Впрочем, ритуальная сторона древнего язычества очень туманна и едва различима в глубине веков. Типологические параллели в религиозно-культурной практике других народов позволяют строить гипотезы, но не дают окончательного ответа на вопрос о целостности мифоритуальной жизни верхневолжских язычников. Так, трудно что-нибудь сказать о формах участия предков в жизни потомков, о древних духах-хозяевах места, о возможности существования представлений о богине - матери.

Культурная топография язычества предполагает своеобразную организацию земного пространства, его качественную дифференциацию. Средоточием сакральности является небо, однако, небесный бог далек от людей и не вмешивается в их жизнь. В его власти - души умерших. На земле же сакральные центры пространства не могут не быть осью страха, таинственного трепета и ввергающего в столбняк ужаса. Точка такого священного ужаса - капище: место явления Велеса (в виде ли огня, камня или медведя), жертвоприношений ему, заведомо тщетных молитв о милости, а возможно - и каких-то магических процедур. Сакральный смысл имеют и места погребений (трупосожжений), откуда протянута незримая нить к небу. По археологическим данным и легендам, языческая культура Верхневолжья - это культура таких капищ и погребений. Более элементарная культурная антитеза противопоставляла обжитое цивилизованное пространство (поселение) дикому девственному лесу, обступавшему человеческий мир с четырех сторон. Возникавшие на водных путях поселения утопали в лесах, и лес воспринимался как враждебная среда, мир хаоса и зла, наполненный всякого рода нечистью. Лес опасен, страшен и чужд. Человек борется с лесом расчистками и во время охоты.

Языческая культура Верхневолжья была относительно статичной и менялась в основном лишь под воздействием внешних факторов, главным из которых стало появление христианства.

Каменная баба, найденная близ села Политава, Борисоглебского уезда

Ярославская культура X - XIII веков (домонгольская)

С конца X века растущее воздействие христианской культуры на местную культурную среду ведет к не бесконфликтным контактам христианства с языческой традицией. Христианство, приходящее на Верхнюю Волгу, первоначально воспринимается как очередное влияние, ложащееся на извечную языческую почву. Новые представления и обрядовые формы включаются в традиционный контекст, попытки же искоренения язычества христианскими миссионерами-монахами в Ростове встречают отпор (блюстителями древней традиции являются служители языческого культа, волхвы). Монахи приходят из Киева, среди них есть греки и болгары. Инок Авраамий, основал первый в крае ростовский Богоявленский (Авраамиевский) монастырь, в конце XI века.

Коренным образом меняются представления человека о мире. Суровый Велес теперь объявлен демоном (или дьяволом) - и его власти на земле положен предел. Земными делами ведает не требующий жертв Велес, а милосердный Бог, жертвующий Сыном ради спасения людей. Трудно сказать, насколько быстро происходил духовный переворот в душах ярославцев. Но с самого начала в их представлениях появляются посредники между человеком и Богом. Это помощники и заступники - Богоматерь и святые. Рать святых покровителей вносит в жизнь человека и общества гармонию. Так, священномученик Власий Севастийский становится покровителем домашнего скота. В простонародных представлениях он по созвучию имен заступил на место Велеса. Власьевская церковь в Ярославле возникает, согласно легенде, на месте жертвенника Велесу.

Меняется при переходе к христианству характер взаимоотношений людей друг с другом. Язычество не устанавливало непреложных нравственных норм, здесь главным в жизни было умение задобрить божеств и духов, приобрести магические познания. Теперь этические правила устанавливает Бог. Человек имеет примеры безупречного поведения (опыт святости, урок жизни Иисуса Христа). Ему вменяется в норму идеальный нравственный предел. Уже в конце X - XI веков в крае появляются святые подвижники: архиереи Федор, Леонтий и Исайя, монах Авраамий. К лику святых причислен и князь Ярослав Мудрый, основатель Ярославля.

Христианские представления заново определяли порядок пространства. Отныне Верхневолжье было вписано в систему координат, где центральное место принадлежало Святой Земле (Палестине) с Иерусалимом, Константинополю (до середины XV в.), Риму (в XI - XII вв.). Постепенно выстраивалось и сакральное пространство Руси, где особое значение имели святыни Киева, Троице-Сергиева лавра (с XIV в.), Москва (с XV в.), Соловецкий монастырь и др. Важнейшая значимость в крае придается Ростову - центру распространения христианства в Северо-Восточной Руси; месту, где пролилась кровь священномученика Леонтия; резиденции епископа; очагу христианского просвещения на Севере.

Поначалу край воспринимался как культурная периферия Русского государства. Однако в XII веке культурное значение Ростово-Суздальской земли меняется. Она становится центром нового государственного строительства. Постепенно здесь складывается русская народность, формируются основы русской культуры. Здесь - центр изначальной России, отсюда пошли и русский народ, и русская культура.

Христианство оказывает определяющее влияние на культурную топографию Верхневолжья. Сакральный ландшафт усложнялся и приобретал новые качества. Центрами культурного пространства становятся города (Ростов, Ярославль, Переяславль-Залесский, Углич и др.) Значительный город - это резиденция князя и (или) епископа. Персонаж Священной истории, которому посвящались основные храмы, воспринимался как покровитель города, защитник его от зол и напастей. Характерна традиция посвящения соборных и других важнейших храмов Успению Богоматери и Преображению Господнему, что можно видеть в Ростове, Ярославле, Угличе, Переславле, Рыбинске.

Светская власть приходит в край носительницей и распространительницей православной веры, и государственное строительство сопровождается утверждением различных форм церковности. Характерен опыт ростовского князя Константина Всеволодовича. Его стремление к державному величию подкрепляется культурно-религиозными инициативами (строительство каменных храмов, библиотека, духовная школа). С нуждами церкви становится в связь развитие некоторых видов ремесла в крае. Центром светской власти был дворец князя и княжий двор при нем. Здесь совершались суд, пиры, княжьи дарения.

Усадьба горожанина на протяжении веков представляла собой замкнутое, огороженное крепким забором или бревенчатым тыном пространство, вмещавшее жилые (изба) и хозяйственные (клеть, погреб) постройки, огород. Усадьба богатого горожанина могла включать в себя парадную горницу, 3-4-этажную повалушу (внизу склад, жилье, вверху крепостная башня), сени (вроде тамбура), терем для девушек и женщин. Соединяясь переходами, эти сооружения образовывали сложную композицию хором. На дворе заводились поварня, хлебня, ледник, погреб, пивной сарай, хлев, амбары, житницы, конюшня, баня. Выкапывался колодец, рядом с огородом возникал сад. Самые бедные жилые помещения - это курные избы из одной комнаты с маленькими волоковыми окнами. По периметру полати и лавки, под ними рундуки для имущества, в углу стол. Богатые жилища отапливались по-белому, печь украшалась зелеными или синими изразцами с затейливым рисунком, настилались полы (в том числе и из дубовой лещади, вроде паркета), плоские потолки, иногда раскрашенные. Бревна, из которых сложены стены, изнутри вытесывались и обивались тканями. В окна вставлялись кусочки слюды, что было, правда, очень дорогой затеей. Еще дороже стоило стекло до самого конца XVII века (с середины XVII в. в жилых покоях появляется новая мебель: стулья, кресла, наборные столы, кровати с пологом.) Светскую аттестацию владельцу усадьбы давало парадное крыльцо, с несколькими лестничными площадками, узорными перилами и кровлей. Украшались и ворота в усадьбу, а над ними иногда помещались икона или крест, заменившие собой языческие обереги.

По мере роста городов и культурная среда в них усложнялась. Появлялись новые слободы с приходскими храмами. Возникли часовни, сооружаемые в память какого-либо события или по обету и пр.

Важное место в городе занимал торг. Вплоть до XVIII века на торговой площади сосредотачивалась городская торговля. Торг состоял из нескольких рядов лавок (деревянных столов с навесом или срубов). Здесь шел обмен товарами, происходили культурные контакты. На торговой площади можно было встретить и соседа по улице, и неведомых, пришлых людей. В столпотворении торга угадывались бродяги, нищие, богомольцы, странствующие монахи и безместные попы, погорельцы, гулящие девки, лихие люди, появляются и иноземцы с Востока и Запада. На площади устраивали представления скоморохи, здесь же разворачивались медвежья потеха, театр Петрушки и др. Здесь происходили публичные наказания и казни (самым распространенным наказанием было битье кнутом, батогами или плетьми).

Возле приходских храмов кипела и мирская жизнь. В их трапезных или на паперти (в галерее) собирались на сходы, суды, оглашение царских указов. Здесь проводились братчины - пиры, отмечались престольные праздники и важнейшие события. В городе имелись также казенные царские корчмы с дорогим вином и конкурирующие с ними тайные частные питейные заведения, посещение которых могло обернуться битьем кнутом и денежным штрафом. В крупных городах заводили общественные бани (мыльни). Своя баня имелась у многих горожан на дворе. Баня считалась лучшим средством от болезней. Наконец, в городе была и тюрьма.

В сельской местности культурное пространство было упорядочено в соответствии со сходной логикой. Здесь также имелся центр - приходской храм (один на несколько поселений) с кладбищем, располагавшийся обычно в центре села, на возвышении. Средоточие светской власти - усадьба помещика, находившаяся на отшибе. Местом крестьянских собраний была храмовая площадь или трапезная в самом храме. Крестьянский двор в общих чертах повторял облик небогатой городской усадьбы с избой, которая топилась по-черному, всегда была полутемной ввиду малого размера окон, и освещалась лучиной.

Важной особенностью христианской культуры в Ярославском крае, унаследованной в основном с языческих времен, является общинное, коллективистское сознание. На протяжении многих веков человек сознавал себя в качестве члена той или иной общности (семьи, посада, ремесленного цеха, дружины и т.п.) Он был, зависим от коллективных норм и традиций, связан обычаем и ритуалом. В культуре Верхневолжья особенно значимы роли князя и монаха. С ними и связывается личностный потенциал культуры (напр., князь Константин Всеволодович).

Мужская одежда ХI века	Одежда девицы ХI века	Одежда женщины ХI века
Одежда зажиточных людей ХII век	Одежда зажиточных людей ХII век	Одежда князей ХI века

Дата добавления: 2014-01-06