Выбрать наименьший не вычеркнутый элемент и вычесть его из каждого не вычеркнутого элемента. Прибавить этот элемент к каждому элементу на пересечении прямых. Перейти к п.4

В каждой строке полученной таблицы найти минимальный элемент и вычесть его из всех элементов этой строки. Результаты записать в новую таблицу.

В каждом столбце найти минимальный элемент и вычесть его из всех элементов этого столбца. Результаты записать в новую таблицу.

Образовать таблицу затрат С.

Судьба Карабаха и вовлеченность России в мирное урегулирование этого вопроса служат гарантией влияния Москвы на Азербайджан, подчеркивают ее роль основного гаранта суверенитета Армении в таящем серьезные угрозы южном геополитическом “подбрюшье” Закавказья и Средней Азии. В Минской группе ОБСЕ, которая занимается карабахским урегулированием под председательством России, Франции и США, Москва в последнее время активизирует свою позицию, справедливо полагая, что продолжать удерживать сколько-нибудь долго этот и другие подобного рода конфликты в замороженном состоянии вряд ли удастся. Для России ясно, что Нагорный Карабах должен оставаться в составе Азербайджана, но с максимально автономным статусом и гарантированными тесными связями с Арменией. Это предельно важно и с точки зрения защиты геостратегического Мегринского коридора – узкой полоски армянской земли, отделяющей Нахичеванский анклав от остального Азербайджана. Одна из наиболее значимых точек Евразии, этот коридор отделяет Турцию от Азербайджана. Специалисты считают, что контроль Турции над Мегринским коридором изменил бы все геостратегическое лицо черноморско-каспийского бассейна, через Азербайджан открыл бы прямую связь с тюркоязычной Средней Азией и Казахстаном. А. Арбатов замечает в этой связи, что контроль Турции над Мегринским коридором “создал бы реальную перспективу неоспоримого господства Анкары на непрерывном геополитическом, геоэкономическом и геостратегическом пространстве от Боснии до Киргизии”.

Во-вторых, США избрали здесь практику “адресного инвестирования” таким образом, чтобы не слишком значительные вложения максимально служили делу реализации американских стратегических целей: вытеснить с Кавказа Россию или лишить ее преимущественного влияния, установить контроль над природными ресурсами, в первую очередь нефтегазовыми, консолидировать мусульманские государства на антироссийской основе и т.д. Эффективность деятельности конкурентов Москвы на Кавказе оказала столь сильное впечатление на А. Касаева, что он небезосновательно, но несколько поспешно, сделал следующий вывод: “Экономическая слабость России в Закавказье и ослабление ее военно-политических позиций на Северном Кавказе всерьез ставит на повестку дня международных отношений следующего десятилетия полный уход России как стратегического фактора с кавказской арены”.

Последовательно прозападную позицию в межкавказских отношениях занимает Грузия. Вовлеченная в СНГ Эдуардом Шеварнадзе, понадеявшимся на помощь Москвы в улаживании грузино-абхазского конфликта, Грузия затем сделала целую серию заявлений о прекращении действия соглашений о статусе и условиях пребывания российских военных баз на территории страны. На саммите ОБСЕ в Стамбуле Грузия добилась решения о выводе всех военных формирований России из Грузии в течение последующих двух лет. Э. Шеварнадзе стал по существу проводником влияния стран Запада на Кавказе, завоевав их доверие еще в бытность министром иностранных дел СССР. Грузия поддержала акцию НАТО против Сербии весной 1999 г., высказав надежду, что следующим объектом наведения этим альянсом порядка станет Абхазия. Не мешает Тбилиси в окончательной переориентации на западные страны и серьезная экономическая зависимость от России, а также сложившиеся в течение двух веков после добровольного вхождения Грузии в состав Российской империи грузино-русские культурные связи. “ Революция роз” в Грузии, свергнувшая власть Шеварнадзе, превратила русофобство уже в отличительный элемент внешней политики Тбилиси, доведя отношения с РФ до крайней степени расстройства и охлаждения.

Осенью 1988 г. на общеабхазском сходе в селе Лыхны было принято обращение к государственным органам Советского Союза с требованием предоставить Абхазии статус союзной республики. В августе 1990 г. Верховный Совет Абхазии во главе с его председателем В. Ардзинбой провозгласил независимость республики, ранее на правах автономии входившей в состав Грузинской ССР. Тут же Грузия выдвинула свои войска в Мегрелию, Галийский и Очамчирский районы Абхазии под предлогом защиты от диверсий единственной железной дороги, связывающей Грузию с Москвой. Абхазы квалифицировали эти действия как агрессию и объявили всеобщую мобилизацию. После того, как Тбилиси в феврале 1992 г. объявил о восстановлении Конституции Грузии 1921 г., не предусматривавшей для Абхазии национально-территориальной автономии и провозглашения 25 июля 1992 г. Сухуми основным своим законом Конституции Абхазии 1925 г., предусматривавшей чисто договорные отношения с Грузией, вооруженное столкновение между ними оказалось неизбежным. Начавшаяся летом 1992 г. война длилась почти два года. Сначала она складывалась в пользу грузинских войск, сумевших даже захватить Сухуми, но затем военная удача перешла на сторону абхазов, выбивших со своей территории не только вооруженные отряды грузин, но и "вытеснивших” из республики сотни тысяч местных жителей грузинской национальности. В июне 1994 г. в зону конфликта были введены миротворческие войска ООН, представленные в основном российским контингентом. С их помощью воюющие стороны были разведены и заключено перемирие. В политическом урегулировании конфликта камнем преткновения стало требование Абхазией независимости. До октября 1993 г. абхазская сторона выступала с просьбой о принятии ее “под крыло” России, после известных событий в Москве она высказалась за конфедеративное устройство грузинского государства. Грузия, принятая в июле 1992 г. в ООН, заручилась поддержкой ее Советом Безопасности территориальной целостности страны. Переговоры между Грузией и Абхазией, проходившие при посредничестве России, никак не могли привести к нахождению приемлемого решения абхазской проблемы. С начала 1994 г. политическая линия РФ стала склоняться в сторону сближения с Грузией. Это было зафиксировано в ходе официального визита президента РФ в Тбилиси в феврале 1994 г., когда был подписан договор, подводивший юридическую основу под двусторонние отношения. В июле 1995 г. стороны пришли к соглашению о присоединении Грузии к российской энергосистеме, что спасало страну от энергетического кризиса. Одновременно официальная Россия ужесточила свою позицию в отношении Абхазии. Была перекрыта российско-абхазская граница, проходившая по тальвегу р. Псоу. Осенью 1995 г. российские пограничники блокировали и морскую границу Абхазии по направлениям Сухуми-Трабзон, Очамчира-Трабзон, Гудаута-Сочи, а зимой 1995-1996 г. - сухумский порт. Фактически была установлена экономическая блокада Абхазии.

Между тем накануне президентских выборов в Грузии Э. Шеварнадзе начал открыто выражать недовольство недостаточно жесткой, по его мнению, позицией России в отношении Абхазии. В январе 1996 г. на московскую встречу глав государств СНГ грузинский президент приехал с проектом решения, предусматривавшим изменение мандата российских миротворческих сил и наделение их полицейскими функциями, а также ужесточение экономических санкций против Абхазии. Саммит семью голосами против пяти одобрил грузинские предложения, поручив главам иностранных и военных ведомств разработать конкретные предложения "на основе предложений Грузии". Грузинская сторона настолько была не удовлетворена итогами встречи, что вскоре даже заявила о возможном выходе Грузии из Содружества.

В настоящее время Грузия продолжает бороться за дальнейшую интернационализацию процесса урегулирования грузино-абхазского конфликта, надеясь на то, что складывающаяся международная обстановка и акцентированная ориентация на западные государства позволят Тбилиси разрешить проблему на грузинских условиях. Между тем курс западных держав на предоставление независимости Косово привел к изменению позиции Москвы в абхазском вопросе. Сейчас представители РФ высказываются за учет при решении этой проблемы не только и не столько государственно-юридических формальных актов, но и прежде всего волеизъявления населения Абхазии по поводу своего государственного статуса.

Единственным действительно стратегическим партнером России в Закавказье в настоящее время является Армения. Среди многих основополагающих факторов (исторических, культурных, экономических, геополитических), обусловивших приоритет России в ориентировании Армении после провозглашения независимости, была и карабахская проблема, оказывавшая и продолжающая оказывать решающее влияние на внутриполитическую жизнь и международную деятельность страны. Заинтересованная в военной поддержке и экономической помощи со стороны России, Армения сохранила российские военные базы на своей территории, совместно с российскими пограничниками охраняет армяно-турецкую и армяно-иранскую границы, развивает с Россией многостороннее сотрудничество в политической и экономической областях. До тех пор, пока Российская Федерация сможет сохранять сложившийся уровень и масштаб отношений с этой дружественней страной и ее народом, до тех пор она не перестанет быть лидером в геостратегической схватке за Закавказье. Ученые Российского института стратегических исследований, участвовавшие в написании монографии "Армения: проблемы независимого развития”, отмечали в этой связи: " Необходимость дружественных отношений и сохранение стратегического партнерства с Россией не подвергается в Армении сомнению. Однако российской стороне следует учитывать, что симпатии населения Армении и благожелательное отношение подавляющей части политических сил Республики Армении к России, несомненно возросшие после заключения Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, требуют встречного внимания к законным интересам Еревана, в частности, по карабахской проблеме. Отсутствие такого внимания может привести к активизации антироссийских политических сил в РА и к усилению их влияния на политику страны. Необходимо учитывать, что постоянные усилия ряда западных стран, направленные на отрыв Армении от России, а также значительная зависимость Армении от финансовой помощи Запада, ошибки в политике Москвы по отношению к РА чреваты изменением в целом благоприятной для нашей страны внутриполитической ситуации в Армении и потерей надежного стратегического союзника в Закавказье. Союзника, который самой историей, верой и культурой, давними симпатиями населения связан с Россией и проявляет желание сохранять и укреплять эту связь ”.

В 1988-1989 годы комитет "Карабах” возглавлял движение армянского населения Нагорно-Карабахской автономной области в составе Азербайджанской ССР за присоединение НКАО к Армении. На его основе возникло Армянское общенациональное движение (АОД), сумевшее стать выразителем интересов преобладающей части населения Армении и получившее такой “кредит доверия", который позволил его представителям придти к власти в республике. I декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха приняли постановление о воссоединении АССР и НКАО. В своих действиях армяне исходили из убеждения, что Нагорный Карабах является "исконно армянской территорией". В НКАО начались ожесточенные столкновения армян с азербайджанцами, переросшие в затяжную войну. К моменту прекращения вооруженных действий в 1994 году и объявления перемирия армяне одержали убедительную победу, контролируя не только территорию НКАО, но и около 10% территории собственно Азербайджана (около 9 788 кв. км) с такими чисто азербайджанскими городами, как Агдам, Лачин, Физули, Кельбаджар, Зангелан, Кубатли, Джебраил, Шуша. Людские потери за все годы вооруженных столкновений и боев составили с обеих сторон около 30 тысяч убитыми. Прямой материальный ущерб Азербайджана от вооруженного конфликта составил, по некоторым подсчетам, около 3-4 млрд. долларов. Мирное урегулирование конфликта до сих пор не реализовано, несмотря на подключение к его разрешению таких авторитетных международных организаций, как ООН, ОБСЕ и др.

Нагорный Карабах (вернее, признанная только Арменией Нагорно-Карабахская республика) в качестве цели-максимума хочет добиться независимости от Азербайджана, обеспечить территориальную связь с Арменией, оставив за собой так называемый Лачинский коридор, установить нормальные и беспрепятственные связи со всеми странами СНГ; цель-минимум - добиться от Азербайджана невмешательства в свои внутренние дела на условиях союза, федерации или конфедерации, связи с Арменией через территорию Азербайджана, недискриминационных экономических связей с соседями.

Армения, которая страдает от фактической экономической блокады в связи с неразрешенностью карабахского конфликта, проявила стремление к урегулированию конфликта на условиях, о которых договорятся Нагорный Карабах и Азербайджан. Ереван также стремится к прекращению блокады азербайджанцами энергетических и транспортных коммуникаций, восстановлению нормальных экономических связей с Азербайджаном и через него - с Россией и другими странами СНГ.

Азербайджан как потерпевшая военное поражение сторона заинтересован в быстрейшем урегулировании карабахской проблемы по морально-политическим и экономическим причинам. Обязательными условиями прекращения конфликта с его стороны являются:

- возврат под юрисдикцию Баку всей захваченной армянами территории и ведение переговоров только о статусе НКАО;

- сохранение Нагорного Карабаха в рамках единого азербайджанского государства;

- сближение в ходе урегулировании конфликта с Турцией и западными странами, которым готов платить не только уступками при обсуждении условий участия в разработке нефтегазовых месторождений, но и разрывом связей с РФ.

Запад в целом и США в частности заинтересованы в разрешении карабахского конфликта таким образом и в сроки, которые позволят установить более или менее стабильный контроль над Азербайджаном. Эта страна представляется им, если воспользоваться сравнением З. Бжезинского, “ пробкой от бутылки”, содержащей фантастические природные богатства кавказско-каспийского региона. Американцы хотели бы нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном, чтобы с помощью трубопровода Азербайджан – Армения - Турция транспортировать нефть с шельфа Каспия в Западную Европу, минуя Россию. Этому способствовала бы и прокладка нефтепровода из Азербайджана в Турцию через Грузию. Политические последствия такого варианта развития событий могут привести к возникновению в Закавказье геополитического "санитарного кордона”, способного кардинальным образом изменить не в пользу России геополитическую ситуацию на ее южных границах;

Россия, внесшая решающий вклад в прекращение военной фазы карабахского конфликта, в настоящее время утратила ведущую роль в его урегулировании. Судя по ее последним инициативам, РФ стремится в этом процессе к следующим целям:

а) ликвидации причин для возобновления кровавой войны с тяжелыми последствиями для обстановки на всем Большом Кавказе;

б) урегулированию конфликта на взаимоприемлемых для всех сторон условиях, которые создали бы основу для развития всего спектра связей и сотрудничества Армении и Азербайджана и упрочили международное взаимодействие всех закавказских государств, в том числе и в рамках СНГ;

в) обеспечению российских геополитических интересов в Закавказье и к востоку от этого региона.

В настоящее время ситуация в разрешении карабахского конфликта сложилась таким образом, что ни Россия не может предложить лучших условий урегулирования, чем Запад, но и Запад в этом регионе вынужден действовать с оглядкой на позицию России.

VIII. Международный статус Каспийского моря и позиция РФ. С ситуацией на Большом Кавказе тесно связана геополитическая обстановка на Каспийском море. Если до 1991 года это озеро-море находилось в распоряжении двух государств - СССР и Ирана, то после распада Советского Союза из 3835 километров его побережья 710 остались в распоряжении России, 610 – Ирану, 1370 км отошли Казахстану, 565 - Туркменистану, 580 - Азербайджану. Каспийский регион важен для России в первую очередь в связи с перспективами освоения его энергетических ресурсов, а также геостратегической ситуацией на Кавказе. Опубликованные в последнее время результаты геологических исследований показывают, что потенциальные (извлекаемые) запасы углеводородов здесь могут достигнуть 27,5 млрд. тонн, что превратит Каспий в наиболее значимого нового игрока на мировом нефтяном рынке уже в ближайшее десятилетие.

По оценкам Министерства энергетики США, экспорт нефти из каспийского региона может к 2015 году достичь 2-4 миллионов баррелей в день или около 100-200 млн. т в год. И хотя это составляет всего 5,5-7 процентов нынешней добычи нефти в мире, для России это означает превращение прикаспийских стран в серьезных конкурентов, ибо их экспорт будет сопоставим с российским вывозом энергоносителей (во второй половине 90-х годов Россия ежегодно вывозила 90-100 млн. т нефти и 110-120 млрд. кубометров газа). Однако энергетические ресурсы – лишь один из факторов, определяющих стратегический интерес России в каспийском регионе.

Другая группа факторов связана с тем, что через него может пройти система сухопутных коммуникаций, связывающих Европу с Персидским заливом, а в перспективе – с Южной Азией и Китаем. Если указанный проект будет реализован, то международные позиции всех стран, по территории которых будет проходить “коридор Север – Юг”, значительно укрепятся, не говоря уже о серьезных экономических выгодах.

Дополнительную стратегическую важность каспийскому региону в российских глазах придает пересечение здесь интересов РФ, Турции и Ирана. Используя отношения с Ираном, Москва в известной мере получает возможность блокировать экспансионистскую политику Турции, касающуюся Азербайджана и мусульманских регионов Северного Кавказа. Некоторые аналитики в то же время высказывают идею, что расширение сотрудничества с Ираном, в том числе в военной сфере, способно компенсировать расширение НАТО в Восточной Европе. Россия придает большое значение совпадению или непротиворечивости, близости позиций двух стран по проблемам освоения природных ресурсов Каспийского моря, в отношении американской политики на Ближнем и Среднем Востоке и т.д. В последние годы внешняя политика России в районе Каспия стала подчиняться более или менее единой или интегрированной стратегии, которая сводится к нескольким ключевым позициям:

- начиная с осени 1995 г., Москва отказалась от противодействия созданию международных консорциумов с участием западного капитала для освоения нефтегазовых месторождений в этом регионе. “Российская сторона в принципе не возражает против привлечения физических и юридических лиц третьих стран к участию в освоении природных ресурсов Каспия, - заявил в декабре 1995 года заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Альберт Чернышев, - на условиях, согласованных между всеми прикаспийскими государствами”;

- осенью 1996 года МИД России занял новую позицию по вопросу о правовом статусе Каспия, которую можно было считать бесспорным шагом к компромиссу: Россия признала право каждого прибрежного государства на исключительную юрисдикцию в пределах зоны шириной 45 морских миль от берега, а также к месторождениям, находящимся за пределами этой зоны, но уже разрабатываемым соответствующим государством. В дальнейшем Россия согласилась с предложениями о разделе дна Каспийского моря на национальные сектора, которые были выгодны в первую очередь Азербайджану и Казахстану и наименее выгодны России и Ирану (их участки оказались наименее перспективными с точки зрения нефтегазовых месторождений);

- государственные органы России начали ориентироваться на поддержку отечественных нефтяных и газовых компаний в их усилиях по внедрению в международные проекты по добыче нефти и газа в зонах других прикаспийских государств. В июле 1997 года был подписан контракт, предусматривавший участие российских компаний “Лукойл” и “Роснефть” в разведке, разработке и долевом разделе нефти на месторождении “Ялам” с извлекаемыми запасами примерно в 100 млн. т, а также на месторождении “Капяз” c извлекаемыми запасами около 80 – 100 млн. т.;

- российская дипломатия начала активно использовать в своей деятельности контроль над экспортными трубопроводами из прикаспийских государств: через территорию России проходит нефтепровод Баку – Грозный - Новороссийск мощностью около 17 млн. т перекачиваемой нефти в год. После ввода в действие трубопроводов, соединяющих Западный Казахстан с Новороссийском, появится магистраль, способная перекачивать до 70 млн. т казахстанской нефти. США и ЕС надеются пустить в обход России экспортные нефтепотоки не только Азербайджана, но и Казахстана с помощью введенного в строй нефтепровода Баку – Тбилиси – Супса – Джейхан. Дипломатия России учитывает тот факт, что прикаспийские государства выступают за диверсификацию путей доставки нефти и газа на мировые рынки, а западные инвесторы поддерживают их в этом стремлении, пытаясь исключить Россию из числа стран, через которые пойдут основные объемы добываемой каспийской нефти в будущем.

В поисках компромисса между интересами России и западных стран Азербайджан сделал выбор в пользу поэтапного решения проблемы транспортировки каспийской нефти, разделив проекты по так называемой "ранней" и "поздней" нефти. В рамках первого Москва удовлетворена использованием маршрута Баку-Новороссийск, но Азербайджан настоял на использовании также и трубопровода Баку – Супса. При транспортировке "поздней" нефти Анкара склоняется к приоритетному ориентированию на трубопровод Баку - турецкий порт Джейхан на берегу Средиземного моря, ветки которого могут проходить по Ирану, Армении и Грузии, но речь реально шла лишь о грузинском варианте. Москва отдает себе отчет в том, что перевод основного потока экспортируемой каспийской нефти на "турецкий вариант" нанесет сильнейший удар по позициям России в каспийско - кавказском регионе. Этот удар удастся смикшировать, если сохранить полную загрузку нефтепроводов по "северному маршруту", задействовать возможности экспорта нефти из Каспия к южным морям через территорию Ирана, реализовать совместно с Грецией альтернативный транспортировке нефти через турецкую территорию проект трубопровода Бургас - Александрополис и т.д..

Включенность Каспийского региона в геополитическую картину мира можно изобразить в виде системы концентрических кругов. “ Ядро” региона образуют пять прибрежных государств - Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркмения. Для всех этих стран экспорт энергоресурсов – один из основных источников, питающих развитие экономики. Поэтому им представляются особенно важными доступ на внешние рынки, привлечение иностранных инвестиций и надежность путей экспорта ископаемых ресурсов. Ко второму кругу могут быть отнесены г осударства и российские регионы, через которые проходят или будут проходить нефтепроводы и газопроводы, железные и автомобильные дороги, линии связи, то есть все то, что относится к понятию инфраструктуры. Это - Грузия, Армения, Ингушетия, Чечня, Осетия, Ставропольский и Краснодарский края, от которых зависит доступ к Каспию и его ресурсам. Третий пояс образуют страны, экономически тяготеющие к Каспию, использующие его ресурсы. Среди них – Турция, Украина, Таджикистан, Саудовская Аравия, Болгария, Греция, Узбекистан. Обладая достаточными возможностями развития, не связанными с Каспием, “государства этой группы получают тем самым в вопросах каспийской политики значительную “свободу рук”, широкие диапазоны практического и политического маневрирования”.

Мировой уровень геополитики здесь представлен тремя непосредственными участниками: США, интересы которых носят всеобъемлющий характер (согласно словам М. Олбрайт, Америка здесь проводила “работу по формированию будущего этого региона”, в то время как, по мнению исполнительного директора Института международной политики Нормана Левайна, Америка “повсюду выступает как потенциальный защитник от России, играет роль не только в коммерческой добыче полезных ископаемых в Центральной Азии, но также в еще более серьезной игре”); Европейским Союзом и Китаем, интересы которых, несколько ограниченные сейчас, имеют перспективу становиться все более значительными. Россия включена во все концентрические круги Каспийского региона: она и прикаспийская страна, и территория, по которой идет и пойдет потенциально более широкий транзит каспийской нефти, и постоянный участник мировой политики на ее глобальном уровне.

С точки зрения современных российских национальных интересов, главная особенность сложившегося геополитического положения в Каспийском регионе заключается в том, что почти все развивающиеся здесь тенденции действуют объективно не в пользу России. Поэтому ей приходится решать в регионе триединую геостратегическую задачу:

- минимизировать возможные усилия третьих сил и стран по превращению региона в зону постоянной нестабильности, военно-политического и экономического давления на нашу страну;

- расширить возможности самой РФ по хозяйственному, транспортному и иному использованию российских прикаспийских территорий, акватории Каспийского моря, ее ресурсов в интересах и целях местного и общегосударственного развития;

- всемерно стремиться к участию в выгодных для России, совместимых с ее подходами и укрепляющих международно-правовой статус Каспийского моря проектах международного сотрудничества на самом Каспии и/или в связи с ним.

IX. Россия и Центральная Азия. В Центрально-азиатском регионе Российская Федерация оказалась перед перспективой формования самостоятельного геополитического пространства, представляемого восемью странами. Этот геополитический регион еще намечен пунктирными линиями, так как главные его составные части принадлежат к другим, более устоявшимся региональным политическим системам.

Так, государства Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Киргизия и Таджикистан) связаны интересами безопасности и сотрудничества с Россией и странами СНГ. Иран придерживается ярко выраженных разнонаправленных региональных связей: на юго-западе - это контакты с его антиизраильскими союзниками - группами радикальных исламистов в Ливане и Палестине. В связи с курдской проблемой и сложным положением в Закавказье интересы Тегерана соприкасаются с турецкими. Пакистан остается тесно привязанным к Индии и Южной Азии, несмотря на конфликт по поводу Кашмира и соперничество в военно-ядерной области. Но многие новые явления и тенденции в глобальной геополитике будут способствовать интеграционным тенденциям в Центрально-азиатском регионе. Весьма вероятное в более или менее отдаленном будущем смягчение арабо-израильского противостояния на Ближнем Востоке отдалит Иран от этой части Передней Азии, Индия и вся Южная Азия устойчиво "дрейфуют” в направлении Азиатско-Тихоокеанского региона, то есть оставляет Пакистан на периферии этого движения, так как он геополитически тяготеет к континенту, глубинам Азии. Этой стране, как и Ирану, нужен широкий выход в Центральную Азию, чтобы упрочить свои геостратегические позиции. Пространство, расположенное между Ближневосточным, Кавказско-Каспийским и Тихоокеанским регионами, будет стягиваться на основе не только межгосударственных связей и проектов сотрудничества, но и в результате взаимодействия субгосударственных структур, так называемой “интеграции поверх границ”.

Новый геополитический регион складывается как следствие разнообразных многосторонних и индивидуальных инициатив, проектов, действий акторов международных отношений в Центральной Азии и деятельности здесь внерегиональных держав. Все срединно-азиатские страны (наряду с Турцией и Азербайджаном), входят в Организацию экономического сотрудничества исламских государств. Государства, возникшие в бывшей советской Средней Азии и входящие в СНГ, образуют так называемую "среднеазиатскую пятерку", пытающуюся динамизировать интеграционные процессы в северной части региона. В южной его части Пакистан и Иран по-разному стремятся к консолидации региона, участвуя в решении судеб афганской государственности. Оба эти государства заинтересованы в "наведении мостов” c государствами Центральной Азии (ГЦА). Для Ирана характерна концентрация на экономическом проникновении, хотя и политические вопросы не остаются без внимания. В мае 1996 г. было завершено строительство 520-километровой железнодорожной ветки от иранского Мешхеда до туркменской границы в районе Серахса с мостом через реку Теджен, что, по сути, создало транспортную магистраль, обеспечивающую кратчайший путь из Средней Азии к Персидскому заливу. В Туркмении с помощью Ирана создается инфраструктура свободной экономической зоны, разработан проект газопровода из Туркмении через Иран в Европу. Стратегическим является проект "обмена нефтью" между Казахстаном и Ираном (суть такого соглашения заключается в том, что Казахстан по Каспию будет поставлять нефть на север Ирана, а Иран будет отгружать в Персидском заливе такое же количество нефти покупателям, заключившим контракты с Казахстаном). Отношения же Ирана с Таджикистаном, единственной страной Центральной Азии, в которой говорят на фарси, "должны стать моделью отношений в Центральной Азии”, как заявляют в Тегеране.

Пакистан считает главным препятствием на пути в Центральную Азию неурегулированность ситуации в Афганистане. Осенью 1994 г. Исламабад попытался преодолеть этот барьер, направив по Западному Афганистану торговый караван в Узбекистан. Именно тогда мир впервые услышал о талибах - студентах религиозных школ, взявших на себя защиту каравана. Теоретически Пакистан может получить доступ в Центральную Азию, используя три маршрута. Кроме доступных для него западного (через Кандагар и Герат) и центрального (через Кабул) маршрутов, есть еще и восточный. Этот маршрут огибает Афганистан и пролегает по высокогорному Каракорумскому шоссе до Кашгара в Китае и далее до Бишкека, с выходом на Киргизию и на Казахстан, но Пакистану он не очень подходит. Восточный маршрут не позволяет реализовать главную задачу, которую ставит перед собой Исламабад, имея в виду проникновение в ГЦА – сконцентрировать на себе основные экспортные потоки региона и воздействием на политико-религиозную ситуацию в регионе обеспечить себе лидерские позиции. С помощью движения талибов, оказывая им всемерную поддержку, Пакистан попытался решить афганскую проблему в свою полъзу и разблокировать выход на ГЦК по центральному и западному маршрутам. Но когда вскормленные им талибы, вкусив плоды первых побед в Афганистане, вскоре вышли из-под контроля Исламабада, ему пришлось искать новые пути и возможности проникновения в северную часть представляющего для него стратегическую важность геополитического региона.

Главные цели России в Центрально-азиатском регионе – обеспечивать международную стабильность на своих южных рубежах, поддерживать тесные связи с Казахстаном, где 40% населения составляют русские, противодействовать исламскому фундаментализму в его притязаниях на гегемонию во всей бывшей Средней Азии, сохранять экономически обоснованный доступ к естественным ресурсам и инфраструктуре в этом регионе. Некоторые отечественные аналитики считают, что с точки зрения национальных интересов России Центральная Азия - наименее ценный субрегион на всем постсоветском геополитическом пространстве. По их прогнозам, страны региона будут все более отдаляться от России, СНГ и интегрироваться в южноазиатские экономические и политические межгосударственные объединения. Но и они признают, что уход России из Центральной Азии откроет путь широкому потоку наркотиков, оружия вместе с исламскими экстремистами из Афганистана не только в регион, но и в Россию. Граница по реке Пяндж и в Горном Бадахшане, с точки зрения геополитики – это как бутылочное горлышко, которое легче всего перекрыть именно там, чем пытаться сдерживать угрозы севернее, на тысячекилометровых просторах.

Многое в развитии тенденций в центрально-азиатском геополитическом регионе зависит от политики США, так как Вашингтон активно действует в этом регионе:

а) поощряет все действия стран ГЦА по освобождению из-под российского влияния, не останавливаясь перед их включением в сферу американских национальных интересов;

б) использует для упрочения своих позиций в регионе военные базы, развернутые в Киргизии, Узбекистане и Таджикистане во время антитеррористической операции в Афганистане 1991 года;

в) поддерживает турецкое проникновение в ГЦА, непосредственно связываемое с вытеснением России из этого региона;

г) прибирает к рукам наиболее значительные и перспективные месторождения энергоносителей и стратегического сырья;

д) предпринимает попытки нормализовать отношения с Ираном, чтобы противодействовать возникновению российско-иранского стратегического союза и т.д.

Но наиболее ущемляющей позиции России в центрально-азиатском, равно как и в кавказско-каспийском регионах, может стать реализация поддерживаемого США проекта “ТРАСЕКА”. Он предусматривает восстановление исторического “Шелкового пути” в качестве транспортного коридора, связывающего западноевропейский и тихоокеанский центры глобальной экономики. Проведенное в начале сентября 1998 г. в Баку совещание представителей 35-ти стран обсуждало стратегию создания нового транспортного пути для соединения государств Юго-Восточной Азии с Европой и обратно через Китай, Казахстан, страны Центральной Азии, Каспий, Кавказ, Черное море. Руководствуясь только политическим желанием “объехать” Россию с юга, отрезать ее от связей с южными странами, создатели нового “Шелкового пути”, по существу, действуют в соответствии с евразийской стратегией США, преследующими цель окончательного раздробления хартленда Евразии, смещения центра континента к югу от российской территории.

Парадокс складывающейся в связи с “ТРАСЕКА” ситуации заключается в том, что России самой историей и географией уготована участь стать ведущей транспортной державой мира, обеспечив прямое железнодорожное сообщение длинной в 20 тысяч км между Западной Европой и Японией, из которых 12 тысяч будут приходиться на РФ. В отличие от "ТРАСЕКА", основные части указанной магистрали уже существуют и функционируют, остается лишь дополнить их строительством некоторых недостающих участков или расширить, модернизировать узкие места, не рассчитанные на обслуживание гигантских товаропотоков, могущих быстро и дешево соединять рынки стран Европы и АТР. Эта идея в последние годы довольно громко прозвучала в нашей стране, президент России В.В. Путин высказал ее в качестве конкретного предложения на форуме стран АТЭС в Брунее осенью 2000 года.

Но представителям Российской Федерации еще предстоит немало поработать, чтобы человечество внесло это предложение в число первоочередных вопросов своей повестки дня. Между тем промедление с решением этой проблемы если не “смерти подобно”, то все же угрожает маргинализацией России в едином потоке мирового развития, одновременно открывая возможность различным политическим силам в ближайшем геополитическом окружении строить и добиваться реализации всякого рода “санитарных кордонов” или “делимитационных коридоров”, имеющих откровенно антироссийскую направленность. Идея супермагистрали XXI века, которую предлагает Москва в качестве не столько альтернативы, сколько параллельного “ТРАСЕКА” путепровода, может послужить мощным средством консолидации стран-членов СНГ, каждая из которых получит свою долю прибыли в случае реализации указанной трансконтинентальной магистрали. Интересы их хозяйственного прогресса и геополитика в данном случае будут идти рука об руку, что предполагает долговременный успех всего дела, в том числе и возможность совмещения на практике особенностей политических курсов и морских, и континентальных стран.

X. Внешнеполитические приоритеты России в СНГ. Для России сохранение и развитие СНГ, динамизация более тесного политико-экономического и культурно - цивилизационного сотрудничества – исторический шанс продолжить выполнение своей исторической роли геополитического балансира мира, сохраняющего и охраняющего этнокультурное многоцветье как источник развития глобальной истории. У России есть все основания и возможность стать центром, своего рода локомотивом постиндустриальных интеграционного-трансформационных процессов в Содружестве. Академик Г.В. Осипов писал в этой связи: “В России предыдущими поколениями созданы материальные, технологические, социальные, организационные, духовные предпосылки вхождения в постиндустриальное информационное общество, и этим историческим шансом необходимо воспользоваться”.

В 90-е годы ХХ столетия Россия чаще безуспешно, чем результативно, пыталась решить в рамках отношения со странами СНГ несколько важных для себя и для своих партнеров задач:

а) найти правильный баланс между обращением со странами Содружества как с независимыми государствами и поддержанием с ними “особых отношений” (миротворческие операции, поставки энергоносителей по льготным ценам, использование военных баз и объектов, совместная охрана внешних границ и т.п.);

б) избежать возникновения враждебного окружения из новых независимых государств и предотвратить их превращение в еще больший источник нестабильности для России, в сферу влияния и потенциального военного присутствия других региональных и глобальных держав;

в) не допустить взаимовлияния этно-политического сепаратизма в России и в окружающих государствах СНГ.

И в настоящее время, как и десять лет тому назад, Россия стоит перед необходимостью выработки конструктивного и результативного внешнеполитического курса в отношении действительно независимых и осознавших вкус и прелести самостоятельного международного “плавания” постсоветских государств. Ей в этом могут быть полезны уроки, вытекающие из предшествующих этапов развития Содружества:

- несмотря на недавнее общее прошлое, страны-члены СНГ весьма существенно различаются между собой и имеют разное значение для российских интересов, что требует от Москвы максимальной индивидуализации внешнеполитического курса в рамках Содружества;

- взаимодействия на групповой основе могут быть стабильными лишь в случаях, если базируются на взаимовыгодных двусторонних отношениях всех их участников друг с другом;

- при разработке внешнеполитического курса в отношении стран-членов СНГ следует обязательно исходить из того, что многие из них интегрируются в соответствующие прилегающие регионы в экономическом и политическом плане, то есть учет в таком случае всего комплекса региональных взаимоотношений обязателен;

- в связи с тем, что этнополитические конфликты на постсоветском пространстве являются тестом на жизнеспособность СНГ и состоятельности России в качестве регионального лидера, действия Москвы в этом вопросе должны быть своевременными и расчетливыми, она должна разрешать или пресекать конфликты, а не превращаться в посредника, передаточное звено между враждующими сторонами;

- судьба российских граждан, вдруг оказавшихся дискриминируемым меньшинством за рубежами России, должна стать центральным вопросом строительства новых взаимоотношений между всеми постсоветскими государствами.

Многие негативные моменты и возникающие геополитические угрозы в СНГ являлись следствием того, что Россия не сумела компенсировать свою временную слабость и ограниченность внешнеполитических ресурсов вдвойне изобретательной и высокоэффективной дипломатией, способной при опоре на объективные факторы и процессы, не допустить расчленения российского цивилизационного пространства. Претенденты на заполнение возникших здесь зон “вакуума влияния” угрожают не только интересам России, но и независимому развитию стран-членов СНГ. Превращение Содружества в равноправное и действенное объединение полностью соответствует фундаментальным геополитическим интересам всех его участников.

4. Проставить у нулей новой матрицы звездочки (*) так, чтобы в каждой строке и каждом столбце было по одному 0^*. Если это возможно, то каждому 0^* сопоставляем x_ij =1, остальным элементам 0 – оптимальное решение получено.

5. Если указанным способом нельзя проставить 0^*, то провести в таблице минимальное число прямых через некоторые 0^*, так, чтобы все нули оказались вычеркнутыми.

Примеры:

Дата добавления: 2014-01-06