Гибель микенской цивилизации и прогблема дорийского переселения

(А. В. Зайков)

Как объяснить неожиданную агонию, поразившую высокоразвитую микенскую цивилизацию в течение XII и первой половины XI в. до н. э., еще совсем недавно достигшую своего апогея и наводившую ужас на многих своих соседей? Каковы были причины этого удивительного феномена?

Долгое время в науке Нового времени ответ на этот вопрос казался очевидным и достаточно простым. Считалось, что основными виновниками исчезновения цивилизации греков-ахейцев оказались другие греки, находившиеся до XII в. до н. э. где-то на периферии микенского мира, менее развитые в культурном плане, но более воинственные дорийцы. Полагали, что широкомасштабное дорийское завоевание положило конец «бронзовой» Греции, но одновременно открыло эпоху «железной» Греции. На чем основывалась эта убежденность? Основная источниковая база данной версии тех отдаленных событий – мифологическая традиция, сохранившаяся у позднейших греков.

Мифология о дорийском завоевании. Появление дорийцев в Греции в мифах связывается с т.н. возвращением Гераклидов. Гераклиды – потомки Геракла. Эврисфей после смерти Геракла преследовал сыновей героя, которые вынуждены были бежать. Они нашли убежище в Аттике (драма Эврипида «Гераклиды»). В союзе с афинским войском они одержали победу над Эврисфеем. Гераклиды заняли Пелопоннес, однако началась чума. Первая попытка возвращения, т.о., оказалась неудачной. Дельфийский оракул возвестил Гиллу, сыну Геракла, что Гераклиды смогут вернуться лишь «после третьего плода». Поэтому Гилл предпринял новую попытку только через 3 года, но был убит. Стало ясно, что Аполлон имел в виду 3 поколения. Лишь правнуки Гилла, заручившись поддержкой племени дорийцев, сумели завоевать Пелопоннес. В будущем царские династии дорийских Аргоса, Мессении и Спарты возводили свой род к Гераклидам.

Данные археологии. Здесь мы имеем сравнительно богатый материал. Как уже неоднократно отмечалось, раскопки показали, что в течение 12 в. (ПЭ III В период) на ахейские государства Пелопоннеса обрушилась страшная беда – пожары и разрушения. Погиб дворец Нестора в Пилосе. В это же самое время серьезно пострадали центры в Арголиде (Микены и Тиринф), хотя они не были уничтожены и не были взяты врагом. Разрушена цитадель Гла в Беотии (Средняя Греция). Были уничтожены многие мелкие поселения.

Интересно, что в то же самое время наблюдается приток населения в других районах Греции, которые не были затронуты катастрофой (например, восточная часть Аттики, Элида, Ахайя, о-ва Ионического моря: Итака, Кефалления. Что же произошло?

Логично было бы предположить, что микенский мир испытал какое-то варварское вторжение. Необходимо обсудить эту возможность. Итак, рассмотрим вопрос о вероятном варварском вторжении на рубеже XIII­–XII в. до н. э.

XIII в. до н. э. был временем необычайно тревожным. Обитатели дворцов жили в обстановке страха. Это подтверждается следующими фактами: восстанавливаются старые укрепления; начинается строительство циклопической стены на Истме (она так и осталась недостроенной); документы пилосского архива свидетельствуют о каких-то военных приготовлениях и др. В связи со всем этим логично было бы предположить, что пожары и разрушения –дело рук тех завоевателей, к отражению которых, возможно, готовились ахейцы в своих дворцовых центрах. Но кто эти пришельцы?

К сожалению, уверенно на этот вопрос ответить невозможно. Проблема заключается в том, что пришельцы не оставили никаких явных следов своей археологической культуры. Мы не можем ничего сказать ни о маршруте движения этих завоевателей, ни о направлении, в котором они исчезли. Возникает ощущение, что пришельцы не пожелали обосноваться на Пелопоннесе, а, разрушив, что было возможно разрушить, ушли куда-то дальше.

Естественно возникает вопрос: может быть, это и была первая волна дорийцев? Напомню, в предании говорится о нескольких неудачных попытках возвращения Гераклидов. Определенная доля вероятности в этом есть, но дорийцы не столь уж многочисленный народ, чтобы наделать в Греции столько шума. Чтобы племя, находящееся на сравнительно низкой стадии культурного и политического развития, смогло уничтожить высокоразвитую дворцовую культуру, необходимо было, чтобы оно представляло из себя что-то вроде несметной орды, которая одной своей многочисленностью смела бы оказавшиеся на ее пути центры цивилизации. Но значительное численное превосходство дорийцев над ахейцами кажется весьма сомнительным.

Впрочем, сторонники старой концепции дорийского завоевания утверждают, что дорийцы в техническом отношении не только не уступали ахейцам, но даже превосходили их. Связано это с тем, что дорийцы, якобы, раньше ахейцев познакомились с железом. Однако некогда модная гипотеза о том, что железо в Грецию было принесено дорийцами, в настоящее время окончательно отвергнута археологами. Сейчас совершенно ясно, что новый металл проник в Элладу из Леванта (Сирия и Палестина) и из М. Азии через Кипр, Родос и Крит, а дорийцы тут были ни при чем. Они обладали, несомненно, бронзовым оружием, не слишком отличавшимся от ахейского. Кроме того, железо появилось на Пелопоннесе явно позже, нежели там появились дорийцы.

Итак, вряд ли именно дорийцы были виновниками серии катастроф, которые подтолкнули и ускорили закат микенской цивилизации. Большинство современных археологов и историков склоняются к мысли, что дорийцы были тут ни при чем, они просто, так сказать, ждали своего момента.

Но кто же разрушал дворцы и сжигал селения? Пожалуй, самое интересное решение мы находим у Фрица Шахермайера. Он посвятил целую серию томов темным векам, где воздвигается грандиозная конструкция. В XIII–XII вв. до н. э. Балканская Греция оказалась в числе тех регионов Средиземноморья и Передней Азии, которые были охвачены широкомасштабным передвижением народов. Начался этот процесс в Ц. Европе, на равнинах Придунайской низменности. К концу эпохи бронзы здесь сложился комплекс археологических культур – «поля погребальных урн». На этом большом пространстве, скорей всего, существовало много разных племен и языков. Лишь некоторые общие элементы археологической культуры сближали их между собой. Согласно Шахермайеру, во второй пол. 13 в. здесь образовался огромный клубок, большая племенная коалиция, которая, наподобие снежной лавине, вторглась первоначально на территорию Балканской Греции. Под ее ударами пали Микены, Тиринф, Пилос и другие центры ахейской цивилизации. Часть этой лавины задержалась на Пелопоннесе, образовав нечто вроде варварских королевств, остальные ушли дальше.

Главный аргумент Шахермайера: находки неизвестного ранее типа лощеной керамики, изготовленной не на гончарном круге («варварская керамика», по определению Шахермайра), наконечников копий, ножей и булавок, которые имеют, судя по всему, северное происхождение. Именно эти разрозненные находки стали основой для грандиозной картины, нарисованной Шахермайером.

Впрочем, «теория вторжения» Шахермайера не встретила единодушного одобрения. Вслед за этой гипотезой возникли другие, альтернативные (их можно условно обозначить как «теории не-вторжения»). Эти альтернативные гипотезы, как правило, объясняют падение микенской цивилизации ее внутренним кризисом, пришедшимся как раз на рубеж XIII–XII вв. до н. э. Причины этого кризиса разные исследователи видят в разных явлениях и факторах:

— к концу XIII в. до н. э. на Пелопоннесе был исчерпан запас невозделанных земель;

— Микенские центры находились в зависимости от металлообрабатывающих районов М. Азии и о. Кипр, откуда они импортировали основную часть меди, а, возможно, и самой бронзы; экспедиции были дорогостоящими, их организовать могли лишь дворцовые структуры с их централизованной экономикой; когда контакты с этими регионами оказались затруднены из-за хаоса, воцарившегося в Восточном средиземноморье в кон. XIII – нач. XII в. до н. э., вызванного движением «народов моря», сама микенская цивилизация оказалась в состоянии губительного кризиса;

— восстания и мятежи зависимого населения;

— междуусобные войны;

— климатическая концепция американского исследователя Карпентера: к кон. XIII в. до н. э. завершился очередной климатический цикл – длительная серия дождливых лет сменилась серией лет засушливых; экономическое состояние было опасным, так как в этих условиях любая случайность (например, пожар складов, где хранился последний запас продовольствия) могла стать роковой и вызвать настоящую катастрофу.

В целом ни одна из нынешних гипотез сама по себе не дает достаточно убедительного ответа на вопрос о том, чем было вызвано тотальное разрушение дворцов и массовый отток населения из богатых и некогда процветающих областей. Проблема до настоящего времени остается дискуссионной.

Если взглянуть на картину в целом, то можно заметить, что в течение XII в. до н. э. в характере материальной культуры Греции не происходит каких-то решительных и глобальных изменений, невзирая на серию разрушений и пожаров. Культура сохраняет свои прежние микенские черты, хотя уровень ее заметно снижается. Даже в количественном отношении ощущается регресс – от эпохи XII в. до н. э. дошло заметно меньше по настоящему ценных вещей, чем от предыдущей эпохи. Ювелирные украшения исчезают почти полностью. Возникает ощущение, что мастера куда-то исчезли. Не вызывает сомнения факт распада былых дворцовых царств. Об этом свидетельствует постепенное запустение самих дворцов.

Последние следы микенской культуры и цивилизации исчезают с Балканской Греции и с островов в т. н. субмикенский период, который приходится на кон. XII – первую пол. XI в. до н. э. Это время страшного упадка и запустения всей страны. Резко падает жизненный и культурный уровень. Количество населенных пунктов, известных археологам, в которых в этот период еще хоть как-то теплится жизнь, сокращается еще более.

В это время в Грецию с севера понемногу начинают проникать дорийские племена. Трудно сказать, когда точно это проникновение начинается и по какому маршруту они двигались. Скорее всего данное движение падает на вторую пол. XI и весь Х век. Аргументом для этого утверждения является тот археологически установленный факт, что Аргос становится местом постоянного обитания во второй пол. XI в., а Спарта – в конце Х в. до н. э.

Самая главная трудность во всем этом вопросе заключается в том, что мы не имеем никаких ясных представлений об отличии материальной культуры дорийцев от культуры других греческих племен. Скорее всего, отсутствие четко фиксируемых отличий новой дорийской культуры от всего остального следует объяснить тем, что дорийцы хотя и пребывали долгое время на периферии микенского мира, все же относились к именно греческим племенам. Вот почему следы их оригинальной культуры так сложно уловить и идентифицировать.

При этом важно отметить, что вряд ли дорийцы пришли на Пелопоннес как триумфаторы и сокрушители. Когда они явились сюда, перед ними лежала обезлюдевшая страна, где лишь в некоторых частях сохранились местные племена. Пришельцы просто заняли пустующие территории. Конечно, дорийское продвижение по Греции носило характер постепенного проникновения во все новые и новые области. Конечно, такое «просачивание» ни в коем случае не может быть названо организованным завоеванием.

4.2. «ТЕМНЫЕ ВЕКА»

(по С. Г. Карпюку и «Словарю античности»)

[см. карту ]

В результате вторжений дорийцев в конце XII – начале XI вв. до н. э. греческое общество было отброшено в социальном смысле назад, к первобытности. Микенская цивилизация исчезла, исчезла письменность, наступили так называемые "темные века" (XI–IX вв. до н. э., некоторые исследователи продлевают их до середины VIII в.). Реконструировать происходившие тогда в греческом обществе процессы можно по данным археологии, привлекая также сведения из поэм Гомера.

Дорийское вторжение было только частью перемещений племен в этот период. Дорийцы прошли через всю Грецию и осели на большей части Пелопоннеса. Автохтонное (местное) население осталось в горных областях Пелопоннеса – Аркадии и Ахайе, а также в Аттике и на острове Эвбея. Параллельно шло заселение греками островов Эгейского архипелага и западного побережья Малой Азии. Дорийцы поселились на островах Крит и Родос и в южной части Малой Азии, ионийцы (потомки ахейцев) заселили острова Хиос, Самос и центральную часть западного побережья Малой Азии, а эолийцы, еще одно греческое племя, поселились на острове Лесбосе и в северной части малоазиатского побережья Эгейского моря. Ионийцы, дорийцы и эолийцы говорили на разных диалектах греческого языка.

Контраст между археологическими находками, относящимися к микенскому времени и к "темным векам", поразителен. Исчезает расписная керамика, изделия из бронзы, исчезают дворцы с их укреплениями, исчезают таблички с линейным письмом и многое, многое другое. На смену захоронениям в каменных гробницах приходят индивидуальные захоронения в ямах, а кое-где кремация в урнах. В связи с разрывом внешних связей иссяк приток олова для изготовления бронзы, и кое-где даже вновь появляются каменные обсидиановые наконечники. Но постепенно появляется железо, сначала привозное с острова Кипр, а затем и местного производства. Это был главный (если не единственный) элемент технологического прогресса в "темные века". Бронзовый век на территории Греции сменяется железным.

Основой экономики этого времени было, конечно сельское хозяйство, и характерными для него были уже средние и мелкие хозяйства крестьян. После уничтожения завоевателями-дорийцами микенских дворцов и их хозяйств крестьяне, очевидно, стали владельцами земли (возможно, кое-где по-прежнему осуществлялись ее периодические переделы). Исчезает микенский ванакт (царь). Басилеи, которых так часто упоминает Гомер, существовали уже в микенскую эпоху в качестве местных, зависимых правителей. С исчезновением дворцов они стали независимы от какого-либо верховного правителя, но традиционный перевод на русский язык термина "басилей" словом "царь" весьма условен. Басилеев было несколько: как на родном острове Одиссея Итаке, так и на сказочном острове феаков, где их было даже тринадцать. Басилеи были верхушкой "лучших людей", знати, обладавших властью, могуществом и богатством в этом достаточно примитивном обществе. Повседневная жизнь гомеровской знати мало отличалась от жизни простонародья: Гомер описывает басилеев, обедающих вместе со своими рабами, царская дочь Навсикая стирает одежду своего отца.

Политическая власть и военное руководство были полностью в руках знати, но народное собрание как институт существовало, и в принципе любые важные решения требовали его одобрения. Однако инициатива человека из простонародья пресекалась. В "Илиаде" описан случай с Терситом, которого избил Одиссей за то, что тот посмел высказать мнение, противоположное мнению басилеев и знати. Труд рабов использовался незначительно и нерегулярно, преобладали женщины-рабыни.

В эту эпоху складываются религиозные представления греков. В их основе лежал Олимпийский пантеон – боги, по мнению греков, обитали на вершине горы Олимп в Северной Греции. Верховным богом был Зевс. Каждый греческий полис имел бога (или богиню), главного покровителя: так, в Афинах это была Афина, в Аргосе – Гера и т. п. Впрочем, везде признавалось главенство Зевса как верховного божества. Некоторые святилища имели общегреческий характер: храмы Аполлона в Дельфах и на Делосе, Зевса в Олимпии и Додоне и др. Верования греков выражались в мифах, жертвоприношения (животных, растений, плодов) совершались в специально построенных храмах.

В Греции в этот период (за исключением Кипра) не было письменности, но отсутствие письменности не означает отсутствия литературы, и приписываемые слепому сказителю (аэду) Гомеру поэмы "Илиада" и "Одиссея" являются вершинами мировой эпической поэзии. Впоследствии "Илиада" и "Одиссея" были записаны (это произошло в VI в. до н. э. в Афинах при тиране Писистрате) и стали классикой древнегреческой литературы, а со времени Возрождения многократно переиздавались и переводились в Европе (классическими русскими переводами считаются перевод "Илиады", выполненный Н. И. Гнедичем, и перевод "Одиссеи", сделанный В. А. Жуковским).

В "Илиаде", содержащей в себе около 15 тыс. строк поэтического текста, описываются события шести недель из десятилетней осады Трои (Илиона) греками, начиная от ссоры греческих вождей Ахилла и Агамемнона и кончая погребением Патрокла, друга Ахилла, и возвращением тела троянского героя Гектора. "Одиссея", которая немногим короче, повествует о возвращении одного из предводителей греков Одиссея из Трои домой, на остров Итаку.

Поэмы эти считались написанными на мифологические сюжеты, пока немецкий исследователь и купец Генрих Шлиман не раскопал (грабительски, разрушив многие слои) в конце XIX в. Трою и не доказал реальность Троянской войны. Долгое время дебатировался вопрос о том, существовал ли на самом деле слепой сказитель Гомер или ему просто приписали плоды устного народного творчества. В настоящее время наиболее распространенным является мнение о том, что "Илиада" появилась в окончательной форме в середине VIII в. до н. э., "Одиссея" – несколько позже. Компьютерный анализ терминологии свидетельствует в пользу того, что у обеих поэм был один и тот же автор. Гомеровские поэмы "многослойны": в них есть отрывки, характеризующие общество микенской эпохи, но гораздо чаще описываются реалии "темных веков". Как видно из данных эпоса, общество "темных веков" представляло собой достаточно сложную систему с ярко выраженной иерархией.

С точки зрения развития керамического мастерства и вазовой живописи, эпоха греческой истории с XI по VIII в. до н. э. может быть названа «геометрическим периодом» (кстати говоря, археологи используют в основном именно это определение). Дело в том, что в это время в искусстве возобладал и какое-то время безраздельно господствовал т.н. геометрический стиль – способ художественного украшения изделий (главным образом, керамических, но не только), который предполагал изображение орнамента и фигур в виде геометрических форм. Множество ваз с геометрическим орнаментом обнаружено на афинском некрополе той эпохи – Керамике. Наряду с богатой орнаментацией появляются первые изображения животных и людей, а на вазах VIII в. до н. э. – разнообразные бытовые сцены из жизни знати (погребальные сцены, пиры, картины битв, морских походов, мифологические сюжеты, часто заимствованные из поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея» – см. образец такой геометрической вазы здесь). Лучшей характеристикой конца "темных веков" являются рисунки на так называемых "дипилонских амфорах" – амфорах и кратерах из Дипилонского некрополя (кладбища) в Афинах. Эти монументальные сосуды (некоторые из них – в рост человека), относящиеся к первой половине VIII в. до н. э., были надгробными памятниками на могилах аристократов. Кроме погребальных сцен, на них сохранились изображения и батальных сцен, процессий воинов и т. п. Знать стремилась прославить свою доблесть, продемонстрировать превосходство над демосом (народом, т.е. основной частью граждан полиса). Острые социальные противоречия между знатью и демосом становятся стержнем социального развития Греции в архаическую эпоху, которая приходит на смену "темным векам".

5. ВЕЛИКАЯ ГРЕЧЕСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ VIII–VI ВВ.

(С. Г. Карпюк)

[см. также карту «Греческие колонии»]

Архаический период в истории Греции (VIII–VI вв. до н. э.) – время формирования и развития полиса – уникального социально-политического образования, характерного для античного мира. Полис (дословно: город) чаще всего переводят как город-государство. И действительно, полис – это небольшое государство, в котором выделялся один городской центр; там находился укрепленный акр о поль (акрополис – верхний город, кремль). Такими полисами стали Афины, Коринф, Милет и многие другие. Однако прежде всего полис – это община граждан, которые являлись как бы коллективными собственниками всего полиса и имели исключительное право собственности на землю на его территории. Не случайно греки никогда не говорили "полис Афины", а "полис афинян"; греческие историки описывали "войну афинян и спартанцев", но никогда "войну Афин и Спарты". Полис – это гражданская община, и ее высшим органом считалось народное собрание – собрание всех полноправных граждан. В этом заключалось коренное отличие полиса от ближневосточных общин зависимых земледельцев, над которыми стояли царь и царские чиновники. Полис высвобождал свободную инициативу граждан, способствовал быстрому экономическому росту и культурному развитию. Результатом было то, что по приблизительным оценкам валовой национальный продукт Греции за архаический период увеличился по крайней мере в 3 раза. Такие темпы, неслыханные для древних обществ, были превзойдены только в Европе в начале Нового времени.

Итак, период VIII–VI веков до н. э. был для Греции временем бурного роста экономики, быстрых (в исторической перспективе) социальных перемен, расширения географического кругозора греков. Одним из наиболее выдающихся достижений была Великая греческая колонизация. Почему "колонизация" и почему "великая"?

"Колония" – слово латинское (от colere – "возделывать землю"). Греки называли колонии апойкиями (дословно "выселками"), и основывались они самыми разными греческими полисами (Милетом, Коринфом, Мегарами, Эретрией и др.). За период между серединой VIII и серединой VI в. до н. э. число основанных греками колоний сопоставимо с количеством существовавших в Эгейском бассейне до начала колонизационного движения греческих городов. Поэтому эту волну колонизации и назвали "великой". Но она была не единственной: как уже говорилось, в конце II тысячелетия до н. э. в результате колонизационного движения три греческих племени – ионийцы, дорийцы и эолийцы заселили западное побережье Малой Азии и некоторые острова, а после походов Александра Македонского на Восток, в IV-II вв. до н. э., шел процесс греко-македонской колонизации Ближнего и Среднего Востока вплоть до Индии.

Основными направлениями Великой греческой колонизации были западное (Сицилия, юг Италии, средиземноморское побережье Франции и Испании), северо-восточное (Фракия, побережье Мраморного и Черного морей) и южное (Египет, Киренаика). На восток Средиземноморья путь грекам был закрыт из-за соперничества финикийцев, а также потому, что там существовали мощные государства.

Первыми основали колонию на западе поселенцы из Халкиды на Эвбее – это был Наксос недалеко от Мессинского пролива (734 г.). Годом позже коринфяне основали Сиракузы; сначала поселение возникло на небольшом островке Ортигия, а затем колонисты расширили его, освоив одну из самых удобных в Сицилии бухт. Мессана, Гела, Акрагант были основаны впоследствии: за исключением занятой карфагенянами крайней западной оконечности острова, вся Сицилия (точнее, все побережье Сицилии) была колонизована греками. Греки заселили также юг Италии: наиболее известными колониями были Кимы и Неаполь в Кампании, Тарент и Сибарис на юге Италии. Предел освоению Италии положили этруски, и греческих колоний на севере Италии не было, за исключением греко-этрусской Спины.

Юг Италии и Сицилия получил название "Великой Греции" по причине многолюдства и богатства городов, обширности сельскохозяйственных угодий, Археологические раскопки и разведки свидетельствуют, что размеры таких городов, как Сиракузы и Акрагант сопоставимы с размерами Афин в период их расцвета. Одним из самых богатых городов был Сибарис. По преданию, поля вокруг города обладали неслыханной урожайностью (сам-сто!), население достигало ста тысяч (цифра явно недостоверная), город имел большие доходы и от торговли. Слово "сибарит", обозначавшее и обозначающее пор сей день богатого и ленивого человека, стало нарицательным. И когда в 511 г. в результате войны город был полностью разрушен жителями соседнего Кротона, Сибарис стал в греческой традиции символом пагубности роскоши и лени.

Однако ни Сицилия, ни Италия не стали крайними западными точками греческой колонизации бассейна Средиземноморья. Еще в VII в. до н. э., по свидетельству историка Геродота, уроженец Самоса Колей был отнесен бурей к Геракловым столбам (Гибралтарскому проливу) и достиг легендарной страны Тартесса (Таршиша финикийцев), находившейся в устье реки Гвадалквивир на Пиренейском полуострове. Вслед за этим мореходы из малоазийского города Фокеи обследовали побережье Испании и Франции и основали около 600 г. до н. э. в устье Роны Массилию (современный Марсель). Массилия стала важнейшим торговым центром в Западном Средиземноморье, через нее шло распространение греческой культуры по Галлии.

Колонизация бассейна Черного моря началась несколько позже. Сначала в проливе Босфор был основаны Халкедон (около 680 г.) и Византий (около 660 г.), затем постепенно началось освоение Причерноморья. Ведущая роль в колонизации этого региона принадлежит Милету. Конечно, были и исключения: магарцы основали Гераклею Понтийскую на южном берегу Черного моря, которая, в свою очередь вывела колонию в Херсонес, на южном берегу Крыма. Милет, богатейший город Ионии, державший в своих руках торговлю с Лидийским царством, в конце VII – начале VI вв. до н. э. вступает в период острой социальной борьбы. На это же время падает пик милетской колонизации – полисом за непродолжительное время было основано несколько десятков колоний. Конечно, даже в условиях массовой эмиграции, вызванной социальной борьбой, в Милете не было достаточно колонистов. Как предположили ученые, Милет стал центром колонизационной активности, именно туда стекались желающие попытать счастья на новом месте из Ионии и из всей Малой Азии.

Одной из процветающих милетских колоний была Ольвия в устье Южного Буга. Ольвия была центром транзитной торговли со скифскими племенами: в Грецию вывозились зерно и рабы, а ввозилось оливковое масло, вино, предметы роскоши. Милетской колонией был также и Пантикапей (ныне – Керчь), который в V в. до н. э. стал столицей Боспорского царства (Боспором Киммерийским греки называли Керченский пролив). Боспорское царство, занимавшее и Керченский и Таманский полуостров, было специфическим греко-варварским образованием на периферии античного мира, монархией, объединившей как греческие полисы-колонии, так и местные племена.

Третьим направлением греческой колонизации было южное: Киренаика и Египет. Еще в VIII в. до н. э. возникла греческая колония на африканском берегу – Кирена, население которой составили поселенцы из разных дорийских полисов (Феры, Родоса, Спарты), но все – дорийцы. Кирена славилась исключительным плодородием, а кроме того, там выращивался сильфий – целебное растение, высоко ценимое греками. В Египте независимой греческой колонии возникнуть не могло. Но около 600 г. фараон Амасис (Яхмос), заинтересованный в присутствии в Египте греческих наемных войск и торговцев, разрешил преобразовать существовавшее ранее поселение греков Навкратис в полис, пользовавшийся внутренней автономией [об автономии см. здесь].

Таким образом, к VI в. до н. э. греки освоили огромные пространства побережья Средиземного и Черного морей, основав десятки колоний. По выражению философа Платона они жили вокруг Средиземного моря словно лягушки вокруг болота: колонии были либо на берегу, либо рядом с морем. Греки были народом мореходов, и море служило главным путем сообщения между полисами.

Какие же причины побуждали греков основывать новые полисы, искать счастья за морем? Прежде всего следует указать на недостаток пригодных для сельскохозяйственного использования угодий как в самой Греции, так и на западном побережье Малой Азии. Значительную часть территории Греции и островов Эгейского моря занимают горы, предгорья и холмы, которые частично использовались только для скотоводства. Западная часть балканской Греции к тому же более засушлива, чем восточная. Более или менее значительными территориями, пригодными для земледелия, обладали лишь Спарта, Афины, Фивы и немногие другие полисы. Характерно, что их участие в процессе колонизации было незначительным. Насколько можно судить по косвенным данным, Греция в VIII-VI вв. переживала период быстрого демографического роста. Земельные наделы были предметом бесконечных тяжб между наследниками – тому пример судьбы Гесиода, знаменитого беотийского поэта VIII-VII вв. до н. э. Колонии привлекали обилием пахотной земли и, несомненно, большинство обитателей новых полисов были земледельцами.

Другой причиной колонизации было стремление расширить торговые связи с местными племенами. Колонии, как правило, основывались на месте эмпориев, существовавших ранее мелких торговых поселений – перевалочных складов продукции. Некоторые колонии занимали весьма выгодное географическое положение, способствовавшее их торговому процветанию: например, Византий в проливе Боспор, Пантикапей на Боспоре Киммерийском (Керченском проливе), Массилия в устье Роны. Многие изделия греческих мастеров, найденные в скифских курганах, были специально сделаны по заказу в греческих ремесленных центрах и доставлены скифским правителям через колонии.

Третье причиной колонизации была острая социальная борьба в греческих полисах в период архаики. Источники полны свидетельств о расправах над политическими противниками, массовых изгнаниях. И колонизация, и возникновение тирании связаны с социальной борьбой в греческих полисах.

Как же происходило основание колоний? Вот что рассказывают легенды и греческие историки об основании в 660 г. до н. э. на берегу пролива Босфор и бухты Золотой Рог города Византия (впоследствии, с 330 г. н. э., Константинополя, столицы Восточной Римской Империи, ныне Стамбул). Одна из легенд приписывает основание города Византу – сыну морского бога Посейдона и Кероесссы – дочери Зевса и Ио. Однажды, во время совершения Византом жертвоприношения, орел схватил сердце жертвенного быка и унес на мыс, образованный Босфором и Золотым Рогом. Визант, поняв, что это – божественное предзнаменование, основал город на этом месте. Согласно другой легенде, Визант был одним из аргонавтов – смелых греческих мореплавателей, отправившихся на корабле "Арго" на поиски чудесного "золотого руна" в Восточное Причерноморье, в Колхиду.

Версия историков более прозаична. Мегарский полководец Визант, выбранный ойкистом (основателем) колонии, обратился к Дельфийскому оракулу и получил в ответ прорицание:

"Счастливы те, которые в том священном городе поселятся,

На фракийском мысе, отовсюду омываемом водою, при устье Понта,

Где в изобилии водятся рыбы и олени..."

После этого был основан Византий, несмотря на сопротивление воинственных фракийских племен, которые неоднократно совершали на него набеги. Только после того как несколько десятилетий после основания Византий был обнесен мощными стенами из массивных четырехугольных камней, его жители почувствовали себя в сравнительной безопасности.

Итак, при основании колонии сначала, с помощью купцов-мореплавателей подобрали место, затем назначался либо избирался ойкист – основатель, обычно из почтенных граждан, который должен был исполнить религиозные обряды на новом месте. Первопоселенцы (обычно – молодежь), независимо от их социального происхождения, часто становились родоначальниками новой аристократии. Колонии обычно сохраняли дружественные отношения с метрополией, признавали гражданские права друг друга при переселении. Однако колонии, за редчайшим исключением, были политически независимыми. Греки не создали империи, но смогли распространить полис, гражданскую общину по всему Средиземноморью и Причерноморью и оказать влияние на развитие общественных отношений и культуры многих местных народностей.

6. «СТАРШАЯ» ГРЕЧЕСКАЯ ТИРАНИЯ

(С. Г. Карпюк – А. В. Зайков)

Процесс становления греческого полиса был не таким простым и гладким, как могло бы показаться. VII–VI вв. до н. э. были временем распространения в Греции нового, деструктивного по преимуществу социального явления – тирании.

Под термином «тирания» следует понимать форму государственной власти, установленной насильственно (а не по наследству, например) и основанной на единоличном правлении. Само слово негреческого происхождения (пришло оно с Востока, будучи заимствованным то ли из лидийского, то ли из фригийского языка). Это говорит о том, что сами греки проводили очень четкую грань между этим нетрадиционным видом индивидуальной власти и своей патриархальной царской властью – басилейей. Следует добавить, что слово «тиран» у греков первоначально не имело такого устойчиво отрицательного значения, как сейчас.

Условно выделяют три исторические формы тирании: «старшая» или «древняя» (VII – начало V в. до н. э.), проперсидская (конец VI в. до н. э.), младшая (с конца V до II в. до н. э.; здесь в качестве тиранов выступали в основном вожди наемников).

* * *

Дата добавления: 2014-01-06