Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Тема № 4 и 5 субъекты международного частного права

 

План занятия: Тема 4. Правосубъектность иностранцев в МЧП

Тема 5. 1. Понятие и правовое положение иностранных юридических лиц

2. Государство как субъект международного частного права

Тема 4. Правосубъектность иностранцев в международном частном праве

Вопросы гражданско-правового статуса иностранцев на территории конкретного государства издавна являлись краеугольными в МЧП. Первоначально отношения, связанные с право­вым положением иностранных купцов, по русской терминологии того времени - «заморских гостей», составляли основную сферу действия МЧП.

Для МЧП характерен дифференциро­ванный подход к физическим лицам, находящимся в пределах юрисдикции конкретного государства, основанный, во-первых, на разделении на соот­ветствующие категории, а во-вторых, установлении определенного право­вого режима в отношении каждой из них.

Таких категорий, как правило, три. Прежде всего это собственные (отечественные) граждане данного государства. Затем следуют иностран­ные граждане и, наконец, лица без гражданства. В последние годы стано­вится все более актуальным выделение в отдельную позицию и еще одной группы лиц - беженцев.

Иностранный гражданин - это лицо, имеющее особую правовую связь с определенным государством. В связи с этим на гражданина любого государства, находящегося вне пределов юрисдикции своего отечества, распространяется по крайней мере два правопорядка: своего государства и иностранного, на территории которого лицо находит­ся.

По общему правилу гражданская правоспособность лица - это его способность иметь гражданские права и обязанности, возникающая с мо­мента рождения и устанавливаемая законом. Например, ст. 18 ГК РФ следующим образом раскрывает содержание гражданской правоспособности: «граждане могут иметь имущество на праве собствен­ности, наследовать и завещать имущество, заниматься предприниматель­ской и любой иной не запрещенной законом деятельностью; создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами; совершать любые не противоречащие закону сдел­ки и участвовать в обязательствах; избирать место жительства; иметь пра­ва авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности, иметь иные имущественные и личные неимущественные права». Приве­денные формулировки свидетельствуют, что закон отнюдь не ограничива­ет содержание гражданской правоспособности указанным перечнем пра­вомочий лица. В практике МЧП сложилось та­кое положение, когда иностранные граждане, обладая определенным объ­емом правоспособности, которая предоставлена им собственным (отечественным) правопорядком, во время своего пребывания на территории дру­гого государства не вправе ссылаться на тот объем правомочий, которыми они располагают в своем государстве. В то же время объем прав, которыми наделены иностранные граждане в государстве пребывания, зачастую мо­жет быть более значительным, нежели тот, который они имеют в своем отечестве.

Иностранные граждане, пребывающие на территории других стран, обладают правоспособностью, определяемой местным правопорядком. Преимущественно это осуществляется на основе принципа нацио­нального режима. Национальный режим может быть установлен внут­ригосударственным актом или международным договором. Например, в ГК СРВ 1995 г. устанавливается, что «иностранные граждане имеют гражданскую правоспособность во Вьетнаме наравне с вьетнамскими гражданами, кроме случаев, когда иное установлено на­стоящим Кодексом и другими законодательными актами СРВ» (ст. 830). В новейшем российском законодательстве коллизионный аспект определе­ния гражданской правоспособности физического лица соединен с ма­териально-правовой нормой, устанавливающей общие рамки объемов пра­воспособности иностранных граждан и лиц без гражданства на территории РФ на основе принципа национального режима, закрепленного во многих других предписаниях отечественного правопорядка. Так, в ГК предусматривается, что «гражданская правоспособность физи­ческого лица определяется его личным законом. При этом иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом» (ст. 1196 ГК РФ). Следует отме­тить, что обращение к такому средству определения правоспособности иностранца, как коллизионная норма, а именно привязке к личному зако­ну, является совершенно новым для отечественного права, ибо в пред­шествующем регулировании коллизионные правила предусматривались лишь в части установления дееспособности индивидуумов, хотя в не­которых двусторонних международных соглашениях о правовой помощи подобный подход, оперирующий, однако, принципом гражданства лица, изредка встречался и раньше (в частности, в договорах, подписанных в 50-е гг. с Венгрией и Польшей). Ныне, следовательно, в российское право введена сама коллизионная формула «личного закона», а также распро­странено ее действие не только на дееспособность, но и на правоспособ­ность физического лица. В этом смысле важно подчеркнуть, что, во-первых, устранен известный пробел в отечественной регламентации, в ре­зультате чего, например, российский суд, разрешая дела, касающиеся пра­воспособности иностранных граждан или лиц без гражданства, находя­щихся за границей, не имел возможности ни применить иностранное пра­во, поскольку отсутствовала необходимая коллизионная норма, обеспечивающая привязку к нему отношения, ни обратиться к российскому матери­альному праву в силу неприменимости принципа национального режима; во-вторых, определение правоспособности посредством привязки отноше­ния к личному закону физического лица отражает основную тенденцию мировой доктрины и нормативной практики международного частного права, учитывающей непосредственную связь между правоспособностью и личностью индивидуума.

Таким образом, действующее коллизионное право РФ, помимо закрепления нового коллизионного принципа (личного за­кона), применительно к вопросам правоспособности позволяет говорить о двух аспектах проблемы: правоспособности как таковой, определяемой на основе отсылки к личному закону лица, и объеме правоспособности, обу­словленном принципом национального режима (своего рода ее «террито­риальном сегменте»). Предписания об уравнивании в правах граждан до­говаривающихся государств содержатся в двусторонних соглашениях о правовой помощи. Так, в Договоре о правовой помощи и правовых отно­шениях по гражданским и уголовным делам между РФ и КНР от 19 июня 1992 г. указывается, что граждане одной договаривающейся стороны пользуются на территории другой договаривающейся стороны в отношении своих личных и имуще­ственных прав такой же правовой защитой, как и граждане последней (ст. 1).

Согласно Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (СНГ) принцип нацио­нального режима имеет еще большую сферу действия, ибо он распростра­няется не только на граждан договаривающихся государств, но также и на другие категории субъектов, т. е. лиц, постоянно проживающих на терри­тории соответствующей договаривающейся стороны.

Следовательно, если гражданин Болгарии постоянно проживает на территории РФ, определение его правового статуса, скажем, в Республике Молдова или Украине должно подчиняться принци­пу национального режима, т. е. он должен быть уравнен в правах с собст­венными гражданами соответственно либо Молдовы, либо Украины.

Вместе с тем национальный режим не бывает полным. Каковы же основные изъятия из национального режима? Практически повсеместно иностранные граждане не могут занимать высшие государственные долж­ности, избирать и быть избранными в представительные органы власти, исполнять воинскую обязанность, быть судьями, прокурорами, нотариуса­ми, командирами экипажей речных, морских и воздушных судов, машини­стами железнодорожных локомотивов и т. д.

Так, ст. 56 КТМ РФ предусматривает, что иностранные граждане и лица без гражданства не могут занимать должности капитана, старшего помощника капитана судна, старшего механика и радиоспециалиста судна, плавающего под Государственным флагом РФ. Вместе с тем согласно той же статье предусматривается возможность вхождения лиц указанных кате­горий в состав судовой команды. Условия, на которых иностранные граж­дане и лица без гражданства могут входить в состав экипажа судна, за ис­ключением рыбопромыслового флота, определяются федеральным орга­ном исполнительной власти в области транспорта, в состав экипажа рыбо­промыслового судна - федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства в соответствии с законодательством РФ о привлече­нии и использовании в РФ труда иностранных граждан и лиц без граждан­ства (п. 2 ст. 56 КТМ 1999 г.).

Правоспособность иностранных физических лиц может ограни­чиваться также и посредством установления перечня секторов экономики, в которых не может быть занят иностранец. Например, в РФ архитектурная деятельность иностранных граждан и лиц без гражданства осуществляется наравне с гражданами РФ, если это предусмотрено международным дого­вором РФ. Однако при отсутствии соответствующего международного до­говора указанные категории лиц могут принимать участие в архитектурной деятельности на территории России только совместно с архитектором - гражданином РФ или юридическим лицом, имеющими лицензию (ст. 10 ФЗ «Об архитектурной деятельности в РФ» 1995 г.).

Во многих государствах иностранцы дифференцированы на несколь­ко категорий в зависимости от целей и сроков пребывания. Например, во Франции в соответствии с Законом Паскуа существуют посетители, т. е. временно пребывающие иностранцы: туристы, студенты, лица наемного труда (сезонные рабочие), коммерсанты; обыкновенные резиденты, т. е. лица, получившие разрешение - вид на жительство в течение 3 лет и «ли­ца-резиденты» - лица, имеющие 10-летнее удостоверение - вид на жи­тельство. К числу «привилегированных» иностранцев относятся граждане стран ЕС, для которых, например, не требуется получать французское удо­стоверение коммерсанта. Понятно, что именно принадлежность лица к той или иной категории определяет его правовое положение.

Национально-правовое регулирование. Вопросы дееспособности в МЧП традиционно определяются в основном по личному закону (1ех personalis), который, как известно, существует в двух своих разновидностях - закона гражданства (1ех nationalis, или 1ех patriea) и закона местожительства (1ех domicilii). После введения в дейст­вие третьей части ГК РФ отечественное право также стало использовать общепринятую в международной практике обобщающую разновидность коллизионной формулы определения дееспособности физического лица - 1ех personalis, Иными словами, ныне в праве России доктринальное поня­тие личного закона превратилось в легально закрепленную категорию: «личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет» (п. 1 ст. 1195 ГК). Статья 1195 содержит разветв­ленную систему норм, позволяющих в разнообразных по фактическому составу отношениях установить, право какой страны будет выступать в ка­честве личного закона гражданина или лица без гражданства. В этом смысле наметившаяся в предшествующем регулировании тенденция к ис­пользованию обоих видов коллизионных привязок - принципа граждан­ства и домициля - в новой регламентации оформилась достаточно четко: содержание как ст. 1195, так и п. 1 ст. 1197 можно рассматривать в качест­ве подтверждения действия в РФ «смешанной» системы коллизионных привязок, обеспечивающих установление личного закона. Модель ГК для стран СНГ и соответственно ГК государств - участников Содружества, воспринявших модель (Армении, Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана), в свою очередь, оперируют данной категорией как легальной.

Законы о МЧП Венгрии, Чехии, Польши, в настоящее время ГК РФ, соответствующие разделы гражданских кодексов МНР, СРВ и положения многих других стран связывают определение дее­способности иностранных физических лиц с законом гражданства, лиц без гражданства - с правопорядками государств, на территориях которых данные лица постоянно или преимущественно проживают.

В этой связи необходимо упомянуть о подходе к рассматриваемой проблеме Кодекса Бустаманте, который объединяет страны Латинской Америки, применяющие в равной мере и принцип гражданства, и принцип домициля. В Кодексе было зафиксировано компромиссное решение, отра­женное в ст. 7: «В каждом договаривающемся государстве будет приме­няться в качестве личных законов закон домициля или закон гражданства, или те, которые уже приняты либо будут приняты его внутренним законо­дательством».

Исторически имеющим широкое распространение постулатом вы­ступало правило: лицо, дееспособное по закону отечественного государст­ва, признается таковым и за границей, и наоборот - недееспособное по праву своего государства лицо должно быть объявлено недееспособным во всех других государствах. Со временем его соблюдение стало вызывать возражения ввиду явной несовместимости с интересами стабильности тор­гового и хозяйственного оборота, так как всегда существовала угроза того, что чужеземный купец мог объявить сделку, совершенную им в иностран­ном государстве, недействительной под предлогом отсутствия у него дее­способности по национальному закону. В этом смысле поворотный харак­тер имело решение французского Кассационного суда в 1861 г. по делу Лизарди. Суд, вынося решение, сформулировал принцип «извинительного незнания иностранного закона» и счел возможным ввиду того, что француз «действовал осмотрительно, не допуская неосторожности», квалифициро­вать сделку действительной, поскольку иностранный гражданин был дееспособен по французскому правопорядку как закону места заключения сделки. ГК Алжира, являясь современным документом, воспроизвел данное решение. Так, его ст. 10 предусматривает: «Однако ес­ли одна сторона сделки денежного или имущественного характера, совер­шенной в Алжире и подлежащей там исполнению, является недееспособ­ным иностранцем, но эта дееспособность по каким-либо причинам не мог­ла быть легко обнаружена, она не оказывает никакого влияния на дейст­вительность сделки».

Сходную позицию заняла и Германия, практика которой ха­рактеризовалась еще большей зашитой «своего» купца, ибо она не прибе­гала, как французский Кассационный суд, к оговоркам о «добросовестно­сти», «разумности» и «осмотрительности» в отношении поведения контр­агента, являющегося собственным гражданином. К тому же изъятие из об­щего принципа о подчинении дееспособности иностранца его личному (национальному) закону в этой стране было закреплено в ст. 7 Вводного закона к ГГУ: если иностранец заключает в пределах Германии сделку, в отношении которой он недееспособен по закону гражданства, но мог бы считаться дееспособным по праву Германии, то он признается дееспособ­ным для целей заключения такой сделки.

В дальнейшем не только в судебной практике, но и в «писаном пра­ве» различных государств стал формироваться именно такой подход. На­пример, ст. 3 японского Закона (хорея) 1898 г. «О применении законов» устанавливает общее правило: «Дееспособность лица подчиняется закону его отечественного государства». В то же время, если лицо, обладающее полной дееспособностью согласно японскому закону, даже будучи недее­способным по своему национальному закону, совершает юридический акт на территории Японии, оно будет рассматриваться как полностью дееспо­собное вне зависимости от того, что содержится в предыдущем пункте.

Впоследствии данное правило стало практически универсальным. Ранее в отечественном праве (Основы 1991 г.) подчинение дееспособности лица в отношении сделок и деликтов, совершаемых в пределах России, территориальному закону (сначала советскому, а затем российскому пра­вопорядку) выступало в качестве специальной коллизионной нормы, пред­ставляющей собой исключение из общего правила. В разд. VI ГК РФ вве­дена особая (в свою очередь, основная) норма о том, что «лицо, не обла­дающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности, если оно является дееспособным по праву места совершения сделки» (п. 2 ст. 1197). Таким образом, правилу-исключению из генеральной нормы определения граж­данской дееспособности на основе принципа гражданства (домициля - для лиц без гражданства), имеющему узкую сферу действия - в отноше­нии актов, совершаемых только на территории РФ (СССР), пришло на смену предписание общего характера, хотя и сопровождаемое оговорками, но издавна знакомое МЧП.

Действующие ныне принципы допускают даже отступления от лич­ного закона в сторону применения не только закона места совершения дей­ствия (сделки), но и закона суда: так, ст. 23 ГК 1966 г. Португалии гласит: «Сделка лица, не полностью дееспособного, как пра­вило, действительна, если данное лицо по праву страны суда рассматрива­ется как дееспособное».

Однако при рассмотрении затронутой проблемы существенно одно немаловажное обстоятельство - речь идет преимущественно о дееспособ­ности в рамках обязательственных отношений, ибо в иных областях, на­пример в брачных отношениях, дееспособность представляет собой от­дельный вопрос, решение которого целесообразно осветить в разделе, по­священном брачно-семейным отношениям.

В англосаксонском праве обшей нормой определения дееспо­собности издавна выступал принцип домициля, в обязательственных пра­воотношениях - «собственное право договора», а в некоторых их видах - закон места совершения сделки. В частности, английский Вексельный закон 1882 г. большинство коллизионных проблем подчиняет закону места совершения действия, что дало основание судам при рассмотрении дел, ка­сающихся определения вексельной право -, дееспособности, распростра­нять на них действие 1ех 1осi contractus в силу норм его ст. 72. Между тем ее положения явным образом не затрагивают вопросов дееспособности лиц в вексельных отношениях. В частности, она устанавливает следующее: «Если вексель, выданный в одной стране, поступает в обращение, дискон­тируется, акцептуется или оплачивается в другом государстве, права и обя­занности сторон в той мере, в какой они зависят от формальных условий их действительности, подчиняются праву того места, где совершена сдел­ка».

Широкое распространение в национальном праве подхода, ос­нованного на привязке отношения к «территориальному» закону, обусло­вило его закрепление и в международных документах: в Женевской кон­венции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о пере­водных и простых векселях 1930 г. говорится, что способность лица обя­зываться по переводному или простому векселю определяется его нацио­нальным законом. Лицо, не обладающее способностью согласно нацио­нальному закону, тем не менее несет ответственность, если подпись была совершена на территории страны, по законодательству которой это лицо было бы способно (ст. 1). Аналогичная норма содержится в Женевской конвенции о чеках 1931 г.

Дееспособность иностранных граждан подчиняется их личному за­кону, и преимущественно закону гражданства. Так, в Договоре о правовой помощи, заключенном между РФ и Эстонской Республикой от 26 января 1993 г. (ст. 22), дееспособность физического лица определяется законода­тельством договаривающейся стороны, гражданином которой является это лицо.

Ключевыми для понимания правового статуса индивидуумов -иностранцев в РФ выступают конституционные предписания, во-первых, о том, что в РФ «признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам меж­дународного права» (п. 1 ст. 17). При этом особое значение имеет ст. 18 Конституции, содержащая необходимую конкретизацию в отношении реа­лизации приведенных предписаний. Иными словами, речь идет о том, что в РФ права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. В данном контексте это означает, что в обоснование защи­ты нарушенных прав и свобод лицо может ссылаться, а судебное учрежде­ние обязано применить нормы, зафиксированные в соответствующих меж­дународных документах и иным образом закрепленные в международ­ном праве. Во-вторых, иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ (п. 3 ст. 62).

В данном случае Основной закон РФ закрепляет в отношении ино­странцев принцип национального режима, что означает установление пра­вила об уравнивании, за некоторыми изъятиями и исключениями, в правах и обязанностях иностранцев и собственных граждан.

При этом важно заметить, что национальный режим предоставляется иностранцам в нашей стране в безусловном порядке, т. е. без встречного требования о взаимности в отношении наделения аналогичным режимом российских граждан в конкретном зарубежном государстве. К примеру, государство X в своем внутреннем правопорядке не следует принципу на­ционального режима применительно к иностранцам, находящимся на его территории. Однако его граждане, пребывающие в РФ, будут пользоваться правами наравне с россиянами, несмотря на то, что российские граждане на территории страны X не будут уравнены в правах с собственными ее гражданами. В связи с этим нельзя не обратить внимание на одно немало­важное обстоятельство. Если государство У необоснованно устанавливает по отношению к российским гражданам какие-либо ограничения в правах, каким бы то ни было образом дискриминируя их, в ответ Российская Фе­дерация вправе установить ответные ограничения для граждан этого госу­дарства на своей территории в изъятие из общего принципа национального режима, применив тем самым реторсию.

Закон «О гражданстве РФ» оперирует сле­дующими определениями: «иностранный гражданин - лицо, не являю­щееся гражданином РФ и имеющее гражданство (под­данство) иностранного государства»; «лицо без гражданства - лицо, не являющееся гражданином РФ и не имеющее доказа­тельств наличия гражданства» (ст.3 «Основные понятия»). Выражение «иностранные физические лица», таким образом, может включать в себя граждан иностранных государств, а также лиц без гражданства. Кроме то­го, в условиях российской действительности имеет значение также и выде­ление в отдельную категорию лиц, имеющих двойное гражданство, а также особой группы физических лиц - иностранцев - беженцев.

Лекция 5 Понятие и правовое положение иностранных юридических лиц

Характерной чертой в правовом регулировании отношений в рас­сматриваемой области, выступает разделение всех лиц, действующих на данной территории, на отечественных (национальных) и иностранных. Поэтому при оценке правового положения юр.лица в конкрет­ном государстве служит критерий, по которому лицо в вышеуказанном смысле относят к какой-либо категории - к «своим», т.е. принадлежащим к данной стране, или «чужим» - т.е. другому государству. Важным фак­тором для уточнения гражданско-правового статуса иностранных юр.лиц в МЧП является то обстоятельство, что на них воздействуют по крайней мере две регулирующие системы - система национального права государства, считающегося для данного юр.лица «своим», и государства, на территории которого оно действует или предполагает действовать (территориальный закон).

Очень часто в международной жизни вопросы отыскания закона, ко­торому подчиняется и в соответствии с которым было создано то или иное юр.лицо, возникают в связи с налогообложением, являющимся важной составляющей его общего правового положения в зарубежной стране. Так, если договором об устранении двойного налогообложения, действующего между РФ и Бельгией, установлено, что от налогообложения на территории одного договаривающегося государства освобождаются до­ходы, полученные юр.лицами от соответствующих видов дея­тельности, осуществляемой на территории другого договаривающегося го­сударства, то необходимо как минимум подтвердить, является ли данное образование, претендующее, скажем, на освобождение от налога на при­быль в России, бельгийским юр.лицом, и таким образом вы­явить, распространяются ли на него положения международного договора.

Нормы национального права различных государств не совпадают по своему содержанию в определении того, какое лицо является «принадле­жащим» к данному государству, вследствие чего их законодательство, практика (прежде всего судебная) и доктрина по-разному решает задачу отыскания правопорядка, в рамках которого данное юр.лицо будет квалифицироваться «своим», т. е. национальным. Однако, несмотря на это, в мире были выработаны несколько признаков, руководствуясь ко­торыми законодатель или судья квалифицировали соответствующее обра­зование качестве правосубьектного лица собственного или иностранного правопорядка. К их числу относятся критерии учреждения, или регистра­ции (инкорпорации), местопребывания головных органов (администра­тивного центра, центра управления) юр.лица, а также центра эксплуатации (основной производственной коммерческой и т. п. деятель­ности). Кроме того, в некоторых ситуациях, особенно при рассмотрении конкретного дела судом, когда соответствующее юр.лицо обла­дает несколькими признаками одновременно и ни один из них не квалифи­цируете решающим, может быть применен критерий «контроля».

Следует сказать, что поскольку данные критерии однозначно разра­батывались доктриной, принято различать и соответствующие теории, в основу которых положен тот или иной признак теорию «инкорпорации», теорию «оседлости» - местонахождения административного центра, «центра эксплуатации».

Теория инкорпорации. В современном МЧП основными критериями, которые закрепляются в законодательстве и (или) судебной практике различных государств, выступают категории ин­корпорации и местонахождения юр.лица. Принято считать, что первый признак для определения» личного статута иностранного юр.лица свойствен странам, принадлежащим к англосаксонской сис­теме права: США, Великобритания, бывшие английские ко­лонии - Индия, Пакистан, Цейлон, Кипр и т. д., доминионы - Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Канада, Сингапур и т. д. Вместе с тем ныне и госу­дарства так называемой континентальной системы права в своем законода­тельстве и судебной практике активно используют рассматриваемый при­знак. Достаточно сказать, что Россия, Беларусь, Бразилия, Ка­захстан и др. отсылку к закону мес­та инкорпорации (учреждения, регистрации) закрепляют как необходимый коллизионный принцип для определения личного статута. Только в по­следние десятилетия он получил распространение в качестве легально зафикси­рованного в нормативном материале данных государств.

Теория оседлости. Согласно этой теории, называемой иногда теори­ей эффективного местопребывания, личным статутом юр.лица (компании, корпорации, правосубъектного товарищества) является закон той страны, в которой находится его Центр управления (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы).

В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ, Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «при государственной регистрации юридических лиц следует исходить из того, что местом нахождения юр.лица является место нахождения его органов». Материальные нормы РФ, относящиеся, к примеру, к ООО, оперируют со­четанием нескольких имеющихся в этом отношении признаков: «Место нахождения общества определяется местом его гос.реги­страции. Учредительными документами общества может быть ус­тановлено, что местом нахождения общества является место постоянного нахождения его органов управления или основное место деятельности» (п.2 ст.4 Закона об ООО от 8 февраля 1998г.).

Теория центра эксплуатации. Еще одним критерием отыскания личного статута юр.лица выступает признак осуществления ос­новной деятельности, который соответственно использован в «теории экс­плуатации». Ее смысл достаточно прост: юр.лицо в качестве личного закона имеет статут той страны, где оно ведет производственную (в широком смысле слова) деятельность. Этот критерий весьма свойствен практике развивающихся стран для целей объявления «своими» всех обра­зований, которые ведут свои деловые операции на территории данного го­сударства. Это имеет определенные корни как политического, юридиче­ского, так и экономического характера. Дело в том, что именно развиваю­щиеся страны заинтересованы в привлечении иностранного капитала для развития национального хозяйства и, следовательно, облечении его в соот­ветствующие отечественные организационно-правовые формы.

Теория контроля. Начало использования этой теории связывается в истории и науке МЧП с периодами 1 и 2 мировых войн. Дело в том, что во время вооруженных конфликтов проблема иностранных юр.лиц принимает новые очертания, а именно приобретает характер так называемых «враждебных иностранцев». Воюющие государства закономерно заинтересованы в том, чтобы любые контакты с последними, прежде всего экономические, были сведены к ну­лю. Формальные же признаки определения фактической и эффективной связи данного юр.лица с тем или иным правопорядком оказы­ваются недостаточными. В связи с данным вопросом в циркуляре фран­цузского министерства юстиции от 24 февраля 1916г. указывалось, что ко­гда речь идет о вражеском характере юр.лица, нельзя довольст­воваться исследованием «правовых форм, принимаемых компаниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, опреде­ляющие в гражданском праве национальность юр.лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы...выявить действительный харак­тер деятельности общества». Вражеским, говорилось в документе, надо признать юр.лицо, если его управление или его капитал в целом или большей части находится в руках неприятельских граждан, ибо в этом случае за фикцией гражданского права скрываются действующие физ.лица.

При ликвидации юр.лица, действующего за границей и имеющего на территории иностранного государства имущество, в том чис­ле и недвижимое, личный закон, а не закон места нахождения веши, как это обычно бывает в МЧП, будет решать судьбу последнего. В отдельных случаях обязательственных отношений, т. е. ко­гда личность стороны в определенного рода обязательствах приобретает особое значение (например, при выдаче гарантии или поручительства, имеющих акцессорный характер), содержание прав и обязанностей сторон в таком отношении будет также подчиняться личному закону юр.лица, являющегося подобной стороной, а не закону, избранному сторо­нами для регулирования взаимоотношений в рамках основного обязатель­ства, или закона, применимого к существу отношения в силу коллизион­ной нормы.

В вопросе правового положения иностранных юр.лиц на территории России отечественный правопорядок исходит из закрепленно­го в действующем праве РФ, для юридиче­ских лиц - иностранных инвесторов - принципа национального режима: «Правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использовании полученной прибыли, предоставленный российским инвесторами за изъятиями, ус­танавливаемыми ФЗ» (ст. 4 ФЗ «Об иностранных инвестициях в РФ»). В максимальной же мере адекватно юр. содержанию на­ционального режима этот принцип выражен в ст. 2 ГК посредством использования следующей формулы: «Правила, установлен­ные гр. законодательством, применяются к отношениям с уча­стием иностранных граждан лиц без гражданства и иностранных юр.лиц, если иное не предусмотрено ФЗ».

Становится ясно, что помимо определения право­вого режима, которым пользуются в РФ иностранные юр. (а так­же и физ.лица-предприниматели), российский правопорядок должен располагать критериями отнесе­ния правосубъектных образований к иностранным юр.лицам. В настоящее, время действующее право РФ оперирует несколькими поня­тиями в этом плане. Например, существует категория «российские лица» - т. е. лица, созданные в соответствии с законодательством РФ, имеющие постоянное местонахождение на ее территории, а также физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на терри­тории РФ и зарегистрированные в качестве индивидуальных предприни­мателей, с одной стороны, и понятие «иностранные лица», т. е. «юр.лица и организации в иной правовой форме, гражданская правоспо­собность которых определяется по праву иностранного государства, в ко­тором они учреждены», - с другой. Об этом говорит ст. 2 ФЗ «О гос. регулировании внешнеторговой деятельности» от 13 октября 1995 г. Вместе с тем в ряде актов в валютном, банковском, налоговом и другом законодательстве России весьма активно используют­ся категории «резидентов» и «нерезидентов». Так, для целей валютного ре­гулирования и валютного контроля под «резидентами» понимаются юр.лица, предприятия и организации, не являющиеся юр.лицами, созданные в соответствии с законодательством РФ, с ме­стонахождением в РФ; а также находящиеся за пределами РФ филиалы и представительства видов резидентов, указанных выше. В свою очередь, «нерезидентами» являются юр.лица, предприятия и организации, не являющиеся юр.лицами, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств, с местонахождением за пре­делами РФ; а также находящиеся в РФ филиалы и представительства вышеупомянутых нерезидентов.

Сопоставление содержания приведенных понятий позволяет заклю­чить, что все лица, которые, во-первых, организованы в соответствии с за­конами иного, нежели РФ, государства, и, во-вторых, имеющие свое местонахождение вне ее территории, должны квалифициро­ваться как иностранные. Установление местонахождения осуществляется в соответствии с требованиями имеющихся правовых актов.

Таковы, в частности, формулировки ФЗ «О гос.ре­гулировании внешнеторговой деятельности», который предусматривает, что российскими участниками внешнеторговой деятельности (российски­ми лицами) являются наряду с другими категориями «юр.лица, созданные в соответствии с законодательством РФ и имеющие местонахождение на ее территории» (ст. 2).

 

Вопрос 3. Государство как субъект международного частного права

В системе международных отношений центральное место занимает государство. Суверенитет как присущее ему качество делает государство не только основным, но и принципиально отличным субъектом как международного, так и внутреннего права. Во внутренней сфере в силу своей властной природы оно является главным субъектом в системе публично-правовых отношений. Но государство может быть и субъектом частноправовых отношений, которые характеризуются независимостью и равноправием субъектов, свободой их воли и неприкосновенностью част­ной собственности. С одной стороны, участие государства не меняет сущ­ности частноправовых отношений, но, с другой - властная природа и су­веренитет государства не могут не сказаться на его правовом положении.

В соответствии со ст. 124 ГК РФ - РФ, субъекты РФ, а также муниципальные образования участвуют в гражданско-правовых отношениях «на равных началах с иными участниками этих от­ношений - гражданами и юр.лицами». Из этой статьи следует три положения: государство может быть субъектом гражданско-правовых отношений; государство не пользуется никакими преимуществами и имеет те же права и обязанности, что и другие субъекты гражданских правоотношений; к государству по аналогии применяются нормы, определяю­щие участие юр.лиц в этих отношениях.

Государство в качестве субъекта гражданских правоотношений часто становится участником гражданских правоотношений меж­дународного характера, осложненных иностранным элементом. Например, государство арендует или покупает участок земли для дипломатической миссии в иностранном государстве, фрахтует ино­странное судно для перевозки своих грузов, заключает договор подряда с иностранной фирмой, выступает в качестве наследника, выпускает облигации на территории иностранного государства, хранит деньги в иностранных бан­ках и т. д. Причем в том или ином объеме в частноправовых отношениях международного характера принимают участие все государства, независи­мо от их социально-экономического строя, уровня развития.

Отметим такую характерную деталь: с развитием и усложнением международных экономических связей, с процессом интернационализации и глобализации экономической жизни происходит увеличение роли государства в управлении экономическими процес­сами, и вместе с тем увеличивается непосредственное участие государства в международных частноправовых отношениях. Наряду с традиционными формами участия, появляются новые формы, которые могут сыграть положительную роль в развитии национальной экономики. Например, многие государства использовали концессионные соглашения, заключаемые с иностранными лицами, по которым государство на воз­мездной и срочной основе предоставляет иностранному инвестору право на освоение природных ресурсов. В последние годы концессионные со­глашения стали заменяться более прогрессивной формой - соглашениями о разделе продукции. Так же как и в концессионном соглашении, государ­ство передает иностранному инвестору на возмездной и срочной основе право на освоение природных ресурсов, но продукция, полученная в ре­зультате деятельности, делится между государством и иностранным инве­стором на оговоренных условиях.

Таким образом, государства достаточно активно участвуют в частноправовой деятельности международного характера и выступают субъектами МЧП. При этом госу­дарство, заключая сделки на территории ино­странного государства, пользуется особым правовым режимом, согласно которому государство, его собственность, сделки с его участием не подчи­няются власти этого иностранного государства, т. е. его юрисдикции. Сле­довательно, особенность правового режима государства как участника международной частноправовой деятельности заключается в его имму­нитете от иностранной юрисдикции.

Юрисдикция вытекает из суверенитета государства и означает его законодательную, судебную, административную власть; объем власти и сферу действия власти (часто термин «юрисдикция» используется в узком смысле слова как только судебная власть). Здесь же «юрисдикция» будет использоваться, в широком значении. Юрисдикция осуществляется государством в основном в пределах своей территории: согласно своему су­веренитету государство подчиняет своей власти все, кто и что находятся на его территории. Поэтому говорят о территориальной юрис­дикции. Для понимания иммунитета государства необходимо отметить, что юрисдикция бывает полной и ограниченной.

Полная означает, что государство обладает властью предписывать определенное поведение (например, нормами права, административными распоряжениями и пр.) всем, находящимся на его территории, и обеспечи­вать любыми средствами реализацию своих предписаний. Ограниченная означает, что государство обладает властью предписывать определенное поведение, но оно ограничено по различным причинам в использовании средств для обеспечения реализации своих предписаний.

Неподчинение одного государства юрисдикции другого никогда не означает полного отказа этого другого государства от своей юрисдикции. В отношении к иностранному государству не могут быть, применены при­нудительные меры: по применению закона, по привлечению к суду и пр. Но это не означает полного правового беспредела, не означает, что иностранное государство может игнорировать право государства, на территории которого оно осуществляет деятель­ность. Напротив, Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. прямо предписывает всем государствам, его должностным лицам осуще­ствлять свою деятельность в соответствии с законами государства, на тер­ритории которого они находятся, а также соблюдать местные традиции и обычаи. Иммунитет включает в себя лишь неприменение принудительных мер по осуществлению законов, административных распоряжений, судеб­ных распоряжений и решений и пр.

Исходя из этого можно дать определение иммунитета государства, причем два варианта, в зависимости от того, с позиций какого государства его рассматривать, либо с позиции государства, осуществляющего дея­тельность на территории иностранного государства, либо с позиции при­нимающего государства. В целом это будут две стороны одного и того же явления.

1. Иммунитет - это право государства на освобождение от юрисдик­ции другого государства, т. е. право на неприменение к нему принудитель­ных мер со стороны судебных, административных и иных органов другого государства.

2. Иммунитет - это частичный отказ государства от осуществления своей юрисдикции, при сохранении ограниченной, в отношении действий и имущества иностранного государства, т. е. отказ от применения прину­дительных мер своими судебными, административными и другими гос. органами в отношении иностранного государства.

Итак, особенность правового положения государства как субъекта МЧП-отношений сводится к его праву на иммунитет. Причем важно подчеркнуть, что далеко не во всех случаях государство обладает правом на иммунитет. Об этом праве можно говорить лишь тогда, когда данное частное правоотношение каким-либо образом связано с территориальной юрисдикцией иностранного государства: или спор должен быть рассмотрен в иностранном судебном органе, или иму­щество, на которое нужно наложить арест, находится на территорий ино­странного государства и т.д. Если частно­правовое отношение, осложненное иностранным элементом, стороной ко­торого является государство, осуществляется на территории государства-участника, то в случае возникновения спора он рассматривается право­применительными органами этого государства на общих основаниях, и об иммунитете нет речи. Вопрос об иммунитете возникает только в связи с иностранной юрисдикцией.

Иммунитет государства и его собственности - один из старейших институтов как внутреннего, так и МП. Порожден он был необходимостью поддержания официальных отношений между госу­дарствами. Они были бы невозможны, если бы представители иностранно­го государства, его руководители и дипломатические представители были подчинены власти государства пребывания. Независимость государств друг от друга выражена в формуле: «Равный над равным не имеет власти».

В начале XIX в. было признано, что имму­нитет государства является общепризнанной нормой МП, порожденной потребностью взаимодействия государств на территории друг друга. В то время отношения между госу­дарствами носили только официальный характер и иммунитет был абсо­лютным. Никаких исключений из иммунитета представителей государства и его собственности не допускалось.

К концу XIXв. иммунитет государства рассматривался в качестве общепризнанной нормы или принципа МП. Однако уже в этот период государства начали достаточно широко принимать участие в коммерческой деятельности как непосредственно, так и через принадлежащие им компании. В результате вступающие с ними в коммерческие отношения иностранные физ. и юр.лица оказывались лишенными судебной защиты своих прав. Возможные отри­цательные последствия иммунитета государства особенно отчетливо про­явились с возникновением советского государства, которое, монополизи­ровав внешнеэкономическую деятельность, осуществляло международную коммерческую деятельность через своих торговых представителей. Появи­лись судебная практика, новые доктрины, исходящие из необходимости ог­раничения иммунитета государства. Причем объективно эти решения и доктрины были направлены против советского государства. Ситуация с иммунитетом обострялась в течение всего XX в. с возникновением целого ряда социалистических стран и с распадом колониальной системы, в результате чего многие освободившиеся страны выбрали социалистический путь развития, осуществив национализацию имущества и монополизацию внешнеэкономической деятельности.

В результате во второй половине XX в. институт иммунитета госу­дарства превратился в одну из наиболее спорных проблем МПП и МЧП. Сама жизнь потребовала ограничений иммунитета государства. Но ни доктрины, ни су­дебная практика разных государств не смогли создать общих подходов к решению этой проблемы. Дело осложнялось и тем, что непростая правовая проблема получила социально-политическую окраску. В результате воз­никла настоятельная необходимость урегулировать вопрос на междуна­родном уровне.

Первая попытка была сделана принятием Брюссельской конвенции для унификации некоторых правил относительно иммунитета гос. судов 1926г. Суда в силу своей мобильности часто оказывались на территории ино­странных государств и становились объектом притязаний со стороны частных лиц по обязательствам государств. Поэтому вопрос об иммунитете го­с. судов требовал первостепенного решения. Первым догово­ром, рассматривающим проблему иммунитета в целом, явилась Европей­ская конвенция об иммунитете государств 1972г.

В 1977 г. вопрос об иммунитете был включен в программу работы Комиссии МП с целью подготовки проекта междуна­родной конвенции. Но из-за разногласий между государствами по ряду статей проекта он пока не принят.

Подчеркнем еще раз, что иммунитет не освобож­дает иностранное государство, включая его дипломатических представите­лей, от соблюдения законов страны пребывания. Их деятельность должна осуществляться в соответствии с местными законами за теми ис­ключениями, которые предусмотрены в самих законах или в меж­дународных договорах. Иммунитет означает лишь отказ суверена от осу­ществления своей территориальной юрисдикции в отношении действий и имущества иностранного государства. Речь идет о юрисдикции не только судебных, но и иных гос. органов практически в отношении всех способов принудительного осуществления права.

Указанные конвенции подтверждают право государства на имму­нитет от иностранной юрисдикции в качестве принципа как МПП, так и МЧП. Так, ст. 15 Европейской конвенции подчеркивает, что договаривающееся госу­дарство пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах другого догова­ривающегося государства; оно пользуется иммунитетом, даже если не яви­лось в суд. Еще более конкретно этот принцип выражен в ст. 5 Проекта конвенции: «Государство обладает иммунитетом в отношении себя и своей собственности, от юрисдикции судов другого государства...».

Во второй половине XX в. некоторые государства стали принимать специальные законы об иммунитете. Первый закон был принят в США в 1976 г. - «Об иммунитетах иностранного государства»; В 1978 г. в Великобритании - Акт об иммунитете государства; в 1979 г. в Сингапуре - Акт об иммунитете государства; в 1981 г. в Пакистане и в ЮАР; в 1982 г. в Канаде; в 1984 г. в Австралии и др. И в этих законах также признается в каче­стве общепризнанной нормы право государства на иммунитет от ино­странной юрисдикции. Так, ст. 1604 Закона США устанавливает, что «ино­странное государство обладает иммунитетом от юрисдикции в судах США...»; ст. 1 английского за­кона утверждается, что «государство обладает иммунитетом от юрисдик­ции судов Соединенного Королевства...» и т.д.

В государствах, где нет специальных законов об иммунитете, часто нормы об иммунитете содержатся в других законодательных актах. При­мером может послужить российское право. В ст. 127 ГК РФ декларируется, что особенности ответственности РФ и субъектов РФ в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с уча­стием иностранных юр.лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности. Пока такого за­кона нет. Но в действующих законах содержатся отдельные правила об иммунитете. ГПК РФ 2002 г. в ст. 401 устанавливает, что предъявление ис­ка к иностранному государству, привлечение его в качестве ответчика и третьего лица, обеспечение иска и наложение ареста на имущество ино­странного государства, находящееся в России, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства. Анало­гичное правило было и в предшествующем ГПК 1964 г. в ст. 435.

АПК РФ 1995 г. почти дословно воспроизводил эту формулировку. Новый АПК от 2002г. ее изменил: судебным иммунитетом в ар­битражных судах РФ обладает «иностранное государ­ство, выступающее в качестве носителя власти» ст. 251.

В раздел VI ГК РФ включена еще одна статья «Уча­стие государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных ино­странным элементом» (ст. 1204). Однако вопреки обещающему названию она решает один узкий вопрос о применении коллизионных норм к между­народным гражданско-правовым отношениям с участием государства: «... правила настоящего раздела применяются на общих основаниях».

Данные статьи свидетельствуют, что Россия признает право ино­странного государства на иммунитет от юрисдикции российских право­применительных органов. Конкретные же пределы отказа от собственной территориальной юрисдикции, условия такого отказа, последствия и т. д. должны быть определены в специальном законе, принятие которого декла­рировано ГК РФ.

Правовая природа иммунитета. Для понимания им­мунитета большое значение имеет его правовое обоснование - правовая природа. На первом этапе становления этого института суды обосновыва­ли право иностранного государства на иммунитет международной вежли­востью. Но уже в начале XIX в. американские суды рас­сматривали иммунитет иностранного государства как сложившийся меж­дународно-правовой обычай. Комиссия международного права, изучив судебную практику и док­трину многих государств, пришла к выводу о том, что наиболее убедительные аргументы в пользу иммунитета государства можно найти в МП, которое воплощено в обыкновениях и практике государств принципами суверенитета, независи­мости, равенства и достоинства государств. Все эти понятия, видимо, взаимосвязаны и в целом составляют прочную международно-правовую основу иммунитета суверена. Иммунитет происходит из суверенитета. Ко­гда двое находятся в равном положении, один не может осуществлять су­веренитет или власть над другим.

Таким образом, иммунитет государства в частноправовой сфере есть проявление, грань суверенитета: равный над равным не имеет власти вообще, в том числе и юрисдикции. Вывод Комиссии имеет принципиальное значение особенно при создании национальных законов об иммунитете иностранных государств.

Сфера действия иммунитета. Для определения его сферы действия необходимо определить, что понимается под «государством» для целей иммунитета. Вопрос достаточно спорный, осо­бенно в отношении субъектов Федерации. В проекте конвенции «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности», подготовленном Комиссией международного права, составные части федеративного государства были включены в понятие «государство» и как таковые пользовались иммунитетом. В редак­ции 1999 г. государство для целей иммунитета означает: 1) государство и его органы управления; 2) учреждения и иные образования в той мере, в какой они правомочны действовать в осуществление гос. власти; представители государства, действующие в этом качестве; 3) составные части федеративного государства и политические подразделения унитар­ного государства, которые правомочны предпринимать действия в осу­ществление гос. власти.

Из этого видно, что статус субъектов Федерации уравнен со статусом политических подразде­лений унитарного государства, что соответствует и ФЗ о координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ от 1999 г. Вместе с тем государство может в конкретном слу­чае уполномочить власти субъекта Федерации выступать как его орган от имени Федерации. В этом случае на их действия иммунитет будет распро­страняться.

Содержание иммунитета. Иммунитет государства состоит из нескольких элементов: 1) судебный иммунитет; 2) иммунитет от применения мер по предварительному обес­печению иска; 3) иммунитет по принудительному исполнению судебного решения; 4) иммунитет собственности государства; 5) иммунитет от при­менения иностранного права.

Судебный иммунитет — юрисдикционный иммунитет в узком смысле слова как неподсудность государства суду иностранного государ­ства. Согласно судебному иммунитету ни один иностранный суд не вправе принудительно осуществить свою юрисдикцию по отношению к другому государству, иначе говоря, не вправе привлечь иностранное государство в качестве ответчика. В то же время, если государство обращается с иском в иностранный суд для защиты своих прав, то ни один иностранный суд не вправе отказать ему в юрисдикции. Такой отказ был бы нарушением суве­ренных прав государства. Государство может выступить и ответчиком в иностранном суде, но при добровольном согласии.

Меры по предварительному обеспечению иска. Согласно иммунитету суд, рассматривающий частноправовой спор с участием иностранного го­сударства, не вправе применять любые меры по предварительному обеспечению иска, так как эти меры носят принудительный характер. Часто меры по обеспечению иска рассматриваются и принимаются судом еще до воз­буждения и слушания дела с участием государства. В любом случае, если такие меры касаются государства и его собственности (арест гос. счетов в иностранных банках, опись имущества, ограничение пра­ва государства пользоваться своим имуществом и пр.), то с точки зрения иммунитета они недопустимы.

Меры по принудительному исполнению иностранного судебного ре­шения. В отношении государства и его собственности не могут быть при­няты какие-либо принудительные меры по исполнению иностранного су­дебного (арбитражного) решения любыми органами этого и любого друго­го иностранного государства. Даже если государство добровольно приняло участие в иностранном судебном процессе, решение может быть выполне­но им только добровольно. Иммунитет включает право государства на не­применение к нему принудительных мер по исполнению решения.

Иммунитет собственности государства означает правовой режим неприкосновенности гос. собственности, находящейся на тер­ритории иностранного государства. Он тесно связан с иммунитетом госу­дарства. Рассмотренные выше элементы содержания иммунитета государ­ства, связанные с судебным разбирательством спорного правоотношения с участием государства, прямо направлены на обеспечение неприкосновен­ности гос. собственности.

Но есть некоторые особенности между иммунитетом государства и иммунитетом собственности. Последняя пользуется иммунитетом незави­симо от наличия судебного разбирательства, и даже если находится во владении лица, которое не обладает иммунитетом. Это предопределяет выделение вопросов собственности в качестве самостоятельного элемента содержания иммунитета. В свою очередь, это подтверждается судебной практикой, выделяющей иммунитет собственности в самостоятельный во­прос. Например, получившее признание решение английского суда по делу судна «Cristina» (1938 г.) подчеркивает, что независимо от того, является ли суверен стороной в процессе или нет, суды не могут выносить решение о захвате или задержании собственности, которая ему принадлежит или находится в его владении или под его контролем. На такой позиции осно­вываются и международно-правовые акты. Европейская конвенция не только выделяет вопросы собственности в отдельные статьи, но и решает их на совершенно иных началах.

Режим неприкосновенности гос. собственности тесно связан с еще одной международно-правовой доктриной - доктриной «акта государства», согласно которой суды одного государства не должны выно­сить решения относительно актов правительства другой страны, совер­шенных на ее территории. Если государство приобрело собственность на основе акта, принятого на своей территории, ни один иностранный суд не вправе обсуждать правомерность принадлежности собственности. Имму­нитет собственности проявляется в том, что если имущество находится во владении государства, которое заявило, что оно ему принадлежит, то ника­кие органы иностранного государства не могут проверять правомерность этого факта. В решении английского суда по делу Luther v. Sagor, связанному с советской национализацией (1921 г.), было отмечено: «Если Красин привез с собой эти товары в Англию и объявил от имени своего правительства, что они принадлежат русскому правительству, то... ни один английский суд не может проверять, соответствует ли такое заяв­ление действительности. Подобное расследование противоречило бы меж­дународной вежливости в отношениях между независи­мыми суверенными государствами».

Иммунитет от применения иностранного права, который часто на­зывают иммунитетом сделок с участием государства, так как он чаще всего возникает по поводу обязательств, вытекающих из сделок. Частноправовые отношения международного харак­тера с участием государства, в частности сделки, заключаемые государст­вом с иностранными физ. и юр. лицами, должны регу­лироваться правом этого государства, если только сами стороны не дого­ворятся о применении иностранного права. Это правило давно уже сложи­лось в судебной практике. Большую известность получили дела по серб­ским и бразильским займ 1929 г. Так, при рассмотрении дела по иску фран­цузских держателей сербских гос. займов к сербскому прави­тельству Палата применила право Сербии, признав, что права и обя­занности по этим займам подчинены не праву Франции, где облигации выпущены, а сербским законам. При этом Палата подчеркнула, что природа суверенного государства проявляется в том, что действительность принятых им обязательств не может быть подчинена иному закону, чем его собственному.

Данное правило существу­ет до сих пор и находит закрепление в международных договорах. Наибо­лее важным является Вашингтонская конвенция о поряд­ке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностран­ными лицами 1965 г. Согласно ст. 42 инвестиционный спор с участием го­сударства рассматривается на основе права, избранного сторонами; при от­сутствии такого выбора применяется право государства, выступающего в качестве стороны в споре.

С этим последним элементом содержания иммунитета прямо связана ст. 1204 ГК РФ. Она устанавливает, что к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства пра­вила разд. VI применяются на общих основаниях, если иное не установле­но законом.

Таким образом, рассмотренные выше отдельные элементы им­мунитета взаимосвязаны и вместе составляют содержание иммунитета го­сударства в частноправовой сфере. Вместе с тем иммунитет государства - это его право, вытекающее из суверенитета, но не обязанность. Поэтому государство вправе отказаться от иммунитета как в целом, так и от какого-либо его элемента. И государства достаточно часто это делают, чтобы уп­ростить свое сотрудничество с иностранными гражданами и юр.лицами. Отказ от иммунитета, чтобы быть юридически действитель­ным, подчиняется некоторым правилам:

1) отказ должен быть явно выражен в письменной форме: соответствующим органом государства о одностороннем порядке, при заключении сделки в самом ее тексте, в международном договоре, в законе и пр.;

2) отказ не может быть подразумеваемым, он не может следовать из конклюдентных действий;

3) отказ от иммунитета не может толковаться расширительно. Госу­дарство свободно в своей воле: оно может отказаться от иммунитета в це­лом в отношении одной сделки, но это не может толковаться таким обра­зом, что государство отказалось от иммунитета в отношении всех сделок, совершаемых на территории данного иностранного государства; если го­сударство дало согласие быть истцом в иностранном судебном процессе, то это не означает, что в отношении к нему могут быть применены прину­дительные меры по предварительному обеспечению иска или по принуди­тельному исполнению решения иностранного суда и т. д.

Из прошлой советской практики известны отказы советского госу­дарства от иммунитета. Главным образом это было связано с работой тор­говых представительств на территории иностранных государств. Торговые представительства открывались на основе соглашений, в которых оговаривались пределы отказа от иммунитета. Положением о торговых представительствах СССР за границей 1989г. предусматривалось, что торговые предста­вительства в качестве ответчика могут выступать в судах лишь по спорам, вытекающим из сделок и иных юр. актов, совершенных предста­вительствами в странах пребывания, в отношении которых государство в международных договорах или путем односторон­него заявления выразило согласие на подчинение торгового представи­тельства суду страны пребывания по указанным спорам.

Возможность отказа от иммунитета предусмотрена в ФЗ о соглашениях о разделе продукции 1995 г. Согласно ст. 23 Закона в соглашении, заключаемом государством (его органами) с иностранными инвесторами, может быть предусмотрен отказ от трех элементов иммунитета: от судебного иммунитета, иммунитета от предварительного обеспечения иска и иммунитета в отношении исполнения судебного (арбитражного) решения. При этом отказ должен соответство­вать российскому законодательству об иммунитете, которого пока нет. От­сутствие законодательства не может препятствовать включить положения об отказе в соглашение о разделе продукции, так как данное право вытека­ет не из закона, а из сущности иммунитета.

Частичный отказ нашего государства от иммунитета, а именно отказ в части, касающейся иммунитета от применения иностранного права, пре­дусмотрен в ст. 1204 ГК. Если стороной международной сделки, является государство, то она уже не подчиняется праву этого государства: применимое право будет избрано на основе коллизионных норм, предназначенных для разных ви­дов гражданско-правовых отношений. Ст. 1204 ГК использует обобщенный термин «государство». Это дает основания полагать, что коллизионные нормы должны применяться как в случае, когда субъектом отношений выступает РФ, так и в случае, когда субъектом будет иностранное государство.

Абсолютный иммунитет означает право государства пользоваться иммунитетом в полном объеме, всеми его элементами; он рас­пространяется на любую деятельность государства и любую его собственность. Первоначально иммунитет сложился и применялся как абсолютный, и единственное ограничение возможно было только при условии прямо выраженного согласия государства.

В АПК 2002 г. (п. 1 ст. 251) иммунитет понимается как судебный иммунитет: иностранное государство «обладает судебным иммунитетом по отноше­нию к предъявленному к нему иску в арбитражном суде РФ, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, нало­жению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятию по отно­шению к нему судом мер по обеспечению иска...»

По мере расширения функций государства внутри страны и в меж­дународных отношениях оно стало все шире выступать в качестве субъек­та частноправовой деятельности и абсолютный иммунитет становился ощутимым препятствием в развитии мирохозяйственных связей, так как контрагенты государства, по сути, лишались прав на судебную защиту своих имущественных прав. В связи с этим появляется идея необходимости ограничения иммунитета государст­ва.

Нельзя не отметить, что абсолютный иммунитет не только препятст­вует развитию коммерческих связей с участием государства, но и часто не­реализуем практически. Государство на территории иностранного государ­ства может рассчитывать только на такой объем иммунитета, на который принимающее государство готово отказаться от своей юрисдикции. По­нятно, что ожидания и реальность могут серьезно расходиться. Поэтому государства, исходящие из абсолютного иммунитета, защищают дополни­тельно свои права либо условием взаимности, либо возможностью при­менения реторсий.

Функциональный иммунитет. Этот вид иммунитета основан на принципиальном разграничении функций государства на публично-правовую и частноправовую. Если государство действует как суверен, со­вершает акт властвования, т. е. выступает как носитель суве­ренной власти, то оно всегда пользуется иммунитетом, в том числе и в частноправовой сфере. Если государство выступает в качест­ве частного лица, занимается коммерческой деятельностью, то тогда оно иммунитетом не обладает. Следовательно, в зависимости от осуществляемых функций государство может выступать либо в качестве суверена, носителя публичной власти, либо в качестве ча­стного лица.

Впервые этот вид иммунитета был сформулирован в самом общем виде в решениях суда Бельгии (1857 г.) и суда Италии (1883 г.). Активно он разрабатывался в доктрине МП после возникнове­ния советского государства. Создаваемая в тот период доктрина функционального иммунитета была откровенной реакцией на прямое участие со­ветского государства в частноправовой экономической сфере. Тем не ме­нее функциональный иммунитет утверждался в судебной практике разных стран с большим трудом. Быстрее этот процесс шел в европейских странах. Англо-американские суды продолжали придерживаться в целом позиции абсолютного иммунитета вплоть до принятия в США и в Англии законов об иммунитете. Функциональный иммунитет нашел закрепление и в ряде законов, принятых в 70-80-е годы в некоторых странах. Видимо, полно­стью на функциональном иммунитете основаны: Закон США «Об имму­нитетах иностранного государства» 1976 г.; Акт, предоставляю

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
 | 
Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-01-07; Просмотров: 668; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.126 сек.