Афганская война. Формирование духовной оппозиции - диссидентского движения

Чехословацкий поход

Формирование духовной оппозиции - диссидентского движения

СССР В ГОДЫ ЗАСТОЯ (1964-1985 гг.)

1. Реформа 1965 г. и её провал. Экономика дефицита

3. Внешняя политика: разрядка и возврат к напряжённости

2). Отношения с Западом – разрядка напряженности.

1. Реформа 1965 г. и её провал. Экономика дефицита

Смена власти положила начало новому периоду в жизни советского общества, который вошел в историю как период застоя. В октябре 1964 г. посты Н.С.Хрущева поделили Брежнев и Косыгин. Это была главная и, по существу, единственная перестановка в верхних эшелонах власти. Смена политического курса при минимальных кадровых перемещениях в верхних эшелонах власти - такова отличительная черта октябрьского переворота 1964 года. Из этого можно заключить, что идеи XX и XXII съездов оставались актуальными лишь для Хрущева. Ушел Хрущев, ушла и политика, проводившаяся при показном единодушии. И именно новые лидеры, а не Хрущев были подлинными выразителями коренных интересов обширного социального слоя, состоявшего из партийных и государственных чиновников, хозяйственных руководителей, генералитета, кормившегося около науки истеблишмента, прошедшего политический, культурный и нравственный отбор в годы террора и продвинувшихся по ступеням иерархической пирамиды в последующий период.

Как уже упоминалось, после отставки Хрущева Первым секретарем ЦК партии стал Л.И.Брежнев.

Для Брежнева власть явилось подарком судьбы. Правление для него в течение 18 лет было счастливым. Окружавшие его люди желали только того, чтобы он жил вечно, так хорошо и удобно им было.

Инициатором снятия Хрущева был не Брежнев, а группа, возглавляемая секретарем ЦК Шелепиным, вступившие затем в сговор с Сусловым и Брежневым. Шелепин, делая ставку на Брежнева, считал, что тот фигура временная и ему ничего не будет стоить, сокрушив такого гиганта, как Хрущев, убрать Брежнева. Но последний был человеком осторожным - он не сделал ни одного опрометчивого шага на пути своего возвышения. Он занял центристскую позицию, не встав на позицию реформ в духе XX съезда, но и не приняв позиций неосталинизма.

При обсуждении вопросов на заседаниях Секретариата ЦК или Президиума, он почти никогда не выступал первым, а выслушивал мнения и, если не было согласия, то откладывал решение вопроса. Но что касается кадров - здесь он был достаточно решителен. Ему удалось сменить больше половины секретарей, министров. Их места занимали люди, связанные с ним лично.

Речь шла не просто о персональном изменении в руководстве, а о смене курса, отходе от идей XX съезда КПСС, повороте в сторону консервации административно-командной системы управления. С реанимацией просталинских позиций нового руководства напрямую связано нарастание застойных явлений во всех сферах жизни общества 1964-1985 гг. Поворот в политическом курсе брежневского руководства наметился не сразу же после прихода его к власти. Вначале оно действовало под лозунгом исправления волюнтаристских ошибок Н.Хрущева, обеспечения коллективности руководства и «стабильности», на деле означающей отказ от радикальных перемен. Явный поворот к политике консерватизма наметился в 1968 г., когда в Чехословакии предпринималась попытка реформирования экономики, демократизации общественной жизни, превращения социализма в общество «с человеческим лицом». Это напугало советское руководство, и оно решило пресечь опасный процесс, который мог перекинуться и на другие социалистические страны, в т.ч. СССР. В суверенную Чехословакию были введены войска пяти стран-членов Организации Варшавского договора.

Тем временем хрущевские новшества были ликвидированы, промышленные и сельские обкомы и райкомы слиты, совнархозы заменены министерствами. В 1965 г. началась реформа, предполагавшая расширение материального стимулирования и самостоятельности предприятий, а также введение хозрасчета. При этом, однако, не шла речь о реставрации рыночных отношений, пусть даже в форме «социалистического рынка», проповедуемого тогда чешскими и венгерскими экономистами, а также о самоуправлении по югославскому варианту. На предприятиях были введены новые показатели - объем реализованной продукции, прибыль, рентабельность, но они не давали желаемых результатов. Поощрительные фонды не смогли должным образом стимулировать рабочую силу из-за недостаточности их объемов, а использование фонда на социальные нужды затруднилось из-за неразберихи в планировании.

Реформа была свернута уже в конце 60-х годов после чехословацких событий. Руководство опасалось, что экономическая либерализация может повлечь за собой политическую. Оно выступало за укрепление нейтралистских начал, министерств и ведомств, которые превратились в монополии и сверхмонополии, превыше всего ставили отраслевые интересы. Это особенно ярко проявилось в искусственном завышении цен на продукцию подчиненных им предприятий. В результате маховик затратного механизма вновь был запущен на полный ход.

Тем не менее, даже такая половинчатая попытка использовать экономические методы хозяйствования позволяла несколько улучшить показатели развития народного хозяйства в восьмой пятилетке (1965-1970 гг.). А после того, как реформа была свернута, задания последующих пятилеток чаще не выполнялись, ухудшались все показатели экономического роста. Экономика держалась за счет сырьевых отраслей, прежде всего нефтяной. Экспорт нефти давал более половины дохода от всего советского экспорта. Нефтедоллары позволяли закупать промышленное оборудование на Западе одежду, обувь, мебель в Восточной Европе. Огромные средства вкладывались в сельское хозяйство с тем, чтобы держать на плаву колхозы и совхозы. Показательно, что на приусадебных участках, занимавших 2% обрабатываемых земель, производилась четверть продукции аграрного сектора (кроме зерновых). Не хватало самого необходимого. Дефицит и очереди были повседневным явлением. Несравнимо лучше снабжалась Москва, поэтому изо всех уголков страны люди ездили в столицу за товарами и продуктами.

В живучести административно-командной системы немалую роль сыграли идейно-теоретические факторы. Несмотря на явное отставание, брежневское руководство стремилось абсолютизировать социалистические формы организации общества. В этих целях была выдвинута концепция развитого социализма, представляющая собой апологетику существующего порядка, объявившего его высшим достижением социального прогресса. Концепция обходила стороной недостатки и противоречия системы, стала источником догматизма в теории и застоя в общественной практике. Заявлялось, что в нашем обществе достигнуто «гармоническое развитие всех его сторон: экономической, социально-политической и идеологической». Показное благополучие уводило общество в сторону от наболевших проблем, способствовало консервации пороков существующей системы.

Административно-командная система, экстенсивный путь развития не отвечали потребностям развития общества в эпоху научно-технической революции. Они могли обеспечивать относительный успех в период индустриализации страны, теперь же развитие за счет количественных изменений исчерпало себя. Нельзя сказать, что в советском руководстве этого не понимали. О необходимости интенсификации экономики говорилось на всех съездах КПСС, в постановлениях правительства 70-80-х годов. Проблема интенсификации, увеличения объема производства и национального дохода на каждую единицу затрат - трудовых, материальных и финансовых, могла быть решена прежде всего на пути ускорения НТР. Однако этого не случилось, так как директивная экономика оказалась невосприимчивой к использованию достижений НТР. Поэтому поворота к интенсификации не произошло. Технологическая основа промышленности менялась крайне медленно. Слабым звеном оставалась связь науки с производством. Предприятия не были заинтересованы во внедрении новшеств, им выгоднее было продолжать выпуск ранее освоенной продукции.

Борьба шла не столько за интеграцию науки и производства, сколько за выполнение текущих заданий, нередко любой ценой. Оборудование обновлялось медленно, нарастал процесс старения основного фонда. Страна фактически прозевала очередной виток НТР. Поэтому показатели эффективности производства мало изменялись или даже ухудшались. Среднегодовые темпы роста производительности труда в народном хозяйстве снижались с каждой пятилеткой: они составляли в восьмой пятилетке (1966-1970 гг.) 6,8%, девятой (1971-1975 гг.) - 4,6, десятой (1976-1980 гг.) - 3,4, одиннадцатой (1981-1985 гг.). Падали темпы роста национального дохода, снижалась фондоотдача.

Причем проблемы эти глубокому анализу не подвергались. У руководства явно не хватало воли и целеустремленности для реализации намеченного курса на интенсификацию. При их обсуждении на XXV съезде КПСС (1976 г.) превалировало благодушное настроение, парадный тон. Признаком явного бессилия стал бессодержательный лозунг, провозглашенный Брежневым на XXVI съезде (1981 г.): «Экономика должна быть экономной», дискредитировавший программу хозяйственной деятельности. Как памятники периода застоя появились грандиозные «проекты века» - подъем российского Нечерноземья, строительство БАМа, поворот северных рек; разрабатывались впечатляющие программы - продовольственная, энергетическая, мелиоративная и др. Но решающих перемен в жизни не происходило. Многие решения и постановления правительства принимались формально, в лучшем случае из десяти выполнялось одно-два.

В результате к началу 80-х годов появились признаки кризисного состояния экономики. Среднегодовые темпы прироста национального дохода составляли: в восьмой пятилетке - 7,7%, девятой -5,7, десятой - 4,2, одиннадцатой - 3,5%, то есть темпы экономического роста в эти годы едва покрывали прирост населения, а к середине 80-х годов они снизились почти до нуля.

Серьезным признаком застоя в экономике было неэффективное использование материальных, сырьевых и энергетических ресурсов. В отличие от развитых стран наше государство не сумело приспособиться к новой экономической ситуации, осуществить переход к энергосберегающим технологиям. На производство единицы национального дохода в СССР расходовалось в 2 раза больше сырья и материалов, чем в развитых странах. Оставалась низкой производительность труда: она была ниже, чем в США, в промышленности в 2 раза, сельском хозяйстве - в 5 раз. Страна имела заметные успехи лишь в военной промышленности, всегда являвшейся приоритетной.

Сложная ситуация сложилась в сельскохозяйственном производстве. Начиная с 1965 г. прилагались определенные усилия к развитию сельского хозяйства: резко возросли ассигнования, в два раза поднялись закупочные цены на сельхозпродукцию, возросла энерговооруженность труда, введено пенсионное обеспечение колхозников. Темпы роста валовой продукции здесь несколько улучшились и составили в восьмой пятилетке 21%, затем они снизились в девятой до 13%, десятой - до 9, одиннадцатой - до 6%. При всех поворотах государство сохраняло за собой механизм изымания из аграрного сектора потребных ему средств путем повышения цен на технику, удобрения, комбикорма и т.д. Производство всех видов животноводческих продуктов, кроме яиц, было для хозяйств убыточным.

Сохранение приоритета промышленности вело к разорению не только колхозов и совхозов, но и страны, которая вынуждена была в больших размерах закупать продовольствие за рубежом. За 1970-1987 гг. импортные закупки мяса и мясопродуктов возросли в 5,2 раза, рыбы и рыбопродуктов - в 12,4, растительного масла - в 12,8, зерна - в 13, 8, сахара - в 6,9 раза.

Дефицит сельскохозяйственной продукции усугублялся её огромными потерями на всем пути от поля до потребителя. Потери зерна составляли 20%, картофеля - 40%, овощей - 1/3 от произведенного объема.

С особой силой кризисная ситуация проявилась в социальной области. В руководстве советским обществом укреплялся технократический подход, при котором главное внимание уделялось производственным задачам, а социальные проблемы отодвигались на задний план. Утвердился остаточный принцип выделения средств на социальные нужды, то есть те ресурсы, которые оставались после чисто производственных затрат.

При распределении капитальных вложений между отраслями допускалась диспропорция в пользу тяжёлой промышленности. Так было во всех пятилетках. Производство товаров народного потребления всегда отставало. Конечно, некоторый рост благосостояния советских людей имел место. Условия жизни людей по большинству показателей улучшались. В первой половине 70-х годов заработная плата повысилась у 31 млн. рабочих и служащих. В среднем советские люди стали зарабатывать к началу 80-х годов по 150-200 рублей в месяц, вместо 60-70 рублей в начале 50-х годов. Было несколько улучшено обеспечение населения выплатами и льготами за счет общественных фондов потребления.

Однако инфляционные тенденции в экономике привели к повышению розничных цен не только на престижные товары, но и на многие товары массового спроса. Одновременно возрос общий дефицит предметов потребления, обострилась проблема обеспечения спроса на мясные и молочные продукты, легковые автомобили, строительные материалы и т.д. За 1970-1985 гг. денежная масса в обращении увеличилась в 3,1 раза, в то время как производство товаров народного потребления - всего лишь в 2 раза. В целом происходило реальное повышение уровня жизни людей, но оно отставало от роста потребностей и запросов населения, которые росли более ускоренными темпами.

Одной из самых острых оставалась жилищная проблема. В 70-е годы значительно возрос жилищный фонд страны. Однако очереди на получение жилья не уменьшались. Еще меньше средств направлялось на сооружение социально-бытовых объектов. В запущенном состоянии оставалось здравоохранение. Здесь также уменьшалась доля расходов в бюджете, снижалось качество медицинского обслуживания. Общество «развитого социализма» к началу 1980 г. оказалось на 35-м месте в мире по продолжительности жизни. Почти 50 стран имели более низкую детскую смертность, чем наша страна.

На здоровье населения отрицательное влияние оказывало разрушение природной среды. Диктат центральных ведомств, озабоченных наращиванием новых производств, породил в ряде районов страны чрезмерную концентрацию опасных для здоровья людей объектов. В Башкортостане, например, создавалось большое число химических предприятий, отравляющих ядовитыми выбросами воздух, почву и воду, а через них и жителей гг. Уфы, Стерлитамака и Салавата. 37 городов Российской Федерации были определены как критические для жизни населения.

Заметных изменений к лучшему не произошло и в условиях труда. Численность рабочих, занятых ручным неквалифицированным трудом, оставалась на одном уровне и составляла значительную цифру - около 40% в промышленности, а в строительстве ещё выше.

В национальных отношениях также обострялись противоречия, связанные с нарушением экономических основ равноправия наций, с субъективным подходом к судьбам народов, неучетом национальных условий и традиций, нарушением экологии, ростом числа безработных (Средняя Азия, Казахстан). Рост национального самосознания, повышение интересов к истории своего народа, к его традициям выдавались за национализм. В идеологии господствовало представление о решенности национального вопроса, что порождало благодушие и успокоенность. Теоретические установки на форсированное сближение наций вели к игнорированию национальной культуры, к свертыванию обучения в школах на родном языке и повсеместному переходу на русский язык.

Кризисные явления затронули и политическую сферу. К началу 70-х годов заглохли всякие попытки либерализации режима, напротив, усилилась жесткая регламентированность всей политической жизни. Утвердилась практика прямого партийного командования и подмены функций государственных органов. Политическая система была оформлена новой Конституцией СССР 1977 г. В статье 6 закреплялась руководящая роль КПСС в обществе, что означало её фактическую монополию на власть, порождало у партийных работников представления о своей вседозволенности и непогрешимости. Объявлялось о непрерывном возрастании руководящей роли партии как закономерности развития советской системы.

В условиях отсутствия гласности, контроля за деятельностью аппарата усилились бесконтрольность и безнаказанность чиновников, широко распространились хищения и взяточничество, приписки и очковтирательство, создались благоприятные условия для роста черного рынка. Капиталы теневой экономики оценивались в 70-80 млрд. рублей. Наиболее пораженными коррупцией и злоупотреблениями оказались торговля, сфера обслуживания, система заготовки, мясная, рыбная промышленность, переработка хлопка, предприятия автосервиса, общественного питания и т.д.

На основе подкупа должностных лиц происходило сращивание уголовного мира с представителями аппарата власти, управления, правоохранительных органов, которые за огромные взятки покрывали преступников, устраняли неугодных и неподкупных лиц. Коррумпированные элементы разложившихся эшелонов власти и управления становились крышей преступных структур. Страну взбудоражили громкое судебное дело фирмы «Океан», по которому был осужден к расстрелу один из заместителей министра рыбного хозяйства СССР; дело бывшего заместителя министра внешней торговли Сушкова и его сообщников; дела бывших руководителей Узбекской ССР Усманходжаева и Худайбердыева; дела бывшего заместителя председателя Совета Министров Молдавской ССР Вышку, некоторых министров и др. Все это вело к падению престижа управленческого аппарата, способствовало нарастанию правового нигилизма, преступности, главное, социальной апатии масс.

Дата добавления: 2014-01-11