Сущность и способы познания мира 4 страница

Подобное положение представляется важным для понимания последующей эволюции рассматриваемой дискуссии, в ходе которой явно выявилась тенденция к известному компромиссу между конфликтующими концепциями. Причем наметившийся компромисс идет, в основном, по линии сглаживания особо острых противоречий сторон, нивелирования резких суждений и в целом базируется на плюралистической основе.

Как же соотносятся между собой объяснение и интерпретация?

Эти процедуры можно дифференцировать по следующим основаниям:

1) по цели: объяснение ориентируется на раскрытие сущности явления, интерпретация — на выражение интерпретируемого в виде определенной содержательной информации;

2) по способу функционирования: объяснение осуществляется путем соотнесения объекта с соответствующими закономерностями, интерпретация может осуществляться и другими способами, например, описанием;

3) по гносеологическому статусу: объяснение может иметь и во многих случаях имеет вариативный, правдоподобный характер, но в процессе познания оно стремится к достоверности, при достижении которой не перестает оставаться именно объяснением; интерпретация же всегда предполагает определенную вариативность, т. е. возможность иных интерпретаций, лишившись этого, она теряет свой статус интерпретации.

Для интерпретации характерна тенденция, осуществлять свои функции через посредство ряда других исследовательских процедур (объяснения, экспликации, доказательства, ретросказания и т. д.). Но, опираясь на результаты этих процедур, интерпретация не сводится только к их суммированию, ее специфика выражается в ряде собственных познавательных операций. Интерпретация научного факта (закона, теории) предполагает выведение из него системы следствий (или рассмотрение его в качестве следствия определенных универсалий), позволяющих полнее осмыслить содержание этого факта.

Прослеживается следующая дифференциация интерпретации и непосредственно связанных с ней процедур экспликации, доказательства, определения и оценки:

— определение ориентируются на раскрытие сущности явления, а интерпретация может и не раскрывать этой сущности, но все равно будет оставаться интерпретацией;

— в отличие от экспликации, которая не ориентирована на раскрытие сущности, интерпретация способна выявлять сущностные характеристики объекта;

— интерпретация не сводится к доказательству или оценке, но может включать их в собственную структуру и выполнять определенные доказательные или оценочные функции.

На основании выделенной специфики интерпретации можно сделать вывод о ее особом статусе в системе научного исследования. Действительно, интерпретация способна выступать как в виде отдельной процедуры познания, так и в виде подсистемы познания, объединяющей в себе различные процедуры, для достижения собственной исследовательской цели. Подобной целью или аттрактором интерпретации является понимание.

Вопрос о соотношении объяснения и понимания является одним из дискуссионных в современной методологии. А.Л. Никифоров, например, полагает, что объяснить некоторое явление — значит прежде всего сделать его понятным. Противоположной точки зрения придерживается Е.П. Никитин, который, указывая на индивидуально-психологический характер понимания и неопределенность его понятия, считает неверным связывать объяснение с пониманием.

Раскрывая соотношение объяснения и понимания, отметим, что объяснение всегда влечет за собой понимание изучаемого явления. Понимание же, напротив, не предполагает необходимость именно объяснения, т. к. может быть достигнуто и благодаря применению других познавательных процедур (определения, экспликации, интерпретации и т. д.).

Понимание выступает по отношению к объяснению:

1) как необходимая основа осуществления объяснительной процедуры, особенно в аспекте раскрытия мотивационно-целевого момента деятельности исторического субъекта;

2) как сопутствующая цель, опосредованный результат объяснения.

Еще более сложным является соотношение понимания и интерпретации, в следствии чего, даже в научной литературе эти понятия часто не дифференцируются, а сами термины используются на уровне обыденного словоупотребления. Осмыслить соотношение понимания и интерпретации мешает определенный парадокс, состоящий в том, что осмысливая какую-либо информацию, человек вроде бы понимает её, но нет гарантии, что понимает адекватно, а не интерпретирует соответственно своим представлениям, подменяя, таким образом, понимание субъективной интерпретацией, весьма далекой от реального смысла этого этой информации. Можно ли в таком случае назвать это пониманием?

Определим значение термина «понимание». В научной литературе широко представлен подход, в соответствии с которым понимание рассматривается как усвоение субъектом новой информации, как интеграция последней в систему наличного знания. Это указывает на фундаментальную общность основы понимания и интерпретации.

В чем же тогда специфика того и другого?

В отличие от понимания, интерпретация обязательно предполагает возможность иных интерпретаций. Понимание же, в строгом смысле этого слова, означает, что субъект адекватно воспринимает незнакомую информацию. Конечно, можно говорить о той или иной степени адекватности понимания, но сама качественная характеристика результата данного процесса всегда определяется однозначно: субъект или понимает, или не понимает информации. Кроме того, понимание не предполагает явный перевод содержательного плана на язык иных концептуальных средств, что характерно для интерпретации. Наоборот, понимание предполагает овладение языком тех концептуальных средств, которые использованы в изучаемой информации.

Тем самым, процедура интерпретации непосредственно ориентирована на процесс понимания. Как справедливо отмечает Поль Рикер, сама работа по интерпретации обнаруживает глубокий замысел: преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую человека от чуждой ему информации, чтобы поставить ее на один с ним уровень и таким образом включить смысл этой информации в нынешнее понимание, каким обладает этот человек.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что все процедуры научного познания обладают четко выраженной спецификой собственного применения, благодаря чему последовательно достигается усиление глубины и точности понимания исследуемых явлений.

Литература:

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник для вузов. М., 1996.

2. Барсков А.Г. Научный метод познания: возможности и иллюзии. М., 1994.

3. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2ч. Ч.2. М.,1989.

4. Голдстейн М. и Голдстейн И.Ф. Как мы познаем. Исследование процесса научного познания. М., 1984.

5. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: Философско-гносеологический анализ. М., 1985.

6. Ильин В. В Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1994.

7. Никифоров А.С. Познание мира. М.,1989.

8. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М., 1991.

9. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика: Московские лекции и интервью. М., 1995.

10. Рыбаков Н.С. Факт. Бытие. Познание. М., 1994.

11. Современные теории познания. М., 1992.

12. Философия: Учебник для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону, 1997.

Кочин А.А. - генерал-майор милиции, заместитель начальника университета МВД России, доктор педагогических наук, профессор;

Джегутанов Б.К. - профессор кафедры философии Санкт-Петербургского университета МВД России, Заслуженный работник высшей школы РФ, академик Академии геополитических проблем, доктор философских наук, профессор

ГЛАВА XIII

Дата добавления: 2014-12-29