Избранные работы 11 страница

Можно было бы выразиться так: Бог есть просто-напросто предмет веры. В нем верующий дает выкристаллизовываться без отклонения и разъединения силе корней этой функции. Из этого ис­точника, из цельной и первичной душевной энергии, поскольку она стоит еще по ту сторону ее единичных и, таким образом, всегда от­
носительных применений, вырастает характер абсолютного в пред­ставлении о Боге. И вследствие этого функция веры стоит в одном ряду со многими другими душевными функциями, которые дают вылиться в религиозную субстанцию только тому, что носит в них самый общий характер, - только не расчлененной, только не стес­ненной никаким отдельным содержанием силе. Так, Бог в христиан­стве есть предмет любви вообще. Все те особые качества людей и вещей, через которые именно эта определенная идея Бога позволя­ет осуществиться возможным проявлениям нашей любви к нему, придают любви особенную окраску, наряду с чем любовь к другим занимает место, словно другой отдельный случай одного и того же общего понятия: любовь же к другому есть другая любовь. Благода­ря этому любовь к какому-нибудь эмпирическому предмету, сколь ни остается, конечно, явлением, происходящим внутри любящего, а все-таки в известной мере является продуктом, получившимся из проявлений его энергии и качеств ее предмета. Но так как Бог дан душе не эмпирически, так как он предстает перед нею не как диф­ференцированное отдельное существо, то он есть чистый продукт любовной энергии вообще, в которой пребывают еще неразделенны­ми ее разветвления, в других случаях предназначенные к осущест­влению через отдельные стороны объектов. В этом же смысле Бог является также предметом исканий вообще. Та неутомимость внут­ренней жизни, которая без перерыва стремится к изменению пред­метов представления, имеет в нем абсолютный предмет; в нем не ищется уже больше отдельный предмет - в последнем случае мы всегда имеем дело с отдельным исканием, - но искание как таковое находит в нем свою цель.

Ему соответствует другое, более глубокое течение, поток иска­ний, стремлений «туда, вдаль», тревоги, в отношении которой вся­кое отдельное желание перемены есть только явление или часть ее. Поскольку Бог есть «цель вообще», он есть именно цель искания во­обще. В этом сказывается также более глубокий смысл его проис­хождения как превращенный в абсолют стимул причинности. В пределах эмпирического этот стимул всегда связан с отдельным со­держанием как особое построение, в котором специфический мате­риал и форма причинности срослись в одно целое.

Но поскольку стимул причинности действует без такого еди­ничного толчка, не сосредоточивается на чем-либо единично дан­ном, но воспроизводит свой объект как чистую функцию, объектом этим является нечто абсолютно общее. Как нерасчлененная энергия, этот стимул может избрать своим содержанием только причину бы­
тия вообще. Когда схоластика определяет Бога как ens perfectissi- mum*, как то существо, которое стоит выше всякого ограничения и отграничения, этот взгляд объективирует происхождение представ­ления о нем из того, что мы действительно можем назвать абсолют­ным элементом в нашей душе: из ее чистых, только из себя самих действующих функций, которые не подверглись специализации со стороны вызывающего их единичного предмета. Если он именуется «сама любовь», то с такой точки зрения это настолько же справед­ливо относительно него, насколько это справедливо относительно субъекта и поскольку он поглотил в себя происходящее в послед­нем: Бог- не отдельный предмет любви, но он проистекает- по своей, хотя и никогда беспрепятственно не реализованной, идее - из любовного импульса в его чистейшей форме, как бы из абсолюта любви, стоящего вне относительных, т.е. через посредство единич­ных объектов низведенных до относительности, форм. Через это устанавливается его психологическое отношение к органически об­щественным явлениям среди людей. Все функции, как любовь и ве­ра, страстное томление и преданность, протягивают со стороны субъекта, в качестве побуждения которого они выступают, соедини­тельные нити к другим субъектам, сеть общества сплетается из бес­численных дифференциалов этих функций. Они словно априорные формы, которые путем индивидуальной инициативы дают в резуль­тате эмпирические, социально-психические отдельные явления. Но как только они действуют в своей первоначальной чистоте, свобод­ные от ограничения со стороны какого-либо предмета, то абсолют­ный религиозный предмет становится их целью и продуктом. Как в объективном религиозном представлении отдельные отрывки и со­бытия действительности относятся к божественному Бытию icclic 1с своему абсолютному, единому в себе, совмещающему в себе их про­тиворечия источнику, так многообразно индивидуализированные импульсы, социологически связующие между собою наши души, психологически относятся к непрерывно действующему, представ­ляющему собою нечто общее для этих расщеплений основному им­пульсу, который - притом каждый раз на своем языке - ставит аб­солютизм человека в религиозное отношение к абсолюту бытия.

Второе понятие, в котором общественные и религиозные фено­мены обнаруживают сходные формы (так что социальная форма склонна к религиозной окраске, а религиозная - представляется как

Дата добавления: 2015-06-26