Авангардизм. История термина и его идейное наполнение

Исследователь литературного авангарда Н. С. Сироткин в статье «Общие вопросы авангардоведения» в разделе «Терминология» отмечает: «Термин «авангард» возникает во Франции около 1820 года в качестве метафоры, заимствованной из военного словаря, где им обозначается небольшой элитный отряд, прорывающийся на территорию противника впереди основной армии и прокладывающий ей путь. Эстетическое значение он приобретает в контексте утопического социализма, у сен-симонистов и фурьеристов, обозначая не ту или иную разновидность искусства, но искусство вообще как деятельность, в которой должен зародиться социальный и духовный прогресс» [19].

В русском языке слово «авангард» в отношении к искусству первым употребил, видимо, Александр Бенуа в 1910 г., иронизировавший над творчеством П. Кузнецова, М. Ларионова и Г. Якулова [4]. По традиции относительно русского искусства под «авангардом» обычно понимается прежде всего творчество художников – М. Ларионова и Н. Гончаровой,

П. Филонова, К. Малевича, В. Татлина и других, а в литературе – главным образом творчество поэтов-футуристов. Родоначальником такого подхода стал Н. И. Харджиев, выпустивший в 1976 г. в Стокгольме книгу «К истории русского авангарда» [21], в которой были опубликованы автобиография

К. Малевича и воспоминания М. Матюшина «Русские кубо-футуристы». Эта традиция сохраняется и в наше время: первый том трёхтомника

А. В. Крусанова «Русский авангард» посвящён в значительной своей части именно русскому футуризму [7].

Что же касается идейного наполнения термина «авангард», то в советском искусствознании соотнесение данного понятия с теми художественными явлениями, с которыми его принято соотносить в научной традиции, оспаривалось. Так, И. Л. Маца писал: «Авангардность предполагает целостность идейную, художественную и эстетическую, общественную и профессиональную прогрессивность». «Судить о прогрессивности (авангардном характере) того или другого деятеля современного искусства невозможно, не учитывая идейной направленности, идейно-художественного содержания в целом» [16, С. 75, 72]. «Авангардность», таким образом, становится оценочной категорией. Подлинными авангардистами, по мнению И. Л. Маца, следует считать лишь тех художников, которые пришли к коммунистическим идеалам. «Авангардизм, авангардную роль художника, писателя можно определить всегда только конкретно, – считает исследователь. – Приписывать качества авангардизма отдельным направлениям, группам, художественным школам – как это чаще всего делается – опасно» [16, С. 73]. Иной точки зрения придерживался В. В. Кожинов, который пытался определить природу авангардизма, имея в виду «не творчество отдельных крупных художников и теоретиков, но общую тенденцию» [6, С.319].

Вопрос о понимании термина «авангард» и его производных остается спорным и в современном литературоведении и искусствознании.

В большей степени нам импонирует мысль о сущности авангарда исследователя С. И. Чупринина: «…классическим авангардом называют совокупность разнородных и разнозначимых художественных движений, направлений и школ, родившихся в лоне классического же или, говоря иначе, Первого модернизма и манифестировавших свою бунтарскую противопоставленность как современной им модернистской норме, так и, в особенности, традиционному представлению об искусстве, его задачах и формах» [22].

В данной работе в первую очередь важным для нас является тот факт, что авангард унаследовал от модернизма утопическую цель - радикальное преобразование человеческого сознания средствами искусства. Однако авангардисты пошли дальше, предположив, что переустроить посредством искусства можно не только сознание, но и общество. «Если модернизм был в первую очередь эстетическим бунтом, революцией внутри искусства, не против самой традиции, но внутри нее, то авангард - это бунт против самой художественной традиции, как впрочем, и против любых традиций» [23].

Дата добавления: 2015-06-28