Чему учил Хати своего сына Пепи

Тексты для анализа

(Древний Египет)

Очень хотел некий Хати, чтобы сын его, Пепи, учился быть писцом. И пока добирались они до столицы, поучал мальчика:

— Нет на свете ничего более выгодного и почетного, чем должность писца. Кто поймет эту истину, тот станет подобен птице в небе. Поверь мне! Уж я-то насмотрелся в жизни на разные ремесла, и ни одно из них не могло по выгодности равняться с ремеслом писца. Не слышал разве древнюю мудрость: «Писец в столице подобен мыши в амбаре — никогда с голоду не умрет»?

Да, превыше всех искусств искусство письма! Верю, что немало придется попотеть, покуда освоишь до тонкости это ремесло, но, как научишься отменно писать, так и станешь господином — никто не сравнится с тобой. Взгляни ты на разные ремесла, и сразу поймешь преимущества работы писца.

Взгляни на скульптора, гравера, резчика. Что за мучения несет их труд! Руки ноют от усталости, глаза слезятся, вечный кашель, хрип в груди, не разгибается спина от напряженной позы. Ничуть не лучше работы купца, везущего на барке вниз по Нилу разные товары. Пока доедет он до дельты — весь искусан комарами, устал как осел, измучен поклажей.

А что за муки терпит строитель, вынужденныйлазить по стенам, подобно обезьяне, рваный, грязный, в синяках. Немало страдает и садовник, надрывающий свой пуп, таская на себе мешки с землей и сосуды с водой для полива. Тяжко приходится ткачу, с утра до ве­чера склоняющемуся над станком. В вонище проводит жизнь красильщик, от которого исходит такой смрад, что все сторонятся его. Рыболова то и дело подстерегает крокодил.

Зато что за чудная работа у писца! Нет писца, не имеющего ежедневных подарков, а сколько чести в его труде! Только не зевай и не ленись, покуда будешь обучаться в школе, ведь даже обезьяну, птицу можно многому научить. Ты же — человек! Когда же станешь ты учиться, сторонись таких приятелей, кто шлындает по тем местам, где подают вино и пиво. Стоит только увлечься зельем, как станешь ты похожим на корабль со сломанным рулем, на хромоногого осла, на топор без топорища. Гнусней нет зрелища, чем сидящий с девками юнец, пропахший пивом, распустивший слюни, глядя на их нагую срамоту! Погибший человек!

Если не станешь учиться прилежно, то быть тебе простым крестьянином. А что может быть ужасней участи такой? Только и гляди, чтобы половину урожая не сожрали черви, а другую — не потоптали бегемоты. Гоняйся за воробьями, портящими посев, мышами, саранчой. А скоро явятся и сборщики налогов. Если не заплатишь, то палками побьют, вниз рожей бросят в яму с нечистотами. Зато взгляни-ка на писца! Его никто не станет бить — напротив, он будет с листом папируса стоять и наблюдать за тем, как потрошат других, да насмехаться. Налоги писцу незнакомы!

Может быть, ты скажешь, что тебе приятна участь воина? Отнюдь! Побывал бы ты в казарме. Там смрад, нечистота, там лупят палкой беспрерывно. Но вот пошли в поход, так ведь редкий осел вытерпит мучения, выпавшие на плечи воина в походе. Кругом опасности, болезни, так что назад, в Египет, он возвращается полумертвецом. Не позавидуешь!

Да, сынок, если послушаешь меня и выучишься на писца, то станешь благодарить отца всю свою долгую и счастливую жизнь. Писец в Египте,— меня никто не слышит? — поважнее фараона.

Печатается по: Литературные памятники Древнего Египта и Китая – М.:

Современный гуманитарный университет, 2001, с. 57-58.

Дата добавления: 2017-02-01