Логика и социология

Это имеет очень простое объяснение.

Можно, конечно, и нужно в определенных условиях заниматься социальной философией, и сегодня она, наверное, важнейшая и наиболее значимая. И, в частности, когда мы спрашиваем себя что такое социализм, что такое социально-эко­но­ми­чес­кие формации, как развивается история и каков вектор развития...

Потому, что я сегодня уже перестал что-либо понимать. Я ведь воспитывался в идеологии, что социализм есть высшая формация, преодолевающая недостатки буржуазной формации. Сейчас, когда мы читаем газеты и обсуждаем что и как, у меня ноги становятся все более ватными, и я, вроде, начинаю догадываться, что:

«А может быть социализм совсем не высшая формация. Может быть это есть только особый частный случай феодальной организации общества. А движение вверх и вперед, может быть, предполагает большую свободу человека и условия для формирования личности».

Вот сегодня мы вроде бы можем это делать и должны сделать этот ход, подвергнув анализу эти понятия и соотнося их, вместе с тем, с нашей реальностью и анализируя ее предельно жестко и четко, но тогда все это было невозможно, и поэтому все те, кто хотел заниматься философией по настоящему, шли на кафедру логики. И начинали обсуждать логику, прежде всего как формы и методы самоорганизации. То есть организации собственного мышления, собственного действия, условий жизни, которая несет в себе осмысленность.

А дальше так получилось, что философский факультет, вот при всех тех квалификациях и характеристиках, которые я тут изложил (и я бы не стал от этого отказываться), был, тем не менее, "барометром" и первым реагировал на все условия и обстоятельства жизни, поэтому в 53 году, в октябре, ученый совет философского факультета устроил такую всемосковскую дискуссию о функции и назначении логики в системе наук, и это было тем внешним поводом, который дал возможность выразить свое отношение и свое понимание ситуации. Это была первая такая дискуссия, в которой мне пришлось участвовать (с октября 53 года по март 54-го), и как только она кончилась, прошла другая дискуссия о функциях философии, которую проводила кафедра зарубежной философии, в частности, основными докладчиками были Эвальд Васильевич Ильенков и Валентин Коровиков, которые придерживались такой интересной концепции, с которой я не могу согласиться, и с которой я спорил все годы тогда, внутренне продолжаю спорить и сейчас... Это как бы неогегельянская концепция... неогегельянство на нашей феодальной почве.

Но вот эти две дискуссии – первая о логике, вторая о функциях и назначении философии, я так понимаю, после того действия, которое произвел по отношению ко мне профессор Власов, – были двумя основными факторами, которые определили траекторию моего полета до сих пор.

Поскольку намечалась такая дискуссия, мы, аспиранты и студенты кафедры логики Московского университета, должны были определиться в своей профессии: задать рамки или пространство своей жизни, мышления и деятельности.

И вот уже сейчас, по прошествии сорока с гаком лет, прошу прощения – тридцати с гаком лет, – я бы мог сформулировать это, может быть, как основную тему, с которой мы столкнулись: философия, логика, методология и наука, как социальные институты и как формы общественного сознания, и вместе с тем, сознания индивидуального и личностного.

И вот... но сейчас я вроде бы сказал, что это меня интересует больше всего, и вроде бы мы должны разобраться с этими институтами, в социологическом смысле, и с этими формами человеческой культуры.

Я уже говорил (и понял, что это вызвало некоторое удивление), что философии в России как-то не очень везло все время: ее много раз начинали и много раз закрывали. Но я так понимаю, что ни один народ не может жить без своей философии. И поэтому нам надо восстановить историю, которая была, восстановить (вроде бы сейчас журнал "Вопросы философии" это делает) – восстановить основные имена (но дело не просто в их восстановлении), и задать советские, российские философские школы, чтобы они работали и занимали место, которое бы по значимости своей не уступало немецким, английским или американским. А я думаю, что мы можем иметь и значительно более мощные школы.

И к этому вопросу я опять-таки вернусь, и постараюсь показать, что социальные условия нашей жизни очень способствуют решению этих культурных задач (или социокультурных).

Дата добавления: 2014-01-05