Место «Божественной комедии» в жанровой системе Средневековья

Замысел произведения

Специфика жанра «Божественной комедии» Данте

Считается, что толчком к созданию «Божественной комедии» стал сон, увиденный Данте в 1300 г., т.е. в возрасте 35-ти лет (по средневековым представлениям, это половина жизни), что подтверждают первые строки произведения:

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.[1]

(«Ад», песнь I, 1-4)

Закончив свой труд в 1321 г., Данте назвал его «Комедия» («La Commedia»), подразумевая под этим ее средний стиль, что не противоречило средневековым жанровым дефинициям: комедией называлось всякое поэтическое произведение среднего стиля с устрашающим началом и благополучным концом, написанное на народном языке и не лишенное занимательности. Вот и произведение Данте, написанное на итальянском языке, рассказывает о том, как поэт на середине жизненного пути заблудился в темном лесу (аллегория земной жизни) и, полный страха и смятения, ищет утраченный «правый путь» (аллегория идеала), но дорогу ему преграждают три зверя (аллегория человеческих пороков). Опасных зверей отгоняет появившийся Вергилий (аллегория земной мудрости), которого вызвала из адских глубин Беатриче (мудрость небесная), повелевшая ему спасти ее друга. Рассказ о странствиях поэта по загробному миру заканчивается описанием Рая. Во времена Данте в понятие «комедия» не входили ни драматургическая специфика этого жанра, ни установка вызвать смех у читателей.

После смерти Данте первый его биограф Джованни Боккаччо добавил к названию произведения эпитет «божественная» («divina»), что означало произведение в высшей степени прекрасное и совершенное.

Этот эпитет быстро прирос к произведению Данте, т.к. был очень меток: «Божественная комедия», написанная простым слогом, давала картину божественного творения, загробного мира как некоей вечной жизни, для которой временная земная жизнь лишь подготовка. Господь Бог не появляется на страницах произведения, но присутствие Творца Вселенной везде ощутимо.

Работая над «Божественной комедией», Данте опирался на художественный опыт всей предшествующей литературы – и античной, и средневековой. Примером ему служили такие античные авторы, как Гомер, отправивший своего Одиссея в царство мертвых, и Вергилий (любимый поэт Данте, которого он называл своим «вождем, господином, учителем»), у которого Эней, главный герой поэмы «Энеида», также спускается в Тартар, чтобы повидаться со своим отцом. Фабула произведения Данте воспроизводит схему популярного в средневековой клерикальной литературе жанра «видений», или «хождения по мукам», т.е. поэтических рассказов о путешествии души во время сна по загробному миру.

Исследователи произведения Данте отмечают переклички «Божественной комедии» с «Видением Тнугдала», написанном в XII в. в Ирландии на латинском языке: душа рыцаря Тнугдала, не почитавшего божью церковь, во время трехдневного сна совершает путешествие по аду, где видит муки грешников, и по Серебряному и Золотому городам, а также по городу Драгоценных камней, где обитают души праведников; получив хороший урок, она возвращается в тело рыцаря, и тот становится самым добросовестным прихожанином церкви.

Обычно в средневековых видениях роль поводыря в загробном мире исполнял ангел, а основной задачей видений было отвлечь человека от мирской суеты, показать ему греховность земной жизни и побудить его обратиться мыслями к жизни загробной. Кроме того, следует помнить, что для средневекового человека окружающая его действительность была поводом для иносказания, для угадывания, что же скрывается за нею. В литературе это проявилось в наличии нескольких уровней, на которых прочитывается поэтический образ по мере усложнения смысла произведения.

Следуя этой средневековой традиции, Данте вложил в свое произведение четыре смысла: буквальный, аллегорический, моральный, анагогический.

Буквальный смысл – изображение судеб людей после смерти, описание загробного мира.

Аллегорический смысл – выражение идеи бытия в абстрактной форме: в мире все движется от тьмы к свету, от страданий к радости, от заблуждения к истине, от плохого к хорошему.

Моральный смысл – идея воздания за все земные дела в жизни загробной.

Анагогический смысл, т.е. высший смысл «Божественной комедии», заключался для Данте в стремлении воспеть Беатриче и великую силу любви к ней, спасшую его от заблуждений и позволившую написать поэму. Анагогический смысл предполагал также интуитивное постижение божественной идеи через восприятие красоты самой поэзии – божественного языка, хотя и сотворенного разумом поэта, человека земного.

Католическая символика и аллегоризм, пронизывающий всю поэму Данте, связывают его творчество с чисто средневековыми традициями. Каждый сюжетный момент в поэме, каждый ее образ и ситуацию можно истолковать не только буквально, но и иносказательно, притом в нескольких планах. Вспомним, как в начале своей поэмы Данте рассказывает о себе: «Земную жизнь пройдя до половины, //Я очутился в сумрачном лесу, // Утратив правый путь во тьме долины.» В этом «диком лесу, дремучем и грозящем», он чуть не был растерзан тремя страшными зверями – львом, волчицей и рысью. Из леса его выводит Вергилий, которого послала к нему Беатриче. Вся первая песнь поэмы – сплошное иносказание, которое комментируется так: «…в моральном смысле эти звери означают пороки, наиболее опасные для человечества: пантера[2] – ложь, предательство и сладострастие, лев - гордость, насилие, волчица – алчность и себялюбие. В аллегорическом смысле пантера означает флорентийскую республику, а также другие итальянские олигархии, лев – правителей – тиранов, как, например, французского короля Филиппа IV Красивого, волчица – папскую курию. Анагогически, т.е. в высшем символическом значении, три зверя представляют собой злые силы, препятствующие восхождению человека к совершенству»[3]. А восхождение к нему и составляет сюжет поэмы, которая состоит из трех частей («Ад», «Чистилище», «Рай»), и каждая часть (не считая вступительной к «Аду») включает в себя 33 песни (кантики), что составляет в общей сложности 100 (33х3 = 99 + 1 = 100). Сто есть квадрат совершенного числа 10 и, следовательно, математический образ высшего совершенства.

Начинается восхождение к совершенству из лесного мрака (лес, как уже отмечалось, - аллегория земной жизни, полной греховных заблуждений) в сопровождении Вергилия, который воплощает собой земной разум. Тень Вергилия на помощь Данте вызвала из адских глубин тень святой Беатриче. И это тоже аллегория: небесная мудрость идет спасать человека, посылая ему разум (разум – преддверие веры). Но земной разум способен воспринять лишь печальное или трагическое, а вот божественное величие и радость блаженства этот разум объять не способен, поэтому на пороге Рая Вергилий покидает Данте, и его проводником становится сама Беатриче, аллегория любви, красоты и небесной мудрости.

Данте следует за Беатриче, увлекаемый силой своей любви. Его любовь очищается теперь от всего земного, греховного. Она становится символом добродетели и религии, и конечной целью ее является лицезрение Бога, который сам есть «любовь, что движет солнце и светила».

Каждая часть имеет свою аллегорическую зашифровку: Ад – воплощение страшного и безобразного, Чистилище – исправимых пороков и утолимой печали, Рай – аллегория красоты, радости.

Путешествие Данте по Аду рука об руку с Вергилием, показывающим ему различные мучения грешников, символизирует процесс пробуждения человеческого сознания под воздействием земной мудрости. Чтобы покинуть путь заблуждения, человек должен познать себя. Все грехи, наказуемые в Аду, влекут за собой форму кары, аллегорически изображающую душевное состояние людей, подверженных данному пороку: гневливые, например, погружены в смрадное болото, в котором ожесточенно борются друг с другом. «Чистилище» и «Рай» тоже переполнены моральными аллегориями. В Чистилище пребывают, согласно учению католической церкви, те грешники, которые не осуждены на вечные муки и могут еще очиститься от совершенных ими грехов. Внутренний процесс этого очищения символизируется семью буквами Р (начальная буква латинского слова peccatum – «грех»), начертанными мечом ангела на лбу поэта и обозначающими семь смертных грехов. Эти буквы стираются по одной по мере прохождения Данте ступеней Чистилища.

Все перечисленные выше детали: и фабула поэмы, повествующая о путешествии автора во время «сна, видения» по загробному миру в сопровождении поводыря, и ее иносказательность, и использование религиозной символики и магии чисел, согласно которой священными являются числа 3(три части поэмы), 9(девять кругов Ада, девять небесных сфер Рая, два Предчистилища и семь ступеней Чистилища – всего тоже девять) и 10 –совершенное число, и устремленность от греховности земного мира к совершенству мира небесного, где только и можно обрести истинную Любовь и Веру и лицезреть Всевышнего, - сближают «Божественную комедию» Данте с популярным в Средние века жанром «видения».

2.3. Особенности «Божественной комедии» Данте,
отличающие ее от средневекового жанра «видение»

Средневековые «видения» действительно подготовили много деталей, вошедших в «Божественную комедию» Данте, но поэт сильно видоизменил этот жанр.

Согласно средневековой традиции, в адские глубины допускались лишь святые, из усопших, а иногда туда снисходила Богородица, поводырем мог выступать ангел. Данте же, во-первых, представил в своем произведении не одни только глубины Ада, но весь универсум (Ад, Чистилище, Рай). Во-вторых, он сам, живой, грешный человек, прошел через все области загробного мира, сделал этот универсум частью своей личной жизни. Кроме того, Данте во время его странствия по Аду и Чистилищу сопровождает не ангел, а язычник Вергилий, античный поэт, которого в Средние века считали «христианином до Христа» (на основании толкования IV эклоги Вергилия, в которой он якобы предсказал рождение чудесного младенца, с приходом которого на земле наступит «золотой век»).

Еще одно отличие поэмы Данте от клерикальной литературы Средневековья заключается в том, что он не стремится отвлечь человека от греховной жизни. Наоборот, его цель – наиболее полно отразить реальную земную жизнь. Он творит суд над человеческими преступлениями и пороками не ради отрицания земной жизни как таковой, а во имя ее исправления, чтобы заставить людей вести себя как следует; он не уводит человека от действительности, а погружает в нее.

В главе «Ад» Данте показывает целую галерею живых людей, наделенных различными страстями. И если в средневековых видениях давалось самое общее, схематическое изображение грешников, то у Данте образы грешников конкретны и индивидуальны, глубоко отличны друг от друга, хотя и обрисованы лишь двумя-тремя штрихами. Поэт все время оперирует материалом, взятом из живой итальянской действительности, – материалом современным и даже злободневным для первых читателей его произведения, т.е. загробный мир не противопоставляется реальной жизни, а продолжает ее, отражая существующие в ней отношения. В дантовском Аду бушуют, как и на земле, политические страсти, грешники ведут с Данте беседы и споры на современные политические темы.

В Х песни «Ада» с Данте о политике беседует Фарината, чей несломленный дух поднимается из пламени. В Аду Фарината страдает за то, что был последователем Эпикура, но его разговор с Данте касается лишь флорентийской политики. Фарината был одним из самых известных политических деятелей Флоренции XII века, вождем флорентийских гиббелинов. Данте восхищается могучей волей и героизмом Фаринаты, который спас родной город от разорения и теперь,

…чело и грудь вздымая властно,

Казалось, Ад с презреньем озирал.[4]

(«Ад», песнь X, 34-45)

Сама идея загробного возмездия, таким образом, получает у Данте политическую окраску: в Аду пребывают многие его политические враги.

Академик Д.С. Лихачев так сформулировал концепцию Предвозрождения – того переходного периода, когда жил и творил Данте: «Главное отличие Предвозрождения от настоящей эпохи Возрождения заключалось в том, что общее «движение к человеку», которое характеризует собой и Предвозрождение, и Возрождение, не освободилось еще от своей религиозной оболочки».[5] И действительно, анализируя «Божественную комедию» Данте, мы видим, что роль религиозного сознания в его произведении достаточно велика, и это проявляется в системе образов, аллегоричности, библейской символике и т.д., о чем уже говорилось выше.

Но Данте уникален тем, что сочетал крайности. Средневековое «видение» с его иерархией смыслов, последовательно выстроенных – от буквального значения события до его священного, анагогического истолкования, обращено не только вверх – к Божественному смыслу и совершенству, но и, по воле автора, к истории и политике. Как отмечал М.М. Бахтин, анализируя смысловую структуру произведения, в его «вертикальную иерархию втянута и историческая и политическая концепция Данте, его понимание прогрессивных и реакционных сил исторического развития (понимание очень глубокое). Поэтому образы и идеи, наполняющие вертикальный мир, наполнены мощным стремлением вырваться из него и выйти на продуктивную историческую горизонталь, расположиться не по направлению вверх, а вперед…»[6]

Многие образы и ситуации «Божественной комедии», помимо морально-религиозного смысла, имеют политический смысл. Дремучий лес, например, не только аллегория земного бытия, но и аллегория жестокого исторического времени, в котором жил поэт, этот лес символизирует анархию, царящую в Италии; Вергилий, прославивший в своей «Энеиде» Римскую империю, символизирует гибеллинскую идею всемирной монархии, которая одна, по мнению Данте, может установить на земле мир; три царства загробного мира символизируют мир земной, преображенный согласно идее строгой справедливости. В Аду находят свое место папы, боровшиеся с гибеллинами; Брут и Кассий, изменившие Цезарю, объявляются, как и Иуда, предавший Христа, величайшими преступниками.

В отличие от морально-религиозных аллегорий, сближающих «Божественную комедию» с литературой средневековья, политические символы и намеки придают ей светский отпечаток, нетипичный для средневековой литературы.

Но этим не исчерпывается глубокая противоречивость поэмы Данте как произведения, стоящего на рубеже двух великих эпох. В поэтике «Божественной комедии», как и в сознании Данте, элементы старого и нового переплетаются самым причудливым образом.

Например, через всю поэму автор проводит мысль о том, что земная жизнь есть подготовка к будущей, вечной жизни. Но в то же время он обнаруживает интерес и к земной жизни и даже пересматривает с этой точки зрения целый ряд церковных догматов и предрассудков. Например, церковь считает плотскую любовь греховной, и Данте помещает «тех, кого земная плоть звала, кто предал разум власти вожделений», во втором круге Ада. Здесь находятся Франческа и Паоло – влюбленная пара, застигнутая целующейся старым и уродливым мужем Франчески над страницами научившего их любить рыцарского романа о Ланселоте. В пятой песни «Ада» рассказывается о том, как внимание Данте привлекла скромная чета, необычная тем, что мужчина и женщина, взявшись за руки, проносятся мимо, не разлучаясь, словно пара голубей. Это и есть Франческа и Паоло. Вергилий по его просьбе приостанавливает вихрь, и дает возможность грешникам приблизиться к Данте, чтобы поведать тому о своей участи. Выслушав их историю, Данте падает в обморок. Вот как он пишет об том в поэме: «… и мукой их сердец// Мое чело покрылось смертным потом;// И я упал, как падает мертвец».[7] Это была реакция ренессансного человека, а вовсе не ортодоксального средневекового аскета, которому надлежало радоваться тому, что грешники примерно наказаны.

Данте критически пересматривает и другие аскетические идеалы церкви, превознося сурово осуждаемые церковью такие свойства людей, как пытливость ума, жажду знания, стремление выйти за переделы узкого круга обычных понятий и представлений. Пример тому – образ Улисса (Одиссея), близкий самому автору и скитальческой судьбой, и неугасимой жаждой познания: ни нежность к сыну, ни страх перед отцом, ни любовь к Пенелопе не смогли остановить этого античного героя в его стремлении «изведать мира дальний кругозор»[8].

Интерес Данте к реальной, земной жизни проявляется и в его обращении к миру природы. Так, описывая мучения грешников в Аду (песнь ХХХII), он иллюстрирует их картинами природы: предатели, погруженные в ледяное озеро, сравниваются с лягушкой, которая пытается выставить рыльце из пруда, чтобы поквакать.

Когда же автору нужно дать читателю представление о райских садах, он сопоставляет их с цветущими садами своей прекрасной родины. Данте – первый средневековый поэт, который ввел в свой текст описания природы.

Глава «Ад» – это темные бездны, багровые языки пламени, кровавые реки, гладкий, как стекло, лед. В «Чистилище» и «Рае» пейзажи пронизаны светом, здесь преобладают белый, зеленый, алый цвета.

Чувство природы, умение передать ее красоту и своеобразие делают Данте уже человеком нового времени, т.к. средневековому человеку был чужд такой напряженный интерес к внешнему материальному миру.

Все перечисленные особенности «Божественной комедии» Данте свидетельствуют о том, что в этом произведении причудливым образом переплетаются элементы старого и нового, разрушаются старые жанровые традиции. Своим мироощущением, своим метафорическим зрением Данте торопит новую картину мира и создает ее. Так, описывая восхождение своих героев к Чистилищу, поэт рисует картину Вселенной, опираясь на представления античного космографа Птолемея, и дополняет ее тремя расположенными в пределах Земли областями: Адом, Чистилищем, а также Земным Раем.

Ад – воронка в Северном полушарии, доходящая до центра Земли. Она образована падением Люцифера – ангела, восставшего против Бога. Вместе со своими приспешниками-демонами Люцифер был низвергнут Богом с высоты девятого неба. Пронзив собой Землю, он вмерз в лед озера Коцит на дне Ада. Часть суши, выдавленная на поверхность в Южном полушарии против места падения Люцифера, образовала гору Чистилища, омываемую волнами прихлынувшего туда океана. На «срезанной» вершине Чистилища, как бы паря над ним, находится Земной Рай. Но согласно средневековым представлениям и Ад, и Чистилище находились под землей. У человека не было выбора: до неба далеко! Вынося в своей структуре мира Чистилище на поверхность Земли, Данте тем самым утверждает величие и власть человека, у которого есть жизненный выбор: путь к небу, к Раю, становится ближе. И сам Данте совершает этот путь, освобождаясь от грехов, но не церковным путем, не через молитвы, посты и воздержание, а ведомый разумом (Вергилий) и высокой любовью (Беатриче). Именно этот путь приводит его к созерцанию Божественного света. Отсюда одна из важнейших идей «Божественной комедии»: человек не ничтожество; опираясь на то, что дано ему свыше – на разум и любовь, он может достичь Бога, он может достичь всего. Так в «Божественной комедии» возникает представление о человеке как центре мироздания – ренессансный антропоцентризм, рождается гуманизм новой эпохи – эпохи Возрождения.

Образный смысл «Божественной комедии», вобравший в себя очень многое, являет собой, по определению Ю. Олеши, «целый пожар фантазии»[9] и подводит итог огромной эпохе, Средневековью, причем не в отдельных своих частях, а как целое, и открывает новую эпоху – Возрождение.

Новаторство Данте, таким образом, заключается в том, что, используя средневековые структуры, он наполняет их новым, возрожденческим смыслом.

Дата добавления: 2014-01-06