Период истинной рациональности

Базовые критерии научного знания

Психология формирования личности Л.И. Божович и М.И. Лисиной

Исследования Л.И. Божович (1908 – 1981) были связаны с процессом формирования личности детей, который она понимала как развитие независимости от окружающей среды, когда поведение человека определяется не внешней ситуацией, но внутренними мотивами.

Проблема развития общения взрослых и детей была в центре внимания М.И. Лисиной (1929 – 1980) и ее сотрудников. Они выделили несколько этапов в этом процессе в течение первых семи лет жизни детей, а также критерии их сформированности и те новообразования в структуре личности и интеллекта, которые напрямую связаны с конкретным этапом общения.

В настоящее время развитие отечественной психологии переживает новый этап, в котором тесно переплетаются практические и теоретические проблемы.

С необходимостью встал вопрос о развитии исследований таких проблем, как психология личности, ее социализация и формирование социальной и личностной идентичности, что привело к расцвету социальной и этнической психологии. Именно эти направления в большей степени нежели когнитивная психология, испытали давление со стороны официальной идеологии.

Перед современной отечественной психологией остро стоят практические вопросы, такие как вопросы диагностики, модификации тестов и психотерапевтических технологий.

Рекомендуемая литература

Основная литература:

1. Марцинковская Т. Д. История психологии: Учеб. пособие. – М.: «Академия», 2001. – 544 с.

Дополнительная литература:

1. Маслоу А. Психология бытия. - М.: Академ. Проект, 1997. – 386 с.

2. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. – М.: Изд. «Смысл», 1994. – 604 с.

3. Смирнов А.А. Развитие и современное состояние психологической науки СССР. М. – 1975.

исторический путь психологии

и логика ее развития

Согласно определению В.С. Степина, «наука – это особый вид познавательной деятельности, направленный на выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире». Соответственно, данное определение содержит базовые критерии научного знания, позволяющее дифференцировать его от других видов познавательной деятельности: объективность, обоснованность, системная организация.

Исторически появление первых научных знаний датируется античным периодом. Однако и до античности люди познавали окружающую действительность. В дородовом обществе это было мифологическое познание. Оно отражало мир через призму кровнородственных связей и понимало окружающую действительность как огромную родовую общину. Базовые функции мифологии заключаются в ее практической эффективности, выражаемой в поддержании магическими средствами определенного природного и социального равновесия в родовых организациях общества, обеспечении выживания и приспособления рода к изменчивым природным условиям. Миф опирается на основной метод – наблюдение и метафоризацию. Появление письменности (слоговой, а затем – буквенно-слоговой) создает принципиально новую ситуацию общения: формируется визуальнографическая организация информации фиксированными знаковыми системами, и, как следствие, возрастает роль аналитической деятельности. Все это приводит к тому, что миф перестает быть самостоятельной и недифференцированной формой познания, так как положительное знание (адекватное реальности), которое систематизировалось и конкретизировалось вокруг мифов, создает предпосылки для возникновения рудиментарной науки.

Рационализация естественно-натурального подхода к познанию мироустройства (период предфилософии VII–VI в. до н.э.) способствует зарождению натурально-философских теогоний. В результате формируется качественно иной вид познания – теоретический, с его методами конструирования абстракций, освобожденных от конкретных условий существования объектов познания. Ведущим методом натурфилософии становится метод наблюдения и выдвижения гипотез.

Особую роль в развитии естественно-рационального подхода сыграл Сократ (469–399 гг. до н.э.). Он систематизировал знания, которыми до него пользовались стихийно. Нахождения общих понятий начинается с сомнения: «Я знаю, что ничего не знаю». Постановка проблемы заставляет усматривать различия ряда вещей, последующее сопоставление этого ряда приводит к обобщению. Таким образом, поиск общего является процессом строго доказательного и систематического мышления. Данный поиск осуществляется с помощью майевтики – искусства помощи родится истине в душе. Пусть каждый может иметь свое мнение (мир догадок и веры), но истина должна быть одной для всех, и путь ее достижения – диалог. Живой разговорный диалог позволяет ставить продуманные вопросы, заставляющие задуматься над противоречиями мысли и освобождающие его от самоуверенности мнения. Тем самым реализуется сократовское кредо – «Познай самого себя».

По Платону (427–347 гг. до н.э.), понятия должны иметь соответствующие объекты, какими чувственные вещи быть не могут, так как они возникают через причастность к особым нематериальным сущностям: чтобы проникнуть в тайну сущности, необходимо познание особого рода, возвышающееся над изменяющимися житейскими знаниями – философия как теоретическое обобщение знания идей. Она понимается Платоном как искусство диалектики – размышление посредством указания на противоречия, имеющиеся во мнениях о разных вещах. С помощью умения ставить вопросы и давать на них ответы появляется возможность доказательно познавать истину – сущность каждой вещи.

И, наконец, Аристотель (384–324 гг. до н.э.) систематизировал понятия о бытии, вычленяя их логическую структуру, устанавливая между суждениями определенные логические отношения доказуемости и выводимости. Эти положения сформулированы в следующем виде: закон противоречия, который гласит: «Невозможно, чтобы противоречащие утверждения были вместе истинными по одному и тому же предмету»; закон исключительного третьего – «равным образом не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, и относительно чего-то необходимо, чтобы то ни было, одно либо утверждать, либо отрицать»; закон тождества – «Все истинное должно быть во всех отношениях самим собой». Создав теорию аподиктического силлогизма, он актуализировал главный вопрос – как из достоверных и необходимых посылок вывести эпистему – знание.

Таким образом, появление теоретического знания и теоретизирования завершает процесс демифологизации, дифференциации философии и мифологии. В основании самой философии намечаются две тенденции развития: формируется традиционная философия (Сократ, Платон), и появляются предпосылки развития естественных наук (Аристотель). Знания приобретают свой базовый критерий – объективность; формируется такая абстракция, как истинная рациональность, то есть соответствие знания тому объекту, который оно отождествляет. Однако логический аппарат современной науки – научное теоретизирование – был заложен в трудах средневековых мыслителей.

Период классической рациональности

На средневековых мыслителей заметное влияние оказали идеи Аристотеля. Перевод его произведений на латинский язык, их изучение в университетах способствовали усвоению естественнонаучных методов объяснения природных явлений. В бесконечных схоластических спорах о статусе общих понятий (универсалий), которые вели представители противоположных течений средневековой философии – реализма и номинализма – стимулировалось развитие логики и онтологии. В сжатом виде эта проблема выражена Порфирием во «Введении (в логику Аристотеля)»: «Существуют ли роды и виды самостоятельно, и в каких случаях они телесны или бестелесны, когда они обособлены или находятся в чувственных явлениях. В отличие от номинализма, для которого реальна лишь единая вещь, а универсалия – основанное на реальном сходстве предметов обобщение в понятии, реализм считал, что универсалия существует реально и независимо от сознания». Спор об универсалиях прошел через все средние века, устанавливая новый, отличный от античного, способ теоретизирования.

Тем не менее, необходимо было вычленить механизмы, подтверждающие истинность того или иного знания, разработать методы научного познания природы. Здесь наиболее важными вехами являются труды Ф. Бекона, Р. Декарта, И. Ньютона.

В своей работе «Новый Органон, или истинные указания для истолкования природы» Ф. Бекон (1561–1626 гг.) провозгласил предназначение и цель новой науки – познание доступной опыту природы и достижение господства над ней ради повышения благосостояния общества и совершенствования технико-механической компоненты. Он обосновал эмпирический метод и описал различные виды опытного познания, в том числе разные способы и модификации эксперимента.

Р. Декарт (1596–1650 гг.) был согласен с Ф. Беконом в том, что наивысшим достижением науки является иерархия законов с наиболее общими принципами на вершине. Но, если Ф. Бекон предписывал открывать законы путем постепенного индуктивного обобщения, отталкиваясь от данных опыта и наблюдения, то Р. Декарт предполагал начинать все с дедукции. В основу философского и научного мышления он требовал положить принцип непосредственной достоверности, тождественной требованию проверки высокого знания с помощью естественного света разума. Это предполагало отказ от всех суждений, принятых на веру. По мнению В.Ф. Беркова: «Метод сомнения должен был сделать людей господами природы, превратить научное познание из кустарного промысла в промышленность, из спорадического и случайного нахождения истины – в ее систематическое, планомерное и беспрепятственное производство».

Завершение этого этапа развития науки отражено в трудах
И. Ньютона (1642–1727 гг.), в которых получила оформление научно-механическая картина мира. В работе «Математические принципы натуральной философии» он раскрыл суть своего обновления метода научного познания – процедуры исследования (анализ, обобщение) и доказательства (проверяемость) и сформулировал принцип неукоснительной проверки как действенно точный и объективный критерий истины. Осознание принципиального отличия установок естественнонаучного мышления от умозрительно-философского подхода к изучению мира вылилось в знаменитую фразу И. Ньютона: «Гипотез не измышляю» (hypothesis non fingo).

Таким образом, научное знание приобретает свой второй критерий – обоснованность, подтвержденность в практике научного исследования. Экспериментально подтвержденная копернианская гелиоцентрическая система и закон всемирного тяготения И. Ньютона упорядочивают новую картину мира: философия перестает быть нерасчлененной наукой, обретают самостоятельный статус естественные науки о природе. Эмпирико-аналитический метод, позволяющий через множество фактов описывать закономерности реальной жизни (познаваемой реальности), доказал свою эффективность в научных исследованиях природы. Ускорение и усложнение социальных процессов – формирование национально-правовых государств, разделение властей, становление рыночной экономики – актуализируют необходимость создания науки об обществе, которая «должна обеспечить господство над историей, подобно тому, как естественные науки обеспечивают господство над силами природы». Процесс отсепарирования социального познания от традиционной философии (метафизики) и одновременного его дифференцирования создает вектор, который приводит к позитивному знанию, приоритетно обращенному на чувственно воспринимаемый и опытно проверяемый мир. А. Сен-Симон (1760–1820 гг.) первым конкретизировал объект социального познания. Им стало человеческое «общество», которое определялось как развивающийся целостный организм, где каждая его часть, в том числе и государство, должна рассматриваться в рамках этого целого и на каждом конкретном этапе развития.

Родоначальником социологии и позитивизма стал О. Конт: «Истинный позитивный дух состоит преимущественно в замене изучения первых или конечных причин явлений, изучении их неприложных законов. Другими словами, замене слова «почему» словом «как». Он формулирует энциклопедический закон классификации наук: историческое развитие позитивных наук идет от простого к сложному, от абстрактного к конкретному, от древнего к новому. Есть непрерывный процесс движения от ограниченного знания к полному, всестороннему. На этой основе О. Конт разрабатывает первую классификацию наук, дифференцируя их в зависимости от предмета и основного метода; образуемая при этом совокупность позитивных знаний (эмпирических) составляет интеграцию однородной науки и обуславливает внутреннюю субординацию наук
(табл. 1).

Таблица 1

Классификация наук О. Конта

Науки	Предмет	Метод
Математика	Теоретическая земная механика	Индукция и дедукция
Астрономия	Небесные тела	Наблюдение
Физика	Земные тела	Опытно-экспериментальный
Химия	Земные тела	Опытно-экспериментальный
Физиология (биология)	Целостные организмы	Сравнительный
Социология (социальная физика)	Общество	Исторический
Этика (антропология)	Моральные ценности	Исторический

Г. Спенсер (1820–1903 гг.) продолжил контовскую стратегию прогрессирующей дифференциации социального познания. Он реализовал проект «Синтетической философии», куда вошли «Основные начала»
(1862 г.) и «Основания социологии» (1876–1896 гг.). С учетом нового материала второй половины ХIХ в. Г. Спенсер разрабатывает собственную классификацию наук, куда, в отличие от О. Конта, включает и психологию как самостоятельную науку (табл. 2).

Таблица 2

Классификация наук Г. Спенсера

Абстрактные науки	Абстрактно-конкретные науки	Конкретные науки
Логика Математика	Механика Физика Химия	Астрономия Геология Биология Психология Социология

Новационные проблемы «Синтетической философии» становятся достижением «объединенного знания» – интеграции знаний посредством создания общей картины мира. Однако, вера в естественнонаучный эталон знания, приоритет экспериментально-теоретических процедур и индустриальный тип общества – такой контекст обусловил редукцию социального познания к естественнонаучным установкам интерпретации общества как механизма/организма. Если от философии социальное познание дистанцировалось, то от естественных наук – нет.

Кризис классической системы в психологии

В целом, недостаточность теоретического и методологического потенциала спровоцировала кризис классической философско-естественной системы. Само требование получения объективного и обоснованного истинного знания посредством элиминации из описания и объяснения всего, что относится к средствам познания и субъекту, вполне обоснованное в рамках классического типа рациональности, закрывало возможность осуществления интеграционных процессов в однородно-линейной и жестко подчиненной эталону естествознания науке.

Были предприняты попытки выхода из методологического кризиса психологии посредством разработки различных программ, базирующихся на коррекции либо методологических проблем, либо теоретических концепций, либо экспериментального подхода. Результатом явились идеи комплексного исследования познаваемой реальности, стремление к синтетическому изучению проблем усилиями разных научных дисциплин. В 1868 г.
К.Д. Ушинский в «Педагогической антропологии» заявил о необходимости для педагогики целостного изучения ребенка, которое должно использовать достижения таких наук, как философия, история, литература, психология, анатомия, физиология, – в 90-х гг. XIX в. возникает педология. Школа
В.М. Бехтерева выступила с идеями комплексного подхода к изучению человеческой личности – в 20-х гг. XX в. развивается социальная психология (рефлексология). Школа Л.С. Выготского фундировала идею системности развития психики – в 30-х гг. XX в. возникает генетическая психология.

Таким образом, в системе психологической науки в результате процессов дифференциации и интеграции возникают следующие самостоятельные области: педагогическая, социальная, генетическая психология. Необходимо подчеркнуть, что исторически название «генетическая психология» было конкретизировано как «возрастная психология». На современном этапе развития психологической науки данная область называется «психология развития».

Период неклассической рациональности

Поиск универсальных методов познания, применимых в любых научных областях, акцентировал внимание исследователей на проблемах рационального соотношения теорий, признании их достоверности. В работе Э. Маха (1836 – 1936) «Познание и заблуждение» (1905) раскрывается, что обоснование знания не сводится к естественно-научному (физическому) требованию доказательства, предполагающему, что «новое правило» должно быть дедуцировано из философских первопринципов; достаточно чтобы оно выдерживало соответствующую проверку. Впоследствии, неопозитивистами (М. Шлик, Р. Карнап) на основании его идей была выдвинута программа реконструкции научного и философского знания, базирующаяся на математической логике (принцип аксиом) и принципе верификации.

В частности, М. Шлик (1882 – 1936) в книге «Всеобщая теория познания» (1918) предложил оригинальную программу анализа позитивного знания – концепцию «последовательного эмпиризма». Процесс познания понимался им как динамика отношений между реально существующими вещами и репрезентируемыми знаковыми совокупностями (в терминах автора «понятийными функциями»). В таком контексте М. Шлик предлагал переосмыслить статус истины: считать ее соответствием знания о предмете, но не с самим предметом, а с сопряженными с ним знаками. Также он одним из первых сформулировал принцип верифицируемости: все истинно научное знание должно быть редуцировано к «чувственно данному, значением выражения которого является метод его верификации».

Р. Карнапп (1891 – 1970) в сочинении «Философия и логический синтаксис» (1935) постулирует, что в основании системы научных знаний должны находится достоверные, адекватно воспроизводящие чувственные переживания субъекта «протокольные предложения», то есть верифицированные, проверенные на истинность предложения предполагают формальную возможность включения их в данную систему языка. Он утверждал «принцип терпимости» ‑ один из основных в системе постулатов неопозитивистского конвенционализма, согласно которому можно «терпеть любую избранную учеными определенного культурного круга описательную и объяснительную систему при условии ее логической непротиворечивости».

В постпозитивизме понятия «научная рациональность» наиболее рельефно представлена в работах К. Поппера и К. Хюбнера. К. Поппер в работе «Логика научного исследования» (1935), переориентировал научное мышление с логики «подтверждения» на логику «опровержения», обосновав замены принципа верифицируемости на принцип фальсифицируемости. Таким образом, продуцирование знания оказывалось связанным не с индуцированием – дедуцированием и опытной проверкой, а с выдвижением рационально формулированных гипотез, подвергаемых последовательной критике с целью обнаружения их ограниченности, неполноты. Фактически, фальсификационизм предзадает ход к обсуждению не столько проблем, что есть научное знание и как оно внутренне структурировано, сколько к выявлению критериев и аргументов в пользу рациональности выбора альтернативных версий, знаний и правильности его организованности, отличающей научный тип познания от иных типов (религии, метафизики, обыденного здравого смысла).

Проблема селекции правил и способов научно-исследовательской деятельности разрабатывалась К. Хюбнером. Утверждая, что критерии рациональности не априорны, и их содержание обусловлено научной практикой, всем ходом развития науки и научного познания, он разрабатывает типологию таких критериев. К первому типу относятся инструментальные критерии, позволяющие ученым получать и оценивать результаты измерений (евклидова геометрия). Ко второму типу – функциональные, позволяющие оценивать адекватность закономерности или закона и результатов измерений и наблюдений (теоремы И. Ньютона). К третьему – аксиомы, используемые тогда, когда формируются законы некоторых граничных условий (теория А. Эйнштейна). Четвертый – оправдательный – правила принятия или отвержения теорий в зависимости от результата эксперимента (понятие «демаркации» К. Поппера). К пятому типу относятся нормативные критерии – общие характеристики теории, такие как: простота, эвристичность, широта охвата.

Таким образом, происходит оформление нового требования, предъявляемого к научным теориям: соответствия теоретических построений, но уже не объекту познания (первый критерий ‑ объективность), и не эмпирической фактологии (второй критерий – объективность и обоснованность), а познавательным нормам и идеалам, которые приняты в науке и ведут к объективной истине (третий критерий – системная организация знаний). Интерпретация методологии как системы регулятивных средств, принятых и общезначимых в данном научном сообществе позволяет снять проблему «методологического монизма», единой научной рациональности. Следует также отметить, что впоследствии в работах
Т. Куна, С. Тулмина, А. Койре закладывается переориентация внимания исследователей с проблем развития науки на анализ деятельности научного сообщества (закономерностей развития и структуры научно-исследовательских программ, методологий, теорий).

В российской науке, где в это время доминировала философско-марксистская методология, крупный вклад в развитие теорий познания и специальное учение о классификации наук внес Б.М. Кедров. В 1961 г. он предложил нелинейную классификацию наук, в которой принят принцип соответствия наук объектам, а в качестве фундаментального объекта познания определен человек. Эта схема отразила основные тенденции развития психологии как науки, прогрессирующую интеграцию с психологическими и непсихологическими дисциплинами. Данные положения впоследствии наиболее рельефно были представлены в трудах Б.Г. Ананьева, Б.Ф. Ломова, которые указывали на закономерное слияние отдельных научных областей (естественных и гуманитарных наук) вокруг проблем человекознания.

Период постнеклассической рациональности

Идея системности закладывается уже в 30-х гг. XX в. в работах
А.А. Богданова. Становление и развитие кибернетики вызвало в 50–60 гг. XX в. своеобразное «системное движение». Поскольку, с одной стороны, оно охватывает широчайший круг специалистов из разных областей знаний, с другой стороны, «оно не получило еще конкретного завершения в виде определенного комплекса научных положений и методов, в основном все в спорах, уточнениях, обсуждениях, все пока движется и изменяется». В этих спорах актуализировалась главная проблема разрабатываемых вариантов общей теории систем (И.Д. Месарович,
У. Росс Эшби, А.И. Уемов, В.Н. Садовский) соотношение понятий «объект» и «система». С точки зрения З.М. Оруджева, существующие многочисленные определения системы конкурируют между собой, свидетельствуя о невозможности полного определения этого понятия в рамках общей теории систем. Последняя, будучи общим методом научного исследования, тем не менее, не дает универсальных принципов всестороннего изучения любого объекта.

С данным утверждением соглашаются С.В. Емельянов,
Э.Л. Наппельбаум в своей работе «Основные принципы системного анализа»: «Действительно, все известные до сего времени определения «системы» обращают внимание на какие-то внешние признаки объектов, которые нам хотелось бы отнести к категории систем. Однако оказывается, что эти признаки можно различить в любом объекте, а значит, к числу систем можно отнести все, что угодно; но тогда сразу возникает проблема: определения специфики системных исследований».

На современном этапе ведутся дискуссии вокруг понимания того, каким образом теория формирует ту реальность, для познания которой создается. В работе «Парадоксальная рациональность» (1999) В.Н. Порус указывает, что основной движущей силой научного познания является
противоречие между моделью рациональности, принятой в данном
сообществе («нормативно-критериальная модель») и моделью рациональности, выработанной конкретным ученым – носителем научного знания («критико-рефлексивная модель»). Считая, что отображение и конструирование реальности – это две стороны одного процесса, автор вводит понятие «системного моделирования научной рациональности».

В последнее время (90-е гг. ХХ в.) применительно к развитию науки активно обсуждаются синергетические идеи (Г. Хакен, И. Пригожин), основное содержание которых отображает процессы самоорганизации в системах разной природы: физических, химических, биологических, технических, экономических, социологических. Происходит отказ от образа мира как построенного из элементарных частиц – кирпичиков материи – в пользу мира как совокупности нелинейных процессов. Реабилитируется роль случайности (точки бифуркации). Становление синергетики происходит на общем фоне начавшегося во второй половине ХХ в. процесса фундаментального пересмотра взглядов на науку, научную рациональность. Формируется постнеклассический тип рациональности, характерный для сложных, исторически развивающихся систем, в которые в качестве компонента включен сам человек. Если в синергетике проблема случая рассматривается как потенциальная невозможность прогноза и управления развития научных знаний, то иную интерпретацию она получает с позиции системного анализа. Рассматривая категории необходимости и случайности как относительные понятий, Г.Д. Левин считает: «Они имеют смысл только в том случае, если указана часть универсума, по отношению к которой они применяются. Назовем ее областью определения необходимого и случайного. Необходимо явление, однозначно детерминированное областью его определения, неустранимое в ее границах и предсказуемое на основе знаний о ней. Случайно явление, привнесенное в область определения извне, не детерминированное ею, и, значит, непредсказуемое на основе знаний о ней». В таком контексте открывается пространство для интеграции не только естественнонаучного и гуманитарного познания, но и религиозного, мифологического, художественного. Тогда объекты рассматриваются не только в качестве подчиненных законам природы, но и в качестве «естественно-искусственных систем».

научные школы в психологии

Дата добавления: 2014-01-07