Иконопочитание в предиконодорческий период согласно историческим источникам

Лекция 8

Древний мир воцерковлялся медленно и с большим трудом. Богатый своей сложной и совершенной культурой, он был подобен евангельскому богачу, которому труднее войти в Царствие Божие, чем верблюду пройти через игольное ухо. Искусство этого мира было наследием, из которого Церковь постоянно черпала и воцерковляла те элементы его, которые, как мы уже говорили, могли служить для выражения христианского Откровения. Естественно, что в этом процессе воцерковления в Церковь проникали и такие элементы этого искусства, которые воцерковиться не могли потому, что или не соответствовали, или просто противоречили самому смыслу христианского искусства. Но они влияли на него и налагали на него мирской отпечаток, вводили в церковное искусство плотскую чувственность и натуралистическую иллюзорность античного искусства, свойственные язычеству, но совершенно чуждые Православию. Церкви постоянно приходилось изживать эти элементы и бороться с ними. Эта борьба Церкви была не чем иным, как отражением в области искусства общей ее борьбы за свою истину. В области богословской мысли всякая ересь есть плод невозможности постичь Божественное Откровение во всей его полноте и стремления сделать это Откровение в какой-то мере, каким-то образом более доступным, так сказать приблизить небо к земле; в области искусства было то же самое. Искусство мирское несло в Церковь элементы, снижавшие Откровение; оно стремилось сделать его более «доступным», более «понятным» с его точки зрения и тем самым искажало евангельское учение, отвращало его от его цели. Как мы увидим впоследствии, эти же самые элементы плотской чувственности и иллюзорности будут и позже проникать в церковное искусство под видом натурализма, идеализма и т.д., засорять его и приводить к засилию принципов мирского искусства в Церкви.

Иначе говоря, Церковь несет в мир образ Христа, образ обновленного через воплощение человека и мира, образ спасительный; мир же в свою очередь пытается внести в Церковь свой, мирской, образ, образ мира падшего, греховного, растленного и разлагающегося. Здесь можно применить слова блаженной памяти Патриарха Сергия, прекрасно поясняющего суть этого процесса, хотя и в другой области: «Враждебный Христу мир не только будет стремиться погасить светильник Христов всякими гонениями и другими внешними средствами. Мир сумеет проникнуть внутрь самого корабля Христова» [1], т.е. будет пытаться разрушить Церковь изнутри. Одним из путей проникновения мира в Церковь является искусство. В этой области «князь мира сего» всегда прибегает к одним и тем же средствам и аргументам: он внушает верующим, что искусство есть искусство и ничего более, что ценность его — в нем самом, что оно может своими собственными средствами выразить и передать святыню, способами мирскими, более доступными, не требующими особых духовных усилий. И правда, гораздо легче изобразить Бога по образу и подобию падшего человека, чем сделать обратное: передать в изображении образ и подобие Божие в человеке.

В Византии влияние на христианский образ античного искусства бывало временами настолько сильно, что позволяет некоторым историкам говорить о «возрождениях» античности. Кроме того, в это время отношение к образу самих верующих, которое часто не было на должной высоте, давало людям, отрицательно настроенным к иконопочитанию, серьезное против него оружие. Нападки на христианский образ вне Церкви также способствовали развитию и укреплению иконоборческих течений внутри самой Церкви.

В VII веке заканчиваются догматические споры христологического характера. В течение первых семи столетий своей истории Церковь боролась за основную истину Боговоплощения, формулируя одну за другой стороны своего учения о Личности Богочеловека Иисуса Христа, давая миру максимально точные определения, отсекающие возможности неправильных толкований и пониманий. Но когда отдельные нападки на тот или иной аспект учения о Боговоплощении были отражены, когда Церковь восторжествовала над каждой отдельной ересью, тогда началось генеральное наступление на всю совокупность православного учения в целом. Рассматривая 82-е правило Пято-Шестого Собора, мы видели его историческую необходимость, ибо оно требовало выражения православного исповедания образа. Вскоре же после этого начинается открытая борьба против иконы. Появляется одна их самых страшных ересей, подтачивающая самые основы христианства, — иконоборчество VIII-IХ веков.

Поводов к развитию и укреплению иконоборчества было, как мы сказали, несколько. В первую очередь следует отметить те злоупотребления и непонимания, которые искажали почитание святых икон. Так, некоторые христиане, с усердием украшая храмы, полагали, что этого достаточно для спасения души, в чем их обличает св. Амфилохий Иконийский уже в IV веке. С другой стороны, почитание икон принимало иногда странные формы, похожие скорее на профанацию. В VII веке Астерий Амасийский говорит, что члены византийской аристократии носили торжественные одеяния, украшенные изображением святых. В Александрии высокопоставленные лица, как мужчины, так и женщины, прогуливались по улицам в одеждах, также украшенных священными изображениями. Неумеренность иконопочитания проявлялась и в практике церковной жизни: например, иконы брались в качестве крестных отцов и матерей при крещении или поручителей при) монашеском постриге. Бывали и случаи крайне странные: некоторые священники соскабливали краски с икон, примешивали их к Святым Дарам и причащали верующих, как будто Тело и Кровь Христовы еще нуждались в дополнении другой святыней. Другие священники совершали богослужения на иконе, заменявшей престол. Почитание икон верующими понималось иногда слишком буквально: почитали не столько изображенное лицо, сколько самый предмет. Это уже становилось похожим на магию и приближалось к упадочным формам язычества. Все это создавало большой соблазн для многих верующих, которые не были тверды в православии, толкая некоторых из них к совершенному отказу от иконопочитания.

Параллельно всем этим искажениям в иконопочитании были основания для соблазна и в самих изображениях. Так, например, уже Блаженный Августин в своем сочинении «О Троице» дает понять, что в его время некоторые художники изображали Христа произвольно, по собственному воображению, как это часто бывает и теперь. Некоторые изображения соблазняли верующих своей утонченной чувственностью, которая никак не вязалась с представлением о святости изображенного лица. Такого рода изображения ставили под сомнение святость самой иконы, а следовательно, и ее необходимость в Церкви. Более того: они давали иконоборцам весьма серьезное оружие против церковного искусства как такового. В их глазах искусство было не только неспособно отражать славу Божию и святых, красоту духовного мира, оно было чуть ли не кощунством, и наличие изображений в Церкви было уступкой язычеству. «Как даже осмеливаться, — говорили они, — посредством низкого эллинского искусства изображать преславную Матерь Божию, в Которой вместилась полнота Божества, высшую небес и святейшую херувим?» Или еще: «Как не стыдятся посредством языческого искусства изображать имеющих царствовать со Христом, сделаться сопре-стольными Ему, судить вселенную и уподобиться образу славы Его, когда их, как говорят слова Священного Писания, не бе достоин весь мир?»

Иконоборческие течения в самой Церкви имели сильную поддержку и вне ее. Из Деяний Седьмого Вселенского Собора мы узнаем, что уже в VI веке Анастасию Синайскому пришлось защищать иконы от неизвестных нам врагов, оскорблявших их. Также в VI веке св. Симеон Столпник, в Послании к императору Юстину II, говорит о самарянах, осквернявших иконы Спасителя и Божией Матери. В VII веке Леонтий епископ Неапольский (Кипр) написал сочинение, защищая православных против обвинения в идолопоклонстве на основании ветхозаветного запрета. Это же обвинение опровергается в VII веке Иоанном епископом Солунским. Еще и в VIII столетии, в Аравии, т. е. в стране мусульманской, епископ Бострийский Стефан, в своем труде против иудеев, опровергал их аргументы против почитания икон.

Среди разнообразных проявлений иконоборчества большую роль сыграло магометанство. В VII веке началось нашествие арабов-мусульман, которые покорили Сирию и Палестину и, пройдя через Малую Азию, в 717 г. осадили Константинополь. В 718г. они были отброшены императором Львом VIII Исавром. В начале своего господства арабы в общем проявляли в занятых ими областях терпимость в отношении христианских изображений. Иудеи же в эпоху появления ислама снова строго держались ветхозаветного запрета образа и уже не только не расписывали свои синагоги изображениями, как в первые века христианства, но, наоборот, уничтожали эти изображения. Синагоги Айн-Дук и Бет-Алфа хранят следы этих разрушений.

В 723 г. халиф Иезид внезапно дал приказ уничтожить иконы во всех христианских храмах подвластных ему стран. После этого мусульмане стали преследовать иконы и их почитание. Однако следует сказать, что преследования их, по-видимому, не носили характера последовательного и систематического.

Наряду с магометанством и иудейством лагерь иконоборцев насчитывал в своих рядах и некоторые христианские секты, более или менее зараженные докетизмом, т. е. учением, согласно которому воплощение Бога было не вполне реальным, призрачным. Таковы были павликиане и некоторые монофизитские секты. На Седьмом Вселенском Соборе св. Патриарх Тарасий сказал, что иконоборцы вдохновлялись иудеями, сарацинами, самарянами и двумя монофизитскими сектами: фантазиастами и теопасхитами.

Монофизиты в большинстве своем не были противниками икон и имеют их в своем церковном обиходе и до сего дня. Ариане не почитали ни святых, ни их мощей, ни икон. Несториане в большинстве иконы почитали. Остатки этой ереси, которая в XIV веке сильно пострадала от войн Тамерлана, в настоящее время утеряли иконопочитание под влиянием магометанства, но продолжают почитать Святой Крест. Что касается павликиан, то эта секта носит дуалистический, манихейский характер. В их глазах материальный мир презренен, как созданный низшим и злым божеством, и Спаситель не воспринял подлинно материального тела, а потому совершенно неизобразим. В X веке по приказу императора Иоанна Цимицеса павликиане были переселены на западные границы империи Их дуалистическое и фанатически иконоборческое учение распространилось таким образом в южной Европе и произвело обширное движение, приверженцы которого, в зависимости от стран, в которых оно распространялось, назывались богомилами, патарами, катарами или альбигойцами.

Однако не следует думать, что иконоборчество является чисто восточной ересью; оно проявлялось и на Западе. Но в церковном отношении Запад в то время был «провинцией», и судьбы Церкви решались в восточной части империи. Именно там иконоборческая ересь и достигла особой силы, там же и ответ на нее Церкви был наиболее исчерпывающим и глубоким. На Западе же иконоборчество не имело организованной формы, а проявлялось лишь в отдельных случаях, как до начала византийского иконоборчества, так и после победы над ним. Один из наиболее характерных примеров его раннего проявления относится к концу VI века. В 598 или 599 г. марсельский епископ Серенус приказал убрать из храмов все иконы и уничтожить их под тем предлогом, что народ воздавал им неподобающее поклонение. Римский папа, св. Григорий Великий похвалил ту ревность, с которой Серенус восстал против поклонения иконам, но осудил его за их уничтожение. «Не следовало все же уничтожать иконы, — пишет он. — Они выставляются в храмах, дабы неграмотные, смотря на стены, могли читать то, чего они не могут читать в книгах. Тебе, брат, надлежало сохранить иконы, но не допускать народ до поклонения им». Получив послание папы, Серенус сделал вид, что не верит в его подлинность. Тогда в 600 г. св. Григорий снова написал ему, требуя успокоить волнения, вызванные его поступком, снова поместить иконы в храмах и разъяснить народу, как их следует почитать. «Мы хвалим тебя, — добавляет папа, — за то, что ты запретил поклоняться иконам, но запрещаем тебе их уничтожать. Следует различать между поклонением иконе и научением посредством иконы тому, чему в истории следует поклоняться. То, чем является Писание для грамотного, то — икона для неграмотного. Посредством нее даже необразованные люди видят, чему они должны последовать; она — чтение неграмотных. Посему икона заменяет чтение, особенно для иностранцев»".

Но такого рода отдельные проявления иконоборчества на Западе не имели тех глубоких корней, которые имело иконоборчество восточное, а потому не имели и тех же последствий.

Чудеса от святых икон в доиконоборческую эпоху. Самое важное, имеющее неотразимую силу, доказательство в защиту св. икон, это чудеса, совершаемые Самим Богом через св. иконы. Если бы иконы были богопротивные идолы, как говорят иконоборцы; то Господь не стал бы совершать через них знамения и чудеса, напротив Он чудесами многократно и многообразно показал, что почитание св. икон Ему приятно. Весьма многообразны чудеса от св. икон. Одни из молящихся изображенным на св. иконах Лицам Пресвятые Троицы или угодникам Божиим удостоивались владычества над стихиями природы, другим от них исходили пророческие и наставляющие гласы, из иных изгонялись через них злые духи, но более всего через св. иконы совершалось и совершается исцелений от тяжких неизлечимых болезней. В первые времена церкви даром исцелений были наделяемы совершенные из христиан, как говорит апостол: иному (даются) дары исцелений тем же Духом (1 Кор. 12, 9). Но в последующее и в настоящее время живым более совершенным христианам чаще давался и дается дар пророчества и прозрения мыслей, а дар исцелений стал редок; напротив исцеления более изливаются от св. икон и мощей.

Нерукотворный образ Спасителя в Едессе прославлен был издревле великими и многими чудесами, так что еще в III-м столетии христиане ходили на поклонение ему. Едесские христиане считали его крепкою защитою и нерушимою стеною города и Персидский царь Хозрой действительно не мог взять его в шестом столетии, хотя дважды осаждал его с многочисленным войском.

Нередко святые Божии являлись живущим на земле в том виде, в каком они изображались на св. иконах. Из этого ясно видно, что почитание их через св. иконы благоугодно не только им, но и самому Богу, хотя бы изображения ликов и различествовали между собою, как это видим по многим различным чудотворным иконам Богоматери. Так, св. Амвросий Медиоланский сам свидетельствует в своем письме (53-м), что перед открытием мощей мучеников Гервасия и Протасия в 396 году явился ему св. апостол Павел в том виде, как изображался на св. иконах. В пятом столетии Нил, образованный инок синайский, бывший префект (градоначальник) Константинопольский, описал следующее чудо св. мученика Платона, память которого празднуется 18-го ноября. На синайских подвижников напали сарацины и с другими иноками увели в плен сына одного инока, родом из Галатии. "Старец, скрывшись в это время в потаенную пещеру, истекал слезами, не вынося утраты боголюбивого сына, умолял Владыку Христа преклониться на милость, по ходатайству отечественного мученика Платона. В тоже время и сын, связанный в плену, просил Бога по молитве того же святого мученика умилостивиться над ним и совершить чудо. Молитвы того и другого - и отца в пещере горы, и сына в плену - были услышаны и вот Платон (мученик), представ внезапно сидящим на коне и ведущим другого коня, является бодрствующему отроку, который узнает его потому, что часто видал изображение святого на иконах, немедленно приказывает ему, встав из среды всех, взять коня и сесть на него. И когда, подобно паутине, разрешились на отроке узы, он, освободившись по молитве и восстав по мановению Божию, едет на коне смело и радуясь следует за путеводствующим святым мучеником. Вскоре оба и святой Платон и юный монах, как бы окрыленные, достигают жилища, в котором молится и плачет старец, и победоносный мученик, спасший скорбящему сердцем отцу любимого сына, делается невидимым" (Твор. преп. Нила, русск. перев. Ч. 3, стр. 436. Деян. Вселен. Соборов VII, 257). Это место прочитано из творений преподобного Нила на 7-ом Вселенском Соборе. Самое чудное событие совершилось в IV-м или в начале V-гo столетия.

В конце пятого столетия христианская девица Мария, проводившая в продолжении 17-ти лет греховную жизнь в египетском городе Александрии, прибыла в Иерусалим на праздник воздвижения Креста Господня; в самый праздник, желая войти в храм среди толпы народа, она долго отрываема была невидимою силою, не допускавшею ее в храм. Увидев на притворе храма икону Богоматери и обратившись к ней, она стала со слезами умолять Пресвятую Владычицу допустить ее до поклонения кресту Господа Иисуса. Молитва ее была услышана и она беспрепятственно вошла во храм и облобызала животворящее древо Креста Господня. Возвратившись в притвор, она опять стала молиться перед иконою Богоматери и услышала от нее голос: за Иорданом найдешь себе покой. Переправившись за Иордан, она 47 лет провела в пустыне среди тяжких подвигов покаяния и удостоилась от Бога дара знамений и чудес. По прочтении о выше упомянутом чуде от иконы Богоматери на 7-ом Вселенском Соборе Иоанн, пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: "эту икону мы видели во святом городе Христа Бога нашего и часто лобызали ее" [Деян. Вселен. Соборов VII, 312.].

Мироточивая икона Богоматери в Созополе Писидийском.

В Малой Азии в писидийском городе Созополе в шестом столетии славилась великими чудесами икона Божией Матери, источавшая миро. До нас дошли сведения о ней от лиц современных чудесам ее, живших в разных местах. Св. Евтихий, патриарх Константинопольский, память которого празднуется церковью 6-го апреля, будучи сослан в город Амасию, совершал там чудеса между 565-577 годами. Очевидец этих чудес, пресвитер Евстафий, описавший жизнь Евтихия вскоре после кончины его, так описывает первое чудо патриарха: "была в Амасии пара, соединенная законным браком; она была несчастлива в отношении к деторождению. Дети у них рождались мертвыми и вместо радости родителям причиняли скорбь.

Приходят они к блаженному (патриарху) и просят его молитвы о том, чтобы рождаемые ими дети жили. Помолившись о них, он помазал их обоих св. елеем частию от честного креста, частию же истекающим от святой иконы Пречистой Госпожи нашей Богородицы и Приснодевы Марии в Созополе [Созополь был город соседний с Амасиею], произнося слова: во имя Господа нашего Иисуса Христа; так он, обыкновенно, делал над каждым приходящим больным. Сотворив молитву и помолчав, он, как бы исполненный некоторой Божественной благодати, говорит: назовите дитя, которое родится, Петром и будет жить, ибо жена уже была беременна. Находясь при этом, я (то есть, пресвитер Евстафий) спросил: а если родится девочка, как ее назвать? Нет! отвечал он, пусть назовут Петром и жив будет.

Радуясь о сказанном и как бы нося уже в объятиях еще не рожденное дитя, они возвратились в дом свой. По наступлении времени родился у них сын, как предвидел и предсказал им раб Божий. При крещении они назвали дитя Петром. После того у них родился другой сын и он, по совету патриарха, назван Иоанном. "Дети стали возрастать и разнеслось это по всему городу и все славили Бога".

Другой также достоверный свидетель великого чуда - это Елевсий, ученик дивного между подвижниками преподобного Феодора Сикеота, епископа Анастасиупольского. Св. Феодор около 600 года, бывши в Царьграде, возвращался нарочито через город Созополь для поклонения этой иконе. "Взошедши в честный храм Пресвятой Богородицы Марии, где истекает Божественною силою миро, и, простерши руки в молитве наподобие креста, он устремил очи свои к дивной иконе и вот елей, Божиим изволением исторгшись, пал на очи его и оросил их. Поэтому все, видевшие это Божественное знамение, сказали: воистину велик этот раб Божий" [Память пр. Феодора Сикеота празднуется 22-го апреля. В сокращенном житии славянской Четии Минеи это чудо опущено.

В восьмом веке, в начале гонения, воздвигнутого императором Львом Исавром на св. иконы, св. Герман, патриарх Константинопольский, в послании к Фоме, епископу Клавдиопольскому, в защиту св. икон, между прочим, написал: "главное же то, что через различные иконы Бог совершал чудеса, о которых многие жаждут многое рассказывать, например, подавал исцеление болящим, что мы и сами испытали. Замечательнее же всего то, что никакого возражения, ни сомнения не встречается против того, что находящаяся в Писидийском Созополе икона Всенепорочной Богородицы из своей длани изливала струю мира. Об этом чуде свидетельствуют многие" Это послание читано на Седьмом Вселенском Соборе [Деян. Вселен. Соборов VII, 350].

Из того же жития преподобного Феодора Сикеота читано на Седьмом Вселенском Соборе еще следующее: "когда ему было двенадцать лет, на его родине явилась смертоносная язва, так что и он занемог и был близок к смерти. Его отправили в молитвенный дом св. Иоанна Крестителя, находившийся недалеко от деревни, и положили при входе в алтарь, вверху которого над местом, где помещался крест, стояла икона Спасителя нашего Иисуса Христа. Когда он страдал от болезни, вдруг с иконы стали падать на него капли росы и он тотчас, по благодати Божией, получил облегчение от недуга, стал здоров и отправился в свой дом". Это было во второй половине шестого столетия по Р. X. [Деян. Вселен. Соборов VII, 316.]

Противны злому духу и домашние иконы.

Иоанн Масх в Луге духовном пишет следующее, что рассказали ему очевидцы события отцы монастыря Феодосия на горе между Селевкою и Россом Киликийским: "одна боголюбивая жена в стране Апамейской рыла колодезь. Много она истратила денег, вырыла весьма глубоко, но воды не было. Она скорбела о тщетных трудах своих и издержках. В один день некто явился ей и сказал: пошли на гору за образом Аввы Феодосия, и Бог, по молитве его, даст тебе воду. Женщина тотчас послала двух рабов за св. образом. Когда принесли ей образ, и она взяла и опустила его в колодезь, то вода тотчас появилась и наполнила колодезь до половины. Нам (говорит Иоанн Мосх) приносили этой воды и мы пили ее и возблагодарили Господа" (§ 80).

Тот же Иоанн Мосх со слов участника события написал: некто из старцев, по имени Авва Феодор Илиотский, рассказывал нам, что был в горе Елеонской один затворник, великий по своим подвигам; но на него напал демон блуда. В один день, когда этот демон сильно на него восставал, старец начал выходить из терпения и сказал демону: долго ли ты еще меня не оставишь? отойди ты от меня, по крайней мере, в старости моей. Когда старец сказал это, явился ему демон видимым образом и говорит: поклянись мне, что никому не скажешь о том, что я тебе скажу, и я не буду на тебя восставать более. Старец поклялся: свидетельствуюсь Живущим на небесах, что никому не скажу, что ты мне скажешь. Тогда демон сказал: не кланяйся этой иконе и я не буду на тебя нападать. На этой иконе изображена была Владычица наша Святая Богородица Мария, носящая на руках своих Господа нашего Иисуса Христа. Затворник отвечал демону: дай мне подумать. В следующий день он рассказал о сем Авве Феодору, который жил тогда в лавре Фаранской и от которого мы узнали о сем. Этот старец сказал ему: ты, отец, обольщен в том, что дал клятву. Но хорошо сделал, что не смолчал. После сего, утвердив затворника и укрепив различными наставлениями, старец пошел в свое место; а затворнику демон опять явился и говорит: что же ты, непотребный старик, поклялся мне, что никому не скажешь моих слов и все рассказал пришедшему к тебе? Я тебе говорю, что ты будешь судим в день судный, как клятвопреступник. Но затворник отвечал ему: знаю, что я клялся, и знаю, что не сдержал клятвы, но не перед тобою, а перед Владыкою и Творцом моим. Так врагу противны и домашние иконы. Оба события были в конце VI столетия и сказания об них прочитаны на 7-ом Вселенском Соборе [Деян. Вселен. Соборов VII, 416 и 417]. Если бы поклонение иконам было идолослужение, то оно приятно было бы демонам; но вот как они не любят св. икон, а при многих иконах они были изгоняемы из одержимых ими людей. Еще Василий Великий в слове о мученике Варлааме, как мы выше видели, говорил, что изображение мученика повергло бы в плач демонов.

В 628 году 22 января замучен был за Христа в Персии инок Анастасий. Мощи его вскоре перенесены были в город Кесарию Палестинскую и встречены христианами с торжеством и радостию. "Когда все молились, лобызали раку, творили земные поклоны и воздавали должное почтение мощам и памяти этого святого, одна женщина из знатных, по имени Арета, впала в сомнение и сказала: я не поклоняюсь мощам, принесенным из Персии. Как только мощи внесены были в город, граждане его собрались вместе и после общего совещания начали строить молитвенный дом святому вблизи Тетрапила, находящегося среди города. Поставили там и икону его. Когда он еще строился, мученик явился несчастной во сне в одежде инока и сказал ей: ты страдаешь бедрами? А она ему отвечала: нет, я не знаю никакой болезни, - я здорова. При этих словах она проснулась и почувствовала, что ее неожиданно постигла болезнь, начала кричать, стонать и томиться, так что нисколько нельзя было успокоить ее в ее нестерпимой боли. Потом, почувствовав временное облегчение, стала размышлять и спрашивать сама себя: что бы это за болезнь была такая нечаянная и по какой причине? Так она провела уже четыре дня. На рассвете пятого она видит стоящего перед ней святого, который говорит: иди в Тетрапил и помолись св. Анастасию и будешь здорова. Встав и припомнив нечестивые слова свои, которые она сказала на свою беду, она призвала слуг своих и сказала им: подымите меня! подымите меня! Пойдем в Тетрапил к св. Анастасию. Теперь я знаю по опыту, что следует поклоняться мощам, принесенным из Персии, и почитать их.

Итак слуги взяли ее, положили на носилки и отправились. Когда начали приближаться к месту, и она издали подняла свои взоры и увидела икону этого святого, тогда начала громогласно молиться со слезами и взывать: это по истине тот, которого я видела во сне и который предсказал мне о имеющих встретить меня несчастиях; и, повергшись на помост, долго плакала и, умилостивив святого, встала здоровою. И та, которая незадолго была носима другими и страдала в высшей степени, теперь на собственных ногах пошла в дом свой, единогласно с прочими хваля и прославляя Бога и величая мученика". Чудеса мученика, равно как и жизнь его, описаны современником и во многом очевидцем его. Икона святого после перенесена была в Рим. О чуде вышеописанном читано было на 7-ом Вселенском Соборе. По прочтении об нем пресвитеры и представители Адриана, папы древнего Рима, Петр и Петр сказали: "эта икона святого Анастасия с честною главою его и до нынешнего дня находится в Риме в одном монастыре". Иоанн, епископ Тавроменийский (с острова Сицилии), сказал: "правду сказали эти почтеннейшие представители; потому что в Сицилии была женщина, одержимая демоном, и, будучи в Риме, получила исцеление от поименованной священнейшей иконы" [Деян. Вселен. Соборов VII, 247].

В Египте в городе Теннесе был мирянин Феодор, принадлежавший к одной еретической секте. Он в юности подвергся страшной болезни - подагре; велики были мучения его; пальцы рук его походили на камни, а голени ног на глыбы земли. Не получив помощи от врачей, он молился мученикам Киру и Иоанну, мощи которых находились в Абукире (то есть Авва-Кире) в 18 верстах от Александрии. Мученики сперва обратили его чудесами к православной вере. "Наконец они явились ему во сне и повелели следовать за ними. Пришедши, говорит он, к одному составляющему верх совершенства храму, по виду страшному и величественному, а по высоте достигающему до самых небес и, вошедши внутрь его, мы увидели величайшую и удивительную икону, на которой в средине был изображен красками Христос, а Матерь Христова, Владычица наша Богородица и Приснодева Мария, по левую сторону Его, по правую же Иоанн Креститель и Предтеча того же Спасителя; тут же были изображены и некоторые из православного лика апостолов и пророков и из сонма мучеников: в том числе находились и эти мученики - Кир и Иоанн. Они, стоя перед Господом, молились Ему, преклонив колена и склонив головы на помост, и ходатайствовали об исцелении юноши. Но Христос не отвечал им; они снова стали молиться и опять не получили ответа; наконец в третий раз они молились долго и, лежа ниц, восклицали только: Господи! повели. Господь Христос, как по истине милостивый, сделал мановение и от иконы провещал: дайте ему. Тогда мученики восстали от земли, принесли сперва благодарение Христу Богу нашему за то, что Он услышал молитву их, а потом с радостию и восторгом говорят: вот ради нас Господь даровал тебе благодать. Итак, иди в Александрию, побудь там постяся в великом Тетрапиле, потом возьми в пузырек масла из лампады, горящей перед образом Спасителя, и опять, не вкушая пищи, приди сюда, помажь им ноги и получишь исцеление.

После этого видения во сне, он пошел в Александрию, взял елея из лампады, возвратился в храм святых мучеников, здесь помазал им руки и ноги и болезнь исчезла и он удостоился совершенного исцеления и обещанных ему дарований и, за все благодаря со тщанием, служит мученикам". По выздоровлении он был сделан иподиаконом. Это чудо (36-е) описано в числе других 70 чудес мучеников Софронием, который был в Египте в начале VII столетия с Иоанном Мосхом, принял здесь монашество и после сделан патриархом Иерусалимским. Из этого описания чуда видно, что иподиакон Феодор был еще жив, когда Софроний был в Египте и у мучеников. Сам Софроний получил через мучеников исцеление от тяжкой глазной болезни, которую врачи объявили неисцельною. Описание чуда, бывшего с Феодором, читано было на 7-ом Вселенском Соборе и Фома, почтеннейший инок и пресвитер и представитель епископов востока, сказал: "эта икона, досточтимые отцы, и доныне стоит в Александрии в Тетрапиле и исцеляет всякие болезни" [Деян. Вселен. Соборов VII, 285, 286]. Исцеление Феодора совершилось в конце VI или в начале VII столетия, а Вселенский Собор был в 787 году, следовательно это иконе Спасителя было более 180 лет.

На самом Вселенском Седьмом Соборе Манзон, епископ Праканский, сказал: когда я в прошлом году (в 786) оставил царствующий город и отправился в город, назначенный мне местом служения, то меня постигла весьма тяжкая болезнь, так что понудила меня созвать моих родных и сделать завещание. В их присутствии, под угнетением болезни, я поднес (к себе икону) Иисуса Христа и сказал: Господи, давший благодать святым своим! призри на меня. И как только я приложил эту досточтимую икону к страждущему члену, тотчас оставила меня болезнь и я стал здоров. Тогда Феодор, епископ Селевкийский, встал и сказал: известие об этом дошло до нас, потому что расстояние не велико [Деян. Вселен. Соборов VII, 292].

Наказания Божии за непочитание св. икон.

По прочтении на 7-ом Вселенском Соборе сказаний о чудесах от икон преподобного Симеона столпника, Константин, боголюбезнейший епископ Констанции Кипрской, сказал: и я знаю подобные чудеса и хочу рассказать: "некто кипрянин (иконоборец), родом из города Констанции, гнал пару волов своих идя на свою работу, он на пути зашел в молитвенный дом Святой Богородицы помолиться и во время молитвы взглянул вверх и увидел на стене писанную красками икону Святой Богородицы и говорит: а эта что тут делает? Схватил остроконечную палку, которой он погонял волов, и выколол правый глаз иконы. Вышедши из храма, он ударил этою палкою пару своих волов, но палка обломилась и обломок ее вонзился в правый глаз его и он ослеп. Этого человека я видел и знаю, что он сделался кривым.

Другой человек, живший в городе Китие, в день Святой Богородицы, 15 августа, вошел в храм с целью украсить его завесами и, взявши гвоздь, вбил его в стену в самый лоб в икону св. Петра. Затем привязал веревку и распустил завес и в тот же час он почувствовал невыносимую боль у себя в голове и во лбу и два дня праздника пролежал в муках. Узнавши это, епископ Китийский обличил его и приказал идти и вытянуть гвоздь из иконы. Он пошел и сделал это; и как только был вытянут гвоздь, утихла и боль". По этому случаю спросили (отцы собора) епископа Китийского и он с клятвою подтвердил на соборе, что это совершенно верно". (Константин епископ продолжал): "два года тому назад (в 785) прибыли на двух кораблях киттийцы в Сирийский город Гавалу. Когда они были в Гавале, то агарянские таксаторы отправились на взморье, а некоторые из них, пришедши в Гавалу, вошли в один из храмов этого города. Один агарянин, увидев на стене мозаическую икону, спросил одного бывшего тут христианина: какую пользу приносит эта икона? Христианин сказал ему: она приносит пользу благоговейно чтущим ее, а не почитающим ей вредить. Тогда сарацин сказал: вот я выколю глаз ее и посмотрю, какой вред она мне сделает. Сказавши это, он протянул свое копье и выколол правый глаз иконы, но тотчас и у него правый глаз вытек на землю и он впал в сильную горячку. Бывшие с ним, видя, что он сильно болен, взяли его и отнесли в свой город. Это сообщили нам люди, бывшие в Кипре, числом 32 человека" [Деян. Вселен. Соборов VII, 303]. Конечно Господь, по крайнему милосердию своему, не на многих ругателей над святыми иконами посылает казни, но для вразумления многих. Он оставляет место и вере. Сын Божий еще во плоти на земле не отвратил лица своего от суда заплеваний (Ис. 50, 6; Мф. 26, 67, 68).

Дата добавления: 2014-01-20